Глава ∞. Мысли под лестницей (XVI)73
Глава ?.
Мысли под лестницей (XVI)73
Уважаемый Феликс Петрович!
Прочитал Ваш труд. Понял немногое, но восхищен. Понять все (или многое) смогут лишь те, кто, как Вы, знаком и с философской, и с научной стороной проблемы. Вообще, наверно, будущих читателей можно разделить на три категории. Первая, весьма немногочисленная, знакома и с философией, и с молекулярной биологией. Она сможет всерьез оценить достоинства концепции. Вторая знакома с чем-то одним, и то лишь в определенной степени, что позволяет восхититься логикой и глубиной, но не судить о сути дела (я отношу себя к этой категории). Третья, наиболее многочисленная, вообще не поймет, о чем речь, но сможет насладиться живостью слога и искусным построением каждой главы и всей книги в целом.
Н. В. Каверин,
Академик РАМН, Институт вирусологии им Д. Ивановского, Москва.
Уважаемый Николай Вениаминович!
Спасибо Вам огромное за весьма лестную оценку моих небрежных литературных арабесок. Готов согласиться с Вашей классификацией, добавив к ней две дополнительные категории – тех, кто не поймет, но сможет насладиться зрелищем горящей бумаги, и тех, кто поймет вс?, и c еще большим чувством насладится тем же зрелищем. Кстати, когда с темой познакомился Бернард Ройзман, он произнес одно только слово: Difficult. Моя неспособность передать простые мысли простыми словами очень огорчает меня. Сколько уже попыток – ну нет таланта!
С неизменным уважением, ФФ.
Не понимаю, как это люди могут интересоваться подобными вещами?
М. С. Гельфанд,
Доктор биологических наук, профессор,
Институт проблем передачи информации РАН
(высказано при случайной встрече на семинаре в Институте Гамалеи – в ответ на вопрос Автора, что думает уважаемый рецензент о его, Автора, статье, которую журнал «Природа» послал ему на отзыв, поскольку редакция не ожидала такого текста от специалиста по вирусной безопасности переливаний крови и не была готова даже понимать его).
Уважаемый Михаил,
согласен с Вами: черт знает, чем интересуются людишки на этом свете – даже те из них, которых вроде и в невежестве-то не упрекнешь! И не о гималайских ведь генофондах пишут, черти, не об атомной бомбардировке Мохенджо-Даро, не об извлечении света из огурцов, не об останках Хомо сапиенс в меловых отложениях и даже не о том, как махом эдемизировать Россию! Нет, лучше бы гепатитом заражали людей поменьше, ей-богу, право! И опять согласен. Но на это бюджет тратить надо – а не воровать, сорить разовыми нацпроектами или соблазнять интернов сомнительными миллионами. По множеству причин, включая даже ту, что правопорядок в РФ определяется в наше время наличием воров и неспособностью властей с ними справляться, меня, человека, причастного, скорее, к молекулярной биологии и к вирусной безопасности переливания крови, человека, ни на чем не настаивающего, заинтересовал вопрос, можно ли в принципе доказать, что числа вида n111n, которыми перенасыщен упорядоченный и оцифрованный генетический код, являются простой случайностью, «естественным» математическим курьезом? Привлечь внимание именно этому вопросу и стало целью книжки, которую я написал позднее. А вопрос, на который Вы отвечаете так безапелляционно, то есть вопрос, нужно ли это доказывать, я не задаю; негативный ответ на него для меня не так очевиден, как для Вас. А потому вновь соглашусь с Вами: пестрота этого мира (и обилие российских болванов – как отражение данной мировой особенности) просто удручает. Людей науки гораздо меньше, чем просто людей, но и про них сказано: ученых много, умных мало. А иначе и науки бы не было, не так ли, доктор?
С неизменным уважением,
ФФ.
…интересная и популярно написанная книга…
В. А. Карасев,
ведущий научный сотрудник ГЭТУ «ЛЭТИ», Санкт-Петребург
http://vector-machine.narod.ru/ http://genetic-code.narod.ru/ http://amino-acids-20.narod.ru/ http:ateistu.narod.ru/
Николай Вениаминович,
это Ваша первая категория.
Спасибо, Владимир Александрович.
С неизменным уважением,
ФФ.
Феликс Петрович!
В художественном отношении Ваша книжка написана здорово! Что до научного, то для подхода к решению проблемы хотелось бы (от автора этого не требуется) иметь какие-то асимптотические формулы типа коэффициентов Клебша-Гордана, но для очень большого числа членов. Естественно, что никто этого никогда не делал… Решать такую задачу можно было бы, если озадачить развитием асимптотики, скажем, китайцев (их много), снабдив каждого суперкомпьютером. А просто пытаться что-то делать с матрицами размером 2120х2120 – ну, не знаю…
Доктор физ-мат. наук
М. В. Алтайский,
Объединенный Институт ядерных исследований, Дубна,
Институт космических исследований РАН, Москва.
Дорогой Миша,
спасибо Вам за добрую оценку моей книжки. К сожалению, я ничего не понимаю в коэффициентах Клебша-Гордана, испытывая лишь внутренний трепет от завораживающего звучания этих загадочных слов. Что до предложения привлечь китайцев, оно напомнило мне один из мифов современной вирусологии в изложении Бернарда Ройзмана (Университет Чикаго): исследования того или иного вируса становятся наиболее плодотворными тогда, когда число его исследователей, хотя бы по порядку величины, приближается к числу нуклеотидов его генома. Станислав Лем тоже упоминал «праксеологическую истину», в основе которой лежит простая арифметика: если два землекопа выроют яму за три часа, то сто тысяч сделают это за долю секунды. И товарищ Сталин, сравнивая численное превосходство наших простых Т-34 над качественными немецкими «тиграми» в Курском сражении, справедливо заметил: Количество – это тоже качество. Так что я не возьму на себя отвагу усомниться в причастности к делу указанной Вами асимптотики.
С неизменным уважением,
ФФ.
Дорогой Феликс Петрович,
Не могу сказать, что до конца разобрался в рукописи. По математике ничего не пишу. Там все достаточно сложно, и понадобится время, чтобы понять. Но как крупный дилетант, набросал некоторые общие замечания:
Интересный труд, но весьма испытывает лояльность читателя.
Наряду с точными и острыми мыслями и наблюдениями, есть вещи, которые иначе как пустой болтовней не назовешь.
Жанр этого произведения не определен, как не определен круг читателей. Как бывший поклонник Беллоу, а ныне его достаточно резкий критик не могу не отметить некоторого его влияния. Далеко не всегда в лучшую сторону.
Что пошло бы рукописи на пользу
Выбросить введение. Там почти все – пустые разговоры. Эффективно использовать для повышения артериального давления у оппонентов.
Выбросить новоизобретенную нумерацию глав со всеми сопутствующими словесными рюшами. Рукопись и так перенапрягает мозг.
Выбросить богоборчество. Кусочки симметрий в наблюдаемых экспериментальных данных для этого недостаточно убедительны.
Выбросить политику. Хотя эти кусочки написаны блестяще, но здесь они только вредят.
Резко сократить мемуарную составляющую – оставить только то, что повлияло на данную работу.
Выбросить рассуждения про большой взрыв и про первые 10 в степени минус бесконечность секунд после его начала. Это еще хуже, чем богоборчество.
Ограничить использование разных шрифтов и заглавных букв для подчеркивания мыслей, понятий и др. Такая мнимая многозначительность мешает воспринимать даже очень интересные вещи.
Ироническая интонация, а также некоторая самопародия и гротеск очень идет той части рукописи, где содержатся самые смелые мысли. Чем менее серьезно их излагать, тем меньшее отторжение они вызовут у читателя.
Может быть, все, что мне так и хочется выбросить, надо просто отделить в отдельный философский трактат. У которого точно найдется свой круг читателей.
Что мне очень понравилось
очень интересно, даже искрометно написаны многие вещи из истории науки. Я про это ничего не знал.
Идею рукописи всячески поддерживаю. Наблюдая нынешнее развитие молекулярной биологии, относить искусственное происхождение жизни к лженауке абсурдно.
…..
Прошу в пианиста не стрелять, советы были выбиты насилием над личностью. Ой, она и сейчас дерется.
Доктор физ-мат наук В. Гаранжа,
Вычислительный Центр РАН
Дорогой Володя!
Спасибо за то, что нашли время познакомиться с моими скромными литературными опытами и на них отозваться. Я получил колоссальное удовольствие, читая Ваш комментарий, поскольку на генном уровне предпочитаю критику похвале (разве что за каким-нибудь, пусть единственным, исключением). И потом – я практически полностью с Вами согласен: почти все, что не понравилось Вам, не нравится и мне. Более того, с самого начала я постоянно правил текст, постепенно выбросив из него> 95% политической патетики и многочисленные лирические отступления, которые можно трактовать как мемуарные (всего этого Вы, к счастью, уже не видели; кое-что сохранилось в черновиках). С возрастом, однако, неизбежно становишься болтливее. В молодости я едва выносил это; со временем махнул рукой. Так что частью целевой аудитории книжки обязательно будут зайцы в сарае, все равно – ровесники или молодежь. Нравилась тем зайцам болтовня деда Мазая или нет – поди спроси! Лишь бы за бердан не хватался свой старый, да ласков был. А я отношусь к своим читателям с величайшим уважением, и некоторые из них – знаю точно – приемлют раздражающую других манеру письма. Прошу прощения, что не смог угодить и тем, и другим – хотел бы, да не вышло. Ну, а без политики и воспоминаний есть моя заметка в арХив’е (ку-био) 2009. Кроме того, в Интернет-версии основной мысли книжки посвящена Часть Третья (Арифметика генетического кодирования), суть которой заключается в том, что возникновение биологической информации как запоминаемого выбора из двух оставило в генетическом коде серию реликтовых билатеральных симметрий особенностью которых является маркировка числами, имеющими характер информационных сигнатур. На выбор же жанра я забил и положил – с приборами и прочей…
Аппаратурой, – подсказывает любезный Фагот.
Совершенно верно, благодарю!
А вот влияние Сола Беллоу – даже не с лучшей стороны – это для меня приятная (все-таки приятная!) неожиданность. Сам я постоянно ощущал влияние, скорее, Лема – а, среди прочих, даже, как ни странно, – моего первого литературного кумира – Гоголя (не в том смысле, что стараюсь ему подражать: рука не поднимется на такое святотатство, а в том, что всегда чувствую за спиной его ухмылку). Но, согласитесь, здорово было бы прочесть в каком-нибудь отзыве: «ощущается влияние Гоголя, хотя далеко не всегда в лучшую сторону»! Я бы понял. К чикагцу же Беллоу я все равно неравнодушен (извините за неуклюжий каламбур) – в первую очередь, из-за его very poetic отношения к Чикаго («Дар Гумбольдта»), чем-то близкого моему. Люблю этот город больше, чем любой другой в Америке, больше даже, чем Нью-Йорк.
O’Hare, O’Hare is sheer despair!..
О’Хейр – главный аэропорт Чикаго. Пронзительное место для расставания с друзьями.
И еще один автор бесспорно влиял на манеру моего письма. Это Уолтер Грей, чью замечательную книгу «Живой мозг» я когда-то прочел несколько раз подряд, хотя тема ее меня тогда уже не интересовала. Но как она написана!
…Я не занимаюсь богоборчеством. Атеизм – в том смысле, какой мне близок – вызывает к религии двоякое отношение. Идеи милосердия, объединения и знания своих корней я готов принимать даже в той форме, которую она предлагает – что взять с людей сегодня? Наукой занимается очень немногая их часть, атеизм требует философской свободы и смелости, на которые способен не каждый. Но как инструмент познания или понимания физического мира (а только это – и я еще раз напомню Стива Вайнберга – «поднимает жизнь человека над уровнем фарса») религия никуда не годится. Бог непостижим, это правда, но – постигаем. И если наша планетная система – это и вправду колба, в которой «долгоживущая цивилизация» проводит эксперимент по выращиванию жизни в режиме реального времени (чего, как Вы справедливо заметили, исключить совершенно нельзя), то стабильная и надежная метка эксперимента должна сопровождаться также оберегающими его мерами и инструментами наблюдения. Отсюда – рукой подать до идеи Бога, которая почти полностью устроила бы атеиста, поскольку выбор формулировки понятия Бог становится в таком случае не более, чем делом вкуса.
Бога за зло держит т. н. воинствующий атеизм, который никакой не атеизм, а сплошь безвкусица, дурная политика или раздражение – порой справедливое – людьми Церкви. Но когда в музее Альбукерка, Нью-Мексико, видишь копии Малыша и Толстяка (оригиналы сделаны и использованы людьми, по преимуществу, верующими), становится особенно ясно, что религию милосердия (как и всякую религию и, уж тем более, церковь) нельзя принимать слишком буквально. На фотографии, сделанной Автором, – эти двое (Малыш [Хиросима] – слева внизу – зеленый, Толстяк [Нагасаки] – желтый).
Спросите какого-нибудь кришнаита, не способного опустить пятку на землю без опасения раздавить еле заметную букашку, что он думает о саранче, нацистах, бледной спирохете и подобных шедеврах Создателя, – и он понесет совершенную околесицу. А кто-то добавит и про «потерянный рай». Между тем, всякое сомнение в догматах церкви – шаг в сторону атеизма. В этом направлении церковь и эволюционирует, и сегодняшняя РПЦ, какой бы они ни казалась нам, скорее всего, выглядела бы нестерпимо еретическим заведением в глазах священнослужителей времен Бориса Годунова. Об этом и говорит Джилл Тартер. А вообще – давно замечено, что с усилением влияния церкви растет людское невежество. Всегда. Заметьте: «с усилением», а не «с наличием». Иран – пример некорректный (а может быть, как раз и корректный). И как обойти вниманием власть, способствующую этому усилению и этому росту? В православном храме русский человек остро ощущает историю своей страны, в европейском соборе – историю христианской культуры. А под куполом бахаистского храма, где идея Бога выступает в абстрактном виде, особенно ясно, что молиться можно и в планетарии, не украшая его символикой мировых религий. Планетарии всех стран, соединяйтесь! Что же до болтовни церковных чинов, из высказываний которых следует, что «ценность», скажем, Грибоедова определяется, прежде всего, его государственной деятельностью (работой в МИДе), а не частной («Горе от ума»), то тут – хоть святых выноси. Государство, между прочим, его и сгубило, предписав вести тегеранские переговоры максимально жестко и без учета местных (кстати, религиозных) традиций. То же относится и к Салтыкову-Щедрину, провинциальному столоначальнику: за «Историю одного города» его вполне можно отнести к «ненавистникам России». То же относится и ко множеству других насмешников и просто неглупых людей. Про всякие же не служащие государству эмигрантские морды, вроде Герцена (кто он такой? ленинский персонаж, «разбуженный» декабристами?) или Бродского (а этот кто такой? осУжденный тунеядец?) таким чинам и говорить противно. И политика этого Карфагена вновь лезет во все щели, делая неврастеником любого нормального гражданина, которому небезразлично, что творится на его родине. Так что Дали – живи он в наше время и в нашей стране – непременно написал бы «Великого Модернизатора» – затянутого в пиджачок гомункула с пряменькой спинкой и последним айфончиком в руке – на продолговатом велосипедике из одноименного плавленого сыра (сыр «димитрий») со вторым седлом сзади. Это для инструктора, – говорили бы искусствоведы, – как в ЯК52. А Гала – вспомнив забавную опечатку в одном из номеров журнала «Нива» времен ее детства – спрашивала бы: А где же второй велосипедиот? И Сальвадор отвечал бы ей: А второй у меня на первой картине, помнишь – «Великий М… и так далее».
«Нам нужны Великие Пресмыкающиеся, а не Великие Хартии!» – вот какая мысль читается в словах тех, кто цитирует сегодня Столыпина перед едиными холуевцами74. Были уже такие, но кончилось их величие Великим Метеоритом, который очистил место совсем для другого класса. Сказано же: метеориты просто так с небес не падают. «Нам нужна великая Россия, а не великие президенты?» Нонсенс, который не способен оценить тот, кто всерьез принимает всю эту сегодняшнюю политмойву. Ну, попадаются в косяке чуть подлиннее, вроде Доброгрыза, для которого парламент – «не место», а серьезная наука – «мракобесие». Но их величие измеряется только в сантиметрах. Долго ли их терпеть? Не знаю… Возможно, английские лужайки и требовали шестисот лет стрижки, чтобы стать такими завидными, но сегодня существуют возможности значительно сократить этот срок. Чтобы поумнеть, не надо пресмыкаться еще 60 миллионов лет.
«Философия» моя – это возрастное, да и куда без нее в рассуждениях о жизни? Кому-то ведь желанны и стигматы святой Терезы. Но с Кантом я не завтракал и от метафизики старался по возможности удерживаться. Мне лишь хотелось дать понять читателям, что чудесное сотворение и авторское клеймо – разные вещи. Для чего я и посчитал нужным напомнить, что вера и мораль (или атеизм и безнравственность) – нетождественны. Gott mit uns, шептали сквозь зубы божьи создания, убивая себе подобных, шепчущих: С нами Бог! Вот это и есть богоборчество!
В религии есть несколько положений, по которым она, вроде бы, расходится с атеизмом. Одна из них – Акт Творения. Ну при чем здесь, ей-богу, Бог? Действия, которые неизбежно предпримет Разум в отношении жизни и о которых написано в книжке, «долгоживущая цивилизация» предпримет и в отношении Вселенной в целом: наблюдение, размышление, моделирование «на стенде», изготовление «в металле». Окажется ли возможным последний этап, покажет опыт, но отнюдь не вера, которая ставит предел мысли, легкомысленно называя этот предел этической нормой. Для мысли пределов нет. Аббревиатура ХВ – это для атеиста не мифическое событие с троекратными поцелуями, а один из немногих вдохновляющих документов человеческой цивилизации – Карта Магна – великая Хартия Вольностей.
Но может оказаться, что технологический прогресс в некоей перспективе (не настолько близкой, как полагают некоторые) действительно войдет в принципиальное противоречие с биологической природой человека и погубит его – либо будет остановлен. Вот тогда – но не прежде! – люди вспомнят, что уже давным-давно сказано: «Жить на этой планете – только время терять!»75
Другое спорное положение – теория эволюции. Полуграмотное утверждение, что «дарвинизм до сих пор не имеет научного подтверждения», или протесты против доминирования в школе взглядов «официальной» науки – унылая чушь. Никакой «официальной науки» не существует. Эти два слова в принципе несовместимы.
Есть наука – и все остальное, что вполне можно изучать в школе – но не как «альтернативную точку зрения», а как сомнения в истинности «официальной». Сомнение – один из мощных двигателей науки. Что до доказательств дарвинизма, читайте больше, господа. Когда Церковь примет дарвинизм, а это случится с той же неизбежностью, с какой она приняла Коперника, окажется, что религии никакой Дарвин не помеха.
Пара моих слов об адронной эре – в силу явной причастности к идее «точной настройки» и, соответственно, к Антропным Принципам – должна, по-моему, быть, скорее, привлекательной для верующего, нежели отвергаемой им с порога.
Со шрифтами же и вправду косяк. По возможности, старался от них отделаться, но они у меня все же не играют той роли, что прописные буквы у академика Фоменко, подчеркивающие океанскую глубину мысли. У меня они – что-то вроде «мягких кавычек»: много цитировать пришлось из того, что давно в народе.
О математике. Мне кажется, в книжке нет никакой математики, если не считать ею римскую нумерацию глав. И не настаивать на том, что сегодняшняя математика способна ответить на вопросы, случайно ли симметрии кода сопровождаются озадачивающими числами, и случайны ли сами эти числа. Но кто знает, что будет завтра?
Ну, а повышение артериального давления «оппонентов», перенапряжение их мозгов, испытания их терпения и законопослушности (лояльности) – на то есть упомянутый выше камин, а также капотен и пиво. И прелестные частушки-пофигушки Тимура Шаова (YouTube).
С неизменным уважением,
ФФ.
Dear Felix
…my interest to your «tetrahedron model» is growing and growing. Now, I find that you are not only a molecular virologist but you are very well documented in fundamental physics and cosmology. And you have constructed a nice geometric classification model of the 20 amino acids (tetrahedron). It has a link to what is called 3d «Tetraktys» and many other virtues.
Thank you for your beautiful image of your tetrahedron. Apparently there is a tetrafold balance preservation for the «invariant monomeres»: carbon, hydrogen, atom number and nucleon number (you mentioned this latter in your paper). As a matter of fact —
(G, P, K, Y): 14 carbons, 23 hydrogens, 37 atoms and 221 nucleons;
(A, N, L, F): 14 carbons, 23 hydrogens, 37 atoms and 221 nucleons.
There is certainly a deep relation between the nucleons-numbers and the atom-numbers. If these numbers are right, this is thought provocation, isn’t it? You said in your discussion «does the modern table of the genetic code contain any hint of its origin» (M. Eugen). I’m also convinced and agree with you that some hint must be present; I do have an idea that I’m working. I’m glad to know about yourself and your work.
Tidjani N?gadi
Professor, D?partement de Physique, Facult? des Sciences,
Universit? d’Oran, 31100, Oran, Alg?rie
Тиджани Негади,
Профессор, Отделение физики Научного факультета Оранского Университета, Алжир
Dear Tidjani,
Thank you for your warm letter and interest in the subject. Actually I did not notice the carbon-atom balance of the tetrahedron of the genetic code you mentioned, but there are so many symmetries, equilibria and digit matches in a series of the code patterns described that I had to select some of them based on my personal taste. I feel great sympathy for those who are interested in the formalism of the genetic code and reasons and consequences of it. The majority of scientists are focused on the physics and chemistry of the origin of life. I think that the arithmetic code displays reflections on the origin of life beyond the molecular biological axiomatic. It is what causes a burning interest.
Добавлю к этому, дорогой Тиджани, что очень настороженно отношусь к эзотерике и ко всякого рода числовым совпадениям (которые, простите, я даже удалил из Вашего комментария). Уже само это слово «тетрактис» меня сильно настораживает.
С неизменным уважением,
ФФ.
Феликс, за последние три года не читал ничего лучше. Ты писатель!
Доктор мед. наук С. И. Донсков,
Зав. Лабораторией,
Гематологический научный Центр МЗСР РФ, Москва,
(разговор в коридоре Заведения)
Спасибо, Сережа. Ну, какой я, ей-богу, писатель!
Привет, «писатель»! Нет, не Чехов ты, не Чехов. И название твоей книжки неудачное – будто Создатель клеймит (как бы позором) свои создания. Ты об этом?
Две сестры-христианки.
Привет, девушки.
А нехилый псевдоним – Пал Антоныч Нечехов! – спасибо за идею. Иван Небунин тоже неплохо, Агат Нехристи – получше, а Лев Николаевич Худой – почти хорошо. Но это же не критика, да и подписываюсь я своим именем, а что до АП, то летом и вправду живу в Чеховском районе, верстах в десяти от Мелихова, и объединяет меня с Ч – пусть не талант (нелепо думать, ей-богу!), но, как минимум, атеизм. Название книжки я объяснил уже в первой главе, которую вы, видимо, так и не дочитали, а в последней вспомнил Евгения Петрова, который… впрочем, это и вовсе шестнадцатая. Повторю, что клеймо создателя означает у меня совершенно то же, что и клеймо изготовителя или авторское клеймо (клеймо ювелира, например). Это не черная метка, а бренд. Бренд, а не выбраковка. Вы же, видимо, считаете, что создателем может быть только Создатель, и клеймо в его руках – лишнее (или нелишнее) напоминание своим изделиям (созданиям) о первородном грехе. Лучше выкиньте книжку в камин.
С неизменным уважением,
ФФ.
…Феликс Петрович!
Читаю Вашу книжку. Замечательно, но это же ересь!
Б. Е. Мовшев,
доктор медицинских наук,
Гематологический научный Центр МЗСР РФ, Москва
Дорогой Борис Ефимович!
Совершенно с Вами согласен: чистая ересь! Но – и снова не могу не согласиться (я о теме, собственная нескромность здесь ни при чем): замечательная!
С неизменным уважением,
ФФ.
…Знаю ваши со Щербаком симметрии и числа. Думаю, что это просто совпадения. Везде, где возникает жизнь, а это очень редкое явление, общая структура генетического кода должна иметь сходные черты, хотя коды будут, скорее всего, несколько различаться. И потом – ваши построения не относятся к происхождению жизни как таковой; вы привлекаете к делу кого-то, кого трудно отличить от Бога, и говорите только о нашей планете.
Кстати, у тебя замечательный писательский дар. Пользуйся им к удовольствию твоих будущих читателей.
Профессор А. Д. Альтштейн,
Доктор биологических наук, Институт биологии гена РАН
(из частной беседы о гипотезе происхождения жизни на основе прогенов)
Уважаемый Анатолий Давыдович!
Полностью согласен с Вами относительно нашего акцента на специфичность земного варианта происхождения жизни. Возможно также (как Вы полагаете), что общий паттерн генетического кода повсюду более или менее одинаков, однако, даже небольшая рациональная модификация такого паттерна вполне может служить информационной сигнатурой. Как реализовать такую модификацию? Исключая какие бы то ни было чудеса, считаю необходимым напомнить, что бОльшая часть уже известной нам Вселенной приходится на темную материю и темную энергию – кто знает, какие физические законы работают в темном мире и к каким технологиям прибегнет цивилизация, используя их? Нельзя исключить, что эти технологии помогут влиять на эволюцию материи в отдаленных частях Вселенной, физический контакт с которыми ограничивает, например, известная нам скорость света. Философия Вашего подхода делает практически невероятным межзвездный межцивилизационный контакт на основании относительной недолговечности цивилизаций. И хотя цивилизация Homo не вызывает больших надежд в этом отношении, даже мне – черному оптимисту – хочется оставаться именно оптимистом. Иначе вопрос Ферми повисает в воздухе, а «долгоживущая цивилизация» Джилл Тартер становится утопией. Между прочим, мне очень симпатична Ваша гипотеза прогенов, хотя я не химик, и не могу цепляться к ее шероховатостям. Вы очень убедительно ее аргументируете, и многое из того, что Вы можете так ярко донести в устной речи, мне приходится все же извлекать из Ваших статей 87-го и 88-го года; устную речь я не могу схватить так легко. Разумеется, это свидетельствует о моей умственной ущербности, так что меня поддерживает только известная мысль Эдит Пиаф о различиях по способности говорить и писать. Чтобы схватить устную речь, она должна быть краткой и по существу. Именно этого требовал на своих знаменитых семинарах И. М. Гельфанд. А письменная может быть и полной всяческих аллюзий, намеков и прочего – так же как может она быть и подлиннее. Над ней есть время поразмыслить. В моем случае суть дела сжато изложена в третьей части книжки, которая называется «Арифметика генетического кодирования». Несложной арифметикой все это и ограничивается – как на том И. М. Гельфанд и настаивал, когда речь шла о математике в биологии. Эту мысль хорошо демонстрируют билатеральные симметрии, «упакованные» в матрицу генетического кода. Часть из них показана в книжке. Красивым примером могла бы стать и такая матрица, где все 20 продуктов кодирования, разведенных по синтетазным классам, пронумерованы числами от 1 до 10. Для этого номерам первой десятки аминокислот необходимо придать отрицательные значения. Тогда весь ряд принимает следующий вид:
а в матрице подчеркиваются симметрии по колонкам (относительно центральной) и по строкам, соответствующим первым кодонным пиримидинам и пуринам (и по их комплементарности):
Жизнь во Вселенной вполне может быть сформирована и по Вашему сценарию, но «долгоживущая цивилизация» обязательно будет ставить эксперименты по моделированию такого события, засевать «новые грядки» и стараться продлить себя. И если возникновение жизни Вы считаете редкостью, экспериментальная работа и, тем более, рациональный посев намного увеличат частоту таких событий. Но не вероятность нашей встречи с Ними.
Спасибо за высокую литературную оценку. С неизменным уважением,
ФФ.
Первый сетевой отзыв:
Т. к. успехи Ии, Semantic-Web и Робототехники – приблизили Прогрессивное Человечество к трактовке нарождающейся Техно-Ноосферы яки слабого эквивалента Бога-Сына.. то нашёл 21 минуту для быстрочтение этого шизоидного самолюбивого потока подсознания.. Первую четверть книжки можно смело опустить, но и далее необходимо набраться нелюдским терпением и добротой.. Их есть у мну! Серединка смахивает на недеццкие игры в 2D-комбинаторику, a прелестей бритвы Оккама автор не познал.. Учился бы он на Египтолога – нашел бы бога в Пирамидах и Бриллиантах Атона-Ра. Представляю его удивление когда ему покажут что божественный Semantic Web – уже пару лет строится из инфо-триплетов..
Короче, Автор еще не перешёл порог Кащенки, и еще успевает написать 16-страничную вменяемую брошуру для пытливой студенческой молодежи.. без стройбатовского хьюмора и панибратства, но – не снижая доступности, c явным подчеркиваниeм ключевых моментов… …и с кратким суммирующим Заключением..
ЕДРУ Второй, Либрусек, http://lib.rus.ec/a/178055
Ответ рецензенту:
Ваше Превосходительство!
Позвольте – вселенски содрогнувшись – транслировать Вашу блестящую божественную галиматью на привычный убогий:
«Книжка представляет собой
шизоидный самолюбивый поток подсознания (психоаналитический аспект),
первую ее четверть можно смело пропустить (редакционный аспект). Автор книжки —
болван, иначе мог бы найти Бога в пирамидах (эзотерический аспект),
все равно болван, иначе знал бы, что такое Semantic-Web (IT-аспект),
тем не менее, он как-то избежал психушки и страниц на 16 чего-то осмысленного все же еще способен (литературная критика)».
Соблаговолите, Ваше Превосходительство, принять мою самую искреннюю благодарность за королевский подарок – 21 минуту нелюдского внимания, чего я, право, не заслужил.
Что до выстраданного Вами за это время высокоученого комментария, то
смиренно принимаю все упреки, кроме, пожалуй, подозрения в «самолюбивости»;
предлагаю смело пропустить все, что можно;
Автор книжки —
если найдет время, поищет бога в Египте;
готов согласиться, ибо имею об этом лишь самое общее представление;
тханк’ю вери мух за весьма лестную оценку.
Разрешите еще раз выразить Вам мою глубочайшую признательность.
Остаюсь Вашим не по-детски покорным слугой,
ФФ.
Второй сетевой отзыв
kshatriy8: В голове у Автора сумбур.
Ответ рецензенту:
Вместо музыки? Польщен!
ФФ (Лжедимитрий Дмитриевич Нешостакович).
…Похлебка, ложь, невежество. Долго отплевывался, прочитав уже первую часть. Отрицание основ мироздания путем погружения в «блохоискательство». Попытка качнуть читательскую энергию, чтобы напитать авторское тщеславие…
Юрий М.,
врач и адепт Агни-Йоги – Учения Живой Этики, «переданного через Елену Ивановну Рерих»
Даже странно отвечать на такой отзыв. Люди все-таки удивительно различны. Этот обнаружился в сети Одноклассники, и ему невдомек, что ни «живая», и никакая другая этика несовместима с таким разлитием желчи и странноватым для возраста 54 года неприличным высокомерием, которое сам он приписывает Автору, но которое способно вызвать у последнего, скорее, улыбку, нежели протест. Как, впрочем, и характер самой Елены Ивановны.
Вообще, хотел бы отметить две особенности приведенных здесь комментариев. Во-первых, из двух уже, примерно, сотен тех, кто читал книгу (но не всегда дочитал), раздражение (правда, сильно уступающее забавной оголтелости Юрия М.) высказали, в основном, люди верующие (во что-нибудь трансцендентное – будь то Бог, иные Высшие Силы или эзотерика), хотя Автор нигде не покушался на веру, утверждая лишь то, в чем убежден: только атеизм – основа философской свободы. Автор опасался соблазна, с каким верующие могли привязать суть предмета к божьему изделию – потому и коснулся этого вопроса в самом начале книги. Верующие же, не особенно напрягая свой разум, «повелись», наверное, на законное сомнение Автора в разумной (sapiens) природе Высшего Разума, которым выступает в мировых религиях Создатель, и, теряя остатки собственного разума, оскорбились, упрекая Автора в богоборчестве.
Еще раз: Автор не занимается богоборчеством. Любой трезвый человек понимает, что бешено развивающиеся технологии очень скоро и до полной неузнаваемости изменят и цивилизацию, и церковь, и самого Господа Бога (достаточно почитать того же Эриха Фромма, сравнивая его трактовку Создателя, основанную, кстати, на том, чему церковь поклоняется – на Священное Писание, только прочитанное современным и выдающимся мыслителем, – с трактовкой рядового священника или церковного иерарха). Значительное увеличение продолжительности жизни с постоянным сохранением физической привлекательности, неизбежное вслед за этим ограничение рождаемости, замена органов чувств на надежные и даже дистанционные, а других органов – просто на надежные (вплоть до замены – страшно сказать! – мозга, что сегодня кажется невозможным и святотатственным), интенсивное общение людей без неуклюжих гаджетов, а также многое, многое другое – все это гораздо раньше приведет к результатам, которые уважаемая Джилл Тартер ожидает через десятки миллионов лет. А что говорить о том, каким будет мир через несколько сот миллионов лет (начало соприкосновения с Галактикой М20) или через 5—6 миллиардов (поглощение планет красным гигантом, в который превратится Солнце) или еще через столько же (значительное рассеяние материи во Вселенной)? Где тогда – и как долго потом – бывших праведников будет ждать вечное воздаяние, а бывших грешников – вечное возмездие? Или этого никогда не случится? Ну-ну!.. Миллионы (да и миллиарды!) лет пролетят как одна секунда – несложно догадаться по собственному опыту. Но Человека такой ход событий, разумеется, не устраивает. И придется ему – если то позволит физика – заняться созданием новой Вселенной. Ибо если Второй Закон ведет мир к разрушению, то как-то в самом начале должен был этот мир возникнуть, чтобы над ним в дальнейшем куражился Второй Закон! И что поможет Человеку? Церковь, которая во все века сопротивлялась Разуму? Сегодняшнее Государство Российское, которому Человек на дух не нужен? Нет. Только, только, только наука. А Бог? Да в тех пределах, в которых Бог не мешает науке – Бог с ним! – пусть существует и Бог. Его существование несущественно в принципе. А вы говорите – «богоборчество»!
Во-вторых, отмечая литературные достоинства или недостатки книжки, мало кто задумался о сути предмета – предположения об арифметической составляющей генетического кода, то есть фактически о его искусственной природе. Только бесконечно уважаемый мною Анатолий Давидович выразился в том духе, что вся приведенная «цифирь» – результат случайного совпадения. И Борис Ефимович расценил всё как «ересь». Да Михаил Сергеевич недоуменно пожал плечами: чушь, не стоящая обсуждения. Очень (!) хотел бы согласиться с ними, но что-то удерживает: слишком, слишком удивительна игра Природы – если это игра. И Тиджани Негади тоже был впечатлен описанным тетраэдром. Но Михаил Викторович пояснил, что современная математика все же не располагает еще инструментами, позволяющими утверждать случайность (или неслучайность) формальной организации генетического кода земных организмов. Большинство же читателей (в полном соответствии с предположением Николая Вениаминовича) так и не поняло, что Автор хотел нам (как они выразились, ощущая свое большинство) сказать. Что ж, Автор сожалеет об этом; он сказал лишь то, что хотел и так, как сумел.
Ф. Ф.
Дорогой Феликс,
Ваш текст я прочитал от начала и до конца, в основном с удовольствием и интересом. Однако, скажу прямо, что и то, и другое относится, по преимуществу, к лирическим отступлениям, которые занимают большую часть книги. Многие пассажи о религии, космологии, политике, культуре и проч. кажутся мне чрезвычайно удачными.
Напротив, то главное, ради чего написан текст, а именно «клеймо создателя» в структуре генетического кода, представляется мне совершенно не интересным, не то чтобы даже неверным, а просто не имеющим никакого отношения к делу. Это старая, недобрая нумерология, больше ничего. Чрезвычайно мне напоминает знаменитый эпизод из Войны и Мира, где Пьер пытается с помощью своего имени закодировать Число Зверя – помните наверняка, l’Russe Besuhoff.
Мне как бы даже неловко выступать с такого сорта банальной критикой, поскольку Вы прекрасно о ней осведомлены и заранее этого ожидаете, но что же делать, если ничего иного я тут не вижу.
Еще несколько слов в более общем плане. Я остро осознаю, что исследование происхождения кода, а вернее, происхождения трансляции (именно здесь лежит проблема), несмотря на некоторые теоретические и экспериментальные достижения, находится в тупике. Я думаю о возможных путях решения с достаточным напряжением, хотя это, конечно, не основное мое занятие. Отсюда и идеи, связанные с космологией, которые, возможно, и дискредитируют меня в глазах некоторых коллег. В чем я уверен, так это в том, что идеи Щербака, Вами разделяемые и развиваемые, не ведут никуда.
Как Вы верно отмечаете, можно считать некую модель не имеющей никакого отношения к делу, и, однако, все равно находить определенный стимул в самой постановке вопроса.
Eugene V. Koonin
National Center for Biotechnology Information
National Library of Medicine,
NIH, Bethesda, USA
Дорогой Евгений,
очень польщен тем, что Вы нашли время дочитать мой не слишком серьезный опус до последней страницы и даже написать на него короткий отзыв (негативную часть которого – как всегда, наиболее ценную для меня – я, возможно, где-нибудь использую) – тем более, что отзыв оказался тем самым «по существу», на долгое отсутствие которого я успел посетовать несколько выше. Считаю, что Вы совершенно правы в своем отношении к нумерологии и полностью разделяю чувства, которые она у Вас вызывает. И все же «то главное, ради чего написан мой текст», заключается не в попытках убедить читателя в искусственном происхождении жизни на Земле, пользуясь арифметическими особенностями генетического кода, с множеством которых я, пожалуй, несколько перебрал. Моя собственная убежденность в таком происхождении отнюдь не стопроцентна, и я был бы готов ставить за эту гипотезу жизнь собаки Мартина Риса, жизнь Андрея Линде и даже Нобелевскую премию Стива Вайнберга только в том случае, если бы был коротко знаком со всеми четырьмя (включая собаку). Предполагаю, однако, что вероятность искусственного происхождения земной жизни все же не равна нулю. Я не профессиональный писатель и считаю, скорее, себя, нежели читателя, ответственным за то, о чем Бернард Шоу (один из моих литературных кумиров, как Вы, вероятно, заметили) выразился однажды в том духе, что мысль, которую автор пытается довести до мира, редко совпадает с той, которую миру угодно извлечь из его труда. Обе части («лирическая» и нет) должны, по моему замыслу, дополнить друг друга и выразить то, что впечатляет в первую очередь: человек – несмотря на заоблачные успехи естественных наук – удручающе мало знает о мире, в который попал. Тривиальность этой мысли я постарался проиллюстрировать удивительным примером, который должен был бы заставить читателя на время забыть о ее очевидности и задуматься о вечном. Этот пример – гипотеза Владимира Щербака об искусственной метке, которую, якобы, несет ключевой феномен жизни – генетический код. Университетский курс общей биологии странным образом игнорирует одно из ключевых свойств кода – его симметрии. Что до «оцифровки» этих симметрий, то если оба компонента кода – кодирующий и кодируемый – не имеют никакого (как это представляется сегодня) химического сродства (эксперименты с аптамерами не слишком убеждают в обратном), то сам код, феноменально устойчивый (иным он, по определению, и быть не может) – идеальная площадка для оттиска клейма, которое, скорее всего, будет иметь цифровой характер, и в силу самой этой причины – неизбежно нести выраженные признаки нумерологии. Сама нумерология, повторю, вызывает у меня инстинктивное отторжение, которое в данном случае заставило меня счесть слишком невероятным совпадение децимальных предпочтений цивилизации «создателей» и нашей. Следствием этой недоверчивости стала попытка выйти за пределы десятичной системы; мои арифметические кульбиты на эту тему, возможно, и дали Вам основание заподозрить у меня невроз Пьера Безухова. Вполне естественно, кто бы спорил! Но «лирическая часть» моей книги для того и задумана, чтобы не слишком серьезно относиться ни к этим подозрениям, ни к тому, что их опровергает. Жизнь коротка, как отметил когда-то Гиппократ, и Возможность мимолетна. Искусство бесконечно (в том числе искусство и возможность заполнять неразвитый или недовольный краткостью жизни ум тем, что без труда объяснило бы ее смысл), и оно привело человека к интуитивным идеям о Создателе, которые подкреплялись, с одной стороны, приписываемой Ему высшей нравственностью, всегда соотносящейся с моралью религиозных адептов того века, в котором они жили, а с другой – гиппократовыми же словами о том, что Опыт обманчив, служившими этим адептам аргументом против науки. А финал упомянутой сентенции Гиппократа игнорируется практически всеми, нередко даже людьми науки: Суждение трудно. Так что пусть Читатель самостоятельно выбирает, кого и в чем подозревать.
Володя Щербак предупреждал меня (да я и сам это хорошо понимаю) о репутационном ущербе при сочувственном отношении к теме, которую он поднял. Меня самого давно не волнуют насмешки в принципе, а история вряд ли сохранит в памяти мою скромную персону, и если – паче чаяния – вдруг как-то сохранит, то наврет, как обычно (я уже читаю откровенную ахинею относительно своей «оппозиции Дарвину»). Однако, мысль о молекулярной массе компонентов кода (за пределами конкретных ее значений), как о ключевом факторе его организации, представляется мне довольно рациональной, является ли этот фактор причиной или следствием формирования трансляционной машинерии.
Дорогой Феликс,
с облегчением прочитал Ваш ответ, из которого следует, что Вы восприняли мою критику так, как она и задумывалась, т. е. как дружескую (разумеется, можете мои высказывания использовать, как сочтете нужным, секретов никаких нет). И рад был узнать, что Вы ни в какой мере не настаиваете на искусственном происхождении кода – нет для таких идей никакого основания. Что же до соотношений между молекулярными массами, то это, конечно, более заслуживает обсуждения, но мне представляется, что тут имеет место комбинация случайных совпадений с побочными эффектами эволюционной оптимизации кода в ходе селекции на помехоустойчивость.
Eugene V. Koonin
Дискуссию, которой посвящена эта глава, можно было бы продолжать бесконечно (на что и указывает ее символ), однако, две пары альтернативных (А и В) позиций критику практически исчерпали. Вот они: поскольку книжка состоит из двух более или менее связанных частей – так сказать, «лирической» и, так же сказать, «научной», то
1А. лирическую часть легко можно опустить, поскольку она заумна сама по себе, многословна до невозможности и вообще ни к чему;
1В. лирическая часть уже достаточно хороша, чтобы напрягаться над научной;
2А. научная часть никакой научной не является, это чистая ересь и неприкрытая нумерология, до которой серьезный профессионал не опустится;
2В. научная часть представляет собой вполне законную точку зрения – пусть странноватую, но бесспорно интересную и имеющую право на существование.
Автор согласился с тем, что действительно рискнул репутацией, пустившись в рассуждения об удивительных симметриях генетического кода, нечасто упоминаемых в литературе, но соблазн оказался для него непреодолимым. Что до оцифровки этих симметрий, то ее результат и в самом деле может иметь случайный характер, но может – и нет; в последнем случае клеймо «создателя» кода – как Автор уже отмечал – будет неизбежно носить нумерологические признаки. Ненаучной (или мемуарной, научно-популярной, «лирической») частью Автор – наверное, не слишком удачно – хотел только подчеркнуть, что его книжка не является апологией гипотезы об искусственном происхождении земной жизни и имеет гораздо более скромную цель обратить внимание на эту гипотезу. Тем, кто извлек из чтения именно эту мысль, будет близка оценка миссис Хадсон блога Шерлока «О степени растяжимости натуральных волокон»: «Читается на одном дыхании!» Оппоненты такой оценки руководствуются либо интуицией, либо личными вкусами, очевидно далекими от идеала или иронии, но уровень современной науки просто не оставляет им других возможностей. Тем можно и закончить беседу о недостатках и достоинствах этой книжки и завершить ее последней (следующей) короткой главой.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.