Новый термин — сфинксы

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Новый термин — сфинксы

«Не Колридж первым сотворил эти чары, это сделал божий, великий и нельстивый поэт-лауреат по имени Природа».

Герман Мелвилл

Ящерица

Итак, уже раскрыто много.

Уже приблизились к главному. Пока все это интересно. Пока — познания. В чем-то и отвлеченные. Но совершенно ясна и близка практическая цель. Хирурги уперлись в барьер несовместимости тканей. Им самим этот барьер не преодолеть. Но открытие иммунологической толерантности — это трамплин перед барьером. Практическое использование иммунологической толерантности — это ключ к управлению механизмами иммунитета. Такой же ключ, как и вакцины. Это два ключа для двух сторон иммунитета. Вакцина стимулирует воинственные качества армии иммунитета, усиливает, так сказать, обороноспособность. Иммунологическая толерантность учит быть терпимой к чужеземцам, к инородных тканям. Раньше иммунитет умели только стимулировать. Теперь научились его укрощать.

Остались «пустяки». Надо научиться создавать иммунологическую терпимость тогда, когда появляется потребность в пересадке.

Это еще впереди, но это уже не беспочвенная мечта. Приближаемся.

Каковы же практические перспективы? Если взять толерантный организм, неспособный иммунологически реагировать на определенные тканевые антигены, то естественно, что он не сможет выработать антитела против них. Он не сможет заставить клетки фагоцитировать и уничтожать их. Он не будет считать их чужими, и, стало быть, трансплантат ткани или органа от донора с этими антигенами не будет отторгнут и приживет.

Помните мышей разных линий — А и СВА — эксперимент Питера Медавара? Аналогичное должно происходить и с другими животными. Например, мышь линии С57ВL, толерантная к тканям крыс линии Вистар, должна считать их своими. Пересаженная на такую мышь крысиная кожа или другой орган от крыс линии Вистар должны прижить. Трансплантация должна проходить успешно. Так и происходит! Вот где простор для сногсшибательной фантастики. Ведь на животных можно экспериментировать. Мышь на крысиных ногах и с крысиным хвостом — это уже почти не фантастика. Это возможно, но просто не сделано. Наверно, у маленькой мышки не хватит сил передвигать такие громадные ноги и таскать такой колоссальный хвост.

Но ведь это и есть чудо древнегреческой мифологии. Существо, составленное из тканей разных животных.

Рождается сфинкс, или, как его официально называют, химера. Мне больше нравится термин «сфинкс».

В сфинксе все загадочно: и фантазия древних, составившая эдакое немыслимое. И фантазия древних, создавших легенду о царе Эдипе. Загадочное и потому, что сфинкс — символ загадочности. Мне приятно называть этих полувыдуманных животных, составленных по милости экспериментаторов, иммунологов, хирургов, не химерами, а сфинксами. Мне это приятно еще и потому, что загадка — задача пересадок — очень трудная, но, несомненно, разрешимая. И мне приятно будет убедиться, что иммунология окажется не менее мудрой, чем Эдип.

Поэтому я и прошу читателя простить мне эту научную вольность и отступить вместе со мной от официального термина «химера». Давайте на страницах этой книги пользоваться термином «сфинкс».

Если наших сфинксов составляют клетки разных видов животных — например, курица и индюшка, мышь и крыса, такие сфинксы называются гетерологическими.

Если клетки-составители принадлежат животным разных пород или линий, но одного вида, такие сфинксы будут называться гомологическими. Естественно, медицину интересует создание гомологических сфинксов.

Итак, медицину интересуют гомологические сфинксы, поскольку объект медицины — люди, все представители которых относятся всегда к одному виду — homo sapiens. Значит, медицину и, следовательно, нас интересуют именно гомологические пересадки.