Спартанка юга

Спартанка юга

Ивы, абрикос, кедровый стланик и другие растения, с которыми уже состоялось наше знакомство, достойно представляют громадное, самое крупное флористическое царство Земли — Голарктис.

Флористическое единство этого царства, занимающего больше половины суши планеты, ботаникогеографы видят в былой территориальной связи Евразийского и Североамериканского материков в области Берингова пролива.

Около миллиона лет назад материки разошлись, знаменуя начало длящегося и теперь четвертичного периода геологической истории.

Богатство четвертичной флоры Голарктиса обусловлено большим разнообразием физико-географических условий Голарктического царства, простирающегося по четырем континентам (Северная Америка, Европа, Азия и Африка) от Арктики до тропиков, примерно по линии тропика Рака.

Среди удивительного разнообразия этих условий и два критических барьера для растений: холод и зной.

С зелеными старожилами сурового Крайнего Севера, отличающегося на редкость крепкими морозами, мы уже встречались (полярная ива, клюква, кедровый стланик). А теперь поговорим об обитательнице знойного юга, не менее сурового для растений испепеляющей щедростью солнца и крайне скудными запасами воды. Это фисташка. В растительном мире она представлена сравнительно небольшим родом (около 20 видов), которому дарован природой обширный, хоть и разорванный ареал.

Фисташковый род, пожалуй, наиболее полно представляет весь юг Голарктического царства, подобно тому как это на севере делает род ив. Правда, ареал фисташек выходит и за пределы Голарктиса, занимая обширные территории Палеотрописа (Восточная Африка и Юго-Восточная Азия) и Неотрописа (Центральная Америка).

Фисташка — внетропический род обширного (около 600 видов), в основном тропического, семейства анакардиевых. Она в родстве с типичными представителями влажных тропических лесов, высокими деревьями с крупными перистыми листьями и гигантскими досковидными корнями, такими, как малезийский драконтомелон мангоносный, и главным плодовым деревом тропиков — знаменитой мангиферой, или просто манго, с токсидендроном, или лаковым деревом, и сумахом дубильным.

Среди двух десятков видов фисташек наибольшее внимание человек уделяет фисташке настоящей, или благородной. В диком состоянии она встречается по склонам гор Средней Азии: на Тянь-Шане, Памиро-Алае, западном Копетдаге, поднимаясь до 2000 метров над уровнем моря.

Фисташковые полусаванны — это и не лес, и не сад в обычном представлении. Деревья ее до 5–7, редко 10 метров высотой, часто не с одним, а несколькими стволами стоят одиночно или небольшими группами так, что всегда «видят свою тень».

Природа Средней Азии своенравна. Ранней весной склоны гор расцвечены радугой буйного цветения пышного разнотравья, но уже к концу мая все замирает. Выгоревший пустынный ландшафт оживляют лишь светло-зеленые зонтики фисташки. Дерево знойного юга более живучее, чем «зеленый верблюд» пустыни — саксаул, говорят о ней местные жители.

И действительно, такой стойкости к южному зною не знает тут ни одно древесное растение. В самый пик жары, когда и саксаул сбрасывает большую часть зеленых веточек, заменяющих ему листья, у фисташки не заметишь каких-либо признаков угнетения. А между тем это небольшое деревце в 4 метра высотой за сезон расходует воды с добрую железнодорожную цистерну. Откуда же она ее добывает на иссушенных склонах?

Оказывается, необычно мощные корни фисташки углубляются почти на 15 и простираются в стороны на 30 метров. Исследователи установили, что запасливая фисташка образует два яруса корней, которые и работают в две смены. Верхний ярус снабжает растение влагой зимой и весной, а нижний — летом и осенью. Обширная корневая система одного дерева охватывает более двух тысяч кубометров грунта.

Рост корней у фисташки, особенно в молодости, необычайно быстрый. Эта черта вместе с ее исключительной засухоустойчивостью и выдвигает фисташку на первое место как растение укрепляющее и осваивающее вовсе голые склоны.

Фисташка занимает одно из первых мест по ценности плодов, содержащих до 65 процентов жира и около 10 процентов сахара. Не случайно ее называют благородной, замечательной орехоплодной породой, а ее дикие заросли на юге нашей страны (занимающие около 300 тысяч гектаров) считаются первостепенным природным богатством.

Сильны законы гостеприимства Востока. Гость — посланец счастья. И в наши дни в Средней Азии гостю, окруженному вниманием и заботой, подают самое изысканное лакомство — подсоленные и поджаренные орехи фисташки. Ботаники называют их — односемянные костянки. Масла в них в полтора, а то и в два раза больше, чем в семенах подсолнечника. И какого масла! Изысканно-деликатесного, со славой отменного лечебного средства, ничем не уступающего знаменитому оливковому. Да еще, помимо масла, 24 процента белка в ядре — вдвое больше, чем в зерне пшеницы; почти 10 процентов сахарозы — столько же, сколько в яблоках.

Но дело ведь не только в абсолютных показателях. Вряд ли найдется охотник жевать сырое зерно пшеницы или неподжаренные семена подсолнечника. А плоды фисташки необычайно вкусны и в свежем виде. Добавление фисташки в различные пищевые изделия придает им совершенно новый, изысканный вкус.

Неудивительно, что это растение было очень давно замечено и оценено человеком. Имеются сведения, что в древнем Вавилоне и Ассирии в IV тысячелетии до нашей эры не только употребляли плоды фисташки, но и искусственно разводили ее.

Древние греки хорошо знали другой вид фисташки, с несъедобными плодами, — так называемое терпентинное, или скипидарное, дерево, произрастающее в Малой Азии и на островах Эгейского моря. О благородной же фисташке впервые упомянул «отец ботаники» Теофраст в IV веке до нашей эры. Он писал: «В Индии растет дерево, похожее на скипидарное, но с плодами, как у миндаля». Интересно, что название этого дерева Теофраст еще не знал. Только через 200 лет, в конце III века до нашей эры, в греческую литературу проникло древнеперсидское слово «пистатика», превратившееся со временем в «фисташка».

В начале нашей эры, в конце правления Тиберия, римский губернатор Сирии Вителлий завез фисташку в Италию. А оттуда она проникла в римские провинции на территорию современной Испании. С нашествием варваров и падением Римской империи культура фисташки пришла в упадок. Но во времена арабского владычества насаждения фисташки снова занимают обширные площади. Сменившие арабов европейцы тоже активно поддерживали культуру этого полезного растения. В 1854 году фисташка была завезена в Северную Америку, сначала в Калифорнию и Мексику. Сегодня мировая продукция фисташки достигает 30 тысяч тонн в год. Фисташковые орехи благодаря исключительным пищевым достоинствам остаются дорогим изысканным продуктом и составляют важный предмет экспорта.

Наша страна занимает ведущее место по площади естественных насаждений благородной фисташки. И урожай в один миллион тонн плодов в год — вполне реальный для нас в будущем рубеж. Почему же фисташка у нас, к сожалению, до сих пор не в должном почете?

Казалось бы, существует немало растений с жирными и питательными семенами. Здесь и сибирский кедр, и кедровый стланик, лещина, пекан, грецкий орех. Но дело в том, что фисташке нет равных в засухоустойчивости, жаростойкости, выносливости и нетребовательности не только среди диких орехоплодных, но и вообще среди растений наших субтропиков. Это подтверждается хотя бы тем, что в фисташковом «лесу» нет почти ничего, кроме фисташки. Раскаленные, каменистые щебенистые склоны с температурой около 42 градусов, а на почве и все 70–75 при осадках в летний месяц 10 миллиметров. Признанные ксерофиты — инжир, маслина — не выдержат таких экстремальных условий. Даже миндаль, и тот чахнет, а фисташка растет и плодоносит на десятках тысяч гектаров.

Теперь вспомним, сколько у нас таких бесплодных, безводных, бесполезных склонов, где без полива ничего не вырастишь. Только в Среднеазиатских республиках — миллионы гектаров. Достаточно жарких, сухих местностей и на Кавказе и в Крыму. Облесенные же фисташкой, эти земли по доходности приблизятся к плодородным угодьям, позволят высвободить часть пахотнопригодных земель из-под масличных культур. Вот почему мы говорим о фисташке как о дереве, значение и роль которого пока еще недооцениваются.

Растение фисташки представляет собой деревце или даже дерево до 7–10 метров высотой с широкой округлой шатровидной или распростертой кроной, покрытой сложными непарноперистыми тройчатыми листьями. Отдельные листочки плотные, кожистые, сверху темно-зеленые, блестящие, снизу более светлые, матовые. Молодые побеги фисташки красноватые, а ствол покрыт трещиноватой серо-бурой корой. В апреле, за 2–3 дня до распускания листьев (на зиму фисташка листья сбрасывает), появляются желтоватые цветки, собранные в многоцветковые метелки. Осенью соцветия превращаются в большие рыхлые грозди плодов, желто-кремовых или фиолетовых, а с освещенной стороны красноватых миндалевидных костянок длиной до 2,5 и шириной до 1,5 сантиметра. С одной стороны плод тупой, а с другой заостренный и часто приоткрытый, напоминающий клюв птицы. Раскрыв белую твердую оболочку, можно извлечь голубовато-зеленое (фисташкового цвета) с фиолетовыми прожилками ядро. Во время одной из экспедиций по Средней Азии мы побывали в насаждениях фисташки в отрогах Зеравшанского хребта — части горной системы Памиро-Алая.

Дорога, ведущая на запад от города Самарканда, привела нас на высоту 920 метров в урочище Аман-Кутан, что в переводе с тюркского означает «счастливое пастбище». Была осень, в горах прошел дождь, стало прохладно. Раскисшие горные склоны становились труднопроходимыми. А в это время в Самарканде, в 88 километрах отсюда, было тепло и солнечно. Оказывается, Тимур не зря столь долго выбирал место для своей «столицы мира» и остановился на Самарканде. Правда, летом он переносил свою резиденцию в горы, как раз в Аман-Кутан, который можно без преувеличения назвать горным курортом. Весной и летом этот край — сплошной океан красок буйно цветущих эфемеров.

В фисташковом лесу нет дремучего сумрака леса умеренной зоны. Только иногда на глубоких и питательных почвах фисташка образует как бы сомкнутые насаждения с количеством деревьев до 200 штук на гектаре. Обычно же деревья в фисташковом лесу расположены на расстоянии от 5 до 25 метров друг от друга.

Уже говорилось о фисташке как о необычайно стойком к зною растении. Однако знойный юг навещает и зимний холод. Правда, и здесь фисташка верна своей репутации. Она стойко переносит местные морозы.

В то же время фисташке остается присуща и устойчивость к засухе и летнему зною, к сухим жарким ветрам типа сирокко. Такой ветер на нашем среднеазиатском юге еще носит название «афганец». Он губителен для многих растений. Листья на многих деревьях, не желтея, сохнут и скручиваются буквально на глазах, а фисташка как бы его не замечает. Ученые такую стойкость объясняют длительным приспособлением растений некогда пышных субтропических лиственных лесов, в большинстве исчезнувших в силу резкой ксерофилизации (иссушения климата). Такое растение и фисташка — оставшаяся островками и изменившаяся в борьбе с жарой и засухой.

Каким образом фисташка выживает там, где гибнут другие растения? Посмотрим, как говорится, в корень.

Уже в первые месяцы своей жизни слабенький сеянец, фисташки первым делом энергично растет не вверх, а вниз, в корень, начиная путь к глубоким водоносным горизонтам. Трудно поверить, что всходы фисташки размером в 3–5 сантиметров уже успели углубиться в почву на 35–40 сантиметров. А к концу первого года жизни, когда сеянцы-однолетки достигают высоты 20 сантиметров, их корни берут влагу с глубины 120 сантиметров.

Взрослое дерево сохраняет такой же принцип глубинного поиска воды, развивая мощный стержневой корень. Вместе с тем дерево фисташки «охотится» за водой и в зоне увлажнения зимне-весенними осадками, то есть на глубине 1,3–1,5 метра, образуя поверхностную корневую систему из горизонтальных корней. Вот вам и кажущиеся пустоты фисташкового леса! На самом деле здесь между деревьями не пусто, а «трудятся» на небольшой глубине длинные корни-насосы, собирая далеко за пределами кроны частицы драгоценной влаги. Ниже, как мы уже говорили, залегает и второй основной ярус корневой системы. Значит, небольшое деревце фисташки — это только «видимая часть айсберга». Основная же масса ее растительного организма скрыта под землей.

Помимо толстой пепельно-серой коры и плотного воскового налета на листьях и молодых побегах, фисташка для защиты от летнего зноя выработала и более сложные приспособления. Летом она сильно благоухает запахом смолы. Особенно явственно он улавливается, если понюхать растертый в руках лист.

Не только в листьях этот запах. В коре ствола, в ветвях, в почках, древесине — везде обилие смолы и ароматических эфирных масел. Стоит сделать небольшой надрез на ветке, как вскоре из него выделяется смолистая, душистая жидкость.

Фисташка — долгожитель. 300–400 лет для нее далеко не предельный возраст, так как в горах встречаются деревья, дожившие до 700 лет. Но вот размеры дерева не соответствуют такому возрасту. Получается, что оно живет сотни лет, цветет, дает плоды, а в размерах почти не увеличивается. Поэтому и древесина его получается тяжелая и плотная, как кость. Обрубок фисташкового дерева, брошенный в воду, идет ко дну, словно железный.

Малые размеры дерева, особенно надземной части, обусловлены очень жесткими условиями произрастания. Летом в лесах фисташки влажность воздуха нередко падает до 10 процентов, а влажность почвы опускается ниже порога физиологической сухости. Это значит, что доступной для растения влаги практически нет. Тогда обезвоженные листья дерева наглухо закрывают свои устьица — мельчайшие отверстия, обеспечивающие растению возможность создания посредством фотосинтеза органического вещества, в том числе плодов и древесины. С их помощью осуществляется охлаждение поверхности листа путем испарения воды.

Жизнь дерева как бы замирает. Фисташка впадает в «сон», наглухо изолируясь от жары и иссушающего горячего ветра. Чтобы солнце не сожгло «уснувшие» листья, их защищают смолы и летучие ароматические вещества. Интенсивно испаряясь, они обволакивают облачками все части растения и защищают от солнечных ожогов. Поднесенная к листьям фисташки горящая спичка вызывает в эту пору вспышку горючих паров.

Сборщики плодов фисташки знают, сколь обильна смола, покрывающая летом все дерево. Руки, лицо и одежда сборщиков вымазаны в смоле. Нелегко часами находиться в плотных кронах деревьев среди интенсивно выделяющихся паров ароматических веществ! Поэтому сбор плодов начинают ночью, в 3 часа, а заканчивают к 11 часам утра. Возобновляется сбор только в преддверии вечерних сумерек.

Плоды фисташки начинают созревать в августе, с вершины дерева книзу. Поэтому сбор часто растягивается на 1–1,5 месяца. Плоды стряхивают на полог с помощью крючков. После просушки на солнце фисташка годна к использованию в любом виде. В течение одного года орехи хорошо сохраняются в обычных условиях, а при нуле градусов их можно хранить до четырех лет. Простейшее использование ядер фисташки в пищу — в поджаренном виде. Предварительно с целью повышения вкусовых качеств семена выдерживают в соляном растворе. Маслянистое семя обладает приятным ореховым вкусом. Из растертой мякоти семян готовят фисташковые торты, марципаны и т. п. Лучшие сорта шоколада сдабриваются фисташкой. Интересно, что специальные деликатесные колбасы также шпигуют семенами фисташки. Сильно прожаренные семена идут на суррогат кофе.

И разумеется, фисташка дает светло-желтое масло приятного вкуса. Масло находит применение в пищевой промышленности и идет на изготовление лаков. Остающийся после прессования жмых — прекрасный корм для скота и птицы.

Неудивительно, что богатая жиром и белками фисташка обладает большой питательностью. Плоды к тому же имеют заметное тонизирующее, бодрящее действие. Поэтому на Востоке фисташку называют еще «деревом жизни».

Осенью, едва закончат работу сборщики плодов, а то и вместе с ними, в фисташковый лес приходят сборщики листьев. В ход идут не подряд все листья, а только те, на которых имеются продолговатые (до трех сантиметров длины) буровато-зеленые бугорки. Это так называемый «бузгунч» — результат укусов фисташковой тли. Самки тли, проколов лист, откладывают яйца в его ткань. На месте болезненного разрастания и образуются галлы, наполненные танином. В галлах его накапливается до 50 процентов, тогда как лист, тоже весьма богатый дубителями, содержит его 8–15 процентов.

Сотни тонн бузгунча собирают сборщики за сезон. Это источник высокосортного спиртово- и эфирорастворимого медицинского танина. Различные препараты его применяются в качестве желудочного вяжущего средства. Нужен танин и как наружное средство для присыпок и смазываний. Из бузгунча готовят, наконец, приятную, дезинфицирующую жевательную мастику — кеву.

В том, что простой отвар листьев фисташки легко излечивает кишечные расстройства, часто убеждаются туристы и члены научных экспедиций. А приложенная к ране сечка из листьев фисташки — хорошее кровоостанавливающее и антисептическое средство, способствующее быстрому заживлению. Лечебными свойствами обладают многие части растения. Таковы диетические, тонизирующие орехи, дезинфицирующая смола, мягчительное целебное масло, обладающая дубильными соединениями кора.

Кроме танина, в бузгунче содержится около 11 процентов смолы приятного запаха. Большую часть фисташковой смолы добывают подсечкой стволов и крупных ветвей. В среднем одно дерево дает около 50 граммов смолы за сезон. Иными словами, только Туркмения, располагающая 17 процентами всех фисташковых лесов Средней Азии (42 тысячи гектаров), может давать свыше 60 тонн смолы в год.

Смола отечественной фисташки аналогична импортной иранской «саккиз» и имеет повышенный спрос на международном рынке. Пленка, которую дает смола, используется для высококачественных спиртовых и нитролаков, превосходящих по стойкости знаменитый даммаровый лак, приготовленный на африканских смолах. Наконец, из смолы фисташки получают не только составные части лаков, но и красители. Дозированное добавление к бузгунчу хромистого железа порождает целую палитру красителей от небесно-голубого до насыщенного синего и черного цвета. Применение предварительного протравливания тканей дает новые оттенки: с оловянной протравой получается фиолетовый тон, с медной — зеленовато-синий, с глиноземной — синий. Фисташкой можно красить не только шерсть, но также шелк, бумагу и другие изделия. И все прочно, на века.

Доброе дело введения ценнейшего дерева — фисташки в культуру имеет уже весьма давнюю историю.

Первое слово было сказано еще Петром Симоном Палласом, одним из выдающихся четырех ученых — родоначальников Петербургской академии наук (в их числе и Михаил Ломоносов), сделавших большой вклад в становление русских академических традиций. Вблизи древнего Судака, неподалеку от Генуэзской крепости, в урочище Ачиклар вместе с другими зелеными пришельцами поселил он и первые 15 деревьев дикой среднеазиатской фисташки. Деревья прекрасно прижились на новой родине. Через 120 лет, в 1919 году, здесь росли только 12 старых «палласовых деревьев» и почти все еще плодоносили.

Надо сказать, что район переселения был выбран удачно. Почвенно-климатические условия окрестностей Судака в Крыму как нельзя более подходят для выращивания фисташки. Обилие солнца, каменистые грунты — белесый и бурый щебенчатый суглинок, летний зной — все это фисташке по душе. А если добавить, что фисташка — кальцефил, то есть любит известковые почвы, то станет ясно, что в Крыму, да и в Причерноморье для нее благодатные места.

Кроме того, в Крыму тысячелетиями растет своя дикая фисташка, родная сестра благородной. Плоды ее, правда, несъедобны и поэтому малопривлекательны. Это то самое скипидарное дерево, о котором писал в IV веке до нашей эры Теофраст. «Скипидарное дерево, или дикие фисташки, одно из лучших деревьев Таврических», написал о нем в 1785 году, через два года после присоединения Крыма к России, первый русский исследователь Крыма Габлицль.

Терпентинное крымское, или кевовое, дерево вместе с тисами Боцарского ущелья в Грузии претендует на рекорд долголетия среди деревьев на территории нашей страны. 1000-летний возраст для него посильный рубеж. Ботаник Христиан Христианович Стевен, основавший в год Бородинского сражения в Крыму у селения Никита «экономо-ботанический сад» с задачей «добывания семян и разведения для прочей России», в 1824 году записал, что вблизи его дома растет «редкой красоты и величины предревнее дерево». Более 150 лет прошло с тех пор, а дерево и сегодня стоит живым и роскошным, покрываясь ежегодно яркими кистями мелких маслянистых ароматных плодиков — фисташек.

Невольно возникает мысль: если леса Крыма населены мелкоплодной несъедобной фисташкой, то нужно привить на ней благородные побеги из среднеазиатских лесов, подобно тому как прививают сортовую яблоню на лесной кислице. Идея прекрасная, по опять-таки не новая. Тот же Габлицль, современник побед Суворова, подумав, взялся за дело. Проверив на опыте, он вскорости писал, что если привить к кевовому скипидарному дереву «настоящие фисташки, кои с ним одинакового роду, то делается оно отменной доброты».