Март Смерть ютараптора
Март
Смерть ютараптора
Весенний снег остудил воздух. Рэд всю ночь не сомкнула глаз. Она лежала свернувшись около сестры с одной стороны, а племянница — с другой. Слышалось только слабое дыхание.
Утром Рэд понюхала воздух — он был наполнен угрожающими запахами. Два или три незнакомых вида травоядных большими группами двигались по горному плато наверху. А из долины за деревьями доносился сильный запах дейнонихов.
Рэд решила, что должна увести стаю назад, в безопасную пещеру, и осторожно ухватилась за сестру передними лапами и зубами. Она сделала несколько шагов вверх по холму, волоча по земле тело сестры. Но потом Рэд почувствовала, как ее собственная левая нога совсем ослабела, и она тяжело съехала обратно вниз. Рэд вздохнула и села. Она начала похныкивать, но это расстроило детей, и она затихла.
Сестра открыла глаза — взгляд был безумный, дикий и блуждающий. Ее тело задрожало, по хвосту и шее пробежала судорога. Теперь Рэд заметила, что одно сломанное ребро острым зазубренным концом пропороло шкуру сестры и торчало наружу. Старшая дочь попыталась поднять голову матери, но тут же уронила ее и посмотрела на Рэд.
Рэд все еще не теряла надежды. Она знала, что тело раптора может выдержать сильнейшие травмы и все же поправиться — если только стая будет при этом кормить и защищать увечного от холода, жары и опасностей. Рэд случалось видеть такие выздоровления. В Азии, когда она была ребенком, ее дядя вернулся в гнездо весь израненный соперничающей стаей рапторов — и через неделю он уже был здоров.
«Может, мы сможем построить гнездо прямо здесь — может быть, стая сумеет уберечь сестру здесь», — думала Рэд. Она оттащила сестру под дерево, где была готовая подстилка из опавших веток.
Сестра вновь открыла глаза и посмотрела на Рэд. Рэд была озадачена: во взгляде сестры было спокойствие и твердость и совсем не было той неистовой энергии, к которой привыкла Рэд. Старшая дочь уткнулась носом в морду матери.
Рэд чувствовала, как возросла ее ответственность за стаю. Она ощущала себя матерью семейства. Она потрогала обоих детенышей за кончик носа. Младшая прижалась к ней. Старшая отошла назад. По крайней мере в ближайшее время Рэд должна будет кормить и оберегать их, нравилось им это или нет.
Рэд чувствовала на себе давление законов рода. Обязанности воспитания детей после ранения или смерти матери автоматически переходили к ее сестре.
Это новое чувство разделенного с сестрой материнства придавало Рэд огромную жажду жизни. Она проверила свою левую ногу — та болела, но Рэд была уверена, что через день-два сможет ходить и охотиться. Ее правая нога, тело, хвост и передние лапы были целы и невредимы.
Рэд посмотрела вниз, оглядела долину, чтобы проверить, нет ли опасности. Она ничего не увидела. Взглянула наверх, принюхалась. Запах кнутохвоста полностью улетучился. Старшая племянница принюхивалась и внимательно всматривалась в окружающую обстановку вместе с Рэд.
Рэд оценила положение стаи. Нахлынули тревоги, надежды и решения. Она взвесила необходимость отдыха для своей раненой ноги и необходимость кормить стаю: «Завтра утром — когда ноге будет получше — я пойду на охоту — я добуду мясо».
На следующий день ее нога все еще оставалась онемевшей и не сгибалась. Старшая племянница уже проснулась и ухаживала за матерью.
«Мне не справиться одной», — подумала Рэд, вытянув ногу и попытавшись сделать несколько шагов. Все, что ей удалось, — это хромая припрыжка. Для успешной охоты этого было недостаточно. Последний раз она охотилась в одиночку девять месяцев назад. Но тогда, по крайней мере, ноги ее были здоровы и кормить ей приходилось только себя. Теперь перед ней стояла задача раздобыть мяса для всей стаи.
Рэд была подавлена и расстроена. Она чувствовала, что не справится. «Я единственная взрослая в стае, и я не могу ничего сделать».
Всю ночь сестра не двигалась, а сейчас смотрела на Рэд снизу вверх странным пристальным взглядом. Рэд озадачило ее выражение — зрачки сестры были расширены, но в глазах не было боли. Рэд нервничала и волновалась. Она выходила из временного гнезда, хромая, ковыляла назад и вынюхивала воздух. Уамп! Старшая племянница сильно толкнула ее и два раза кивнула головой. Это был взрослый жест — он означал: «Возьми меня с собой на охоту!»
Полминуты Рэд стояла неподвижно, собираясь с мыслями. Племянница снова боднула ее лбом, на этот раз в грудь.
Настроение Рэд изменилось. «Из этого что-то может получиться. Да — теперь ты должна играть роль взрослой — пойдем!»
Она легко и ласково подтолкнула ребенка, и они отправились охотиться вместе.
Рэд вела племянницу вдоль потоков и через лощины в надежде отыскать мертвое тело рыбы или животного, погибшего от холода и снега.
Все утро они безуспешно искали пропитание. Когда Рэд уже начала терять силы от нескончаемого ковыляния на своей хромой ноге, она наконец уловила залах, радовавший сердце любого хищника.
Мертвечина!
Дохлый сегнозавр лежал под обломившимися хвойными ветками. Племянница подскочила к туше и издала победный клич. Рэд захромала к ней. Это была удачная находка — сегнозавр еще только начал разлагаться, и мясо имело пряный пикантный вкус.
Пока племянница отрывала куски мяса, Рэд осмотрела все вокруг — нет ли знаков, что это чужая собственность. По тому, как туша была завалена ветками, можно было заключить, что на сегнозавра претендовал какой-то другой хищник.
Она нашла свежий знак дейнониха — навозное сообщение, оставленное недалеко от туши. И заметила крадущееся движение за деревьями: то были три самки дейнониха, настоящие владелицы туши. Но стодвадцатифунтовые дейнонихи боялись напасть на двух рапторов.
На обратном пути к гнезду нога Рэд болела при каждом шаге. Но она воспряла духом. В пищеводах у Рэд и племянницы лежали наготове теплые куски мяса, которыми они накормят своих родных. Младшая дочь металась вокруг гнезда, воркуя и выпрашивая еду у возвращавшихся охотников. Старшая отрыгнула мясо для своей сестры, а Рэд аккуратно положила несколько лакомых кусочков перед их матерью.
Сестра Рэд понюхала мясо, откусила маленький кусочек, с трудом проглотила его и закрыла глаза.
Рэд не теряла надежды, что все еще образуется.
Всю неделю Рэд и племянница ежедневно возвращались к гнезду, принося в пищеводах куски мяса сегнозавра, а в зубах кости. Рэд казалось, что сестре становится лучше.
На одиннадцатый день Рэд сидела и наблюдала за сестрой до вечера, беспокоясь, когда ее дыхание становилось затрудненным, и радуясь всякий раз, когда сестра открывала глаза и старалась проглотить немного мяса. Снова пошел снег.
Рэд была так озабочена мыслями о выздоровлении сестры, что не заметила приближения группы чужаков. Старшая племянница, караулившая гнездо, подняла тревогу.
Рэд услышала рычание детеныша. Дюжина темных фигур широким полукругом двигалась по долине, укрытой свежим снегом.
Поднялся ветер, и Рэд вздрогнула оттого, что мокрые снежинки полетели ей в глаза. «Кто эти животные?» Мозг пытался обмануть ее, заглушая обычную осторожность надеждой. «Возможно, это просто стадо мелких травоядных». Теперь были видны уже две дюжины фигур.
Ветер переменился, принеся с собой запах непрошеных гостей. Обонятельная система Рэд опознала их.
Это были рапторы. Стая дейнонихов, очень большая стая. Три самки, убившие того сегнозавра, тоже находились среди них.
Дейнонихи приближались медленно, двигаясь по запаху украденного мяса сегнозавра. Они наступали осторожными шагами, опустив головы, напряженно и пристально глядя на Рэд и ее маленькую стаю.
Обычно запах ютарапторов внушал дейнонихам страх, ведь даже самый крупный самец-вожак весил не больше ста пятидесяти фунтов, намного меньше ютараптора.
Но дейнонихи умели выждать благоприятный момент. Стая почуяла, что у ютарапторов что-то не в порядке. Здоровые, сильные ютарапторы никогда бы не позволили дейнонихам подойти так близко к гнезду. И к тому же они видели, что Рэд хромает.
Рэд поднялась на ноги. Она старалась выглядеть большой и опасной. Старшая племянница тоже подняла голову и напустила на себя угрожающий вид. Дейнонихи остановились. Двое отступили, но остальные стояли неподвижно.
Горячая волна боли окатила Рэд, она чуть не упала, но схватилась за ногу передней лапой. Дейнонихи разом подняли головы и уставились на нее. Потом все вместе двинулись вперед.
Старшая племянница закричала на них и стала вертеть головой, глядя то на Рэд, то на дейнонихов. Дейнонихи пошли медленнее, но потом снова ускорили темп, растянувшись широким фронтом.
За двадцать футов от рапторов дейнонихи опять остановились. Рэд понимала, что должна что-то предпринять, пока дейнонихи не отрезали им путь к пещере. Она напружинилась и сделала выпад. Дейнонихи отскочили назад к деревьям. Потом вернулись. Рэд опять сделала выпад. Стая дейнонихов отступила, но на этот раз уже не так далеко.
Они испытывали Рэд. Им нельзя было отказать в сообразительности. Они поняли, что этот взрослый ютараптор покалечен и слаб — и это открытие придало им храбрости.
Теперь они шли с высоко поднятыми головами, сжимая и разжимая когтистые лапы. Взгляды были прикованы к Рэд. Она не двигалась.
Один из лидеров стаи быстрыми прыжками рванулся вперед и остановился в нескольких футах от сестры Рэд.
Самый крупный дейноних, вожак стаи, подошел ближе и тоже раскрыл пасть. Он раскачивал головой, оценивая Рэд, ее племянницу и сестру. Еще двое самцов подошли с другой стороны. Рэд волновалась — с больной ногой она не сможет защищать гнездо со всех сторон. Одного раненого взрослого ютараптора здесь было явно недостаточно.
Но как только вожак дейнонихов припал к земле, чтобы ринуться в атаку, старшая племянница превратилась в фурию. Громко вопя, она сделала серию коротких быстрых выпадов. Два самца отскочили назад, а вожак вздрогнул и всего на мгновение отвел взгляд от Рэд.
Этого мгновения было достаточно. Рэд начала действовать. Ее длинные передние лапы резко метнулись вперед и схватили вожака. Когтем правой ноги она подцепила снизу его грудную клетку и изо всех сил лягнула.
Вожак почувствовал, как его оторвало от земли и швырнуло высоко в воздух. Он рухнул на снег и покатился на спине, сбив с ног трех своих товарищей по стае, и наконец остановился, врезавшись в дерево. Стая бросилась врассыпную. Их вожак поднялся на ноги и шатаясь побрел прочь.
Рэд глядела сверху на смятение, которое они с племянницей произвели в рядах дейнонихов. Целый час стая дейнонихов беспокойно кружила в четверти мили от гнезда. Два крупных самца приблизились к вожаку и стали оспаривать его право на лидерство в стае — позорное падение со склона лишило его уважения остальной стаи. Он попятился и удалился в хвост стаи.
Рэд старалась скрыть, что последний защитный пинок окончательно вывел ее из строя. Вся левая сторона тела была обездвижена болью, простреливающей через всю ногу. Она понимала, что больше не сможет защитить ни себя, ни свою семью — но, быть может, ей и не придется этого делать. Возможно, дейнонихи струсили окончательно.
Действительно, стая дейнонихов беспорядочно отступила за деревья.
Старшая племянница подскочила к Рэд и издала победный воинственный клич. Рэд хотелось приободриться, невзирая на боль. «Мы молодцы — мы защитили свою семью — мы прекрасно справились», — думала она.
Рэд с трудом потащилась к гнезду — она хотела разделить радость победы с сестрой.
«Ууууп-ууууп-уууп». Она проворковала радостное приветствие. Сестра не отвечала. Глаза ее были широко открыты и неподвижны. Рэд тихо просидела около нее десять минут. Грудь сестры не двигалась и глаза не мигали, даже когда большие тяжелые хлопья снега залепили ее глазные впадины.
Рэд долго не могла смириться с мыслью, что сестра мертва. Левое колено нещадно болело и дрожало, но она не замечала этого. Она ощущала лишь полную потерю сил, как будто из ее легких выкачали весь воздух и она больше не могла наполнить их. Сестра была единственным существом, для которого Рэд могла бы пожертвовать — и пожертвовала — своим благополучием и счастьем.
Она огляделась. Вокруг никого не было. Дети ушли, их след уводил вверх на холм, к пещере. Рэд не в состоянии была двинуться. Впервые в жизни внутри нее не было никакой искры, никакого желания бороться и познавать окружающий мир.
Порывы снежной бури были беспорядочны и непредсказуемы. Тело Рэд начали сотрясать мышечные судороги. Такая дрожь могла в течение часа полностью истощить ее силы. И тогда, истратив все внутренние резервы, она умерла бы от холода.
Рэд привалилась к телу сестры. Оно еще не совсем остыло, и остатки тепла несколько минут помогали ей согреться. Холод немного облегчил боль в колене. Постепенно она перестала ощущать и все остальные конечности.
Но ей все было безразлично.
Тупое, тяжелое чувство провала охватило ее. Она не просматривала свою жизнь кадр за кадром, но глубоко в подсознании чувствовала огорчение оттого, что так и не исполнила той великой задачи, которую Природа ставит перед каждой самкой ютараптора. Она потеряла своего первого самца, так и не выведя с ним потомства. Затем и второй самец покинул ее, так и не создав семьи. Теперь же она потеряла и осиротевших птенцов своей сестры.
Рэд была уверена, что у детенышей мало шансов выжить в этом опасном месте. Даже старшая племянница не была готова к самостоятельной жизни без помощи взрослых.
Голова у Рэд болела. Уши ломило от холода, и дышать было больно. Но она еще ощущала запахи. Она чувствовала запах сосен и костей сегнозавра. И еще чувствовала запах дейнонихов. Они возвращались.