СВИДАНИЕ 33. DRIPы

СВИДАНИЕ 33. DRIPы

Ветвь DRIPов. Самые близкие одноклеточные родственники животных – хоанофлагеллаты и DRIPы. В настоящее время сомнительно, являются ли эти две группы самыми близкими родственниками друг другу (следовательно, сжимая Свидание 32 и 33 в одно), или около 30 описанных видов DRIPов состоят в самом дальнем родстве со всеми остальными. Наиболее широкомасштабное молекулярное исследование с целью датирования поддерживает последнюю схему, за которой мы, поэтому, и последуем.

Есть маленькая группа одноклеточных паразитов, известных либо как Mesomycetozoea, либо как Ichthyosporea, главным образом паразитов рыб и других пресноводных животных. Название Mesomycetozoea вызывает ассоциацию и с грибами и животными, и верно, что их свидание с нами, животными, является последним нашим свиданием перед тем, как все мы присоединимся к грибам. Этот факт теперь известен благодаря молекулярным генетическим исследованиям, которые объединяют тех, кто до настоящего времени были довольно разнородной группой одноклеточных паразитов, друг с другом, с животными и грибами.

Аристократический эволюционный статус. Прорастающая спора Ichthyophonus hoferi из печени сельди. I. hoferi, как полагали, была грибом или простейшим животным, прежде чем она была идентифицирована как DRIP.

И «Mesomycetozoea» и «Ichthyosporea» весьма трудно запомнить, и есть разногласия относительно того, что из них предпочтительнее. Может быть, поэтому возникла практика использовать прозвище DRIP – сокращение из начальных букв от тех всего лишь четырех родов, известных исследователям этой группы. Рода, которые обеспечивают D, I и P, являются Dermocystidium, Ichthyophonus и Psorospermium. R всегда был чем-то вроде самозванца, потому что это не латинское название. Оно осталось от «Rosette agent», важного в коммерческом отношении паразита лосося, теперь формально названного Sphaerothecum destruens. Таким образом, я предполагаю, что аббревиатура должна была в действительности быть исправлена на DIPS, или DIPSы во множественном числе. Но DRIPs с s для множественного числа, кажется, прижилось. И теперь, что похоже на работу терминологического предвидения, недавно обнаруженный другой организм, название которого, как оказалось, начинается с R, также был DRIPом. Это – Rhinosporidium seeberi, паразит из человеческого носа. Таким образом, мы можем создать заново название DRIPS со всеми пятью буквами, являющееся удобной аббревиатурой, и попытаться проигнорировать смущающий вопрос о том, в единственном ли оно числе, или во множественном.

В 1890 году был впервые открыт Rhinosporidium seeberi, и он долго был известен как причина риноспоридоза, неприятной болезни человеческого носа, на самом деле носа млекопитающих, но его родственные связи были загадкой. В разное время его перемещали от ствола простейших до позиции грибов, но молекулярные исследования теперь показывают, что он является пятым DRIPом. К счастью для ненавистников игры слов, R. seeberi, кажется, не заставляет нос капать (drip по-англ. капля Прим. пер). Напротив, он блокирует ноздрю полиповым наростом. Риноспоридоз – главным образом тропическая болезнь, и врачи долго подозревали, что люди подхватывают его, купаясь в пресноводных реках или озерах. Так как все другие известные DRIPы – паразиты пресноводных рыб, речных раков или амфибий, кажется вероятным, что пресноводные животные также представляют собой первичных носителей R. seeberi. Открытие, что он является DRIPом, могло бы быть полезным для врачей в другом смысле. Например, попытки лечить его противогрибковыми препаратами потерпели неудачу, и мы можем теперь получить представление почему: это не гриб.

Dermocystidium появляется как кисты на коже или жабрах карпов, лососевых, угрей, лягушек и тритонов, lehthyophonus вызывают важные в экономическом плане системные инфекции больше чем у 80 видов рыб. Psorospermium, который случайно был первоначально обнаружен нашим старым другом Эрнстом Геккелем, заражает речного рака и, снова же, имеет экономически важное значение для ресурсов речного рака. А Sphaerothecum, как мы видели, заражает лосося.

Организмы самих DRIPов могли бы быть проигнорированы как непримечательные, если бы не их аристократический эволюционный статус – их точка ответвления, в конце концов, является самой глубокой в животном мире. Мы не знаем на кого был похож Копредок 33, если не брать во внимание, что одноклеточные организмы все выглядят в значительной степени схожими для наших пресыщенных многоклеточных глаз. Он не паразитировал, как DRIP – ни на рыбах, ни на амфибиях, ракообразных или людях, это уж точно, поскольку все они все еще находились невообразимо далеко в будущем.

Есть одно прилагательное, которое всегда применяется к DRIPам – «загадочные», и кто я такой, чтобы прервать традицию? Если бы DRIP должен был бы поведать свой загадочный рассказ, я подозреваю, что это был бы рассказ о том, что сейчас, когда мы достигли таких древних пунктов свиданий, почти все равно, кто из наших одноклеточных кузенов оказался выжившим. Не случайно, что также почти все равно, каких одноклеточных организмов хотели исследовать ученые на уровне молекулярной генетики. Люди исследовали DRIPы, потому что некоторые из них – важные в коммерческом отношении паразиты рыб, а другие, как мы теперь знаем, закупоривают наши носы. Могут существовать одноклеточные организмы, которые являются столь же центральными на генеалогическом дереве жизни, но которые никто не потрудился исследовать, потому что они паразитируют, скажем, на комодских драконах, а не на лососях или людях.

Никто, однако, не мог не обратить внимания на грибы. Мы собираемся их приветствовать.