6. Вас не звали

6. Вас не звали

Всем известна классическая история о том, как в Австралию завезли кроликов, а те из-за отсутствия естественных врагов размножились и слопали всю австралийскую растительность, лишив пропитания коммерческих овечек. Чтобы уничтожить миллионы кроликов, фермеры завезли лисиц, горностаев и хорьков, но те почему-то предпочли есть местных сумчатых и сами стали грозой австралийской фауны. Справиться с напастью удалось только путем заражения кроликов болезнью миксоматоз, однако часть кроликов все равно выживает и приобретает иммунитет. В общем, борьба продолжается, причем с некоторыми видами животных очень давно и пока безуспешно — проникшая в Европу из Азии серая крыса появилась у нас пятьсот лет назад и вымирать не собирается, несмотря на все наши усилия.

Примерам уничтожения местной флоры и фауны чужими видами животных несть числа — включая, кстати, и уничтожение некоторых подвидов хомо сапиенс. Например, после появления европейцев на острове Тасмания, лежащем близ Австралии, вымерли все тасманийцы. Были истреблены некоторые индейские племена в Центральной и Южной Америке, в Европе растворились в истории пруссы и курши — и тоже не по своей воле. Стоит напомнить, что и наш брат славянин как-то не совсем благородно поступил с народами меря и весь. Отечественные энциклопедии мягко упоминают лишь об ассимиляции этих народов — что ж, может быть, и так. Но все равно народы-то исчезли.

Бульон с медузами

Вернемся к животным и посмотрим, что происходит в наше время, когда глобализация экономики «способствует» постоянным вторжениям чужеродных существ в сложившиеся экосистемы. Чаще всего это происходит в морях, реках и озерах, куда время от времени заплывают иностранные корабли, помимо воли капитанов и экипажей завозящие разных хищников. Например, в Черное море в конце 1980-х годов был завезен гребневик мнемиопсис. Это небольшое, размером менее сантиметра существо, похожее на медузу, активно пожирает планктон, которым питаются местные виды рыб. В результате уловы в Черном и Азовском морях сократились в десятки раз. Недавно мнемиопсис попал в Каспийское море, где нарушил пищевую цепь осетровых. Специалисты считают, что в ближайшие 5–10 лет деятельность гребневика может привести к катастрофическому сокращению численности этих рыб. Мнемиопсис оказался страшнее браконьеров.

Недавно заведующий лабораторией экологии прибрежных донных сообществ Института океанологии имени П. П. Ширшова РАН Никита Кучерук любезно сообщил мне, что гребневик мнемиопсис, резко сокративший популяции хамсы и кильки в Черном и Каспийском морях, добрался уже и до Балтийского моря — через несколько лет латвийские и калининградские шпроты станут малодоступным деликатесом.

Впрочем, не так давно у мнемиопсиса появился собственный завезенный враг: другой атлантический гребневик — берое. Пожалуй, на данный момент вселение этого гребневика можно считать положительным явлением, однако трудно сказать, не станет ли и он в будущем опасностью для экосистемы Черного моря. Скорее всего, не станет, так как берое удивительным образом питается мнемиопсисом и только им, проглатывая своего двоюродного брата целиком. Как сообщают очевидцы и специалисты, в прибрежных водах в апреле появляются мнемиопсисы, и к середине лета их становится так много, что море начинает походить на суп с медузами. Но тут появляется берое и начинает столоваться — в итоге к середине осени мнемиопсиса и не сыскать. Никита Кучерук подтверждает, что в Черном море уже стало больше обычных медуз, ранее вытесненных мнемиопсисом, началось восстановление стада хамсы, концентрация зоопланктона возвращается к «домнемиопсисовому» времени.

Одно слово — краспедакуста!

Мерзкие медузы появились не только в Черном море. Ярославская газета «Золотое кольцо» в 2007 году сообщила, что в Рыбинском водохранилище вблизи поселка Борок обнаружена целая колония пресноводных медуз, не характерных для климата Восточно-Европейской равнины. Впервые эта малютка размером не более двух сантиметров была обнаружена в бассейне с тропическими растениями Лондонского ботанического общества еще в конце позапрошлого века, а в природе — только в 1907 году в реке Янцзы.

Медузу краспедакусту обнаружили ученые из Института биологии внутренних вод имени И. Д. Папанина РАН у себя «под боком» — институт находится как раз в поселке Борок. Проникновению южных видов беспозвоночных на север способствуют общее глобальное потепление климата и сброс в реки и водохранилища теплых вод ТЭЦ.

Прожорливая пепельница

Помимо мнемиопсиса, в Черном море уже давно прижился другой вселенец — всем известный моллюск рапана, из раковин которого местные кустари изготавливают разные поделки для обитателей крымских санаториев. Кстати, я давно подозревал: многие животные даже не подозревают, что Природа создала их для совершенно иных, чем они думают, целей. Лучший пример — эта самая рапана, безусловно, созданная быть пепельницей. Другой пример — высушенная ножка горного козлика, хорошо исполняющая свои обязанности в качестве рукоятки декоративного кинжала.

Занесли рапану из Тихого океана сразу после Отечественной войны, — видимо, моллюск лепился к днищам кораблей. Рапана — хищник, она немедленно начала охотиться, причем успешно, на мидий, морских гребешков и устриц. Съела много, еда закончилась, и рапана со временем привела свою численность до нормальных величин, уже менее угрожающих экологии моря. Впрочем, в Черном море естественных врагов у рапаны нет, в отличие от Тихого океана, где на нее с удовольствием охотятся морские звезды, так что рапана может снова заметно размножиться.

Забавно, что кое-кто от вселения рапаны выиграл. Раки-отшельники сообразили, что они могут занимать пустые раковины дохлых рапан, — в них они вырастают до гораздо больших размеров, чем в маленьких раковинах моллюсков-диогенов, названных так в честь древнегреческого философа Диогена, который, как известно, проживал в бочке и все свое носил с собой.

В последние годы рапану стали в Крыму употреблять в пищу. Связано это с высокими вкусовыми качествами мускулистой ноги моллюска. Собственно говоря, в зоне первоначального обитания рапаны, в Японии и Китае, ее ели всегда, а теперь начинает есть крымчанин — тоже, кстати, в основном потомок вселенцев из европейской части СССР.

Опять китаец

А в наше Онежское озеро проник китайский деликатес — вкусное, но крайне опасное животное. Это так называемый «мохнаторукий китайский краб». Не имея у нас естественных врагов, этот краб быстро размножается, копает норы и осваивает пищевой ресурс исконных обитателей Онеги. Eriocheir sinensis отличается от сородичей тем, что его клешни обильно покрыты спутанными волосками. Его первоначальное место обитания — теплое и соленое Желтое море, однако краб прекрасно живет и в пресной воде.

Опасности, связанные с мохнаторукой интервенцией, не сводятся только лишь к пожиранию крабом яиц лосося, уничтожению растительной пищи местных рыб, обрывам сетей и объеданию пойманных в сети лещей и окуней. Наибольшую тревогу вызывает появление глубоких, до полуметра длиной, нор краба, которые при его массовом размножении полностью разрушают подводные участки берегов и песчаные банки. В Финском заливе, например, это может привести к опасному изменению гидрологического режима и обрушению берегов, особенно вблизи пунктов сброса теплых вод Ленинградской АЭС. Кроме того, в Восточной Азии этот краб — промежуточный хозяин паразита человека: легочной двуустки.

Тревожная находка была сделана профессором кафедры зоологии и биологии Петрозаводского государственного университета Леонидом Рыжковым. Снимая сети в Кондопожской губе Онежского озера, он со своим коллегой обнаружил запутавшегося в них китайского мохнаторукого краба. По мнению Рыжкова, в Карелию китайский гость мог проникнуть с балластными водами или на днище одного из судов, пришедших из Белого моря. Находка вызвала серьезную озабоченность в научных кругах республики — хотя, подозреваю, и тайную радость. «Под краба» вполне можно выбить гранты.

Рыжков сказал, что, «судя по интенсивности распространения этого вида краба, он способен примерно в течение десяти лет достигнуть высокой численности, Это может нанести существенный ущерб рыбному хозяйству». Вот-вот! Необходимо выделение средств!

Размножается мохнаторукий краб в солоноватой воде, и это пока служит препятствием на пути его распространения. Однако в результате антропогенного воздействия повышается минерализация вод Онежского озера, что создает благоприятные условия для размножения пришельцев.

Объективности ради отмечу и положительные качества Eriocheir sinensis. Так, измельченный в порошок, его хитиновый панцирь — отличный адсорбент тяжелых металлов, а в Китае мясо этого краба считается деликатесом.

Уже лет десять, как мохнаторукий «освоил» английские реки Тайн и Темзу, близлежащие банки Северного моря, добрался до американских Великих озер, до Калифорнии и до Финского залива. Причем из Соединенного Королевства поступают особенно тревожные сообщения — агрессивный пришелец атакует аборигенов, впрочем, также лишь недавно поселившихся на Британских островах. Пока побеждает китайский мохнаторукий краб, опасный и для России.

Дело в том, что в Великобритании китайский мохнаторукий краб вступил в борьбу за пищевой ресурс с американским сигнальным раком Pacifastacus leniusculus, причем «китаец» питается не только всякого рода падалью, но не брезгует икрой «американца» и даже им самим, легко побеждая в подводных схватках не на жизнь, а на смерть.

Кстати сказать, американский рак тоже хорош — из самого названия следует, что он такой же пришелец в Великобритании, оттеснивший местные виды с использованием (обратите внимание!) биологического оружия. Этот довольно вкусный рак был завезен в Соединенное Королевство именно для ланчей, однако довольно быстро сбежал из садков, размножился в естественной среде и начал заражать мирных английских рачков смертельной для них — но не для него — инфекцией. Кроме того, Pacifastacus leniusculus оказался по-американски весьма прожорливым и объел британские мелководья. Ареал распространения рака до последнего времени непрерывно расширялся, однако теперь агрессору пришлось самому подвергнуться смертельной опасности.

Можно было бы полагать, что в результате «китайско-американской войны» пришельцы истребят друг друга и местные раки снова заживут своей невозмутимой английской жизнью. Однако биологи уверены, что все будет как раз наоборот: «китайцы» захватят все побережье, а «англичане» просто вымрут. Но самое страшное не это. Мохнаторукий китайский краб добрался уже до Латвии. В Псковской области пора бить тревогу.

Вредный жених

А севернее, на Кольском полуострове, рыбоводы и ихтиологи обеспокоились в связи с появлением в реках полуострова лососей, искусственно выращенных на норвежских рыбоводческих фермах. Семга Кольского полуострова, как выяснили ученые Института общей генетики имени Н. И. Вавилова РАН, представляет собой уникальный природный генетический банк, ее наследственный материал содержит не только гены европейского атлантического лосося, называемого у нас просто семгой, но и гены американского лосося. В результате такого смешивания получился очень качественный и, не при семге будь сказано, очень вкусный подвид.

Поэтому и волнует появление в наших водах норвежского выращенного лосося, который охотно скрещивается с нашими дикими, но доверчивыми и простодушными самочками. Этот лосось, сбежав из садков и нагулявшись в море, заходит в первую попавшуюся речку, в том числе на Кольском полуострове, где и происходит подмешивание чужого генетического материала. При скрещивании появляется потомство, которому трудно выжить в непривычных условиях, — норвежский лосось специально отбирался и селекционировался на высокую скорость роста и устойчивость к «норвежским» болезням во фьордах. В результате со временем дикая рыба в реках полуострова исчезнет.

И это печально. При наших скудных уловах количество попадающей на стол россиянина дикой семги несравнимо с норвежской, но она уже и сейчас приносит огромный доход. Дело в том, что ловить на спиннинг норвежского лосося — все равно что вылавливать половником куски рыбы из ухи. Привыкшая к регулярно поступающему корму, флегматичная норвежская семга не представляет никакого интереса для спортивных рыболовов. А вот наша, независимая, быстрая и не так легко попадающаяся на приманку рыбина — желанный улов. Недаром за недельный рыболовный тур сбесившиеся с жиру иностранцы платят по семь тысяч долларов. Почему сбесившиеся? Рыба им не для еды, на это денег у них более чем хватает. Нет, этой ловлей они удовлетворяют свои примитивные первобытные инстинкты. Впрочем, холоднокровная рыба не вызывает у меня такого сочувствия, как наш брат млекопитающее.

Зубастый агрессор

Тем более что некоторые рыбки приносят значительно больший вред, чем рыболовы. Например, жуткий всеядный ротан. Эта не слишком крупная рыба длиной сантиметров до тридцати была завезена в Европейскую Россию из рек Дальнего Востока, прежде всего из рек бассейна Амура. Исходно дальневосточный ротан, однако, предпочитает жить не в реках, а в озерах, прудах, болотах и даже затопленных карьерах. Появился он у нас не случайно, а был завезен еще в начале прошлого века прекраснодушным ихтиологом, который держал несколько ротанов в аквариуме, а потом бездумно выпустил их в Финский залив. Там ротан размножился, но все-таки на широте Питера ему холодновато, и слишком большой угрозы для местных экосистем он не представляет.

Другое дело — средняя полоса России. Некие экспедиционеры привезли с Дальнего Востока с десяток рыбок вскоре после войны, в основном в коллекционных целях. Попытка удалась, и аквариумисты стали разводить эту довольно уродливую рыбу черного цвета с непропорционально большой головой и с полным ртом зубов. Благодаря таким особенностям экстерьера ротана еще называют головёшкой (кстати, и род называется головёшки, и все семейство — головёшковые).

Понятно, что вскоре ротан появился в естественных водоемах и принялся за дело — жрать все, что движется. Растительная пища не интересует ротана, он питается личинками и взрослыми насекомыми, ест молодь раков, червей, мальков и взрослых рыб, головастиков и зрелых лягушек, тритонов, разного рода гниль и падаль и даже собственную молодь. Про ротана пишут, что это такая рыба, которая съедает весь пищевой ресурс в водоеме, а потом принимается есть сама себя. Единственное, кого он не ест, — это более крупных, чем ротан, рыб, которые каким-то чудом сумели вырасти в пруду, засоренном агрессором.

Ротан быстро движется на запад. Белоруссию он покорил уже давно, Калининградская область сдалась позднее, но это уже произошло. Днестр, Дон, Днепр — там всюду уже поселился ротан, а переплыв границы, он заявил о своем присутствии в Польше, Словакии, Чехии и Венгрии. По Волге подбирается к Астрахани и устью великой русской реки, где ему будет просто раздолье. По некоторым подсчетам, это произойдет в конце века, но расчеты неверны — ротана уже вылавливали в дельте Волги.

Ротан — идеальный захватчик. Все ест и крайне неприхотлив. Может жить при низких и высоких температурах, живет в теплых отстойниках атомных электростанций и подо льдом, в том числе и в водоемах, промерзших до дна, — там ротан прячется в иле и даже находит себе пропитание или мирно засыпает. Рыба стойко переносит попадание в пруд или озеро минеральных удобрений и ядохимикатов с сельскохозяйственных полей. Экспериментально показано, что ее не берет даже хлорка в концентрации, намного большей, чем используется для обеззараживания питьевой воды. Легко переносит ротан и снижение концентрации кислорода в воде, происходящее в жаркие летние месяцы, — при повышении температуры растворимость газов в воде снижается, а ротану хоть бы хны.

Экспансию ротан осуществляет разными способами, в том числе парадоксальными. Например, свою липкую икру он может прикрепить к телу крупной рыбы, да и сама эта рыба может случайно подхватить икринки, прикрепленные к камням и упавшим на дно палкам. Отмечены и десятки случаев принудительного заселения водоемов ротаном… посредством человека! Зачем люди это делают, понять невозможно, хотя одна гипотеза все же предложена — ротан уже давно объект спортивного лова, и недальновидный рыболов может полагать, что заселение водоема ротаном в близком будущем поможет ему возвращаться домой не только с парой рыбешек для кошки, но и с серьезным уловом.

Ротан очень опасен, но не везде. Если в озере водятся хищная щука или окунь, то они сами сожрут ротана. В остальных же водоемах — все пропало.

Правда, есть один положительный момент в появлении у нас этого всеядного хищника. Ротан очень вкусен сам по себе! И в жареном, и в вареном виде.

Вкусный чужак

Если уж говорить о вкусе братьев наших меньших, то чемпионом может считаться камчатский краб. Этот давно и со вкусом известный факт породил идею распространить краба марки «чатка» в морях, где он раньше не появлялся. «Чатка», кстати, это сокращение от «Камчатки» и представляет собой знаменитый бренд, помещаемый на этикетках с экспортным крабом. Камчатского краба начали переселять в Баренцево море в конце 50-х годов прошлого века, но лишь в середине 1970-х годов рыбаки поймали первую крупную особь, запутавшуюся в сетях для ловли рыбы.

Никто этого не ожидал, однако разразился дипломатический скандал между СССР и Норвегией, также выходящей к Баренцеву морю. Оказалось, что краб начал поедать придонных животных, составлявших значительную часть пищевого ресурса некоторых местных рыб. Норвегия потребовала от нашей бывшей страны начать борьбу с крабом и хотя бы уменьшить его численность — по горькому кроличьему опыту Австралии все уже знали, что полностью уничтожить вселенцев невозможно.

Уже в недавнее время такая борьба началась, но с видимой экономической подоплекой. Камчатский краб — ценнейший промысловый вид, он дорого стоит на внутреннем и внешнем рынках. Вот и стали его ловить, а сейчас численность этого краба в Баренцевом море достигает нескольких миллионов особей. Между прочим, его с удовольствием ловят и норвежцы, причем они вылавливают иногда просто гигантов весом до пятнадцати килограммов. Конечно, краб подъел пищевой ресурс разных рыбок, ну да и ладно, ведь сам-то он просто тает во рту! Будем считать, что норвежцы лицемерят.

Повесть о первой собаке

В отличие от рыбалки, к идее охоты я отношусь скорее отрицательно, но вынужден признать, что некоторые специальные ее виды осуждать трудно, хотя они и не вызваны необходимостью добывать насущную пищу. Речь идет об отстреле диких собак динго в Австралии. (Впрочем, приходится признать, что в охотоведческих хозяйствах дичи намного больше, чем в обычном лесу.)

Раньше думали, что дикая собака динго — это вторично одичавший вид домашних собак, привезенных в Австралию белыми поселенцами. (Точнее, охранниками белых «поселенцев» — никакие они вначале были не поселенцы, а каторжники, высланные из Англии в отдаленную колонию.) Это оказалось не так. Не завезли динго и первые переселенцы-аборигены, которые добрались до никем не занятой южной земли 45 тысяч лет назад. Выяснилось, что динго попали на австралийский континент гораздо раньше европейцев, но гораздо позже аборигенов, а именно — шесть тысяч лет назад: вероятнее всего, через индонезийские острова из Индии, где и сейчас живут ближайшие родственники динго — индостанские волки.

Охота на динго в Австралии приветствуется, и охотники даже получают деньги за шкуру убитой собачки, обычно желто-коричневого цвета, ростом и видом с гончую. Впрочем, бывают динго и почти черные, и с белыми отметинами, но объединяет их — и это стало причиной узаконенного истребления — одно свойство: они очень любят баранину. Считается, что в XIX веке динго истребили до полумиллиона овец, которые составляют национальную гордость Австралии и предмет экспорта в огромных количествах. Известно, например, что австралийская баранья тушенка стоит сама по себе меньше, чем жестяная банка, в которую этот продукт впихнули. К тому же австралийская тушенка в банке представляет собой исключительно цельные куски мяса, в отличие от нашей, в которой половину банки занимает вода, а половину второй половины — жир.

Ладно бы овцы, имя которым легион, так динго истребляют и местную эндемичную фауну — сумчатых. С кенгуру справиться им не так легко: взрослые особи успешно обороняются от динго, — но вот сумчатым поменьше приходится туго. Одного из них, а именно знаменитого сумчатого волка, похоже, именно они и извели — необязательно в битвах, а хотя бы лишив пропитания. Динго ведь гораздо более умелые охотники, чем все австралийские животные; они охотятся стаями и легко побеждают многих противников.

Впрочем, многие ученые считают, что истреблять полностью динго не следует. Кроме коммерческих овец, динго с успехом уничтожают пресловутых кроликов и других травоядных. А уж кролик-то — ясное дело, первейший враг овцы, и подсчеты показывают, что избыточное размножение травоядных приведет к куда большим потерям, чем те, которые овцеводы несут от дикой собаки динго.

Любитель железа

Приведу еще один пример, как действительно из-за вмешательства человека, причем непредумышленного, произошла местная экологическая катастрофа.

В 1991 году около атолла Пальмира, находящегося в Тихом океане южнее Гавайских островов, потерпел кораблекрушение корабль с металлическим, естественно, корпусом. Вокруг атолла, как обычно, находятся рифы, образованные кораллами определенного местного вида. И вот в начале уже нового века исследователи кораллов обнаружили, что на рифах появился новый вид хищного кораллоподобного существа Rhodadactis howesii, вооруженного множеством щупальцев с ядовитыми стрекательными клетками. Этот коричневатый агрессор вытесняет местный вид и фактически успешно его уничтожает. Но самое интересное, что концентрация нового вида уменьшается по мере удаления от затонувшего корабля.

Оказалось, что росту чужака способствует увеличение концентрации железа в морской воде. Это исследование стало первым примером доказанной связи между видовым составом кораллов и продуктом человеческой деятельности.

Опасные усачи

Для местной фауны и флоры опасны и насекомые. Классический пример из современности — проникновение азиатского усача отряда жесткокрылых из своей естественной среды обитания за границу, в США и Канаду. Этот азиатский усач — насекомое длиной до четырех сантиметров — обладает способностью переваривать целлюлозу практически любой древесины, а потому он чрезвычайно опасен для лесов, в которых не водятся его естественные враги. Усач живет в Китае, Вьетнаме, на острове Тайвань, на Корейском полуострове и жрет листья, кору и собственно древесину множества ценных пород деревьев, иногда уничтожая многие квадратные километры леса.

Очень неприятное насекомое было случайно, вместе с упаковочными опилками и деревянными катушками для кабелей, завезено в США, где оно радостно набросилось на свежатинку. Для очистки от азиатской напасти только лишь одного нью-йоркского района Бруклин пришлось потратить около миллиона долларов. Центральной России усач почти не грозит, так как ему у нас холодновато, однако северокавказским республикам он может все-таки нанести большой вред, и поэтому азиатский усач включен у нас в перечень карантинных видов.

Но самым страшным пришельцем из мира насекомых был, конечно, колорадский жук. Его родина — так называемая Сонорская зоогеографическая область на северо-востоке Мексики. Но это насекомое жило и в будущем штате Колорадо около Скалистых гор и незлобиво питалось чем придется. Местные индейцы были охотниками и рыболовами, они никогда ничего не сеяли и не жали. Поэтому для них колорадский жук был неопасен. Но тем временем с востока в глубь континента продвигалась белая цивилизация, по дороге засевая окрестные поля злаками и картошкой — в этих местах собственного картофеля не было (вообще говоря, родиной картофеля считается современное Перу).

Свежие листья картофеля настолько пришлись колорадскому жуку по вкусу, что он бросил все и целиком переключился на посадки этого корнеплода. Сразу после появления у картофеля листьев на них приземляется или приползает жук и начинает жадно их поедать. При этом самки тут же откладывают яйца, а для выходящих из них личинок эти листья также служат прекрасным кормом. Потом личинки превращаются в жуков, которые довершают начатое и перебираются на соседние, если они еще сохранились, листья картофеля. За сезон плодится три поколения жуков, а всего самка может оставить до 70 миллионов прожорливых деток.

К середине XIX века колорадская популяция стала испытывать недостаток в питании и двинулась на восток. Объев по дороге картофельные поля десятка американских штатов, в 1872 году жуки вышли на побережье Атлантики. Дальше им предстояло перебираться морем, и в качестве плавсредств они избрали регулярные пассажирские и торговые суда трассы Америка — Европа. Особенно удобными оказались торговые суда, перевозившие экспортируемую в Европу картошку. Именно на них в середине 1870-х годов жуки прибыли в Гамбург и вскоре отправились инспектировать поля собственно немецкого корнеплода. Оставшись удовлетворенным результатами инспекции, колорадский жук разместился на полях и в 1876 году съел практически весь немецкий урожай картошки.

Немцы запаниковали. Рейхстаг запретил импорт картофеля из Америки. Зараженные поля окапывали траншеями, жгли керосином, поливали настоем табака и орошали другими ядами. Именно в те годы в Германии появилась прекрасная школа химиков, создателей различных ядохимикатов. (Их опыт очень пригодился стране во время Первой мировой войны, когда немцы впервые в истории применили хлор и иприт — правда, не против колорадского жука, а против французских и русских солдат.)

Битва с жуком в те годы была выиграна, но война — нет. Через восемь лет спрятавшийся где-то жук восстановил свою боеспособность и опять сожрал почти весь урожай картошки. Летучего гада удалось уничтожить, но к началу Первой мировой войны он снова появился на полях — уже не только Германии, но и соседней Франции. Во время войны было не до жука, а когда Первая мировая закончилась, победители обнаружили, что колорадский жук уже оккупировал и Бельгию, и Швейцарию. Кстати, значительную часть жука привезла в Европу американская экспедиционная армия вместе с продовольствием.

К тому времени, впрочем, уже были разработаны методы уничтожения колорадского вредителя. Хотя до полного уничтожения жука дело никогда не доходит, удается лишь ограничивать его популяцию — как и в случае наших домашних тараканов. К концу 1930-х годов колорадский жук обосновался в Восточной Европе, к началу Великой Отечественной войны появился на Украине, а сразу после войны — во всей Европейской России.

Антиколорадская идея

В нашей стране картошка давно именуется «вторым хлебом». Поэтому появление колорадского жука у нас стало катастрофой. Как только с ним ни боролись! Но при дешевизне рабочей силы выяснилось, что наилучший способ уничтожения колорадского жука — это ручной сбор насекомого с листьев. Так и поступали. И, кажется, и сейчас довольно часто поступают, хотя против жука брошены серьезные силы в виде мощных ядохимикатов и биопрепаратов.

Кардинальный способ борьбы с вредителем — это высаживание генно-модифицированных сортов картофеля, в наследственный материал которых встроен «антиколорадский» ген. Такой ген вызывает появление в листьях картофеля веществ, которые совершенно безвредны для людей, но крайне противны жуку, и он их не ест. Казалось, проблема решена. Однако многочисленные протесты «зеленой» общественности и целая кампания против генной модификации не дают возможности перейти на прогрессивную технологию. Совсем не исключено, что кампания тайно поддерживается, если не инспирирована, производителями химических инсектицидов.

Как у нас теперь с колорадским жуком? А жук его знает. Моя коллега, живущая летом на даче, вместе с дочкой собирает его руками. В московских магазинах продается израильская и египетская картошка — странно, но она растет и там, в жарком довольно-таки климате. На рынке продается картошка из Краснодарского края и Тульской области — говорят, с жуком там как-то справились.

Вкусные школьники

Эта глава называется «Вас не звали», и появление в России и Прибалтике черного канадского бобра вроде бы не должно в ней упоминаться, поскольку этого зверя как раз таки и позвали. В российскую Карелию, впрочем, он сам переселился из Финляндии, но в Финляндию его привезли специально, взамен местного, изрядно захиревшего бобра. И в Эстонию его привезли намеренно, так как местный бобер, проиграв войну с заготовителями шапок для советского начальства, просто повымер. А ведь бобр — чуть ли не национальное эстонское животное!

К месту вспоминается старая питерская история, — наверное, городская легенда, но очень симпатичная. На экзамене в Педагогическом институте имени Герцена (по другой версии, на филфаке Ленинградского университета) студенту достался вопрос по философу Руссо, но студент успел прочитать лишь начало своей шпаргалки, где было написано, что «человек по природе своей… бобр». То есть, конечно, должно было быть «добр», но в письменной букве «д» верхний хвостик загнулся не туда, и получилась «б». Нерастерявшийся студент объяснил экзаменатору, что все правильно: человек, как и бобр, перегораживает реки плотинами, строит хатки и ходит в меховой шкуре. Бобр домовит, все тащит в семью и заботится о потомстве. Согласно легенде, экзаменатор поставил сообразительному пареньку высший балл.

Так вот, с почти полным исчезновением национального эстонского животного правительство Эстонской Республики, через несколько лет после обретения независимости в 1991 году, обратилось к канадскому правительству с просьбой прислать энное количество пар канадского бобра. Почему к канадскому? Там большая эстонская эмиграция, и существует даже эстонское лобби. Тот факт, что канадский бобр эстонскому не ровня, как-то не был учтен, хотя можно было обратиться к правительству нашей Карелии за гораздо более близким карельским бобром. В Карелии, кстати, оба вида живут вполне мирно и в конфликты за территорию не вступают.

И вот канадский бобр расселился по узким и коротким эстонским рекам. Этот призванный зверь для начала все их перегородил, выстроил плотины и затопил и без того немногочисленные эстонские сельскохозяйственные угодья. Вот тебе и призванный… Но это что! Дальше случились просто трагедии.

В Прибалтике и в России серого волка, нашего обычного «канис люпус», давно уже трудно встретить, его долго и планомерно истребляли. Однако в глухомани Псковской области отдельные волки еще сохранились, перебиваясь с зайчика на кролика. А соседний заграничный бобр, особенно канадский, оказался очень вкусным и к сопротивлению с опытным российским волком неспособным. И волки потянулись в Эстонию, благо им загранпаспорт и шенгенская виза не нужны. Расплодившиеся к тому времени бобры обеспечили пришельцам качественное белковое пропитание, и в результате произошел волчий демографический взрыв. Их в эстонских лесах наплодилось довольно много, тут-то и начался ужас.

В эстонских лесах живут не только пришлые волки, но и эстонские семьи на хуторах. В этих семьях есть дети, часть из них — школьники, которые по утрам идут через лес к качественной эстонской дороге и садятся в школьный автобус, отвозящий их к месту занятий. Одинокий плотненький эстонский школьник тоже оказался очень вкусным… Ситуацию признали угрожающей, только когда съели второго школьника, а несколько других еле удрали от серых зубастых псковитян.

Вот так даже званые животные, сами по себе нисколько не испортившие экологическую обстановку, вызвали в регионе настоящую катастрофу.