Архантропы

Архантропы

Примерно 1,7 млн лет назад начался плейстоцен, или, иначе говоря, ледниковый период. Значительную часть Северного полушария к этому времени уже покрывали льды, а на примыкающих к ним пространствах господствовали тундры и лесотундры. В плейстоцене средняя температура на Земле постепенно понижалась, климат в целом становился хуже, но время от времени этот процесс приостанавливался, и во многих регионах суровые условия вновь сменялись относительно мягкими. В наиболее холодные периоды ледниковые языки и сопутствующие им ландшафты продвигались далеко на юг (почти до 50° с. ш.), а в эпохи потеплений — их называют межледниковьями — опять отступали к северу. Мы живём как раз в одно из таких межледниковий, которое, однако, принято выделять как самостоятельную геологическую эпоху, именуемую голоценом и не включаемую в плейстоцен. Таблица 4 показывает два основных варианта периодизации плейстоцена. В дальнейшем в книге будет использоваться только вариант А.

Последние полтора с небольшим миллиона лет эволюции человека, т. е. как раз плейстоценовый её отрезок, можно с большей или меньшей степенью условности разделить на три частично перекрывающихся периода или стадии: стадию архантропов, стадию палеоантропов и стадию неоантропов. Архантропы — это общее название для гоминид, в прошлом именовавшихся питекантропами и синантропами, а сейчас относимых большинством антропологов к виду эректус (Homo erectus), который пришёл на смену хабилисам. Иногда этот вид делят на два и более раннюю форму называют эргастер (Homo ergaster). Термин палеоантропы может служить в качестве собирательного обозначения всех близких и дальних потомков архантропов, за исключением людей современного физического типа. Как правило, этих потомков зачисляют в виды человек гейдельбергский (Homo heidelbergensis) и неандерталец (Homo neanderthalensis), хотя есть и иные варианты их классификации. Наконец, неоантропы — это люди современного физического типа, т. е. члены вида гомо сапиенс (Homo sapiens). Правда, начиная с середины 60-х гг., многие исследователи стали обозначать людей современного физического типа как Homo sapiens sapiens, отводя им тем самым подвидовой ранг в пределах одного с неандертальцами (Homo sapiens neanderthalensis) или всеми палеоантропами вообще вида, но у такого подхода, кажется, больше недостатков, чем преимуществ. Главный из этих недостатков заключается в том, что расширительный подход к определению состава вида гомо сапиенс выглядит довольно спорно в свете приобретающих сейчас всё больший размах палеогенетических исследований. Сопоставление ДНК, извлечённой из костей классических неандертальцев, с ДНК современных людей показало, что генетическое расстояние между ними в три с лишним раза превышает расстояние между ныне существующими расовыми группами человека. Иными словами, если у современных негроидов, европеоидов и монголоидов идентичные фрагменты цепи ДНК (изучались так называемые гипервариабельные участки I и II), состоящие из 600 нуклеотидов, различаются между собой в среднем по 10 позициям, то при сравнении каждой из этих групп с неандертальцами число расхождений возрастает до 35.[26] По строению скелета и особенно черепа виды гомо сапиенс и Homo neanderthalensis тоже различаются между собой намного больше, чем следовало бы ожидать от представителей одного биологического вида. Таким образом, в данном случае лучше следовать традиционному словоупотреблению, оставив обозначение гомо сапиенс (Homo sapiens) лишь за людьми современного анатомического типа (что, разумеется, не следует понимать как отказ в «разумности» иным типам гоминид).

Архантропы, судя по находкам на восточном (местонахождение Кооби-Фора) и западном (местонахождение Нариокотоме) побережьях озера Туркана, появились около 1,8 млн лет назад. Наиболее древних африканских представителей этой формы, отличающихся от остальных некоторыми особенностями строения мозгового и лицевого отделов черепа, часто выделяют сейчас как вид эргастер (Homo ergaster). Первоначально этот таксон был выделен по единственной челюсти, а названием своим, означающим в несколько вольном переводе с греческого «трудяга» или «работяга», он обязан тому обстоятельству, что поблизости от этой челюсти залегали каменные орудия. Иногда правомерность обособления ранней формы архантропов в качестве отдельного вида оспаривается. При этом указывают, например, на то, что вариабельность черепов представителей рода Homo возрастом от 1,7 до 0,5 млн лет не превышает таковой внутри современного человечества, представляющего собой один биологический вид. По этой и по ряду других причин некоторые антропологи считают, что выделение в составе архантропов особого вида эргастер недостаточно обосновано, и предпочитают по-прежнему говорить о едином виде эректус (Homo erectus). Кроме того, недавно было высказано предложение выделять ранних представителей этого вида как хронологический подвид, именуя его Homo erectus ergaster.

Первые полмиллиона лет своего существования архантропы провели, по-видимому, почти безвыходно в Африке, совершая иногда более или менее продолжительные вылазки лишь в некоторые соседствующие с ней районы. Одним из таких районов, несомненно, был Ближний Восток, а другим, более отдалённым — Кавказ, где недавно обнаружены хорошо сохранившиеся черепа и нижние челюсти ранних эректусов, а также их каменные орудия. Древность этих находок, происходящих с местонахождения Дманиси в Грузии, наверняка превышает миллион лет и, возможно, достигает даже 1,7 млн лет. Кроме того, возраст в 1,5 и даже в 2 млн лет предполагался некоторыми учёными ещё для индонезийских гомо эректус, но обоснованность этих датировок оставляет желать много лучшего, и большинство исследователей встречает сообщения такого рода скептически. Последний тому пример — дискуссия, развернувшаяся вокруг полученных в середине 90-х гг. датировок архантропов из яванских местонахождений Моджокерто и Сангиран, согласно которым их возраст составляет около 1,8–1,6 млн лет. Эти сенсационные результаты, казалось, требовали кардинального пересмотра устоявшихся представлений о месте и времени происхождения Homo erectus, а возможно, и рода гомо (Homo) в целом. Однако, как вскоре выяснилось, анализы, благодаря которым были получены столь древние даты, проводились по образцам пемзы, не связанным непосредственно с ископаемыми костями гоминид, а значит, любые выводы о возрасте последних в данном случае сомнительны. Скорее всего, эректус появился на Яве не ранее 1,2 млн лет назад. Таков же примерно возраст и древнейших достоверных следов пребывания гоминид в Китае. Ещё более поздний возраст имеют известные сейчас европейские гоминиды: самые ранние из них, если принимать в расчёт только хорошо проверенные данные, датируются концом нижнего плейстоцена, т. е., иначе говоря, временем около 800 тыс. лет назад. Впрочем, проникновение наших предков в Европу началось, несомненно, ещё в более древнее время, на что указывают находки в соответствующих геологических отложениях обработанных камней и других следов жизнедеятельности гоминид, но, судя по малочисленности таких материалов, первоначально это были не более чем короткие эпизодические визиты. Всерьёз же расширением ойкумены архантропы «занялись», по-видимому, не ранее конца нижнего плейстоцена, когда они уже довольно прочно обосновались в Восточной и Юго-Восточной Азии (рис. 19). Их путь в новые районы пролегал, скорее всего, через Ближний Восток, где существовал сухопутный мост, связывавший Африку с Евразией. Кроме того, не исключено, что в районах Гибралтара и Африканского Рога тоже были какие-то перемычки, делавшие возможными миграции из Северной Африки непосредственно в Европу, а из Восточной Африки на Аравийский полуостров и далее в глубинные районы Азии.

Рис. 19. Вероятные пути расселения эректуса. Цифры обозначают примерный возраст основных находок в миллионах лет

Именно с Азией, кстати, связана история открытия вида эректусов, относящаяся ещё к концу позапрошлого века. Во многом она напоминает предшествовавшую ей историю открытия Генрихом Шлиманом Трои, только в роли немецко-российского коммерсанта Шлимана в данном случае выступил молодой голландский врач и анатом Евгений Дюбуа, а вдохновил его на поиски не Гомер, а уже упоминавшийся английский натуралист Альфред Рассел Уоллес. В отличие от Дарвина, полагавшего, что человек появился в Африке, Уоллес считал, что нашей прародиной была Восточная Азия и что останки гипотетического «недостающего звена» или, иначе говоря, обезьяночеловека могут быть с наибольшей вероятностью обнаружены именно там. Убеждённый аргументами английского учёного, Дюбуа поступил при первой возможности в качестве медика в армию и отправился на службу в Индонезию, бывшую тогда колонией Нидерландов. Поиски, предпринятые им в 80-е гг. на Суматре, успеха не принесли, но Дюбуа это не обескуражило, и он продолжил их на острове Ява. Здесь, на берегу р. Соло близ селения Триниль ему и посчастливилось сделать своё самое важное открытие. В октябре 1891 г. из земли была извлечена верхняя часть черепа, не похожая ни на что дотоле известное, а в следующем году появилась бедренная кость, напротив, очень близкая по форме к человеческой и явно принадлежавшая прямоходящему существу. Если первоначально Дюбуа приписал черепную кость обезьяне, то, соединив две находки, он понял, что нашёл именно то, что так долго искал. В 1894 г. он опубликовал работу, где на основании яванских материалов выделил род и вид питекантроп эректус или обезьяночеловек прямоходящий (Pithecanthropus erectus), использовав в первой части названия нового таксона имя, которое много раньше уже дал гипотетическому недостающему звену немецкий биолог Эрнст Геккель. И хотя к настоящему времени термин питекантроп (Pithecanthropus) почти вышел из употребления в научной литературе, поскольку те гоминиды, которых им обозначали, были перемещены в род Homo, в просторечии членов вида эректус, открытого Дюбуа, по-прежнему часто называют питекантропами.

Несмотря на то что питекантропы существовали более миллиона лет, заселяли, по крайней мере, на поздних этапах своей истории, огромный ареал (всю Африку, юг Европы и большую часть Азии) и отдельные их популяции почти наверняка длительное время были разделены естественными барьерами, в анатомическом отношении они представляют собой сравнительно однородную группу. Конечно, по ряду признаков ископаемые материалы, относимые к виду эректус (Homo erectus), различаются между собой, но присущие тем или иным находкам специфические особенности не обнаруживают чёткой географической локализации, проявляясь в пространстве, скорее, чересполосно. Поэтому большинство антропологов не согласно с иногда высказываемым предложением оставить название Homo erectus только за восточноазиатскими архантропами, а африканских именовать иначе, и продолжают рассматривать первых и вторых как один вид. Новым весомым аргументом в пользу такой точки зрения стал череп возрастом около 1 млн лет, обнаруженный в 1997 г. в Среднем Аваше (Эфиопия), в отложениях геологической формации Бури. И по метрическим, и по качественным характеристикам эта восточноафриканская находка отличается от любого из черепов эректуса из Восточной Азии не больше, чем они сами различаются между собой.[27]

Если отвлечься от ряда мелких деталей, то не будет преувеличением сказать, что для большинства представителей вида эректусов в общем характерен уже вполне человеческий скелет, который по многим параметрам, в том числе по размерам и пропорциям, очень близок к современному состоянию. Особенно показательно в этом смысле соотношение длины бедренной, плечевой и предплечевых костей. У шимпанзе оно равняется примерно 1:1, а у людей, хотя плечо имеет почти тот же абсолютный размер, бедро удлинено, а предплечье укорочено. Впервые эти человеческие пропорции фиксируются именно у эректусов около 1,5 млн лет назад (рис. 20). Вид эректусов отличается также от более ранних гоминид возросшими размерами тела и уменьшением различий по этому признаку между полами. Кроме того, уже у самых ранних эректусов (т. е. тех, кого причисляют ещё к виду эргастер (Homo ergaster), полностью отсутствуют какие бы то ни было черты, свидетельствующие о сохранении приспособленности к древесному образу жизни. В то же время ряд особенностей в строении таза, позвонков и костей конечностей ещё заметно отличает архантропов от более поздних гоминид.

Рис. 20. Соотношение длины костей конечностей у шимпанзе (1), австралопитека афарского (2), австралопитека гархи (3), эректуса (4) и современного человека (5)

Череп на этой стадии эволюции человека изменяется не столь заметно, как остальной скелет, хотя тенденция к росту объёма мозговой полости, отчётливо наметившаяся уже у хабилисов, сохраняется. Это хорошо видно при сравнении, например, с черепом австралопитека африканского (рис. 21). Средний размер эндокрана у представителей вида эректус составляет около 1000 см³. Правда, сейчас ещё до конца не ясно, был ли процесс увеличения мозга постоянным и непрерывным, или же он носил скачкообразный характер. Об этом трудно судить с уверенностью не только потому, что черепов с хорошо сохранившимся мозговым отделом обнаружено пока не так много, но и потому, что большую их часть трудно точно датировать. В итоге одни исследователи считают, что на протяжении всей истории вида эректус происходило постепенное увеличение мозга гоминид, а другие убеждены, что скачок в объёме эндокрана имел место лишь на стадии ранних архантропов, а в последующий период вплоть до появления палеоантропов сколько-нибудь существенных изменений уже не было.

Рис. 21. Черепа австралопитека африканского (слева) и эректуса (справа). Хорошо видна разница в размерах черепной коробки

Несмотря на увеличение мозга, на черепе архантропов сохраняется много примитивных черт. Лобная кость у них низкая и покатая, с прямо выступающим надглазничным валиком, затылок угловатый, стенки черепа толстые, а наибольшая его ширина приходится не на среднюю часть, как у неандертальцев и современных людей, а на основание, как у австралопитеков. Для лицевого скелета характерно ещё заметное выступание вперёд ротовой части (хотя и не столь сильное, как у более ранних гоминид), а нижняя челюсть лишена подбородочного выступа и убегает назад. Жевательные зубы крупнее, чем у современных людей, резцы тоже, а у яванских эректусов иногда встречается даже диастема. В то же время, по относительному размеру зубов и нижней челюсти, а также по толщине эмали уже самые ранние архантропы отличаются от современных людей гораздо меньше, чем австралопитеки и хабилисы.

Антропологические данные дают некоторые основания предполагать, что архантропы, по крайней мере, поздние, могли обладать зачатками речи. Во всяком случае, по размерам и строению челюстей и ротовой полости они гораздо ближе к современным людям, чем к обезьянам и, по-видимому, потенциально были способны совершать языком все движения, необходимые для того, чтобы успешно артикулировать гласные и согласные звуки. Это, конечно, ни в коем случае не доказывает, что речь, действительно, звучала на Земле уже на столь ранней стадии нашей эволюции, но в принципе такая возможность не исключена.

Вместе с костями архантропов часто находят их каменные орудия. Иногда они очень похожи на орудия, которыми пользовались ещё хабилисы, а иногда сильно отличаются от них, превосходя их совершенством формы и обработки. Особенно эффектно выглядят крупные, симметричные, тщательно оббитые с двух сторон изделия с копьевидным или топоровидным концом, выполнявшие множество самых разных функций, но именуемые рубилами и колунами (рис. 22). Эти изделия типичны для ашеля или ашельской эпохи (термин происходит от названия местечка Сент-Ашель во Франции, где в позапрошлом веке было найдено много рубил), которая следует в археологической периодизации за олдувайской и охватывает период примерно от 1,5 млн до 200 тыс. лет назад. Правда, рубила и колуны находят почти исключительно только в западной части ареала расселения архантропов, тогда как в Восточной Азии они по непонятной пока причине встречаются крайне редко. В восточноазиатском регионе даже более поздние, чем эректус, гоминиды пользовались в основном орудиями, с технологической точки зрения близкими олдувайским. Причём этот факт до сих пор не получил сколько-нибудь удовлетворительного объяснения. Ещё более загадочным кажется то обстоятельство, что в Юго-Восточной Азии костные остатки эректусов вообще не сопровождаются какими бы то ни было искусственно изготовленными предметами. Возможно, они пока просто не найдены, хотя нельзя полностью исключить также, что первоначально гоминиды обходились в этом регионе без каменных орудий, найдя им более или менее равноценную замену в изделиях из иных, менее долговечных материалов, таких, например, как бамбук.

Рис. 22. Колуны (А) и рубила (Б) — орудия, типичные для ашельской эпохи. Изготавливались и использовались архантропами и ранними палеоантропами

Эволюционная судьба различных географических популяций архантропов сложилась, вероятно, по-разному. Согласно преобладающей сейчас точке зрения, лишь африканские представители вида эректусов могли иметь прямое отношение к происхождению людей современного физического типа. Такие взгляды называют моноцентризмом, поскольку предполагается, что первоначальное становление гомо сапиенс было связано с одним, относительно ограниченным регионом (рис. 23А). В англоязычной литературе современную версию моноцентризма, утверждающую африканское происхождение всего современного человечества, называют также иногда теорией «Ноева ковчега». Противоположную позицию занимают исследователи, отстаивающие так называемую «мультирегиональную», или полицентристскую теорию, согласно которой эволюционное превращение эректусов в гомо сапиенс происходило повсеместно, т. е. и в Африке, и в Азии, и в Европе, при постоянном обмене генетическим материалом между популяциями, населявшими эти континенты (рис. 23Б). Хотя спор между моноцентристами и полицентристами, имеющий длительную историю, всё ещё далёк от завершения, инициатива сейчас явно в руках первых, а вторые занимают оборонительную позицию. Как мы увидим в следующей главе, накапливающиеся новые данные гораздо естественней укладываются в рамки теории, предполагающей, что неоантропы появились сначала в одном регионе (а именно в Африке), откуда распространились впоследствии по всей земле. Непосредственными же предшественниками их были палеоантропы — анатомически уже во многом не похожие на архантропов гоминиды второй половины среднего плейстоцена.

Рис. 23. Моноцентристская (А) и полицентристская (Б) модели происхождения людей современного физического типа (Homo sapiens). Согласно первой, наш вид появился сначала в одном регионе, а впоследствии расселился по всей планете, вытесняя другие формы гоминид. Согласно второй, этот процесс протекал одновременно на нескольких континентах, при интенсивном обмене генами между их населением