«Сладкая дружба»

«Сладкая дружба»

В тропиках у дятлов много родичей. Кстати, совсем на них непохожих! Например, бородатки, с длинными щетинками в основании клюва. 76 видов в Америке, Африке и Азии. За монотонные «песни», звучащие как удары по металлу, называют их также медниками. Гнездятся в дуплах, которые сами долбят крепкими клювами в гнилом дереве.

Американские якамары, 15 видов, тоже из отряда дятловых. Окрашены очень красиво, ловят насекомых, бабочек в основном, и гнездятся в норах, реже в термитниках. Особенного про них рассказывать нечего. Но вот другие дятловые сородичи столетиями поражают людей странными повадками, и до сих пор, по-видимому, не все их секреты достаточно хорошо изучены.

Четыреста лет назад один португальский миссионер возмутился наглостью небольших серо-бурых птах: они влетали в церковь, дело было в Африке, и прямо на алтаре клевали свечи!

Позднее об этом незначительном происшествии забыли, конечно. Но в последние годы было замечено: медоведы, или медоуказчики, похожие больше на воробьев, только покрупнее, чем на дятлов, действительно прилетают на запах горящих восковых свечей. Именно на запах! Это установлено и наблюдениями, и анатомически: обонятельные доли в мозгу медоведов хорошо развиты. Но почему запах воска влечет этих птиц?

Другая уникальная повадка этих птиц нам все объяснит. Речь идет о дружбе, а вернее, веками установившемся сотрудничестве, некая разновидность симбиоза, медоведа с медоедом – барсуком рателем и некоторыми другими дикими животными Африки и даже с человеком.

Медоед-бортник и медовед-разведчик – замечательная пара. Один находит мед, другой его добывает. Едят вместе. Медовед найдет гнездо диких пчел – в Африке многие пчелы, как шмели, живут в земле – и летит к норе рателя. Трещит «чурр-чурр», с куста на куст порхает: вызывает из норы барсука. Тот услышит сигнал и вылезает. Медовед ведет его к пчелиному гнезду. Перелетит немного вперед и поджидает рателя. Потом дальше летит. Приводит к пчелиному гнезду и прячется на дереве.

Барсук разоряет пчелиное гнездо, ест мед и детку, а медовед доедает пустые соты. Эта удивительмая птица, оказывается, может кормиться воском, который желудки других животных не переваривают. Лишь восковая моль, личинки которой живут в пчелиных сотах, оспаривает у медоведа честь воскоеда-уникума.

В кишечнике у медоведа образовался целый мирок симбиотических бактерий и дрожжей. Они-то и разлагают воск, превращая его в жирные кислоты, которые усваивает затем организм птицы…

Жители некоторых мест, где водятся медоведы, следуя указаниям птицы, добывают мед диких пчел. Медоведы и людей приводят к их гнездам.

«В дуплах баобаба очень охотно строят свои гнезда и дикие пчелы.

Когда птица-медоуказчик находит такое гнездо, она издает ликующий крик. На этот зов приходят африканцы, собиратели меда. Эта на первый взгляд невероятная совместная работа людей и птиц возникла, по-видимому, потому, что сначала птицы-медоуказчики призывали своим криком птиц-медоедов. Очевидно, и люди, на их взгляд, имеют на это право. Когда африканцы приходят к месту, птица умолкает.

Африканцы всегда оставляют соты как долю добычи для птицы-медоуказчика.

Лишь только люди удалятся метров на пятьдесят, птичка прилетает, чтобы воспользоваться своей добычей. Сначала она съедает личинки, а затем принимается за соты» (Бернгард Гржимек).

Якамара.

По крайней мере, два вида медоведов занимаются такими делами. А всего их 17: 15 – в Африке, к югу от Сахары, 2 – в Индии (на склонах Гималаев), в Индокитае и на некоторых островах Индонезии.

По-видимому, все медоуказчики, подобно кукушкам, яиц не насиживают. Подбрасывают их в гнезда разных птиц: дятлов и других собратьев по отряду, удодов, иволг, сорокопутов, зимородков… Птенцы-медоведы убивают сводных братьев и сестер или прокалывают яйца острым яйцевым зубом. У некоторых на конце надклювья даже два таких «зуба». Направлены они вниз и с острием подклювья образуют смертоносные щипцы. Через неделю яйцевые зубы отваливаются, и медоведы не могут уже убивать. Но, возможно, тех птенцов, с которыми не успели расправиться, выпихивают из гнезда. Обычно один, редко два таких «кукушонка» недели четыре сидят в оккупированном гнезде и кормятся приношениями приемных родителей.

«Если все медоведы гнездовые паразиты, как можно предполагать, то, значит, это единственное семейство в классе птиц, в котором все виды утеряли свое изначальное гнездовое поведение» (Герберт Фридман).

Даже кукушки, как нам известно, не все паразитируют таким образом. А у медоведов, по крайней мере у шести видов, гнездовой паразитизм установлен непосредственными наблюдениями. Но и прочие обнаруживают поведение, нетипичное для птиц, образующих пары и вьющих гнезда. Они все, например, не поют, не токуют, не ухаживают так или иначе за самками. Не видели их в парах или летящих с травинками и прочим материалом для гнезд. И окраска у всех неяркая, для брачных церемоний малоподходящая, не привлекающая: серо-бурая, зеленоватая, лишь у некоторых видов с желтыми и белыми пятнами на голове или крыльях. Размеры невелики: 10-20 сантиметров.