2. О коменданте

2. О коменданте

Зарождение коменданта (Духа)

Это была химия процесса зарождения жизни. Теперь о физике.

Когда молекулы имеют небольшие размеры, то есть состоят всего из нескольких десятков атомов, то, надо думать, их пространственная структура достаточно жесткая. При нагревании атомы в молекулах усиливают колебания, такое же усиление колебаний испытывают и сгустки принадлежащего этой молекуле структурированного поля. При перемешивании раствора, а Мировой океан — это непрерывно перемешивающийся раствор, никаких особых изгибающих моментов компактная молекула не испытывает, следовательно, не испытывает сжатий и растяжений ее структурированное поле.

Но вот молекула увеличивает свои размеры, включая в свой состав тысячи, сотни тысяч атомов, и приобретает в пространстве форму нитей, спиралей, колец, шаров и т. д. Большую молекулу перемешивающийся раствор начнет изгибать и деформировать. Механическая энергия раствора перейдет в молекулу — в силы, препятствующие растяжению и сжатию химических связей между атомами, а затем в тепловую энергию молекул. Если мы возьмем подходящую проволоку и несколько раз согнем и разогнем ее, то увидим, что в месте сгиба проволока сильно нагреется. Механическая работа, пошедшая на сгибание проволоки, перейдет в тепловую энергию, в том числе и за счет работы сжатия и растяжения связей между атомами металла проволоки.

С молекулой ясно, а что будет происходить с эфиром, структурированным полем молекулы? Структуры эфира тоже будут изгибаться в соответствии с изгибами молекулы, то есть микросгустки или микроразрежения его будут то приближаться, то удаляться друг от друга, иными словами, эфир станет переменным и к энергии, заключенной в себе, добавит энергию своей переменности. Энергия, вызывающая переменность, на мой взгляд, пойдет на увеличение неоднородности эфира. (А куда ей еще деться?)

Однако, надо думать, микросгустки или микроразрежения эфира, которые образуются атомами вещества, пропорциональны по силе размерам этих атомов, и лишнюю энергию в больших количествах они в себя не примут, а выделят ее в эфире в виде отдельных микросгустков или микроразрежений, возможно, гораздо меньших, чем материнские. Но новые изменения в пространстве будут расположены так же, как и в структурированном эфире того участка молекулы, с которого произошло выделение этих изменений. Таким образом получается новый участок эфира, теперь уже жестко не связанный с молекулой и являющийся копией структурированного участка эфира молекулы или ее части. По этой копии мы могли бы (если бы смогли) судить о молекуле — о ее составе и структуре. А то, что дает судить о чем-то, называется информацией.

Отвлечемся. По тому, что я уже написал, и по тому, что напишу ниже, и козе понятно, что надежных фактов для рассуждений у меня мизер, более того, и количество «мизер» в некоторых рассматриваемых мною положениях следовало бы считать большим преувеличением. Но рассуждать об этом надо! Хватит тупо пялиться на природу, ковырять в носу и мудро изрекать: «Наука еще не в курсе дела!» Не дождетесь, чтобы она была в курсе, пока не появятся гипотезы, которые можно и нужно проверить. Сейчас же, ввиду отсутствия фактов, я вынужден использовать для строительства гипотез только самые общие положения, поскольку они более-менее надежны, и вынужден утверждать то или иное, исходя только из этих положений.

Повторю образный пример. Мы замерзаем, нам нужно попасть в теплое место, но у нас нет ни малейшего представления ни где это, ни как туда попасть. Ни одного надежного факта! Но есть общее положение, что на Земле к полюсам становится холоднее, а к экватору теплее. И я утверждаю, что, если мы в Северном полушарии, нам надо двигаться на юг. Да, в том направлении могут оказаться непреодолимые препятствия. Но согласно такой гипотезе действовать будет умнее, нежели подыхать от холода, согреваясь только верой в науку.

В книге я написал, что человеческие комендант (раньше, напомню, я назвал его Духом) и личность в принципе устроены аналогично сегодняшним компьютерам. Вся информация в компьютерах и все программы представляют собой структурированное магнитное поле, которое, правда, расположено не в пространстве, а записано на магнитных носителях. Исходя из этого общего положения, я выдвинул гипотезу, что комендант и личность — это структурированные гравитационным полем объемы эфира, и кто считает, что это не так, тот пусть выдвинет гипотезу получше.

Комендант — это компьютер, обслуживающий молекулярную жизнь, то есть управляющий функционированием тела живых существ. Перед тем как отвлечься, я начал обсуждать, как природа создает коменданта. Увеличение размеров молекул приводит к тому, что возле них (внутри, вокруг них) создаются отдельные структурированные объемы эфира, которые состоят из копий структурированного полем молекулы объема эфира или части их объемов, или из того и другого, в зависимости от того, как изгибается молекула при движении в растворе. И это отдельный объем эфира непрерывно пополняется новыми структурами, поскольку движение раствора постоянно изгибает молекулу совершенно случайным образом, и точно таким же совершенно случайным образом зародыш коменданта пополняется обрывками информации о молекуле, возле которой комендант создается.

Представить это можно так: у компьютера сидит совершенно неграмотный оператор, который с огромной скоростью грузит и грузит в компьютер информацию. Толку от этой загрузки никакого нет и быть не может, поскольку для того, чтобы от компьютера появилась польза, нужно загружать в него не только информацию, но и программы по использованию этой информации в различных полезных целях. Сейчас программы для работы компьютера, которые, напомню, также являются структурированным магнитным полем, создают программисты в своем уме, а потом уже исполняют их в магнитном поле. Но у природы программистов не было и не было никакого постороннего ума.

Зато у нее было другое. Как-то в литературе несколько раз встречал досужие забавы математиков, которые подсчитали, что если за пишущую машинку посадить обезьяну и заставить ее быстро бить по клавишам случайным образом, то для получения таким путем текста романа «Война и мир» потребуется какое-то страшно большое количество лет. Сейчас меня интересует не это, а то, что полученное число лет все же конечно, то есть случайно ставя в текст какие попало буквы, знаки и интервалы, можно написать такой объемный роман. У природы таких «обезьян» в Мировом океане было столько, что для их подсчета наверняка требовалось к 10 добавить двух-трехзначную степень. Работали эти «обезьяны» с неимоверной скоростью, да и несколько сот миллионов лет, отпущенных на эту работу, со счетов не сбросишь. И нет сомнений — Природа создала коменданта перебором случайных вариантов.

Очевидно, что огромные преимущества получали молекулы, которые путем случайного подбора смогли привязать к себе это отдельное структурированное поле. Те молекулы, которые научились делать его копии при автокатализе следующих молекул, то есть передавать им и этот сгусток поля, и которые научились двигаться, поскольку жизнь — это движение. Еще раз напомню, что при образовании огромных молекул вокруг них быстро исчерпываются те составные части (более мелкие молекулы), из которых они образуются, а на подход их из раствора требуется время. Но если вокруг создаваемых молекул концентрация исходных реагентов упадет ниже равновесного, то молекула разрушится (диссоциирует). А вот если такая молекула двигается в растворе, то тогда она все время будет входить в объемы раствора с большим количеством строительного материала, чем в том месте, в котором она этот материал «съела», и движущаяся молекула будет химически устойчива.

Молекулы с таким зародышем коменданта будут иметь огромное преимущество перед остальными — они будут стремительно укрупняться и множиться, а их конкуренты будут диссоциировать и служить им строительным материалом. Попутно усложняющиеся молекулы, испытывая еще большие изгибающие моменты, будут выдавать в зародыш коменданта все большее количество вариантов структур эфира и все более разнообразных. Это, в свою очередь, ускорит подбор в коменданте новых программ, совершенствующих возможности коменданта.

На этом я прекращу обсуждение гипотез совершенствования зарождающейся жизни, поскольку дальше, без данных будущих экспериментов, это превращается в пустое умствование. Важно то, что и химия, и физика даже в нынешнем их развитии подтверждают самозарождение жизни в молекулярном и полевом виде, а приемлемый механизм зарождения Жизни виден, если смотреть на Жизнь как на процесс одновременно в двух формах — в молекулярной и полевой (эфирной).

Нынешние люди очень несчастные — их интересуют какие-то Пугачевы, Майклы Джексоны и прочая неинтересная муть, и совершенно не интересует живой мир, хотя бы животные вокруг нас, да и мы сами как живые существа. А вы присмотритесь.

Механика работы коменданта (Духа)

Еще раз, молекулярная часть нас, наше тело — это сверхсложный химический реактор, требующий непрерывного снабжения себя энергией, которая поступает в виде пищи и кислорода воздуха, и требующий непрерывного ремонта и снабжения себя запасными частями, которые тоже поступают с пищей. Кроме того, этот реактор способен построить подобный себе реактор. Управляет всеми процессами жизни реактора (тела живого существа) его комендант (Дух) — тоже отпечаток в эфире, но более похожий на обычный компьютер: комендант не способен к творчеству, но он способен путем случайного перебора подобрать нужное реактору решение и записать его в память. Запоминает комендант только то, что имеет отношение к его делу, — к обеспечению работы и воспроизводству реактора (тела). Для работы реактора нужны реагенты — пища. Вот комендант и записывает себе в память, как эту пищу добыть — в какие края лететь и как охотиться. Записывает он в память также все, что связано с совокуплением — с продолжением рода, и все, что связано с обеспечением безопасности тела. То есть в памяти коменданта содержится то, что мы называем инстинктами и подсознанием, и эту память комендант все время пополняет, передавая ее из поколения в поколение. И, напомню, комендант строит тело, ремонтирует его и обеспечивает проведение в нем всех химических процессов.

Такова моя гипотеза, для меня она истинна, а для вас может оставаться гипотезой, но вам следовало бы отметить, что эта гипотеза наиболее полно объясняет все факты и особенности жизни. Ведь сколько ни кричат генетики о своих достижениях, сколько ни стучат себя в грудь, сколько ни размазывают сопли по животу, а ведь у них и близко нет не только теории, но даже гипотезы, которая хоть как-то объясняет функционирование живого организма.

Вот они утверждают, что на хромосомах ядра человеческой клетки записана вся информация, необходимая человеку во всех случаях. Хорошо, согласимся с убогими, которых выгнали из школы еще до изучения арифметики. Но как эта информация считывается с хромосом и при помощи чего передается? Вот сперматозоид оплодотворил яйцеклетку, образовалась первая клетка тела человека. Но дальше? Как от хромосом этой клетки передается информация о том, какой белок и в какое место второй клетки встраивать? Каким сигналом? А через 8 недель беременности? Как на периферию плода поступает сигнал, что клетка мышечной ткани должна, разделившись ядром, построить возле себя клетку костной ткани пальца руки? А клетке соединительной ткани каким образом поступает сигнал, что она должна создать клетку печени? Без ответа на этот вопрос бессмысленны все рассусоливания биологов об «информации», а ведь они даже не пытаются найти ответ. Вернее, наверняка пытаются, но из бреда, заложенного в основу генетики, никакой ответ просто невозможно получить.

А можно ли с помощью моей гипотезы представить механизм передачи информации? Безусловно! Чем эта гипотеза и хороша. Вернее — и этим тоже.

Согласно ей, вокруг любой молекулы выстраивается ее копия из сгустков эфира, эти сгустки являются как бы ловушками для атомов из раствора и причиной явления автокатализа. Структурированное поле живого существа (его комендант) защищает молекулы хромосом обычной работающей клетки также силами гравитационного поля закрывает доступ атомам и молекулам из раствора к полевым копиям молекул хромосом — не дает хромосому разъедать и повреждать. Но когда требуется создать новую клетку, защитное поле хромосом ядра снимается, реагенты из раствора заполняют силовые копии молекулы ДНК в эфире и получаются копии точно таких же хромосом. Комендант снова полностью закрывает их полем, они расходятся, и комендант вокруг нового набора хромосом структурирует поле нужной в данном месте клетки, то есть полем в эфире образует точную копию нужной клетки, определяет местонахождение в ней каждой молекулы белка, каждого атома. Затем комендант открывает нужные участки новых хромосом (то, что ныне называется генами), и на отпечатках в эфире открытых участков строятся молекулы нужных белков (процесс сложнее, но важен принцип, а не детали). Эти белки раствором переносятся по объему клетки, пока не займут свое место в ее полевой структуре. Таким способом можно строить любые клетки: хромосомный набор рядом находящейся клетки дает свою копию, а тело клетки строится по модели, заданной комендантом, таким, каким оно должно быть в данном месте организма. И получается, что клетка соединительной ткани, разделившись, служит основой создания клетки печени и т. д. Хромосомы по команде коменданта производят нужные белки, а комендант из этих белков по находящимся в нем проектам собирает все узлы организма — его клетки, а из клеток по проекту всего организма строит сам организм.

Таким образом, хромосомы клеток живых существ — это не хранилище информации об организме, для этого объем их слишком мал, да и считывать с них информацию невозможно. Хромосомный набор — это комплектный завод по изготовлению деталей организма (белков и остальных химических соединений) методом штамповки их автокатализом — это набор прессов, штампов и пресс-форм. А сборочный чертеж организма, чертежи его узлов, инструкции по сборке, эксплуатации, ремонту и воспроизводству хранятся у коменданта — в сгустке структурированного эфира, обязательного в каждом живом существе.

Что комендант может

Как было сказано выше, комендант — это суперкомпьютер, управляющий химическим комбинатом «Живое существо», со всеми формальными аспектами этого управления, то есть в памяти этого компьютера записаны:

— наработанные программы того, как обеспечивать живое существо пищей;

— наработанные программы того, как спасти живое существо от преждевременной смерти;

— наработанные программы того, как обеспечить это живое существо потомством.

Причем в коменданте заложено совершенствование этих программ применительно к изменению условий, но комендант совершенствует эти программы, как и все свои программы, — путем случайного их подбора, — что требует времени. Поэтому при резком изменении условий жизни комендант либо успевает найти необходимую программу, обеспечивающую выживание существу, либо не успевает, и тогда живое существо может погибнуть. Но об этом ниже, а пока отметим, что именно это трагическое обстоятельство потребовало от коменданта создания сначала, как он полагал (если бы мог полагать), своего помощника — личность (Душу). Отдельного от коменданта компьютера, но с программами, способными создать логическое мышление, то есть такими программами, которые не только отбирают путем проб и ошибок, а затем запоминают правильное действие (предел, на что способен комендант), но логически могли бы найти такое действие либо без подбора, либо при минимальном переборе вариантов.

Теперь представьте лабиринт и в нем комендант, пытающийся найти выход. Он тычется подряд во все ходы, во все тупики, тычется энергично и может либо найти выход, либо не найти. А вот в лабиринте личность. Она прежде всего думает — делает то, на что комендант не способен. И думает, к примеру, так: лабиринт — это две стенки, имеющие массу изгибов и поворотов, но это всего две стенки и, если все время держаться рукой за одну из стенок и идти вдоль нее, то тогда пусть и не найдешь самый короткий путь, но выйдешь из лабиринта обязательно.

Создал комендант личность путем строительства в теле специального органа для нее — головного мозга. Но поскольку личность (отдельная от тела) без получения информации бесполезна, то Дух создал и соединил с Душой органы чувств — зрение, слух, обоняние, осязание, вкус. Теперь личность стала получать информацию и могла начать тренироваться в логическом мышлении, зачатки которого легко обнаруживаются у животных.

Но «могла» еще не значит «начала». Зачем компьютерным программам это? Ну не найдут они выход для коменданта, ну и что? Ну погибнет живой организм, ну и что? И так длилось до тех пор, пока комендант не подобрал личности программы чувств — страха, горя, радости, любви. И чувства лени, кстати, чтобы личность понапрасну не расходовала ресурсы организма. И эти чувства заставляли личность думать и совершенствоваться в этом.

День за днем проходили миллионы лет, пока у живых существ отряда приматов некоторые особи совершили революцию — у них взбунтовались личности и захватили власть над комендантом. И в отряде приматов появился подотряд человекоподобных, и чем больше в стадах этого подотряда становилось особей, контролирующих коменданта, тем больше такое стадо становилось людьми.

В связи с этим возникает не очень радостная мысль, которая, к сожалению, очевидна. Если природа «методом тыка» создала разум человека, то уж мы, обладая логическим мышлением, без каких-либо сомнений создадим искусственный разум совершеннее обычного. Это цель природы, а мы лишь средство достижения этой цели. Тогда встает вопрос, а будем ли мы, люди, нужны этому разуму? Правда, мы, став во главе жизни, не уничтожаем остальной живой мир, так что с нами ничего вроде не должно произойти. Но не очень весело чувствовать себя в мире на вторых ролях — играть роль животного по отношению к человеку.

Построив личность (Душу), комендант стал получать через нее информацию и руководствоваться этой информацией. Но, подчеркнем, коменданту не нужна вся информация личности — у коменданта нет программ ее обрабатывать потому, что в них нет необходимости. Комендант воспринимает только то, что обеспечивает его задачи, иными словами, только то, что требуют инстинкты.

То, что я ниже собираюсь обсудить, я в юности прочитал в научно-фантастическом романе В. Савченко «Открытие себя», но предложил бы сначала обратить внимание на кино и литературу. О чем люди смотрят фильмы и вообще — о чем должен быть снят фильм или написан роман, чтобы его смотрели и читали массы? Ответ: о том, как герой стал богатым, о его любви и о различного рода убийствах — о том, как убивают и как поступают те, кого не убили. Мы говорим, что Голливуд захватил весь мир, но ведь Голливуд ни о чем другом фильмов и не снимает. Мы говорим, что эти фильмы нам интересны, но это неточно, они интересны не нам в комплексе, то есть не нашей личности и коменданту, а только коменданту. Это коменданту непрерывно нужна информация о том, как обеспечивают организм, как его спасают, как продолжают род. И чем больше люди являются животными, тем с большим интересом они смотрят эти фильмы. Итак, несмотря на то что роман был фантастическим, лекция в нем была реальной лекцией, прочитанной когда-то давно профессором В.А. Андросиашвили по курсу «Физиология человека». Лекция, конечно, несколько занудно смотрится, однако попробуйте ее понять (можно без физиологических деталей), не пожалеете.

Почему студент потеет на экзамене

«Темой сегодняшней лекции будет: почему студент потеет на экзамене? Тихо, товарищи! Рекомендую конспектировать — материал по программе… Итак, рассмотрим физиологические аспекты ситуации, которую всем присутствующим приходилось переживать. Идет экзамен. Студент посредством разнообразных сокращений легких, гортани, языка и губ производит колебания воздуха — отвечает по билету. Зрительные анализаторы его контролируют правильность ответа по записям на листке и по кивкам экзаменатора. Наметим рефлекторную цепь: исполнительный аппарат Второй Сигнальной Системы произносит фразу — зрительные органы воспринимают подкрепляющий раздражитель, кивок — сигнал передается в мозг и поддерживает возбуждение нервных клеток в нужном участке коры. Новая фраза — кивок… и так далее. Этому нередко сопутствует вторичная рефлекторная реакция: студент жестикулирует, что делает его ответ особенно убедительным.

Одновременно сами собой безотказно и ненапряженно действуют безусловно-рефлекторные цепи. Трапециевидная и широкие мышцы спины поддерживают корпус студента в положении прямосидения — столь же свойственном нам, как нашим предкам положение прямохождения. Грудные и межреберные мышцы обеспечивают ритмичное дыхание. Прочие мышцы напряжены ровно настолько, чтобы противодействовать всемирному тяготению. Мерно сокращается сердце, вегетативные нервы притормозили пищеварительные процессы, чтобы не отвлекать студента… все в порядке.

Но вот через барабанные перепонки и основные мембраны ушей студент воспринимает новый звуковой раздражитель: экзаменатор задал вопрос. Мне никогда не надоедает любоваться всем дальнейшим — и, уверяю вас, в этом любовании нет никакого садизма. Просто приятно видеть, как быстро, четко, учитывая весь миллионнолетний опыт жизни предков, откликается нервная система на малейший сигнал опасности. Смотрите: новые колебания воздуха вызывают перво-наперво торможение прежней условно-рефлекторной деятельности — студент замолкает, часто на полуслове. Тем временем сигналы от слуховых клеток проникают в продолговатый мозг, возбуждают нервные клетки задних буеров четверохолмия, которые командуют безусловным рефлексом настороживания: студент поворачивает голову к зазвучавшему экзаменатору! Одновременно сигналы звукового раздражителя ответвляются в промежуточный мозг, а оттуда — в височные доли коры больших полушарий, где начинается поспешный смысловой анализ данных сотрясений воздуха.

Хочу обратить ваше внимание на высокую целесообразность такого расположения участков анализа звуков в коре мозга — рядом с ушами. Эволюция естественным образом учла, что звук в воздухе распространяется очень медленно: какие-то триста метров в секунду, почти соизмеримо с движением сигналов по нервным волокнам. А ведь звук может быть шорохом подкрадывающегося тигра, шипением змеи или — в наше время — шумом выскочившей из-за угла машины. Нельзя терять даже доли секунды на передачу сигналов в мозгу!

Но в данном случае студент осознал не шорох тигра, а заданный спокойным вежливым голосом вопрос. Цхэ, некоторые, возможно, предпочли бы тигра! Полагаю, вам не надо объяснять, что вопрос на экзамене воспринимается как сигнал опасности. Ведь опасность в широком смысле слова — это препятствие на пути к поставленной цели. В наше благоустроенное время сравнительно редки опасности, которые препятствуют основным целям живого: сохранению жизни и здоровья, продолжению рода, утолению голода и жажды. Поэтому на первое место выступают опасности второго порядка: сохранение достоинства, уважения к себе, стипендии, возможности учиться и впоследствии заняться интересной работой и прочее… Итак, безусловно-рефлекторная реакция на опасность студенту удалась блестяще. Посмотрим, как он отразит ее.

На лекциях по биохимии вас знакомили с замечательным свойством рибонуклеиновой кислоты, которая содержится во всех клетках мозга — перестраивать под воздействием электрических нервных сигналов последовательное расположение своих радикалов: тимина, урацила, цитозина и гуанина. Эти радикалы — буквы нашей памяти: их сочетаниями мы записываем в коре мозга любую информацию… Стало быть, картина такая: осмысленный в височных участках коры вопрос вызывает возбуждение нервных клеток, которые ведают в мозгу студента отвлеченными знаниями. В коре возникают слабые ответные импульсы в окрестных участках: «Ага, что-то об этом читал!» Вот возбуждение концентрируется в самом обнадеживающем участке коры, захватывает его, и — о ужас! — там с помощью тимина, урацила, цитозина и гуанина в длинных молекулах рибонуклеиновой кислоты записано бог знает что: «Леша, бросай конспекты, нам четвертого не хватает!» Тихо, товарищи, не отвлекайтесь.

И тогда в мозгу начинается тихая паника — или, выражаясь менее образно, тотальная иррадиация возбуждения. Нервные импульсы будоражат участки логического анализа (может быть, удастся сообразить!), клетки зрительной памяти (может быть, видел такое?). Обостряются зрение, слух, обоняние. Студент с необычайной четкостью видит чернильное пятно на краю стола, кипу зачеток, слышит шелест листьев за окном, чьи-то шаги в коридоре и даже приглушенный шепот: «Братцы, Алешка горит…» Но все это не то. И возбуждение охватывает все новые и новые участки коры — опасность, опасность! — разливается на двигательные центры в передней извилине, проникает в средний мозг, в продолговатый мозг, наконец, в спинной мозг… И здесь я хочу отвлечься от драматической ситуации, чтобы воспеть этот мягкий серо-белый вырост длиной в полметра, пронизывающий наши позвонки до самой поясницы, — спинной мозг.

Спинной мозг… О, мы глубоко заблуждаемся, когда считаем, что он является лишь промежуточной инстанцией между головным мозгом и нервами тела, что он находится в подчинении головного мозга и сам способен управлять лишь несложными рефлексами естественных отправлений! Это еще как сказать: кто кому подчиняется, кто кем управляет! Спинной мозг является более почтенным, древним образованием, чем головной. Он выручал человека еще в те времена, когда у него не было достаточно развитой головы, когда он, собственно, не был еще человеком. Наш спинной мозг хранит память о палеозое, когда наши отдаленные предки — ящеры — бродили, ползали и летали среди гигантских папоротников; о кайнозое, времени возникновения первых обезьян. В нем отобраны и сохранены проверенные миллионами лет борьбы за существование нервные связи и рефлексы. Спинной мозг, если хотите, наш внутренний очаг разумного консерватизма.

Что говорить, в наше время этот старик, который умеет реагировать на сложные раздражения современной действительности лишь с двух позиций: сохранения жизни и продолжения рода, — не может выручать нас повсеместно, как в мезозойскую эру. Но он еще влияет — на многое влияет! Берусь, например, показать, что часто именно он определяет наши литературные и кинематографические вкусы. Что? Нет, спинной мозг не знает письменности и не располагает специальными рефлексами для просмотра фильмов. Но скажите мне: почему мы часто отдаем предпочтение детективным картинам и романам, как бы скверно они ни были поставлены или написаны? Почему весьма многие уважают любовные истории: от анекдотов и сплетен до «Декамерона», читаемого выборочно? Интересно? А почему интересно? Да потому что накрепко записанные в спинном мозгу инстинкты самосохранения и продолжения рода заставляют нас накапливать знания — отчего помереть можно? — чтобы при случае спастись. Как и почему получается счастливая, завершающаяся в наследниках любовь? Как и отчего она разрушается? — чтобы самому не оплошать. И не важно, что такого опасного случая в вашей благоустроенной жизни никогда не будет; и не важно, что любовь состоялась и наследников хоть отбавляй! — спинной мозг знай гнет свою линию… Я не пытаюсь, подобно литературным критикам, зашельмоватъ такие устремления читателей и зрителей, как низменные. Нет, почему же? Это здоровые устремления, естественные устремления, полнокровные устремления. Если коровы когда-нибудь в процессе своей естественной эволюции научатся читать, они тоже начнут именно с детективов и любовных историй.

Но вернемся к студенту, головной мозг которого спасовал перед вопросом экзаменатора. «Эх, молодо-зелено», — как бы говорит спинной мозг своему коллеге, восприняв панический сигнал возбуждения, и начинает действовать. Прежде всего он направляет сигналы по мотоневронам всего тела: мышцы напрягаются в состоянии готовности. Первичные источники мышечной энергии: аденозинтрифосфорная кислота и креатинфосфат разлагаются в волокнах соответственно на аденозиндифосфорную кислоту и креатин с отщеплением фосфорной кислоты и выделением первых порций тепла… И снова хочу обратить ваше внимание на биологическую целесообразность повышения мышечного тонуса. Ведь опасность в древнем смысле требовала быстрых, энергичных движений: отпрыгнуть, ударить, пригнуться, влезть на дерево. А поскольку пока неясно, в какую сторону надо отпрыгнуть или нанести удар, то в готовность приводятся все мышцы.

Одновременно с мышцами возбуждается вегетативная нервная система, начинает командовать всей кухней обмена веществ в организме. Ее сигналы достигают надпочечника, он выбрасывает в кровь адреналин, который возбуждает все и вся. Печень и селезенка, подобно губкам, выжимают в сосуды несколько литров запасной крови. Расширяются сосуды мышц, легких, мозга. Чаще стучит сердце, перекачивая во все органы тела кровь и вместе с ней — кислород и глюкозу… Спинной мозг и вегетативные нервы готовят организм студента к тяжелой, свирепой, длительной борьбе не на жизнь, а на смерть!

Но экзаменатора нельзя оглушить дубиной или хоть мраморной чернильницей. Убежать от него тоже нельзя. Не удовлетворит экзаменатора, даже если преисполненный мышечной энергией студент вместо ответа выжмет на краю стола стойку на кистях… Поэтому вся скрытая бурная деятельность организма студента завершается бесполезным сгоранием глюкозы в мышцах и выделением тепла. Терморецепторы различных участков тела посылают в спинной и головной мозг тревожные сигналы о перегреве — и мозг отвечает на них единственно возможной командой: расширить сосуды кожи! Теплоноситель — кровь устремляется к кожным покровам (побочно это вызывает у студента рефлекс покраснения ланит), начинает прогревать воздух между телом и одеждой. Открываются потовые железы, чтобы хоть испарением влаги помочь студенту. Рефлекторная цепь, возбужденная вопросом экзаменатора, наконец замкнулась!

Я полагаю, что выводы из рассказанного как относительно роли знаний в правильной регуляции человеческого организма в нашей сложной современной среде, так и о роли их в регуляции студенческого организма на предстоящей сессии вы сделаете сами…»

Данный текст является ознакомительным фрагментом.