Глава тринадцатая Как пучило мертвеца
Глава тринадцатая
Как пучило мертвеца
И другие истории в продолжение изысканий, связанных с метеоризмом
Качество материала – вот что позволило майлару вытеснить латекс при изготовлении запускаемых на вечеринках надувных воздушных шаров, а затем обеспечило ему прочное место в современных исследованиях, связанных с изучением метеоризма. Майлар воздухонепроницаем. Наполненный гелием шар из него способен плавать в атмосфере еще долго после того, как вас уже выпишут из больницы. Шар из майлара, надутый мной в 1995 году в рамках исследования кишечных газов, возможно – если кто-нибудь поймает его, – все еще содержит мои выхлопы после употребления в кафетерии Регионального центра Клигермана, где лечат болезни пищеварения, 300-граммовой порции некоего приправленного чили блюда.
Алан Клигерман – это Клигерман из одноименного Центра. Вместе с тем Алан Клигерман – это Ak из AkPharma, компании, основавшей Центр и создавшей Beano[166]. Активный ингредиент Beano – энзим, способный расщеплять некоторые углеводы сложного состава, называемые олигосахаридами. Они содержатся в большинстве бобовых. В вашем кишечнике тоже есть этот энзим – благодаря живущей там микрофлоре. Тонкий кишечник человека способен абсорбировать эти сложные углеводы, поэтому они туда и поступают – чтобы бактерии и энзимы их расщепили, выработав в процессе переработки большое количество водорода. Проще говоря, от бобов и фасоли всех нас пучит. А вот добавление Beano к соусу чили предотвращает избыточное газообразование. Beano – своего рода суррогат пищеварительной деятельности, предваряющий поглощение бобов.
Когда-то, в процессе подготовки материала для журнала, я беседовала с Клигерманом в его лаборатории. Заметки с этой встречи и расшифровка интервью у меня сохранились – как и птичка Beano на ветровке, которую вручил мне Алан[167]. Но детали затерялись в тумане. Помню, я ела что-то, тщательно дозированное, под соусом чили и сидела при этом за столом в компании Клигермана и Бетти Корсон, отвечавшей за работу горячей линии Beano. Записи в моем рабочем блокноте свидетельствуют: там был еще мужчина по имени Лен. Мои сотрапезники тоже ели что-то под соусом чили, хотя и не входили в число участников эксперимента. Они просто любили бобы или им приходилось их любить, поскольку AkPharma закупала бобы в большом количестве и банки с ними частенько обнаруживались в кухонных шкафах сотрудников.
«Открывая банку с черными бобами, – проговорила Бетти, – я съедаю все без остатка».
Лен покивал. «Обычно я беру банку печеных бобов. Выливаю жидкость. А оставшееся я часто ем во время ланча. Ненавижу, когда их всюду суют, но я из той половины американцев, кому бобы не причиняют беспокойства».
Когда кто-то из сотрудников AkPharma говорит, что «бобы не причиняют беспокойства», то речь – не о смущении из-за метеоризма и соответствующих звуков и запахов. (Водород и метан не пахнут, не забывайте.) «Беспокойство» в данном случае связано с болью и дискомфортом, причиной которых служат скапливающиеся в кишечнике газы. Когда в нем возникает вздутие, рецепторы растяжения стенок активируются и посылают соответствующие сигналы в мозг. Последний переадресует их нашему Я в виде болевых ощущений. Как и любая боль, это сигнал тревоги, элемент системы предупреждения. Растяжение стенок кишечника может предвещать разрыв внутреннего органа, поэтому наш мозг твердо знает: о происходящем там, внизу, нужно уведомить хозяина.
Врачи советуют пациентам с заболеваниями коронарных артерий избегать жиров и красного мяса, взамен вводя в рацион бобы – как источник протеинов.
Чем человек старше, тем «ленивее» мышцы его кишечника и тем легче там скапливаются газы. Как весело отметил Лен: «Мы дряхлеем и становимся мягкотелыми – как внутри, так и снаружи». 60 % потребителей Beano – люди в возрасте более 55 лет. Врачи советуют пациентам с заболеваниями коронарных артерий избегать жиров и красного мяса, взамен вводя в рацион бобы – как источник протеинов. «Некоторые из этих больных снова приходят к докторам, – утверждает Клигерман, – с жалобами на то, что еще немного, и газы в кишечнике доведут их до второго сердечного приступа». В 1980-е годы (с их повальным страхом перед жирами) кардиологи раздавали пациентам на пробу бутылочки с Beano, как хэллоуиновские конфетки.
Вторая группа пищевых продуктов, способных портить жизнь людям среднего возраста, – молочные. Около 75 % жителей Азии, афроамериканцев и коренных жителей американского континента испытывают недостаток лактазы – фермента, синтезируемого в тонком кишечнике и способного расщеплять лактозу, или молочный сахар. Среди европеоидов таких людей только 25 %. Многие могут усваивать молоко в детстве, однако с годами теряют эту способность. «Если вы уже вышли из возраста сосунка, – говорит Клигерман, – нет никаких биологических причин, обусловливающих необходимость усваивать лактозу». Даже если дело не только в «невидимой руке» молочного лобби и неустанных попытках увеличить объем продажи молочных продуктов, взрослый человек, пьющий молоко стаканами, может, в определенном смысле, выглядеть в Америке – как, впрочем, и во всем мире – достаточно странно.
Молочные продукты – лишь часть биологического заговора, в который входят и бобовые. Злокозненные углеводы попадают в ободочную кишку почти нетронутыми, поскольку тонкий кишечник не может расщепить их на что-то, полностью усваиваемое. Микроорганизмы, живущие в толстом кишечнике, дорываются до них и пируют всласть, одновременно порождая облака водорода. Гастроэнтерологи легко диагностируют плохое усвоение лактозы (как и клейковины, к слову). В районе Калифорнийского залива, где я живу, люди предпочитают самодиагностику. Ну и ошибаются в постановке диагнозов, конечно. «Молочный сахар часто сопутствует молочному жиру, а избыток жира вредит кишечнику, – говорит гастроэнтеролог Майк Джонс. – Люди, заявляющие о собственной непереносимости лактозы, как правило, твердят и о неспособности хорошо усваивать клейковину. Однако в большинстве случаев не приводят подтверждений ни того, ни другого».
А вот истинное нарушение усвоения лактозы никому не в радость. Именно оно послужило источником в?тров, испускаемых пациентом, чье имя скрывалось под псевдонимом А. О. Сутольф и чей случай в 1974 году нашел отражение на страницах величественного New England Journal of Medicine. Личность мистера Сутольфа и по сей день остается тщательно охраняемым секретом. Однако известно, что он испускал кишечные газы 34 раза в день. Для сравнения: взрослый человек, нормально переносящий лактозу, должен пукать в среднем не более 22 раз в день с пиковой нагрузкой, отмечаемой дважды: спустя пять часов после ланча и через такое же время после обеда[168]. Лен утверждает, что пятичасовой пик пополудни – по крайней мере, отчасти – носит искусственный характер, являясь продуктом исключительно антропогенной деятельности. «Пока вы на работе, вы все держите в себе. Но как только садитесь в машину, чтобы ехать домой, все вырывается наружу».
В этот момент Клигерман насупился. Немного раньше Лен попытался рассказать историю, начинавшуюся словами: «Жил на одном этаже со мной новичок-первокурсник…» Однако Алан рассказчика словно холодной водой окатил: «В этом нет ничего смешного».
Когда Клигерман встал, чтобы ответить на телефонный звонок, я быстренько придвинула стул поближе к Бетти Корсон. Я жаждала узнать, кто в последнее время звонил на горячую линию Beano. Бетти поведала об одной даме, чей парень имел привычку постоянно съезжать на обочину, чтобы «проверить воздух в шинах». Наиболее типичные звонки поступают от женщин, большей частью, принадлежащих к тому же поколению, что и моя мать, и желающих, чтобы никто, никогда и ни при каких обстоятельствах не мог их слышать. Или от той мучимой газами сестры из монастыря Святого Духа, звонившей в этот день утром. «Она говорила очень спокойно», – добавила Карсон.
Но почему бы просто не обходиться без бобовых? Некоторые люди не могут, уверяет Бетти. Я сподвигла ее привести хотя бы один пример того, как человека что-то заставляет есть бобы. Она начала издалека и напомнила о «любителях пережаренных бобов»[169]. Эти «гурманы» существуют, и они звонят на горячую линию фирмы. «Вы представляете? – она хлопнула ладонью по столу ей-богу!» В отсутствие Клигермана застольная беседа несколько утратила общее направление.
Могу привести пример того, как бобы приходится есть вопреки своей воле. Осужденных, находящихся в одиночных камерах государственных тюрем, иногда кормят одной и той же – питательной, но абсолютно неаппетитной – пищей, называемой Nutraloaf[170]. (Среди тех, кому дают эту «пищу», нередко находятся и те, кого интересовало чужое столовое серебро. Nutraloaf – это именно то кушанье, которое можно брать из миски и есть прямо руками). Бобы – неизменно основной ингредиент. К ним добавляются хлебные крошки, мука из грубой пшеницы с отрубями и капуста – все эти компоненты известны как основные продукты, вызывающие метеоризм.
Заключенные из нескольких тюрем подавали в суд на том основании, что «хлеб» такого рода трижды в день – явная жестокость и форма наказания, выходящая за пределы общепринятых норм. В посвященной этому предмету статье, которую я читала, говорилось в основном о вкусе. Однако немолодые сидельцы могли бы, пожалуй, выступить со своим судебным иском, напирая на боль от избыточных кишечных газов. Возвращаясь к столу, Клигерман нес с собой нечто, выглядевшее коробкой из-под картофельных чипсов, к которой была подсоединена дыхательная трубка – наподобие тех, что используются для ныряния в неглубоких местах. Он пояснил: прежде чем я начну есть бобы, ему необходимо снять базовые показания. И протянул прибор мне: «Когда будете выдувать…»
Да нет, не похоже, чтобы Клигерману нужен был сленг в разговоре о в?трах. И вскоре стало ясно, что эта трубка, как и всякий шноркель[171], предназначена для «верхнего этажа», а не для «нижнего». Мне как-то полегчало, но при этом я чувствовала и некоторое разочарование: всего-то тест на уровень водорода в выдыхаемом воздухе. Возможно, вы слышали, что этот показатель позволяет до некоторой степени судить о содержании водорода в газах, отводимых через прямую кишку. Это происходит потому, что определенный процент водорода, продуцируемого в толстом кишечнике, поступает в кровь, достигает легких и затем выдыхается. Такая проба и дает исследователям метеоризма простой и надежный метод измерения уровня газообразования, не требующий ни от кого пукать в специальный баллончик.
Хотя… Вплоть до 1970-х так все и делалось. Ушедший на покой специалист по бобам рассказал мне о том, как проект по исследованию метеоризма проводил человек с исключительно подходящим случаю именем – Колин Лики[172]. Дело происходило в центре по изучению питания в английском городке Чиппинг-Кэмпден близ Стратфорда-на-Эйвоне. Была бы я обычной туристской, так, должно быть, и не пошла бы к Шекспиру, а направилась бы прямиком в Чиппинг-Кэмпден – чтобы, как говорится, бросить взгляд[173].
«Люди разгуливали в особых длинных платьях-накидках – позвольте сказать, речь, вероятно, идет о больнице, а не о бальной зале – с трубками, исходящими снизу, обернутыми кольцом вокруг тела и подсоединенными к баллонам». Если вернуться на землю Соединенных Штатов, то в 1941 году Д. М. Бизелл и Э. К. Айви использовали похожие приспособления. «Газы отводились посредством трубки (тип 22 French), вводимой в прямую кишку примерно на 10 см и подсоединяемой другим концом к емкости со стенками из толстой резины. Чтобы зафиксировать трубку в нужном положении, применялась широкая резиновая лента, используемая в стоматологической практике. Трубка закреплялась в том месте, где выходит из ректума, и располагалась вдоль ягодичной складки. С помощью клеящей ленты, охватывающей нижнюю часть абдоминальной области и поясницы, трубка удерживалась в неподвижном состоянии. Благодаря этой методике больные могли находиться на амбулаторном лечении, испытывая на удивление незначительный дискомфорт».
Однако исследователи обманывали сами себя, утверждает Майкл Левитт. «Ректальная трубка, – писал он в статье 1996 года, – в действительности создает дискомфорт, служит противоестественной заглушкой и не может быть использована в течение длительного времени, если пациенты ведут активный образ жизни». По его мнению, для определения объема кишечных газов предпочтительнее применять метод «флатографической записи», при котором пациент отмечает в специальном журнале самоконтроля каждый «выпуск». Однако метод этот недостаточно надежен, поскольку у разных людей объем испускаемых газов может варьироваться в широких пределах в зависимости от… как бы поделикатнее сказать? В зависимости от того, кто выступает в главной роли – муж, например, или, скажем, свекровь. И еще в зависимости от того, совершают ли люди «выхлопы» в свое удовольствие или пытаются их сдерживать, а также позволяют ли они газам вырываться на волю множеством небольших порций, повышая тем самым общий уровень флатографических показателей.
Лен отметил, что сходный недостаток характерен и для дыхательной пробы на содержание водорода. Когда люди, в первую очередь женщины, сдерживают выделение кишечных газов обычным путем, то последние всасываются в кровь в большей мере, чем обычно. Как следствие, «их уровень в выдыхаемом воздухе выше». Цифры, говорящие о наличии водорода в выдыхаемом воздухе, становятся неоправданно завышенными и в некоторых случаях ведут к противоречащему здравому смыслу выводу о том, что женщины более склонны к метеоризму, чем мужчины.
«Это верно, Алан?»
Клигерман помешал бобы с соусом чили в своей тарелке. «Не знаю, Лен. Я не знаю, какова судьба кишечных газов, которые подавляются и не находят выхода».
Ректальные отводные трубки и мешочки для сбора выдыхаемого водорода не лишены недостатков, однако все это представляет собой усовершенствованные варианты давно открытой методики. Одну из первых известных нам попыток провести изучение кишечных газов осуществил парижский врач Франсуа Мажанди. В 1816 году он опубликовал научную статью, озаглавленную «Заметки о кишечных газах здорового человека». Название, впрочем, вводит в заблуждение, поскольку человек, о котором идет речь, хотя и вправду не страдал от болезней, однако был мертв и лишен головы. «В Париже осужденные на казнь, – писал Мажанди в своих Annales de Chimie et de Physique, – обычно за час или два до исполнения приговора получают легкую еду». И немного красного вина. Как это по-французски! «Таким образом, в момент смерти пищеварение находится в самой активной фазе». В период между 1814 и 1815 годом отцы города Парижа, позже, кажется, тоже не сносившие головы, дали согласие на доставку тел четырех гильотинированных осужденных в лабораторию Мажанди для изучения химического состава кишечных газов. С момента, когда падал нож гильотины, проходило от часа до четырех – и Мажанди получал возможность извлекать скопившиеся газы в четырех участках желудочно-кишечного тракта, исследуя, по возможности, то, что было в его силах.
Один из доставленных к Мажанди и «вскрытых» в его лаборатории, во время последней трапезы получил чечевицу. Я было предположила, что именно у этого несчастного и выявили наивысший уровень водорода: бобовые, как мы уже поняли, служат самым значительным источником углеводов, не усваиваемых в тонком кишечнике – на радость голодным бактериям в толстом. Как ни странно, но наивысший уровень водорода оказался у заключенного, получившего в качестве еды pain de prison et du fromage de Gruyure. То есть, сыр грюйер и «тюремный хлеб». Неужели парижские тюремщики потчевали осужденных едой Nutraloaf того времени? Возможно, и нет. Плохо усвояемые углеводы из пшеницы для многих людей служат явным источником метеоризма. И если вы собираетесь умереть через два часа, нет никакой причины набивать желудок хлебом.
Но вот что изумляет меня в Мажанди, кроме его пылкой тяги к пролитой на казни крови. Используя лишь средства, доступные в 1814 году, он умудрился определить сероводород – газ, который, как правило, составляет одну десятитысячную всех газов, продуцируемых в толстом кишечнике человека. Вполне вероятно, инструментом в этом деле для Мажанди служил его собственный нос. Наша обонятельная система чует вонь тухлых яиц, то есть улавливает запах сероводорода в почти несущественной концентрации: 0,02 части на миллион. Но даже существуя лишь в следовых концентрациях, сероводород, по словам Майкла Левитта, «является наиболее важным компонентом, обусловливающим характерный запах кишечных в?тров». Что ж, кому и знать, как не ему.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.