МЕТИСЫ ПЕРУАНСКОЙ АМАЗОНКИ
МЕТИСЫ ПЕРУАНСКОЙ АМАЗОНКИ
В монтанья, влажных тропических лесах Перу, Колумбии и Бразилии, растет дикая лоза — аяхуаска, являющаяся основой народного целительства у местных крестьян и городских метисов (Лемлих 1965). Аяхуаска (banisteritopsis), включающая множество разновидностей, чьи основные алкалоиды гармин, гармалин и тетрогидрогармапин известны своими психотропными свойствами, обладает почти такой же эффективностью, как и ЛСД, только менее известна в широких кругах.
Рис. 29. Banisteriopsis caapi.
Это галлюциногенное средство нашло особенно широкое применение в Перуанской Амазонии, где его используют в народной медицине для лечения заболеваний, имеющих, в первую очередь, эмоциональное и психологическое происхождение. Народные целители, или аяхуаскеро, несколько раз в неделю собирают группы пациентов. В находящихся за пределами городов изолированных лесных центрах они проводят ритуальное исцеление, используя напиток, приготовленный из аяхуаска.
Растение применяется не только жителями городов, но также крестьянами из раскиданных в джунглях по берегам рек деревушек и членами примитивных племен, находящихся на грани полного исчезновения. Народное целительство в урбанизированных районах джунглей, включая расположенный в Амазонии город Икитос (на расстоянии примерно 2300 миль от Атлантического Океана), представляет собой сложное переплетение традиционного врачевания и медицинской науки двадцатого столетия. Городской вариант такого целительства, о котором будет рассказано в этой главе, можно рассматривать так же, как своеобразную смесь, состоящую по большей части из местных индейских верований и небольшой доли католической религиозной идеологии, характерной для южноамериканских метисов. С точки зрения городской бедноты и представителей среднего класса этого региона, болезни имеют магическое происхождение. Люди обращаются к этим суевериям, чтобы как-то объяснить постоянные проблемы, грозящие им расстройствами, недугами и несчастьями.
Сведения для этой главы были получены мной в процессе полевых изысканий в Перу в 1968 и 1969 годах. В Белене, трущобном предместье Икитоса, я собирала связанные с болезнями верования и наблюдала за пациентами во время их визитов к целителям (см. Добкин де Риос 1972а). Как и в других регионах мира, где за сравнительно короткий срок произошли серьезные перемены в обществе, народные целители продолжали здесь пользоваться большим успехом при лечении заболеваний, вызванных социальными и эмоциональными потрясениями (Клейнман и Санг 1979). Отдельной большой группой болезней, которыми занимаются аяхуаскеро, являются психические расстройства, хотя большинство народных целителей практикуют диагностику и лечение простых недугов вроде озноба, лихорадки, раздражении кожи и тому подобного.
Я начну свое обсуждение с истории использования аяхуаска местными крестьянами и анализа применения растения в городских церемониях и ритуалах исцеления. Кроме того, необходимо рассмотреть этиологию болезней и используемые целителями видения как явления, обусловленные особенностями культуры. Эти особенности нужно поставить в центр обсуждения целительства, связанного с употреблением галлюциногенов, чтобы понять как ожидания человека формируют субъективные зрительные образы.
Традиционное применение аяхуаска
Главным регионом применения аяхуаска является место слияния Амазонки и Верхнего Ориноко, где Купер (1949) наблюдал множество индейских племен, использующих banisteriopsis для возбуждения и наслаждения. Местные индейцы употребляли растение в следующих случаях:
1. чтобы узнать местонахождение врагов и раскрыть их планы (Виллавиченцио 1858; Спрюс 1908);
2. перед тем, как идти на войну или на охоту (Рейнбург 1921);
3. чтобы завладеть особыми духами-защитниками (Харнер 1962);
4. в связи с местными религиозными верованиями (Купер 1949, Карстен 1923, Шультс 1957, Спрюс 1906):
5. чтобы дать ответ эмиссарам из других племен (Спрюс 1908);
6. чтобы сообщить о приходе чужаков (Спрюс 1908);
7. чтобы сообщить об измене жены (Спрюс 1908);
8. чтобы предсказать будущее (Рейнбург 1921, Ресснер 1946, Шудьтс 1957);
9. для наслаждения или сексуального возбуждения (Рейнбург 1921; Уиффен 1915);
10. для выяснения причины возникновения и лечения болезни (Баре 1932, Харнер 1968; Карстен 1923, Кох-Грюнберг 1908, Перес де Баррадас 1950; Рэйнбург 1921, Спрюс 1908, Уиффен 1915).
Исследование индейцев шаранахуа, живущих у перуанско-бразильской границы, проведенное Сискиндом (1973), иллюстрирует центральное положение аяхуаска в целительстве этого племени. Исследователь наблюдал за шаманом племени из восьмидесяти человек, который 27 раз в году применил растение. Что касается представленного выше списка из десяти пунктов, то нет необходимости говорить о неприемлемости характерных для европейского типа мышления категорий, отделяющих медицину от религии. В особенности, когда нарушение табу, злые духи или злонамерения других людей могут считаться ответственными за возникновение болезни в данном социальном контексте.
Сведения из истории
Расположенные во влажных тропических лесах города, такие как Икитос, где распространено целительство с помощью аяхуаска, возникли относительно недавно. Из-за недоступности обширной полосы джунглей, лежащей к востоку от высокогорного хребта Анд, освоение этой части Перу проходило с большими трудностями. Тем не менее, здешние леса исследовались еще в шестнадцатом веке испанцами, соблазненными рассказами о мифической стране Эль-Дорадо, которая, как они считали, расположена восточнее Анд. На поиски этой сказочной страны несметных богатств отправлялось с побережья множество экспедицией, но все они заканчивались безрезультатно. Вслед за искателями сокровищ сразу же пошли миссионеры: иезуиты, францисканцы и августинцы. Лишь португальская экспансия в середине девятнадцатого столетия побудила перуанское правительство взять под контроль большие лесные территории, которые хотя бы по названию являлись частью государства. Каучуковый бум в конце девятнадцатого века вызвал бурный рост Икитоса, который официально был основан в 1660 году. Орды мигрантов из джунглей и из-за границы направились в города Икитос и Пукальпу.
Сегодняшний Икитос — это современный город. Несмотря на каменное великолепие городских построек, так контрастирующих с соломенными шляпами деревенских жителей, целительство с применением галлюциногенных растений в нем развито также хорошо, как и в деревнях. Традиционные системы верований, связанные с болезнями и врачеванием, выстояв под ударами волн западной культуры, прочно вошли в городскую жизнь двадцатого века. Аяхуаскеро и их пациенты составляют значительную часть населения Икитоса. Коммерсанты средней руки, их семьи, армейские чины, государственные служащие, ремесленники и жители рабочих предместий посещают консультационные пункты целителей или приходят на их загородные сессии. Вера во всемогущество целителей и силу аяхуаска охватывает все слои общества. Преуспевающие коммерсанты и специалисты, так же как и недавние иммигранты, видят в «слабительном» (так называют растение из-за рвотного эффекта, который оно вызывает) последнюю надежду на исцеление. Подобную картину можно наблюдать в Белене, городском предместье, лежащем у подножья возвышающегося над ним Икитоса, где еще сохранились следы дикой жизни, связанной с джунглями. Белен служит городскими воротами, открытыми и для товаров, произведенных в джунглях, и для людей, приезжающих в поисках работы для себя и хороших школ для своих детей.
Целительские сессии
Два или три раза в неделю после десяти часов вечера аяхуаскеро собирает своих пациентов, как правило, в джунглях, за чертой города. Целитель и его подопечные удобно садятся в кружок, подложив под себя пластиковые маты, и пьют отвар, приготовленный из дикой лозы (кипячение происходит в течение нескольких часов), куда часто добавляют moe (datura speciosa) или чакруну (banisteriopsis rusbyana). Иногда, после отвара может использоваться местный табак (nicotiana tabacum), обладающий наркотическими свойствами. Целитель проносит по кругу чащу со снадобьем, сопровождая свои действия особым мелодическим свистом. Каждый из пациентов получает дозу, зависящую от веса тела, характера болезни (хроническая или нет) и общего состояния здоровья. Бывают случаи, когда целитель готовит для отдельных пациентов специальный напиток.
Через 20–30 минут, когда начинает ощущаться действие напитка (изменяется зрительное восприятие, обостряется слух, возникает чувство деперсонализации или выхода из тела, сенестазия и т. д.), целитель переходит к непрерывной канве песен и свистов, которые, по-видимому, важны для возбуждения и регуляции видений у пациентов. Поскольку на первых порах слабительное вызывает морскую болезнь, тошноту, а иногда понос, случается, что во время сессии люди выплевывают горькую жидкость или их начинает рвать. Эти неприятные звуки они не скрывают от остальной части группы. Когда наступает ночь, целитель обходит круг сидящих и общается с каждым по очереди. При этом он аккомпанирует себе щакапой — трещоткой, сделанной из связанных между собой сухих листьев и издающей звуки, похожие на шелест. В процессе церемонии аяхуаскеро обкуривает тела больных табачным дымом. Если пациент чувствует боль в какой-нибудь части тела, целитель может прибегнуть к высасыванию из нее воображаемой иглы (или шипа), которая, как все здесь считают, была внедрена врагом или злым духом. Во время сессии каждый пациент получает рекомендации и проходит ритуал изгнания духов. Часа в два-три ночи после четырех-пяти часов сильной наркотической интоксикации участник может вернуться домой или остаться ночевать на соломе в лишенном стен лесном укрытии, часто расположенном неподалеку от пятачка, где проходила сессия. Ограничения в пище являются частью курса лечения, так как считается, что у лозы есть ревнивый дух-стражник. Они состоят в том, что пациент должен воздерживаться от соли, сладостей и свиного сала в течение суток до- и после употребления слабительного.
Целители используют в их курсе лечения не только сильные снадобья, каким является аяхуаска, но и прописывают некоторым из своих пациентов как различные фармацевтические средства, о которых они хорошо осведомлены, так и лекарства, собственноручно изготовленные ими из трав и растений. Психотропное средство используется, в основном, для выяснения магической причины болезни, а также — для отражения и нейтрализации злой магии, которая считается ответственной за определенные виды забеливании. Снадобье ни в коей мере не служит панацеей от всех болезней, а скорее является частью сложного ритуала исцеления. Для того чтобы лучше осознать особое положение аяхуаска в ритуальных церемониях, необходимо исследовать общественные отношения, характерные для этой среды.
Методика исследований
Я проводила свои изыскания в городских трущобах, или барриада, Белена. В основу этнографического описания этого района положены как мои личные наблюдения, так и анализ результатов серии социологических исследований, проведенных несколькими годами раньше местным университетом и государственными службами (см. Вилс 1966, Овьедо 1964). Я собирала сведения о верованиях, имеющих отношение к болезням и их этиологии, с помощью опроса достаточного числа целителей и пациентов и посетила несколько целительских сессий в компании своих собеседников. В качестве друга или компаньона, я обращалась к людям за помощью дома после случавшейся со мной тяжелой интоксикации (роль которой обусловлена культурой). Кроме того, я приняла 100 микрограммов ЛСД и впоследствии посещала сессии, в процессе которых пила снадобье, содержащее аяхуаска и чакруну. Я уверена, что исследователь, работающий с наркотическими средствами, должен испытать субъективные ощущения под их воздействием, чтобы лучше понять смысл того, о чем ему рассказывают. В особенности это относилось к изучению аяхуаска, связанному с многочисленными описаниями видений, имевших культурный подтекст и являвшихся трудными для понимания до тех пор, пока мои собственные субъективные ощущения не подтверждали их правдивость. К тому же, рассказы о своих собственных ощущениях давали мне прекрасную возможность получить доступ в мир ощущений собеседников. Они охотнее делились своими впечатлениями об увиденном с человеком, который тоже пережил нечто подобное. И, наконец, общение такого рода было весьма полезным в установлении личных связей.
Социальная структура Белена
Белен расположен на берегу Амазонии, у подножья Икитоса, который лежит на разъеденных ветром скалах на высоте около 200 метров над уровнем моря и выглядит как настоящий остров в бескрайнем океане джунглей. Постоянно, с ростом населения, увеличивается в размерах и сам город, отвоевывая место у примыкающих к нему влажных тропических лесов. Здесь нет больших дорог, которые бы связывали Икитос с другими частями Перу. Если не считать регулярных авиарейсов в столицу страны Лиму и другие города, единственной главной артерией, по которой осуществляется сообщение, является Амазонка.
Белен — идеальное место для сбора сведений о традиционных верованиях, которые вступают в сильное противоречие с городской жизнью. Конечно можно было бы провести исследования в разбросанных по джунглям деревеньках с похожей социальной структурой и насчитывающих от двадцати пяти до нескольких сотен семей. Однако жизнь трущоб с ее чрезвычайно высоким уровнем безработицы, постоянным недоеданием, распадом семей, проституцией, вандализмом, хроническими болезнями и множеством других социальных патологий дает намного больше материала для анализа, чем несколько десятков сельских общин вместе взятых. Анализ других подобных урбанистических образований, сфокусированный на межличностных отношениях, показывает, что действительно существуют некие структуры в кажущихся аморфными сообществах. В таких образованиях исследователи как правило обнаруживают людей, которые не знают своих соседей и, если и участвуют в общественной жизни, то в очень незначительной степени. Даже «аморальная бесцеремонность», описанная Бэнфилдом (1956) в селениях Южной Италии, не вписывается в характерную для этих мест картину. Семьи здесь хрупки, а отношения между полами полны напряжения и слишком взрывоопасны для того, чтобы их наблюдать непосредственно. Я распространила взятые отовсюду сведения применительно к сложным системам любовной магии, выступающей здесь на первый план, пытаясь связать подобные верования с суровыми экономическими условиями жизни (см. Добкин де Риос 1969). К счастью, благодаря различным социологическим исследованиям Белена, имеется большое количество данных, доступных для анализа. Непосредственное наблюдение дает квалифицированное видение жизней общества, где всевозможные болезни являются постоянными спутниками многих людей (см. Келлерт 1967).
Мужчины и женщины Белена, которые в силу безработицы и отсутствия земель, пригодных для ведения сельского хозяйства, лишены под ногами твердой экономической почвы, заняты, в основном, коммерческой деятельностью, связанной с про движением продукции джунглей на рынке города. Ограниченные средства позволяют закупать лишь небольшие партии оптовой продукции, в основном — овощей, фруктов и рыбы, которые перепродаются на рынке с небольшой выгодой. Эти оптовые торговцы, или ретатиста, образуют в Белене самую многочисленную самостоятельную социальную категорию. Другие, более удачливые и сумевшие сколотить капитал, имеют моторные катера, на которых перевозят различные грузы — рис, сахар, кофе и газолин. Эти коммерсанты, или регатоны, объезжают на катерах многочисленные речные заливы и продают грузы по более высокой цене своим покупателям в одиноких речных деревушках. Жители джунглей большую часть своего времени посвящают охоте на ценных пушных зверей, шкуры которых они продают торговцам в Икитосе. Те, в свою очередь, перепродает эти шкуры в дорогие магазины Европы и Северной Америки, получая при этом тысячи процентов прибыли. Чтобы вернуться со шкурами к оставленным у берега лодкам, охотникам приходится преодолевать большие расстояния, и они бросают богатое протеином мясо гнить в джунглях. Остальные жители заняты добычей тропической рыбы, что приносит ничтожный денежный доход, и они вынуждены покупать те продукты, которые регатоны ежемесячно доставляют в деревню.
Белен абсолютно не похож на речные деревушки, из которых приезжает большинство его жителей: здесь отсутствуют фермерские земли и люди собраны в одном месте, которое, ко всему прочему, по крайней мере, четыре месяца в году затопляется водой. Во время наводнений жители оставляют свои дома. Если же дом находится на бревнах или на настоящем деревянном плоту, он поднимается вместе с уровнем воды, и люди используют каноэ для поездок по делам или платят деньги зарабатывающим на этом подросткам, чтобы те отвезли их на рынок. Рыбаки в прежние времена пользовались возможностью работать неподалеку от дома на соседней реке Итая. Однако, в связи с ростом населения и отсутствием ограничений на лов рыбы, естественные ресурсы быстро истощились, и мужчинам приходится покидать Белен на срок от четырех до шести недель. Оставленные ими жены вместе с детьми суетятся насчет того, как выгоднее перепродать на рынке продукцию. Или, когда нет денег, дети, чтобы помочь матерям, ищут случайную работу. В отличие от других городских предместий Южной Америки, обратная миграция людей здесь незначительна, и лишь менее тридцати процентов населения на время учебы уезжают из Белена. Другие районы джунглей тоже экономически слаборазвиты, так что работу везде найти нелегко. Столица же страны Лима находится далеко, и дорога туда обходится недешево.
Ежедневная жизнь обитателей Белена отмечена огромной перенаселенностью, вредными для здоровья условиями, большим количеством паразитов и высоким уровнем недоедания. Болезни — их постоянный спутник. Многие заболевания хорошо известны, некоторые из них весьма обычны и считаются данными Богом. Озноб, респираторные инфекции, лихорадка и т. п. легко излечиваются лекарствами и покоем. Плохо обученные медицинские работники, или санитарио, часто посещают трущобы и за небольшую плату могут сделать инъекцию пенициллина или другого антибиотика. Официальные медицинские консультации, расположенные в городе, слишком дороги для большинства жителей предместья, а госпитали имеют репутацию места, куда идут умирать, особенно, когда это касается бедных людей.
Однако, когда при обычной лихорадке, боли или недомогании инъекции, тонизирующие средства или таблетки не дают ожидаемого результата, большинство обитателей Белена склоняются к тому, что причину их болезни следует искать в чьем-то злонамерении иди наказании, исходящем от сверхъестественной силы природы. Видимо, человек нарушил какое-то табу, что обидело эту силу. Например, обиженная сила природы может наказать кровотечением женщину, если она помоется раньше, чем пройдет три дня после начала менструации. Хотя большинство болезней жителей джунглей вызвано именно нарушением табу, случаи, собранные в Белене, чаще всего связаны со злом, исходящим от людей (тех, кто подозревается в наговоре недуга или несчастья). Что касается этой второй категории болезней, то их причиной считается колдовство, совершенное недругом после консультации с сильным колдуном (некоторые боятся, что без такой консультации они положат слишком сильную дозу снадобья в напиток, который должен нанести вред). Люди обычно уверены, что знают, когда они были заколдованы, определяя этот момент по сильному приступу боли в какой-либо части их тела.
Во многих уголках мира, где вера в магию и колдовство ходит в прислугах у современной медицины, люди неоднозначно отвечают на вечный вопрос о причине возникновения болезни.
«Каким образом микроорганизмы попали в тело?» и «как болезнь развивается дальше?» — вопросы, которые не очень волнуют людей там, где причину недуга стараются рассмотреть, прежде всего, через призму магии. Поэтому не «как?», а «за что?» — вот главный вопрос, относящийся к болезни и ее последствиям. Все действия человека направлены на то, чтобы выяснить, почему именно он, а не кто-либо другой стал жертвой злого рока. На этот вопрос не существует простых ответов, особенно сейчас, когда в традиционной культуре произошли определенные изменения, и в нее вторглась отчасти медицина двадцатого века.
Отдельная категория связанных с магией болезней, на которых я коротко остановлюсь, поражает пациентов, чьи беспокойство, страх, подозрения во враждебности и ненависти стали бы на Западе объектом психиатрической помощи. Целительство с помощью снадобий в перуанских джунглях — очень древний, проверенный временем способ решения психологических проблем, который на много столетий опередил систему психоанализа Фрейда.
Магические болезни и их причины
Обитатели Белена определяют несколько основных типов заболеваний, вызванных тем, что один человек желает зла другому. Однажды я вышла на собеседников, которые в доверительном разговоре вылили на меня целую тираду о злонамерениях их соседей и знакомых. Они считали этих людей ведьмами и колдунами, или брюхо, способными причинить вред другим. Многие аяхуаскеро отвергают это ремесло. Однако, есть и такие, кто стремиться к этому и специализируется на использовании психотропных средств в целях, определяемых обществом как зло намерения. Брухо полагают, что после употребления снадобья они могут выйти из своего тела и причинить вред врагу своего клиента, в том числе в виде неизлечимой болезни.
Собеседники в Белене рассказывали мне о следующих типах магических болезней.
СУСТО. Это распространенная в Перу и во всей Латинской Америке болезнь заключается в серьезном нарушении обмена веществ и нервном расстройстве. Сусто — сильная психическая травма, вызванная чувством страха. Ее симптомами являются отсутствие жизненней энергии и аппетита, или, как образно говорят, «отсутствием души». Это один из типов болезней, с которым чаще всего приходится работать народным целителям (см. Сал-и-Росас 1958).
ДАНЬО. Человек говорит, что он страдает от даньо из-за чьей-либо зависти (envidia) или ненависти (despecho) по отношению к нему. Жители Белена, или беленьос, большое значение в случае этого недуга придают ссоре или натянутым отношениям между людьми. Даньо может проявляться в виде самых различных заболеваний, таких как кровотечения, боли в мышцах, потере сознания, удушьи, опухоли или в том, что человека начинают преследовать несчастья (saladera). При определении типа недуга здесь все решает причина подобных синдромов и отсутствие реальных физиологических проявлений расстройства. Считается, что вызывают этот недуг с помощью сильного снадобья, подмешивая его в напиток или подбрасывая поздней ночью через порог. Чтобы магически причинить человеку вред, можно нанять колдуна, который даст ему аяхуаска. Люди верят, что некоторые колдуны, так же как и аяхуаскеро, управляют особыми духами или союзниками, которых они могут посылать творить зло или, наоборот, противодействовать злой магии. Существует поверье, что брухо может метнуть в своего врага по воздуху ядовитый шип (chonta) с веществом, вызывающим болезнь. Как и в случае всех остальных недугов, вызванных магическим путем, страдающий от даньо человек должен обратиться к целителю, чтобы нейтрализовать вред прежде, чем он станет роковым.
ПУЛЬСАРИО. Этот недуг, при котором у больного замечают суетливость, гиперактивность и постоянно возникающее беспокойство, представляют себе в виде шарика, расположенного у входа в желудок и способного вызывать резкую боль и препятствовать нормальному пищеварению. Люди говорят, что этот комок может быть раздавлен болью, скорбью или гневом. Пульсарио, которому, главным образом, подвержены женщины, вызывает раздражительность и общее невезение.
МАЛЬ ДЕ ОХО. Другой известный в Перу недуг маль де охо характеризуется следующими симптомами: морская болезнь, тошнота, понос, лихорадка, потеря веса, бессонница и уныние (Вальдивиа 1964). Народное суеверие приписывает эту болезнь магическому воздействию взгляда одного человека на другого, причем не обязательно со злым умыслом в голове. Однако, маль де охо может быть вызвана и завистью. Эта болезнь чаще всего встречается у детей, чья привлекательность способна притягивать дурной глаз. Матери часто вешают на шеи или запястья своих детей брелоки или амулеты или снимают сглаз (будучи уверенными, что дети могут от этого заболеть), каждый день обкуривая их табаком.
Целительство и видения, вызванные аяхуаска
Аяхуаскеро играет центральную роль в излечении перечисленных болезней. Прежде, чем начать лечение, он должен установить источник недуга. Целитель должен выяснить причину заболевания независимо от его внешних симптомов. Заболевший человек находит аяхуаскеро, который берется его исцелить. Они сообща анализируют содержание визуальных ощущений под действием снадобья, чтобы установить личность, ответственную за недуг.
Люди часто рассказывают об отчетливых видениях лесных существ, особенно удавов и ядовитых змей. Хотя некоторые и отрицали наличие у них визуальных ощущений под действием аяхуаска, большинство все же испытывали их, наблюдая речных и лесных животных. Другим часто встречающимся объектом видений был человек, околдовавший больного. Еще одна категория людей сообщала об увиденных сценах, в которых некие мужчина или женщина передавали им свои мысли и чувства — сексуальное желание, ненависть или неприязнь. Иногда это было видением злого человека, приготавливающего снадобье и, затем, бросающего его в темноте через порог дома жертвы.
Что касается ядовитых змей и удавов, этих устрашающих созданий, которые в любой части мира могли бы считаться «дурным предзнаменованием», то здесь они, скорее всего, ловко используются целителями как помощники в их деле исцеления. Эти духи — продукты человеческого сознания — рассматриваются как результат перерождения аяхуаска. Считается, что они приносят пациенту послание об исцелении и свои гарантии в этом. Если человек сохраняет твердость, несмотря на вызванный такими видениями страх и потерю контроля над собой, дух матери-растения научит его своим песням. Во время удачной сессии, можно наблюдать пациента, который неожиданно запевает песню, и ему начинают подпевать целитель или его ассистенты (см. Кац и Добкин де Риос 1971). Хотя психологические эффекты, вызываемые галлюциногенами — от состояния эйфории до глубокой депрессии — без сомнения общеизвестны (см. Людвиг 1969), интересно отметить целительскую технику, с помощью которой потенциальные «дурные предзнаменования» такого рода могут быть взяты под контроль или сведены к минимуму. Этому способствует система верований, придающая действиям целителя определенную магическую окраску. Возникающие под воздействием аяхуаска устрашающие образы, обусловленные особенностями местной культуры, действительно находятся во власти целителя и помогают ему в процессе лечения. Это вовсе не означает, что растение само по себе не может вызывать неприятных видений. Я сама была свидетелем того, как люди цепенели от страха, когда перед ними появлялись ядовитые змеи и всевозможные демоны.
Целительская техника
Применение аяхуаска для лечения заболеваний не предполагает его использование в качестве лекарства как такового. Скорее здесь речь идет о сильном средстве, помогающем достигнуть главной цели — дать знахарю ключ от входа в очень важную сферу культуры — причинностный мир болезней. Это позволит ему выяснить природу недуга, от которого страдает пациент, и отразить или нейтрализовать ответственную за его болезнь злую магию. Если мы проанализируем удачи, сопутствующие целителю в его деле, то обнаружим, что, как правило, происходит процесс отбора. Аяхуаскеро оставляют только тех пациентов, в отношении которых они видят для себя хорошие шансы на исцеление. Простые заболевания редко лечатся в помощью галлюциногена — в этом случае целители предпочитают использовать обычные травы, растения или аптечные лекарства. Лишь при психических расстройствах больным всегда назначают аяхуаска.
В качестве дополнения к употреблению снадобья, аяхуаскеро используют проверенные временем амазонские целительские техники, включая свист, пение, заговоры, высасывание предмета из пораженной части тела и окуривание пациента табачным дымом. Аяхуаскеро, также как и местные целители, не имеющие в своем арсенале галлюциногенов, значительную часть своего времени уделяют вечерним консультациям. Они ходят по домам и дают своим больным советы, успокаивают и убеждают их.
В связи с проведенным анализом возникают вопросы. Можем ли мы с уверенностью сказать, что аяхуаска является безвредным лекарством? Достаточно ли для излечения одной веры в целебные свойства растения? По-видимому, мы должны ответить на них отрицательно. Аяхуаска используют не для того, чтобы добиться вербального внушения, и не применяют как от начала и до конца психотропное средство для достижения длительного лечебного эффекта. Скорее, растение употребляют с целью определения магической причины болезни. Целитель с помощью видений, вызванных галлюциногеном, преобразует общую тревогу, связанную с определенными причинами социо-культурного плана, в настоящий страх перед неким исполнителем злой воли. Сам целитель выступает при этом в роли всемогущего начала. Даже если целителя окружает ореол успеха, он способен лишь помочь пациенту поверить, что такое начало обладает достаточной мощью для победы над любыми магическими силами зла. В таком случае снадобье служит главным образом для диагностики и познания сверхъестественного.
Магическая предрасположенность
Как заметил один специалист в области истории медицины, хотя в некоторых обществах и имело место иррациональное объяснение болезней, люди все же на самом деле излечивались (Гордон 1949). В этом смысле было бы интересно проанализировать механизм исцеления в Икитосе, где есть страдающие недугами представители цивилизованных и полуцивилизованных индейских племен, а также слоев общества со средним достатком, которые прежде, чем обратиться за помощью к аяхуаскеро, неудачно опробовали «рациональные» способы лечения. В таких случаях грамотный целитель до того, как позволит некоторым из его пациентов принять снадобье, назначает период времени (не менее двух недель), в течение которого должно быть нейтрализовано «зло», причиненное таким больным. Вероятно, это является необходимой частью терапии, обусловленной различием социальных реальностей. Магические суеверия одного слоя общества действуют рядом, а иногда и в соперничестве, с рациональными взглядами других. Чтобы снять тревогу, вызванную эмоциональными перегрузками, сопровождающими употребление наркотика, целитель с помощью ряда тонких приемов берет на себя функцию всемогущего начала, под опекой которого находится пациент. Если бы таким пациентом был «неверующий Фома», целитель вряд ли бы смог повлиять на него, когда тот находился под воздействием галлюциногена. Посредством подготовительного ритуала очищения (в котором может использоваться местный табак мапачо) аяхуаскеро дает своим больным начальный опыт. Благодаря этому опыту, у них возникают определенные ожидания, необходимые для успешного проведения курса исцеления. Они состоят в том, что в процессе видений должен появиться удав или какая-нибудь другая змея, увиденная однажды в детстве или засевшая в воображении в подготовительных сессиях. Подобные ожидания так же как и вера в то, что этот призрак должен предсказать успех исцеления, дают пациентам уверенность — исцеление действительно состоится. Во многих случаях, всемогущество целителя (в котором отдельные исследователи видят главное объяснение действенности магической психотерапии) укрепляется его символической властью над миром духов — целитель управляет духами, заклиная их особыми песнями или свистом. Во время сессий часто можно услышать, как аяхуаскеро сообщает испытывающему неприятные визуальные ощущения человеку, что следующая песня вызовет что-нибудь радостное и этот тяжелый момент пройдет. Призванный интерпретировать символические образы, являющиеся его пациентам в процессе галлюцинаций, целитель видит в них элементы, имеющие отношение к магическим причинам недуга или несчастья.
Уступка теории
Эренвальд (1966), проводя параллель между современной научной терапией и так называемым «примитивным целительством», придумал термин «уступка теории». Он анализирует психотерапевтические эффекты, часто имеющие место, когда пациент действует строго в соответствии с тем, чего хочет от него врач, независимо от того, какой научной школы придерживается психиатр. Если, к примеру, врач — фрейдист, пациент очень часто вспоминает во сне картины своего детства или семейные конфликты. Вероятно, в этом случае пациент отвечает на подсознательном уровне неосознанным желаниям терапевта и ожиданиям его научной теории. В отличие от эффекта внушения, который происходит на сознательном уровне, «уступка теории», по-видимому, — неосознанный процесс, как в магической, так и в современной терапии. Как мне кажется, это очень хорошо прослеживается в работе аяхуаскеро, особенно с больными, которые уже прошли курс современного лечения в Икитосе.
Заключение
Галлюциноген аяхуаска наиболее эффективно используется при лечении тех недугов, которые, как считается, имеют магическое происхождение. Отдельные визуальные ощущения служат целителю для установления магической причины болезни и нейтрализации злой магии. Значение окружающей обстановки (сессии проходят в джунглях), привычность растения для большинства людей, надежда на исцеление и почтительное отношение к работе аяхуаскеро — все это указывает на важную роль особенностей культуры в понимании того, каким образом целитель добивался успеха с помощью галлюциногенов.
Лечение с применением аяхуаска совершенно отличается от психотерапии с использованием психотропных веществ, практиковавшейся на Западе в 60-х годах (см. Колдуелл 1968). Что касается последней, то с ее помощью в рамках психоанализа Фрейда пытались выявить зоны подавленных и болезненных воспоминаний. Понятие «психоаналитическая терапия» применялось, когда наркотики использовались в течение многих месяцев лечения. Большинство аяхуаскеро видят своих пациентов во время относительно короткой сессии, где лишь однажды предписывают им принять наркотик. Повторное употребление галлюциногена может происходить один или два раза в месяц. Если сравнивать с психотерапией, то здесь дают наркотик либо в незначительных дозах, либо не так часто. Тревога и эмоциональное напряжение — постоянные спутники многих обитателей амазонских трущоб — могут достигать неприемлемых уровней, и люди обращаются к целителю, чтобы снять опасные симптомы. При помощи сессий ритуального, магического исцеления, в которых использование аяхуаска достигает наибольшего эффекта, он входит в самую суть тонких и непростых человеческих отношений и действует так, чтобы восстановить равновесие в таких сложных ситуациях.