Рассказ Бонобо

Рассказ Бонобо

Бонобо, Pan paniscus, в значительной степени похож на обычного шимпанзе, Pan troglodytes, и до 1929 года они не признавались отдельными видами. Бонобо, несмотря на его второе название, карликовый шимпанзе, от которого следует отказаться, не намного меньше, чем обычный шимпанзе. У него немного другие пропорции тела и немного другие привычки, и это является основанием для его короткого рассказа. Приматолог Франс де Вааль (Frans de Waal) выразился четко: «шимпанзе решает сексуальные проблемы, используя власть; бонобо решает проблемы власти, используя секс...» Бонобо используют секс как валюту при социальном взаимодействии, также как мы используем деньги. Они используют копуляциию или жесты, обозначающие копуляцию, чтобы успокаивать, утверждать господство, укреплять связи с другими членами группы любого возраста или пола, включая маленьких детей. Педофилия не смущает бонобо; все виды «-филии» кажутся им прекрасными. Де Вааль описывает, как, в группе находящихся в неволе бонобо, которую он наблюдал, у самцов возникала эрекция, когда служащий приближался во время кормления. Он полагает, что так они подготавливаются к сексуально опосредованному разделению пищи. Самки бонобо разделяются на пары, чтобы заняться так называемым ГГ (генитально-генитальным) петтингом.

Одна самка, стоящая перед другой, цепляется руками и ногами за партнершу, которая, стоя на руках и ногах, поднимает ее с земли. Затем эти две самки потирают друг другу их генитальные выпуклости, издавая усмешки и визги, которые, вероятно, отражают оргазменные переживания.

Представление в стиле «Хайт-Эшбери» о свободной любви бонобо привело отчасти к принятию желаемого за действительное среди милых людей, которые, возможно, достигли совершеннолетия в 1960-ых – или, возможно, исповедуют школу мысли «средневекового бестиария», где животные существуют только для того, чтобы давать нам уроки морали. Принятие желаемого за действительное – то, что мы более близко связаны с бонобо, чем с обычными шимпанзе. Маргарет Мид чувствует, что нам ближе этот нежный образец для подражания, чем патриархальный, убивающий обезьян шимпанзе. К сожалению, однако, хочешь не хочешь, мы абсолютно одинаково близки к обоим видам. Это просто, потому что P. troglodytes. и P. paniscus разделяют общего предка, который жил позже, чем предок, которого они разделяют с нами. К тому же молекулярные данные свидетельствуют, что шимпанзе и бонобо более близко связаны с людьми, чем с гориллами. Из этого факта следует, что люди настолько же близки к гориллам, как шимпанзе и бонобо. И мы точно такие же близкие кузены орангутана, как шимпанзе, бонобо, и гориллы.

Из этого не следует, что мы одинаково напоминаем шимпанзе и бонобо. Если шимпанзе изменились больше, чем бонобо, начиная с общего предка, Копредка 1, мы могли бы быть больше похожими на бонобо, чем на шимпанзе, или наоборот – и мы, вероятно, найдем сходство с обоими нашими кузенами рода Pan , возможно, в примерно равной мере. Они одинаково близко связаны с нами, потому что это связь через одного и того же общего предка. В этом – мораль «Рассказа Бонобо», мораль простая и очень универсальная, которую мы будем встречать снова и снова в нашем путешествии.