Первопоселенцы суши

Первопоселенцы суши

Триста пятьдесят миллионов лет назад суша планеты Земля была в общем-то безжизненна и пуста.

Никто не жужжал, не квакал, не крякал и прочее. Никто на брюхе, представьте себе, не ползал. Никто зубы не скалил, потому что зубов тогда ни у кого не было еще. Их природа позднее изобрела.

И тут – случилось же такое! – из моря на сушу вылезли первобытные паукообразные – предки скорпионов и пауков. «Вылезли» – только так, без лишних слов, говорится. Миллионы лет безвозвратно проходили, пока предскорпионы и пред-пауки медленно, но верно, целыми кланами погибая и выживая, приспосабливались ко всему тому, чем встретила их суша, негостеприимная, как инопланетный мир: пески, пыль да камни. И худосочные псилофиты, первобытные «травы», молящие горячее солнце о пощаде, нерешительно кое-где серые лощины обступившие.

Но берега моря уже пахли гниением и йодом: разлагались тут водоросли, брошенные на камни штормом. Волны порой подползали к ним, шипя пеной, и откатывались.

Эти влажные морские отбросы и перекинули первые сходни из моря на сушу, по которым восьминогие конкистадоры выбрались из морского рассола на чистый воздух.

Итак, сокращая утомительное время, затраченное предками пауков на завоевание новой стихии, скажем просто: выбрались они из моря на сушу и огляделись… А мух нет!

Ждать пришлось еще много миллионов лет, пока эволюция изобрела мух. Думают даже так: мухи (и другие крылатые насекомые) потому, возможно, и научились летать, что за каждым, как говорится, кустом их караулили пауки. И тогда, чтобы крылатых ловить, пауки научились плести сети. Теория эта, может быть, и неверна, но логична.

В те далекие времена моря кишели трилобитами – первобытными раками, похожими на огромных мокриц. Пожалуй, половина всех собранных в музеях ископаемых, оставшихся от тех миллионолетий, – трилобиты разных сортов и размеров. Очень много когда-то их было.

От каких-то трилобитов и произошли, по-видимому, паукообразные. Трилобиты – от червей, черви – от кишечнополостных, а те – от гипотетического вольвокса, который, по словам Джона Апдайка, изобрел смерть.

Пауки, как и мы с вами (но по другой линии), – потомки неразумного вольвокса и потому, значит, тоже смертны. Но прежде чем умереть, пауки живут так необычно, что человек, способный смотреть на них с увлечением, забывает обо всем (даже о смерти!).

Чтобы лучше в этой их жизни разобраться, начнем с того, что у паука есть внутри и снаружи, чем он на других похож и непохож.

Итак, каков паук в анатомическом разрезе.