1. Открытия и сенсации

Нам трудно сказать, когда и как были открыты многие земноводные. Некоторых люди знали, видимо, очень давно и знали даже подробности их жизни или строения — вспомним, например, папирус Эберса, о котором мы уже говорили. Других земноводных и пресмыкающихся люди открыли для науки сравнительно недавно. Особенно много находок было сделано в период, который называется эпохой Великих географических открытий, когда стали осваиваться и изучаться материки и острова с жарким тропическим климатом, где сосредоточено наибольшее количество рептилий и амфибий. К сожалению, биологи были редкими участниками экспедиций, да и цели у путешественников тех времен были иные — они искали новые земли, богатые драгоценными металлами и камнями, пряностями, искали новые торговые пути. Великие географические открытия связаны с захватами и грабежами, истреблением и закабалением коренного населения многих стран Азии, Африки, Америки. До животных ли было? А если путешественники и интересовались животными, то главным образом такими, на которых можно было разбогатеть, которые давали ценный мех или кость, которых можно было употреблять в пищу во время долгого плавания или длительных завоевательных походов. И тем не менее именно в это время стал быстро расти список открытых рептилий и амфибий. Конечно, открытия эти были условными: местные жители прекрасно знали то или иное животное, а ученые не имели о нем никакого представления. И только когда животное попадало в руки натуралиста и он, описав его, находил ему место в соответствующем классе, отряде, — оно считалось открытым. Иногда эти открытия проходили незамеченными, иногда вызывали сенсации, нередко случались и курьезы. Например, гигантские черепахи уже хорошо были известны и пиратам и мореплавателям, а ученые все еще не хотели верить в их существование. Конечно, у ученых имелось достаточно причин для скептического отношения к подобным сообщениям: слишком были они «напуганы» описанием фантастических животных, которых путешественники «видели собственными глазами». И рассказы о черепахах весом в полтонны, естественно, встречались с недоверием, считались вымыслом, фантазией. Недоверие это было так велико, что даже в XVIII веке, в очень обстоятельных работах Шнейдера и Вельбаума, где, казалось бы, о черепахах было собрано все возможное, про гигантских не говорилось ничего. И только в XIX веке почти истребленная к тому времени гигантская черепаха была «узаконена» в науке.

Примерно то же самое произошло с гигантской лягушкой Голиафом. Она была открыта в 1900 году, но в список животных, «утвержденных наукой», попала гораздо позже: существование лягушек длиною чуть ли не в полметра и весом в несколько килограммов ученые тоже долгое время относили к области легенд.

О каких только чудесах не рассказывали путешественники, возвращаясь из далеких стран! Не забывали, конечно, упомянуть и об амфибиях и рептилиях.

Правда, когда подобные открытия наконец получают признание, они становятся сенсацией.

Впрочем, не только величина животных поражает зоологов. Сенсацией, например, было сообщение немецкого ученого Торнира, который в 1905 году обнаружил живородящую жабу. А на следующий год в тех же лесах Танганьики была поймана живородящая жаба, относящаяся, как выяснилось, к совершенно другому виду. Но жабы-живородки продолжали удивлять людей: в 1942 году за много тысяч километров от Танганьики — в Гвиане был найден третий вид живородящей жабы.

Сам факт открытия нового вида, к тому же совершенно необычного, очень интересен. Но за ним тянется множество вопросов — о родстве этого вида и его происхождении, о его месте в природе и значении, о его «чудачествах» — откуда они и почему? — и еще множество других «где», «кто», «почему», «как», «откуда».

Летчику — первому европейцу, увидевшему драконов, — никто не хотел верить.

Иногда научный мир не проявлял особого интереса к открытиям, хотя они и были, как выяснилось позже, значительными, иногда ученых будоражила сенсация, которая на поверку оказывалась дутой, иногда удивительные сообщения не принимались всерьез по весьма простой и весьма не оригинальной причине, которая в науке получила название «метода Лавуазье».

Когда знаменитому ученому рассказывали о метеоритах, он категорически заявлял: «Камни не могут падать с неба, потому что на небе нет камней». С тех пор «отрицание методом Лавуазье» приобрело такую формулу: «Этого нет, потому что этого не может быть». Особенно подходит этот «метод» к истории теперь уже ставших знаменитыми «драконов острова Комодо».

Слухи о необычных существах, живущих на островах Индонезийского архипелага, давно доходили до европейских ученых. Но верить этим слухам они не хотели. Действительно, трудно поверить в существование шестиметровых чудовищ, обладающих колоссальной силой, способных в один присест съесть кабана и изрыгающих из пасти огонь! Ученые, конечно, могли допустить, что где-то на далеких островах существуют неизвестные животные — открытия продолжались и в XX веке, — но в такое чудовище они не хотели верить.

Большинство ученых считало примерно так: драконов там нет, потому что их вообще не может быть. Но вот в 1912 году весть о существовании драконов пришла уже не от местных жителей, а от европейца. Правда, он был не зоолог, но заслуживал того, чтоб к его словам прислушались, так как утверждал, что видел драконов собственными глазами. Очевидец был голландским летчиком, потерпевшим аварию и некоторое время находившимся на маленьком острове Комодо. Вернувшись на остров Яву, он в рапорте сообщил о виденных им гигантских ящерах или драконах. В основном летчик повторял рассказы местных жителей, уже известные ученым. Но если ученые не верили в существование драконов, то чего же требовать от военных? И начальство летчика, сообщившего в рапорте о драконах, резонно рассудило: если бы существовали такие драконы, то о них должны были бы знать ученые. А если ученые о них не знают, то военным тем более знать о них не надо.

Но летчик так упорствовал в своих рассказах, что возникло даже подозрение: не помешался ли он в результате перенесенных трудностей и опасностей?

И только один человек внимательно отнесся к услышанному. Это был директор музея на Яве майор П. Оуэнс — страстный натуралист, мечтатель и трезвый исследователь. И майор просит своего друга — офицера голландской армии ван-Штейна, живущего на одном из островов в сравнительной близости от Комодо, посетить этот остров и проверить правдивость рассказов летчика. Побывав на острове, ван-Штейн понял: если он расскажет об увиденном, не подкрепив это фактическими доказательствами, его тоже примут за сумасшедшего. Чтоб этого не произошло, он убивает двух «драконов» и шкуры их посылает Оуэнсу.

Теперь уже самые закоренелые скептики верят: легендарное чудовище существует. Правда, Оуэнс, описавший в научном журнале «дракона», доказал, что это — всего лишь гигантские вараны, родственники уже хорошо известных науке ящериц, обитающих в жарких районах западного полушария. Но величина! Ван-Штейн прислал Оуэнсу шкуры далеко не самых крупных «драконов», но и они были почти трехметровой длины!

Сообщение Оуэнса наделало переполох в ученом мире. На остров Комодо срочно стали готовиться экспедиции. Но началась первая мировая война, и о драконах на время забыли.

Через несколько лет после окончания первой мировой войны о комодском драконе заговорили вновь. Интерес к нему в научном мире вспыхнул с еще большей силой. Дело в том, что ученые установили: комодский дракон-варан — точная копия варанов, некогда живших в Австралии. Скелеты чудовищ, найденные в Австралии, подтверждают это. Но австралийский варан жил 60 миллионов лет назад, а дракон на Комодо живет и сейчас. И сразу возникает множество, казалось бы, неразрешимых вопросов. Например, такие. Австралийский варан вымер 50–60 миллионов лет назад. А остров Комодо, как и два соседних, на которых тоже обнаружили варанов, — вулканического происхождения и образовался гораздо позже. Даже если допустить мысль, что некоторое количество этих гигантских ящеров дожило до того времени, когда появился остров Комодо, то каким образом они попали на остров? Вплавь, преодолев огромное расстояние и бурное течение?

Серьезно, по-настоящему изучать дракона Комодо начал почти через полвека после его открытия — в 1959 году — французский ученый Пьер Пфеффер, а наиболее полно дракон был изучен в 1962 году, когда на острове Комодо работали советские ученые под руководством И. С. Даревского и Е. А. Малеева.

И вот через полвека не только прояснилось многое из того, что считалось фантазией местных жителей, но и было сделано еще несколько интересных открытий.

Увидев впервые дракона, ученые поняли, откуда появилась легенда о чудовищах, изрыгающих из пасти огонь: длинный, яркий, раздвоенный на конце язык, который постоянно высовывает варан и которым ощупывает встречающиеся предметы, действительно издали напоминает язычок огня. Ну, а у страха глаза велики, и маленький «язычок огня» в сознании перепуганных людей превращался в бушующее пламя.

Возможно, страхом порождены рассказы и о размерах чудовища: семи-десятиметровых драконов ученые не встречали. Но ящер в три метра длиной, его громадная голова, блестящие на солнце глаза, висящие на шее тяжелые складки кожи, да и сама кожа, покрытая роговыми пластинками, огромный хвост и сравнительно длинные, толстые ноги, мощные челюсти, снабженные множеством острых трехсантиметровых зубов, — все это напоминает одного из вымерших много миллионов лет назад доисторических гигантов. И не удивительно, что люди от страха «приписывают» ему лишние метры. Может быть и другое: огромные ящеры действительно существовали на острове. И жители видели их. Но, в таком случае, куда же они делись? Если вымерли, то должны были бы остаться их скелеты. Раздумывая об этом, ученые обнаружили, что на острове вообще не находят костей и скелетов этих животных. П. Пфеффер даже решил, что варанам не хватает еды, и они поедают друг друга.

Сделать подобное предположение у ученого были все основания: не много найдется на Земле таких прожорливых существ. Пфеффер наблюдал, как один варан съел почти целиком небольшого оленя, который был положен для приманки.

Советские ученые видели, как четыре варана съели за несколько минут 80 килограммов мяса, отрывая пятикилограммовые куски и глотая их не разжевывая, вместе с костями. В желудке одного варана была обнаружена целиком голова дикого кабана.

Насытившись, варан некоторое время отдыхает, переваривает пищу и снова выходит на охоту. Как и большинство пресмыкающихся, варан не преследует добычу, а подстерегает ее. Приблизившуюся жертву (а не нападает он только на буйволов) варан сбивает ударом хвоста, прижимает к земле и перекусывает ей сонную артерию.

Нападают вараны не только на крупных животных: выследив стадо макак и дождавшись, когда они спустятся на землю в поисках ягод и упавших с деревьев плодов, варан врывается в середину обезьяньего стада. От страха макаки цепенеют, и хищник без труда хватает любую из них. Эти огромные хищники, вес которых достигает двухсот килограммов, не пренебрегают и птицами, змеями, ящерицами, грызунами, даже насекомыми. Интересно, кстати, отметить, что «Комодо» означает «Остров крыс». Очевидно, тут когда-то (а когда? — видимо, не так уж давно!) было много крыс. Теперь их почти нет — всех поели драконы!

Итак, драконы существуют! Не важно, что это всего лишь вараны.

Зато какие вараны — гигантские и доисторические!

Этот факт доказан. Выяснено, чем питается варан-дракон, что самки-великанши откладывают от 5 до 25 яиц величиной с… гусиное, что через месяц из них появляются маленькие варанчики, которые растут довольно медленно. Живут вараны 40–50 лет.

Это и многое другое уже известно. Но немало вопросов пока осталось без ответа. Например, почему действительно не находят скелетов варанов? Пфеффер ошибся, говоря, что они пожирают друг друга. Но может быть, вараны пожирают мертвых собратьев — они ведь не брезгуют падалью. А может быть, поедают стариков, уже не способных охотиться и защищаться?

Ну, а как с происхождением? Точно установлено, что драконы-вараны Комодо — австралийцы. Как же они попали на остров? Вплавь? Животные эти хорошо плавают: советские ученые отвозили их в открытое море и выпускали; драконы быстро и очень верно определяли направление, а определив, легко добирались до берега. Но одно дело — доплыть до берега, а другое — проплыть огромное расстояние!

В общем, «дракон Комодо» открыт, однако во многом еще продолжает оставаться таинственным, неразгаданным животным.

«Дракон Комодо» был открыт и «узаконен». А открытия продолжались. Они продолжаются и в наше время (речь идет не вообще об открытиях новых видов животных; поскольку наша тема — амфибии и пресмыкающиеся, речь идет именно о них).

Сравнительно недавно — в 1951 году — шведский путешественник Ральф Бломберг в колумбийских лесах открыл гигантскую жабу — самую крупную из пока известных жаб.

Советский ученый И. С. Даревский открыл удивительных ящериц-«амазонок», среди которых не существует самцов.

В 1971 году было опубликовано сообщение об открытии удивительной глубоководной лягушки.

Можно привести еще немало примеров открытий, сделанных и не очень давно, и совсем недавно. Несмотря на то что Земля наша уже достаточно исхожена и изъезжена, обследована и осмотрена, есть еще места, куда не ступала нога человека. Пятнадцать лет назад ученых взволновало сообщение об открытии «потерянного мира», как назвали огромную «дыру», обнаруженную с самолета. «Дыра» эта находится в джунглях Венесуэлы на границе с Бразилией и имеет в диаметре более 300 метров. И вот недавно путешественник и исследователь Дэвид Нортт спустился в эту «дыру», которая оказалась гигантской пещерой. Но главное, она была вся покрыта неизвестными растениями — настоящий подземный лес, причем деревья с густой листвой достигали 30-метровой высоты! Кроме деревьев и цветов, в пещере экспедиция обнаружила немало неизвестных науке животных, в том числе и ящериц!

Но для того чтобы сделать открытия, вовсе не обязательно отыскивать уникальные «дыры» или забираться в джунгли. Открытия делаются и в обжитых местах. Правда, в основном открывают небольших животных, и часто их отличия от уже известных не очень-то бросаются в глаза неспециалистам.

Бывает, конечно, и по-другому, но так или иначе список известных науке амфибий и рептилий увеличивается и, несомненно, будет увеличиваться. И за счет открытий, которые делаются в далеких экспедициях, и за счет открытий, которые делаются совсем близко. Возможно и то, что в списке известных науке животных займут место те, о которых сейчас ведутся горячие дискуссии, существование которых берется под сомнение одними и в существование которых горячо верят другие. Поэтому в книге мы не можем обойти этот вопрос.