Глава IV ПЕРВЫЕ «РАЗВЕДЧИКИ» СУШИ

Глава IV

ПЕРВЫЕ «РАЗВЕДЧИКИ» СУШИ

С девоном связаны судьбы всех героев предыдущей главы. Период этот выделили уже знакомые нам друзья-соперники Седжвик и Мурчисон. Это произошло в 1836 году, когда они дружно работали в графстве Девоншир — отсюда и название периода — и еще не успели поссориться из-за силура.

«Old Red» — «старый красный» — так назвали отложения девона английские геологи, потому что цвет песчаника, пятнами проступавшего по всему северу Англии, был красным — от кровавого до темно-бурого.

Странное дело, в нем почти не было морских беспозвоночных, зато часто встречались остатки рыб и растений. Особенно хорошую коллекцию удалось собрать в Шотландии. Коллекцию эту изучил и описал в своей книге тот самый академик Пандер из Петербурга, успехам которого втайне завидовал открыватель первых позвоночных Иоганн Рогон. Благодаря шотландским раскопкам мир узнал о самых первых кистеперых рыбах. А то, что именно им выпала честь стать родителями четвероногих обитателей суши, окончательно доказал знакомый нам Эрик Стенше.

Тем временем геологи по всей Европе и Америке вели разведку «старого красного», который оказался богатой кладовой нефти и угля. И везде им встречались рыбы. Находили рыб и случайно. Так однажды, выбирая грунт под фундамент в самом центре американского города Кливленд, рабочие увидели чудовищную трехметровую голову. Строители тут же бросили бульдозеры на раскопку кладбища артродир. Кажется, это был первый случай бульдозерных палеонтологических раскопок.

Но больше всего девонских отложений в нашей стране. А по Прибалтике до Ленинграда и Пскова протянулась зона, которую называют Главным Девонским полем. И это поле щедро «засеяно» ископаемыми. Разведать его, составить его геологическую карту очень помогли остатки рыб. Но среди обширнейших коллекций, собранных советскими палеонтологами, не было ни одной кистеперой рыбы, которая по сохранности могла бы сравниться с теми, какие привез из Шотландии Пандер, или с теми, которых изучали Стенше и его ученик Эрик Ярвик.

Как-то утром в кабинете литовского палеонтолога Валентины

Николаевны Каратаюте-Талимаа, той самой, что выступала экспертом «по делу о древнезубе и старозубе», зазвонил телефон, и взволнованный голос попросил ее срочно приехать на карьер Лоде: машинист экскаватора заметил в ковше странные остатки. На Лоде немедленно прибыли эстонские, латвийские и литовские палеонтологи — столь велик был интерес к этой находке.

Когда Валентина Николаевна и ее спутники сделали первую расчистку, они ахнули. Дно девонского озера открылось перед ними таким, каким оно было 380 миллионов лет назад. Его покрывали мелкие ракушки, устилали ветви папоротников, и среди них, казалось, дремали десятки крупных и маленьких рыб. Это были не кости и даже не скелеты, а полностью сохранившие объем и форму мумии кистеперых. Удалось опознать оба вида этих рыб. За много лет до этой находки, в разное время, они были описаны по отдельным костям и оба названы в честь Христиана Пандера: пандерихтис и лаккогнатус пандери, что значит «пандеровская рыба» и что-то вроде «яморот Пандера».

Несомненно, девон был веком расцвета рыб. И все же рыбы уже не основные герои этой главы.