Эпоха распространения напитка по всей Южной Америке (1537–1680 гг.)

Эпоха распространения напитка по всей Южной Америке (1537–1680 гг.)

Индейцы не были недоразвитой цивилизацией, как это принято считать. У них была своя неповторимая культура, и многие открытия, сделанные их жрецами, лишь спустя века были заново «открыты» в Европе. Безусловно, во многом они проигрывали европейскому человеку. И краеугольным камнем в данном вопросе была война. Индейцы успешно воевали друг с другом, но вооруженный европеец на быстрой лошади и с извергающим огонь мушкетом приводили в суеверный ужас жителей тропиков. Кроме того испанцы, во главе которых стоял Эрнандес де Кордоба, завезли в Америку ранее неизвестные индейцам болезни, такие как оспа, грипп, и корь.

Не стоит говорить о том, что цивилизация индейцев была человеколюбивой, нет, она была достаточно злой и воинственной, но нравы, которые пришли вместе с испанскими завоевателями, отнюдь не были лучше.

Вначале индейцы считали испанцев посланниками богов, и выходили на встречу к ним с тыковкой, наполненной неизвестной травой, протягивая ее в знак приветствия. Лишь немногие отваживались принять этот подарок из рук индейцев. Об этом говорится в книге Руй Диаз де Гусмана, автора «Летописи открытия и завоевания населения Рио-де-ла Плата», законченной им к 1612 году. Именно он первый употребил термин «Аргентина». К слову, в крови Руй Диаз де Гусмана текла кровь гуарани, так как его бабка по материнской линии была наложницей богатого конкистадора – его деда. В этой книге пишется о том, что индейцы носили с собой вместе с оружием небольшие кожаные мешочки, в которых хранились листья мате. Назывались эти мешочки гуаяка (сейчас на рынке представлена компания «Гуаяка», производящая мате и продукты на его основе. В России, к сожалению, они не представлены). Листья, находящиеся в мешочке, гуарани временами доставали и жевали (эти листья были предварительно опалены на огне, и, по Хосе Крусу Рольи, назывались «мборовире»). Также при возможности они засыпали их в небольшие тыковки и заваривали горячей водой, используя сомкнутые зубы, как фильтр (это, согласно тому же Хосе Крусу Рольи, именовалось «каай»), гуарани заваривали листья падуба и холодной водой, называлось это «хи’а», что, по всей вероятности, и является прообразом современного терере, о чем вы узнаете из главы о способах употребления мате. Некоторые из индейцев пользовались тростниковой соломинкой, именовавшейся такуапи. Позже иезуиты, приспособив к соломинке фильтр, получили уже известную нам современную бомбилью…

Существуют свидетельства о том, что индейские шаманы использовали измельченные в порошок листья мате для своих религиозных обрядов.

Само проникновение испанцев на земли гуарани началось еще в 1516 году, когда дон Хуан-де-Солис открыл устье реки Параны, а затем двадцать лет спустя построил Асунсьон – будущую столицу страны. Поэтому сейчас сложно сказать, кто же был первым европейцем, отведавшим мате. Возможно, это был какой-то простой солдат, имя которого история не сохранила в силу незнатности его происхождения. Но, по данным литературы, звание первооткрывателя мате оспаривают несколько людей, в числе которых Эрнандо Ариас де Сааведра, и Себастьяно Кабото, более известный в России по английской транслитерации Себастьян Кабот.

Итак, по порядку. По первой версии, первооткрывателем мате принято считать Эрнандо Ариаса де Сааведра, который родился в 1561 году в Асунсьоне, и по происхождению уже был креолом. Благодаря своему таланту, этот блестящий офицер в 1592 году стал наместником губернатора и Верховного суда Асунсьона, а затем и первым губернатором Парагвая. Он продолжал поиск новых земель в Парагвае, и, однажды, занимаясь созданием новых поселений после подавления индейского мятежа, отдал приказ наладить производство «зелья мате», так как заметил, что работоспособность индейцев растет, когда его солдаты не запрещают им употреблять мате. Они «совсем не чувствуют усталости», в отличие от испанцев, не употреблявших «зеленую отраву». Позже этот приказ был отменен, но об этом чуть позже. Возникает резонный вопрос. Мог ли человек, родившийся в Парагвае, быть первым европейцем, который познакомился с мате? Наверное, нет.

И второй «первооткрыватель», это Себастьян Кабот. Этот человек, по происхождению итальянец, родившийся предположительно в Венеции в 1476 году, интересен тем, что в свое время, побывав в Южной Америке, позже поселился в Великобритании, где в 1555 году основал «Московскую торговую компанию», которая вплоть до 1698 года обладала монополией на торговлю с Россией. После отмены монополии, компания все же продолжала вести торговлю вплоть до 1917 года. И кто знает, быть может, еще в 1555 году мате был впервые завезен в Россию, ко двору Иоанна Грозного?

Свою первую экспедицию в Америку Кабот совершил еще со своим отцом, Джоном Каботом, который умер в пути, передав полноту власти своему сыну. Снова вернувшись в Америку в 1526 году, Себастьян Кабот, плывя по реке Парана, надеялся найти Эльдорадо – средоточение золота и серебра. Но его экспедиция не нашла ничего, даже близко похожего на Эльдорадо. Напротив, здесь жили не очень богатые люди, впрочем, не обделенные жизнерадостностью и пышущие здоровьем. Конкистадоры задались вопросом, из-за чего же эти аборигены так крепки и радостны? Гуарани ответили, что просто надо пить каа, подарок бога Тупа, и показали, что же это такое.

Использование рабского труда гуарани по сбору мате и доставке его в центральные города было очень жестоким. Индейцы прокладывали новые пути сквозь тропики, которые теперь были устланы их костями.

Производство мате, в отличие от какао, не получило быстрого одобрения властей. Стоит только вспомнить, что какао нашли в кладовых Монтесумы, последнего императора ацтеков, что придавало этому напитку королевский статус. А мате был лишь напитком племен гуарани, не связанных воедино, да индейцев кечуа, пусть и объединенных в одну империю – Тауантинсу?йу. Правда, данные о том, что мате – напиток бедняков, некоторые историки склонны отрицать, так как после того, как мате был найден в захоронении знатного кечуа рядом с городом Лима (столице Перу), было высказано предположение, что мате – либо напиток не для всех, либо имеющий какое-то сакральное значение для древних людей тех мест.

Первым, кто, скорее всего, враждебно отнесся к мате, был все тот же Эрнандо Сааведра, отведавший мате и нашедший, что йерба – это дьявольское зелье. Он попытался ввести запрет на его употребление, пытаясь привлечь на свою сторону даже испанскую корону, однако из метрополии пришел приказ отменить запрет. Таким образом, производители мате получили законное право производить и продавать йербу, не боясь быть обвиненными в противоправных действиях.

Вплоть до 1676 года главным центром по производству мате был город Маракуйу, близ Асунсьона. В нем жили поселенцы из столицы Парагвая, считавшие эти земли своими. Вскоре разгорелся конфликт, который разрастался в геометрической прогрессии. В 1630 году в Маракуйу перебрались жители из других городов и иезуитских миссий, вынужденные бежать со своих мест из-за нападений португальцев из Сан-Паулу. Эти люди сделали мате своим главным источником дохода, таким образом, вклинившись в сферу интересов живших здесь прежде людей. Столкновения продолжались, но к 1676 году все было кончено: жители Маракуйу движутся дальше на юг, в город Вильярика, основанный еще в 1570 году одним испанским капитаном, увозя с собой не только семейный скарб, но и технологию производства мате, впрочем, пока еще слишком примитивную.

Конкиста соединяла ранее разрозненные территории. Получался некий новый мир без пока еще четких границ. Создавались провинции, карты которых потом будут перекроены еще не один раз. Именно в это время, как следует их хроник, мате получил широкую известность на территории современных Чили, Перу, Боливии и Эквадора. И, хотя некоторые территории этих государств прежде входили в империю Инков, далеко не все племена были знакомы с мате. Наряду с табаком, какао, и другой сельскохозяйственной продукцией, мате становится важным колониальным товаром. Тут стоит отметить, что товары, вывозимые из испанских колоний, были в некотором роде эксклюзивны, так как без санкции испанской короны, ни один иноземный корабль не имел права заходить в порт. Нарушение строго каралось – всей команде грозило пожизненное заключение. И хотя количество экспортируемой сельскохозяйственной продукции не могло сравниться с вывозимыми драгоценными металлами, и горная промышленность развивалась намного быстрей, тем не менее, мате стал хорошим источником дохода не только в Парагвае, но также в Санта-фе, и других провинциях.

Число употребляющих мате росло, и в 1680 году испанский король ввел налог на мате, целью которого являлось финансирование оборонительных сооружений военного гарнизона в Буэнос-Айресе.

Это время уже тесно соприкасается с эпохой изучения мате монахами ордена иезуитов. Здесь сложно поставить временную градацию. События, описываемые выше, как бы «вклиниваются» в «эпоху иезуитов», однако историками она выделяется отдельно, так как именно иезуиты поставили выращивание и производство мате на научную основу.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.