Неомальтузианство

Не удивительно, что продовольственная проблема вызывает у многих глубокий пессимизм. Еще со времени второй мировой войны появились «пророки», предрекающие бедствия, связанные с неуклонным ростом населения и сокращением или застоем производства продовольствия. Подобного рода предсказания делаются не впервые; они имеют долгую историю, восходящую к работе «Опыт о законе народонаселения», опубликованной Мальтусом в 1798 г. Суть воззрений Мальтуса (по его же словам) сводится к следующему: «Силы, заложенные в популяциях, безгранично превышают возможности земли в производстве питания для человека». Согласно Мальтусу, при наличии пищи человек быстро размножается, до тех пор пока его численность не превысит продовольственных ресурсов. Там же, где пищи недостаточно, популяции растут медленно или не растут вовсе. Как мы имели возможность убедиться, подобного рода утверждения иногда применимы к популяциям животных, но до какой степени они применимы к человеку? На протяжении прошлого столетия, по крайней мере на Западе, они, по-видимому, не имели под собой реальной почвы, ибо повсюду рост населения неизбежно отставал от развития сельскохозяйственной техники и увеличения посевных площадей. Это не помешало президенту Британской ассоциации Уильяму Круксу указать на истощение легко обрабатываемых, еще не освоенных земель и предсказать голод, если не будут приняты меры к повышению урожая. Но в противоположность Мальтусу Крукс нашел выход из положения: он предложил повсеместно использовать азотистые удобрения. Его совету последовали, и на многих площадях получили неплохие урожаи, хотя в целом эта мера мало способствовала повышению урожаев пшеницы.

Рис. 63. Численность населения и производство продовольствия в период второй мировой войны ( • — средние данные за период с 1935–1936 по 1939–1940 гг.).

Во время второй мировой войны население продолжало медленно увеличиваться, в то время как производство продовольствия упало. Послевоенный подъем производства мог бы стать гораздо значительнее, если бы сельское хозяйство было поставлено на научную основу.

Выше мы уже останавливались на перспективах увеличения производства продуктов питания. В современной истории немало фактов, которые упустили из виду «пророки» гибели человечества, и факты эти свидетельствуют совсем не в пользу неомальтузианства. Приведем один из них. Речь идет о производстве сахара на острове Ява. С 1910 по 1930 г. в результате улучшения сортов тростника и модификации методов культивирования урожайность этой культуры повысилась вдвое, в то время как население увеличилось только на 30 %. Это замечательное достижение настолько встревожило предпринимателей, что они поспешили заключить международное соглашение об ограничении производства сахара.

Иногда говорят, что независимо от усилий, которые вкладываются в производство продуктов питания, вступает в силу «закон убывающего плодородия» и дальнейшее улучшение становится невозможным. Но это чистейшее недоразумение. Согласно закону убывающего плодородия в применении к сельскому хозяйству, отдача на душу населения в густонаселенной аграрной стране меньше, чем в менее населенной стране (при прочих равных условиях), только в том случае, если нельзя использовать дополнительный капитал или более прогрессивные методы земледелия. В действительности, как мы знаем, в сельское хозяйство постоянно вкладываются новые капиталы и применяются новые методы. В этих условиях, напротив, действует закон возрастающего плодородия. Согласно этому закону, редко или вовсе не упоминаемому неомальтузианцами, в современном обществе с его высокоразвитой промышленностью плотность населения и масштабы производства прямо пропорциональны достигнутой экономии. В самом деле, для современной промышленности, от которой зависит сельское хозяйство как в производстве машин и удобрений, так и во многом другом, плотность населения имеет первостепенное значение.

Кроме того, чтобы быть работоспособным и счастливым, человек прежде всего должен быть здоровым. Некоторые считают, что эпидемические заболевания, характерные для малоразвитых стран (такие, как малярия, анкилостомидоз и другие), следует если не приветствовать, то по крайней мере не лечить, ибо они сдерживают рост населения. Помимо всего прочего, эти заболевания (а большинство из них хронические) снижают производительность труда. Как показал недавно опыт планомерной борьбы с малярией в Восточной Бенгалии, урожай риса в провинции повысился за один лишь сезон на 15 %.

До сих пор находятся люди, которые продолжают утверждать, будто рост населения всегда опережает увеличение продовольственных запасов. Именно это и имел в виду Мальтус. Но на примере истории высокоразвитых стран за последнее столетие мы имеем возможность убедиться в обратном. Вместо подъема рождаемости и восхождения кривой роста населения произошло падение рождаемости и население многих стран почти стабилизировалось. (Подробнее мы остановимся на этом в гл. 14.) В 30-е годы даже появились опасения по поводу «стерильности» населения западных стран и весьма мрачной перспективы уменьшающихся и стареющих популяций. Возможно, что падение рождаемости, связанное с улучшением условий жизни, является общей закономерностью.

Все сказанное отнюдь не означает, что никаких проблем не существует. Население земного шара действительно растет; и многим людям действительно не хватает пищи, а производство ее и распределение неравномерно и организовано из рук вон плохо. Но не следует приходить от этого в отчаяние. Пессимисты обычно пытаются объяснить все трудности, как настоящие, так и будущие, только неконтролируемыми «естественными законами» или тенденциями. Однако при этом они вольно или невольно забывают о препятствиях, создаваемых самим человеком. Мы вправе спросить: станут ли фермеры охотно внедрять в сельское хозяйство усовершенствованные методы или, заинтересованные в поддержании цен, окажут им сопротивление? Причин, тормозящих прогресс сельского хозяйства, достаточно, и отнюдь не слабостью науки объясняется скрытие запасов или ограничение производства продовольствия в нашем хронически недоедающем мире.

Иногда пропаганду мальтузианства пытались оправдать эгоистическими побуждениями высокоразвитых стран. Действительно, если «доказать», что народы экономически отсталых стран не в состоянии достичь уровня Запада, то их дальнейшая эксплуатация вполне законна. Так мальтузианство становится поборником расизма. В самом деле, одна только мысль о развитии промышленности в Китае или Индии и их конкуренции на экспортном рынке многих приводит в ужас, и это несмотря на то, что такое развитие во многом способствовало бы повышению общего благосостояния во всем мире.

Несомненно, однако, что не все приверженцы неомальтузианства руководствуются сознательным эгоизмом. Многие из них, видимо, попросту не верят в будущее; пессимизм этот, несомненно, объясняется современным весьма малоутешительным положением дел. Недаром, предрекая мрачное будущее, они ссылаются на связь идей Мальтуса с предсказаниями о «снижении интеллектуальности» в Великобритании, США и ряде других стран. Мы уже убедились в том, насколько спорно это утверждение, и тем не менее его продолжают пропагандировать.

Сегодня перед нами альтернатива: либо примириться с тем, что нас ждет голод и десятки миллионов людей умрут от недоедания и болезней и, следовательно, в ближайшем будущем невозможно разрешить дилемму Мальтуса об ограниченности пищи и неконтролируемом воспроизведении, либо признать трудности, согласиться с тем, что голод действительно угрожает многим районам земного шара (как, впрочем, было и последние семь тысяч лет), но сделать все, чтобы в корне изменить это положение. Ведь технические трудности можно преодолеть, а экономические системы — изменить.

Беспросветный пессимизм не свойствен тем, кто непосредственно занят производством продуктов питания. Мы уже говорили о достигнутом (или возможном) прогрессе в биологии. Не менее важен прогресс и в социальной и экономической областях. Ценнейшие программы, связанные с развитием сельского хозяйства и сохранением почвы, требуют единого планирования и управления, а это уже относится к компетенции правительств. Полностью механизированное сельское хозяйство, использующее все средства для повышения производительности труда, невозможно при сохранении мелких крестьянских хозяйств и примитивной техники.

Мы живем в век резких и быстрых социальных изменений. Это сказывается на постоянном преобразовании мирового сельского хозяйства: от небольших в основном хозяйств с примитивными методами труда люди переходят к общественному хозяйству, где полностью используются достижения науки. То, что Джон Рассел назвал «крикливой сенсационностью некоторых пессимистических писателей», есть не что иное, как, выпячивание одной стороны проблемы. Мы должны признать, что упорядоченное снабжение планеты продовольствием связано с большими трудностями, которые удастся преодолеть, по самым оптимистическим подсчетам, только десятилетиями упорного труда. Но работа эта уже ведется. Используя накопленные биологические и экономические знания (а они неуклонно увеличиваются), мы можем многого достигнуть. Что же касается неудач, то они проистекают из социальных или политических неурядиц, а не являются следствием чего-то изначального и неизменного в природе,