Приложение к главе XV Два случая.

Приложение к главе XV

Два случая.

Среди критиков первого издания моей книги (Schmidts Jadrbucher der Medizin. 1905) умерший уже в настоящее время женоненавистник д-р Р. И. Мебиус, автор труда «Physiologischer Schwachsinn des Weibes», пишет между прочим:

«Можно иногда опасаться, например, благодаря покровительству Фореля интересам аболиционистов, когда он мечтает о „равноправии“ полов. Отдельные пункты здесь действительно заслуживают удивления, как например, психология полов: мужской интеллект больше; при различии чувств у полов они отличаются одинаковой силой; воля женщины сильнее (ибо она проявляется интенсивнее в хозяйстве)!»

Не считаясь с такою наивною мотивировкой, которую навязывает мне Мебиус в моем труде и которой на самом деле здесь нет, я не считаю нужным оправдываться перед этой «критикой» и в виде ответа привожу лишь поучительный случай, сообщения которого я обязан г. Юлиусу Ф. Эд. Вундзаму в Цюрихе, ручающемуся за верность его передачи. На этом случае можно проследить, какую внутреннюю ценность представляет собою наша современная половая мораль.

"Мой родственник, молодой австрийский морской офицер, вместе со своими приятелями, будучи в Тунисе, отправился в дом терпимости. Здесь одна девушка, едва увидев офицера, громко вскрикнула и убежала к себе, запершись на ключ и не желая выходить до тех пор, пока не убедилась в том, что вся компания эта ушла. Но молодой офицер, сильно заинтересованный, спрятался за портьерой и дождался прихода девушки в залу. Каково же было удивление моего родственника, когда он в этой девушке узнал дочь одного приличного господина из того города, из которого он сам был родом.

Застигнутая врасплох, девушка в слезах поведала офицеру свою горькую судьбу, взяв с него слово не раскрывать ее тайны.

По ее словам, она вступила в любовную связь с офицером, служившим в гарнизоне их города. Отдавшись ему и скоро почувствовав, что готовится быть матерью, она сообщила об этом своему возлюбленному, который, не задумываясь, перевелся в Триест! Родители узнали о состоянии дочери лишь значительно позже, когда скрывать уже больше не представлялось возможности.

Семья сурово отнеслась к несчастью дочери и выгнала ее на улицу. Бедная девушка отправилась в Триест, чтобы здесь найти защиту у своего соблазнителя. Но ее постигло жестокое разочарование. Офицер заявил ей, что не может ни жениться на ней, ни взять ее к себе, а предлагает лишь деньги, с тем, чтобы она избавила его от дальнейших «хлопот»! Она в презрении отказалась от предложенной суммы.

Не имея возможности вернуться домой и не располагая свободными средствами, девушка решила отправиться на поиски за местом. Но последние месяцы беременности не разрешили ей свободно располагать собою. Она обратилась к одной женщине, бывшей у них когда-то кухаркой и вышедшей замуж за трактирщика в Фиуме, с просьбой ее приютить в настоящем ее положении. У этой женщины она и поселилась, помогая ей по хозяйству и разрешившись преждевременно от беременности мертвым ребенком. Оставаться здесь больше не представлялось возможности. Какой-то агент, часто посещавший трактир, предложил ей устроить ее в немецкой семье в Генуе, где она предполагала изучить также французский и немецкий языки. Но эта «немецкая семья» оказалась публичным домом, откуда девушка впоследствии попала в Тунис.

Здесь она провела целый год, успев уже наполовину отупеть, начиная покоряться своей судьбе, так как все пути были пред нею закрыты. Отчаяние девушки, встретившей моего родственника и сразу перенесшейся в атмосферу бесследно для нее минувшего прошлого, не поддавалось описанию.

Он старался на нее воздействовать, предложив оказать помощь через местное консульство, но перспектива позора останавливала ее пред мыслью о возвращении домой.

Мой родственник обратился к соблазнившему ее офицеру с указанием на его долг, но не удостоился даже ответа. Он же без ее ведома выхлопотал для нее место бонны в Вене в одной знакомой семье. Он не сообщал, конечно, никаких подробностей, но писал лишь, что девушка эта жертва неудачной любви, брошенная своим соблазнителем, ушедшая из родного дома и нуждающаяся в заработках. Сообщить о том, как пала несчастная, он не решался, опасаясь натолкнуться на известные воззрения на этот счет со стороны буржуазной семьи. Да и самой девушке после этого было бы неудобно.

Девушка не соглашалась снова войти в круг порядочных людей после своего столь глубокого падения и переживала чрезвычайные страдания.

Но мой родственник не пожалел своих сил, чтобы постараться убедить ее в возможности исправления.

Были приняты все меры, чтобы хозяин не мог узнать истинной причины посещений офицера и желания его освободить девушку, так как в противном случае девушка увезена была бы в какой-нибудь другой дом терпимости.

Заплатив все причитавшееся за девушку в доме терпимости, офицер должен был пустить в ход угрозу, чтобы добиться ее освобождения.

Девушка встретила в Вене весьма радушный прием. Что же касается моего родственника, то он ее уже больше после этого не встречал.

Мой родственник на первых порах с ней переписывался довольно усердно, причем получал от нее благодарственные письма за выпавшую на ее долю спокойную, счастливую жизнь. Его знакомая, у которых помещена была девушка, тоже отзывалась о последней в самых лестных выражениях.

Но впоследствии, за дальностью расстояния, переписка совершенно прекратилась. Вернувшись из путешествия и посетив в Вене семью, где помещена была девушка, родственник мой встретил здесь довольно холодный прием, а на вопрос о рекомендованной им девушке получил в ответ выговор за помещение в порядочном доме падшей женщины, бывшей до этого, как ему самому было известно, в доме терпимости.

Ей было оказано полное доверие, как собственной дочери, и не имели основания быть ею недовольными. Она совершенно скрыла свое прошлое, которое лишь, благодаря случаю, открылось после того, как она пробыла в этой семье больше года.

А «случай» этот состоял в том, что хозяйская дочь, будучи в гостях в Триесте, познакомилась с капитаном N, и вскоре с ним обручилась. Когда капитан приехал в Вену представляться родителям невесты, он увидел здесь их бонну и чрезвычайно смутился. Смущена была и девушка, попросившая даже позволения не выходить из своей комнаты под предлогом нездоровья. Капитан уехал на следующий же день, а спустя несколько времени от него получилось письмо следующего содержания. Он в письме объяснил причину своего смущения при встрече с бонною. Эту девушку знал он давно, она из порядочного дома, но рано пошла по скользкому пути. Сам он видал ее впоследствии на подмостках кафе-шантана в Триесте, а товарищ ему сообщил, что девушка эта находится в доме терпимости в Тунисе. Он, разумеется, убежден в том, что родителям его невесты неизвестна вся эта история, ибо ее в таком случае и не приняли бы в семью, но он, как жених, не может отнестись равнодушно к тому, с кем его невеста ежедневно проводит время.

Это письмо было прочитано моим родственником. Капитан N. и был тем офицером, который когда-то соблазнил несчастную девушку.

Конечно, согласно желанию капитана, девушка была тотчас расчитана, причем ей предложено было жалованье за месяц вперед.

Капитан милостиво указывал в своем письме, что девушка эта, во всяком случае, представляет собою «жалкое создание, заслуживающее снисхождения».

«Что касается девушки, то она, не вдаваясь в подробности и сознавая свою кину, сейчас же ушла, отказавшись, однако, от месячного гонорара из гордости и высокомерия».

С тех пор она исчезла с горизонта знавших ее людей.

Родственнику моему так и не удалось ее найти.

Таким образом, он не в состоянии был спасти несчастную девушку, но зато избавил хозяйскую дочь от брака с этим капитаном".

К этому рассказу Вундзама мы прибавляем: «Пусть страдальчество этой несчастной благородной девушки способствует тому, чтобы наша постыдная лицемерная официальная мораль в половом вопросе заменилась бы новой!» Этот случай для нашей обычной половой этики можно поставить в pendant к случаю Фриды Келлер в правовом половом вопросе.

Следующий второй случай совершенно лишен трагизма первого: я мог бы сказать, что это было сатирической комедией, так как счастливый исход его также представляет собою традиционный конец всякой комедии. Но он не менее поучителен и сообщен мне из источника, заслуживающего безусловного доверия.

Один военный врач встретил в доме терпимости девушку, которая при виде его упала в обморок.

Он узнал в ней дочь из одной его знакомой знатной семьи.

Врач привел девушку в чувство, пошел с нею в ее комнату и здесь узнал от нее все подробности ее быстрого падения.

Она жила в уединении со своим овдовевшим отцом в замке и все время проводила в праздности Отец ее часто отсутствовал из дому, уезжал на охоту, а дочь, оставаясь постоянно одна, дала себя увлечь одному из служителей замка.

Отец, узнав об этом, немедленно упаковал ее вещи, выделил ей ее материнское наследство и, посадив на железную дорогу, исчез с ее горизонта, оставив ее на произвол судьбы. К сожалению, злые люди оказались легче на подъем, чем добрые самаритяне. У неопытной девушки быстро забрали ее приличные деньги, а ценные вещи были промотаны или украдены. И в один прескверный день открылся, после долгих мытарств, печальный путь в публичный дом, где она и пребывает по сие время.

Ознакомившись со всеми этими подробностями, военный врач отправился к содержательнице дома терпимости, которая сообщила ему, что девушка чрезвычайно задолжена. Но врача осенила счастливая мысль. Он вынул случайно оказавшийся в его жилетном кармане гардеробный номерок и таинственно показал его содержательнице. Эта приняла предъявленную ей жестянку за ордер тайной полиции и быстро назвала действительно причитающуюся ей сумму долга. Врач уплатил — и увез освобожденную девушку в крупный город, где поместил ее продавщицей в большом магазине.

С этого момента знатная девушка вела себя безукоризненно. Она вышла впоследствии замуж за мелкого чиновника, и была примерной хозяйкой. У нее больше не было основания кого-либо ненавидеть, кроме ее высокопоставленного отца, о котором не желала больше знать.