3. А индекс Хирша ни при чем

В «Троицком варианте» № 125 от 26 марта 2013 года помещено интервью редактора выпуска Наталии Деминой с профессором-физиком католического университета Радбауда в Нидерландах, православным эмигрантом из СССР Михаилом Кацнельсоном. Интервью названо «Многие в наше время верят только в хирш-фактор». То есть в показатель ссылок на автора в престижных мировых научных журналах.

Содержание интервью – взаимоотношения науки и религии. Профессор поведал, что он обычно не вступает в религиозные дискуссии, «иначе набегают всякие слаборазвитые существа, и начинается». Он поясняет: «Почти нет людей (я во всяком случае почти не встречал), которые на серьезном уровне разбирались бы и в науке, и в религии». Он признает, что у церкви много достойного критики, но «для православного вопрос один: действительно ли причастие или недействительно». Если действительно, то «все эти „попы на Мерседесах“ – это просто не о том». Профессор считает, что «по сути, в основе веры и в основе религии… лежит определенный тип опыта. Внутреннего опыта. Религиозного. Если угодно, мистического. Если у человека такого опыта нет, ну, живет он себе и живет. Осуждает попов на Мерседесах, и все такое прочее… А если такой опыт есть, это очень страшная штука. Его просто необходимо организовать и упорядочить. Иначе разорвет в клочья».

На вопрос о том, не является ли атеизм разновидностью религии, профессор отвечает: «Очень многие считающие себя атеистами на самом деле язычники и идолопоклонники. Верят, например, в богов науки и прогресса. Это, конечно, религия. Но плохая».

Название интервью взято из следующего высказывания профессора: «Ну, вот, мы с Вами вместе боремся с убеждением, что наука и вера несовместимы». А молодежь «полезет в Веб оф сайенс, посмотрит на мой хирш-фактор и прочие причиндалы (знаете, многие в наше время в Бога не верят, а в хирш-фактор верят). И, может быть, призадумаются. Слово за словом, и книги мои вышеупомянутые (о религии. – Л.К.) захотят пролистать».

Интервью это вызвало на сайте газеты немало критических комментариев. Указывали, что в книге Кацнельсона нет физики, а есть нагромождение цитат о начале времен из религиозных источников, достоверность которых автора не интересует, проблемой соотнесения вымысла с реальностью он себя не утруждает. О доказательствах существования бога – ничего, а без этого все теряет силу.

Не хотел ввязываться в дискуссию по этой статье, но прочел комментарии и не удержался. Автор уверяет, что настоящих, убежденных, последовательных атеистов почти не встречал. А я считаю себя именно таким. Я не делаю себе идолов ни из науки, ни из прогресса, я в них не верую, я вижу их слабости, но об этом дальше. А что до бога, то я, как Лаплас, не нуждаюсь в этой гипотезе.

Я могу понять верующих, они уповают на некую сверхъестественную силу, которая решит их внутренние проблемы – моральные, волевые и познавательные (их бессилие). Для других это психологическая палочка-выручалочка для убегания от проблем личного характера – ожидания собственной смерти, встречи со смертью близких, непереносимости осознать расставание навсегда. Из особо рьяных, которых обуяли эти внутренние психические проблемы, образуются пророки, из менее агрессивных – адепты, а в сочетании с хитрецами и жуликами – строятся церкви, возводятся церковные традиции.

Труднее понять верующих ученых, но им, очевидно, тоже нужно справиться с психическими проблемами («разорвать может»). Феномен известный: часто у психопатических личностей эти вывихи сочетаются с обострением математических способностей. Такие ученые не могут справиться с объяснением первоначальных сил и персонифицируют их в виде бога, взяв его из старинных книг и мифов, – тогда их воображение лучше работает. Если это им помогает – сделайте одолжение!

Но когда из этих личных психологических и пропедевтических вспомогательных средств делают высокую теорию (теологию) и начинают строить общественные организации, взимать дань и карать неверных – я протестую. И никакие «Хирш-факторы» и нобелевские премии для меня не служат извинением или оправданием. Держите свою религию при себе, не внедряйте ее в школу и вуз, не подчиняйте ей прессу, не мешайте мне и моим коллегам познавать мир без нее, без этих шор.

Почему из всех религий в данном случае выбрано христианство? Вроде буддизм яснее и бескорыстнее, а иудаизм старше и исконнее. Почему из всех христианских деноминаций выбрано православие? Уж протестантизм (в силу своей критичности) ближе к науке и менее догматичен. Да еще, выбрав православие, жить в Нидерландах и работать в католическом университете… Уж очень своеобразная логика.

А что атеизм рассматривается как тоже религия («нулевая»), это очень характерно. Они не могут себе представить человека без религии, без идолов. Нужно ли непременно верить в науку и прогресс? На мой взгляд, можно служить науке без того, чтобы в нее веровать, а в прогресс и того менее. Добиваться прогресса – иное дело. Не говоря уж о том, что религия и вера – не одно и то же. Вот религия и суеверие – одного поля ягоды. Различие только в канонизации.

Несколько замечаний по тексту профессора Кацнельсона.

«Почти нет людей, которые на серьезном уровне разбирались бы и в науке, и в религии». Автор этих слов льстит себя надеждой, что уж он-то разбирается и в том и в другом. Но «Хирш-фактор» (поверим ему, не проверяя, что высокий) отмечен только в науке. На религиозные дела он не распространяется. Автор надеется на то, что научная молодежь поверит ему потому, что верит в индекс Хирша. А ведь это надежда на ловкость рук. Так академик Фоменко считает, что его книгам по истории все должны верить, потому что он академик по математике. Академик Рыбаков считал, что все поверят его языковедческим фокусам, коль скоро он академик по археологии. Задорнов считает, что надо верить его патриотическому языкознанию, коль скоро он популярен как юморист. Не выносил бы я название хирш-фактора в название статьи.

«Режимы приходят и уходят, а Иисус Христос и вчера, и сегодня, и вовеки Тот же». Не тот же. Иисус, который вел крестоносцев на завоевание своего гроба и являлся массам, сжигавшим еретиков (а массы подчас были более истовы, чем инквизиторы), – это не тот же Христос, которому молились Швейцер и мать Тереза.

«Соловьев разделял „теоретических атеистов“ (в этическом смысле нейтральных) и „практических атеистов“, когда человек живет по принципу „моя жизнь – это моя, и только моя“. Вот практических атеистов я видел, это очень страшно выглядит». Мне повезло: таких я не встречал. Зато я видел множество православных верующих, живущих по очень практичному принципу: «всякий грех можно замолить, умилостивить бога крупными пожертвованиями, вкладами в церковь». Это выглядит гораздо страшнее. В свое время это привело католическую церковь к Реформации и расколу. Боюсь, что этого не избежать и православной церкви. Как к этой перспективе относится профессор Кацнельсон из своего утрехтского и теологического далека?

Л.С. Клейн, доктор исторических наук, профессор

Санкт-Петербург

Напечатано в апреле 2012 года. Далее в обсуждении статьи профессора Кацнельсона появился длинный комментарий, над которым издевались другие комментаторы. Он кончался сомнением в возможности ответа науки на фундаментальные вопросы бытия. В ответ на этот комментарий я написал:

Как мне представляется, словоизвержение Г. – не только повод для забавы (еще один freak), но и предмет для анализа.

К тем вопросам, которые я приводил как стимулы для возникновения религии (как быть, если умирают близкие, а я не хочу, чтоб они уходили насовсем? как примириться с перспективой моей собственной смерти и распада на молекулы и атомы? как принять за небывшие те события, которые я видел во сне? и так далее), у Г. добавляются разные другие:

«Как такое изменение обмена веществ может влиять на сам организм человека и его действия?» И уже собственно о религии: «Что это за информационное поле? Какими свойствами оно обладает? Как в нем происходит накопление информации? Как это поле может влиять на эволюцию человечества? Не из этого ли информационного поля люди сотни или даже тысячелетия назад, не имея науки как таковой или имея ее на зачаточном уровне, получали из этого информационного поля всю необходимую им информацию для выживания?»

Сон – «Что это за информационное поле?» Фантастический мир литераторов – «Как в нем происходит накопление информации?» Выдумки мошенников – «Как это поле может влиять на эволюцию человечества?» Если бы человечество из подобных полей получало «всю информацию, необходимую для выживания», то оно бы погибло, а если бы случайно выжило, то наука не появилась бы.

И главный вопрос:

«Что делать, если у фундаментальной науки нет ответов на поставленные вопросы?» Г. кажется, что ответ напрашивается сам собой: обратиться к «информационному полю» религии для обмена информацией с биосферой «минуя сознание человека». Все звучит очень наукообразно – даже бог не упомянут.

У меня есть другой ответ. Во-первых, посмотреть, правомерны ли поставленные вопросы. Есть много вопросов, которые глупо задавать. Во-вторых, подождать и поработать. На все вопросы сразу наука не может и не должна отвечать. Мир познается поэтапно.

К «информационному полю» религии обращаются люди слабые, нетерпеливые или невежественные. Как это уживается с хирш-фактором? Видимо, хирш-фактор не гарантирует от впадения в мистику («мистический опыт»), транс или экстаз, когда рассудок частично отключается. На таких людей религия действует, как музыка. Только не на час, а на всю жизнь.

Г. продолжил дискуссию. Мой ответ на продолжение:

Дорогой Г.!

У Вас начинает появляться какое-то понимание простейших истин. Но, увы, тут же исчезает. О верующих и атеистах Вы пишете:

«Забавно наблюдать за теми и другими. Одни других убеждают, что Бога нет и наоборот. При этом ни те, ни эти друг другу ничего не доказали, но обе стороны считают, что именно они последняя инстанция до истины. У меня складывается именно такое впечатление, но, может быть, я и ошибаюсь».

Несомненно, ошибаетесь. Атеисты и не должны доказывать, что бога нет. Это апологеты веры должны доказать, что бог есть. Потому что бремя доказательства лежит на утверждающем, а не на отвергающем. Элементарная логика. И хоть лопни, а другого пути решения спора нет. Стало быть, если ни одна сторона не представила доказательств, то мы вправе заключить, что не права только одна сторона – сторона утверждавшая, что бог есть, сторона религии.

Пришлось отвечать еще одному комментатору (суть его возражений ясна из ответа):

1. «В религии нет того, что ей приписывается – нет страха из-за потери близких людей, нет веры из-за страха вообще. И страха как такового нет». Совершенно верно. Ради этого (избавление от страха и т. п.) к религии и обращаются те, кто этих страхов не может перенести. Для этого религия и изобретена.

2. «Касательно разности Иисуса – конечно, Иисус один и тот же, разница в его восприятии, в личном восприятии его человеком или группой людей. Зачем передергивать то, что очевидно???» Иисус в современной реальности не существует. Существует только его образ. А он у разных людей совершенно различен. В моем представлении Иисус – это один из многочисленных иудейских пророков, казненный римлянами и ставший легендарным для своих последователей. Все чудеса, с ним связанные и записанные через несколько веков после его казни, для меня байки. Именем его потом творилось много добра и много зла. Для Вас, очевидно, это совершенно иной образ. Человек был один. Но только человек. А Кацнельсон имел в виду не это, а именно образ. «Понятно, что наличие Иисуса не говорит, что он априори богочеловек и что в него нужно верить и убивать за его имя». Вот с этим согласен.

3. «Совершенно неясно также, почему только верующий должен доказывать, что бога нет. Опровергающий равно должен приводить обоснования своих опровержений, иначе спор беспредметен». – Только верующий должен доказывать, что бог есть, а не что бога нет! (У Вас ошибка в формулировке.)

Но я же изложил суть дела, Вы, видимо, невнимательно читали. Всякий спор должен соблюдать правила логики, иначе он становится действительно беспредметным. А правило логики гласит, что бремя доказательства лежит на утверждающем, а не на отвергающем. Это значит, что в споре неверующий не должен доказывать, что бога нет. Это адепт веры должен доказывать, что бог есть, и, если он не сможет этого доказать, то принимается вывод, что бога нет. Неверующему остается только опровергать доказательства адепта веры, а самому ему доказывать ничего не нужно.

Значит ли это, что всякому верующему нужно что-то доказывать? Вовсе нет. Это нужно только в том случае, если он хочет кого-то убедить в правоте своей веры. А если его вера для него в доказательствах не нуждается (иначе это не была бы вера), то и доказывать ничего не нужно. Вера и рассудок (здравый смысл) не уживаются. Верить можно в видения, откровение, чудеса и прочую мистику, а здравый смысл подсказывает, что это иллюзии.

Надеюсь, я ясно изложил суть дела.

Мой оппонент поблагодарил за разъяснение, но остался при убеждении, что религия – это реальность, ее нужно изучать, и искать ее смысл и справедливость, а рассудок не уживается только с маниакальными проявлениями религии. Я ответил:

Что религия реальна – несомненно. Она существует. Что она изобретена человечеством – также несомненно. Что наука есть реальность и изобретена – тоже верно. Что ее нужно изучать, также никто не сомневается. Вопрос не в этом. А в том, что составляет их содержание. Содержание науки – способы адекватного изучения действительности через добывание фактов, их проверку и построение на этой основе теорий, позволяющих лучше справляться с действительностью. Содержание религии – изобретение вымышленных сил, антропоморфных и всемогущих, на которые человек уповает в попытках справиться с действительностью и самим собой. Я говорю «вымышленных», потому что никакими достоверными средствами они не проверяемы и недоказуемы. Все их проявления – мистика, сугубо индивидуальные переживания. Каждая религия не верит в богов другой. Фактически все верующие – атеисты: они делают исключение из своих атеистических убеждений только для своего бога. А стоит ли делать для него поблажки? За ним нет ничего, кроме локальной традиции.

1 апреля – 16 мая 201