ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ СУМЧАТЫЙ ВОЛК УХОДИТ НАВСЕГДА

ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ

СУМЧАТЫЙ ВОЛК УХОДИТ НАВСЕГДА

Что создано природой — пускай пропадает, а то, что сотворил человек, — надо спасти любой ценой. — «Меняем сумчатого волка на… слона». — Вертолёт гонится за «тасманским тигром». — Украденный труп

«Он дошёл до той грани, от которой нет возврата и никакие, даже самые лучшие, намерения его уже не спасут»— так пишет о сумчатом волке (Thylacinuscynocephalus) ведущий зоолог острова Тасмания Майкл Шарленд.

Просто убийственно! Если бы этот уникальный самый большой сумчатый хищник Австралии был изобретён или сконструирован людьми, а не создан самой природой за миллионы лет эволюционного развития, тогда, разумеется, нашёлся бы способ его сохранить. В конце концов находит же средства ООН, чтобы спасти каменных колоссов Абу-Симбела от за— топления в новом водохранилище. И у многих богатых людей тоже находятся на это деньги. А между тем эти каменные фигуры на левом берегу Нила не только прославляют жившего три тысячи лет назад египетского фараона Рамзеса II, но, как и пирамиды, напоминают о тяжком невольничьем труде десятков тысяч несчастных рабов, влачивших жалкое существование во имя славы и процветания бесчеловечных тиранов. Тем не менее этими творениями рук человеческих восхищается весь современный мир. А то, что создано не руками человека, а матерью-природой, то пускай пропадает, предаётся забвению, разрушается и исчезает. Чтобы уберечь сумчатого волка, это величайшее чудо природы, от полного исчезновения с лица земли, нужна ведь только крохотная часть той суммы, которая отпущена на спасение каменных колоссов Абу-Симбела. Но к сожалению, сумчатый волк обитает на далёком, затерянном на краю света острове, на котором много леса, но мало людей, которым небезразлична судьба вымирающих животных. А остальным все равно: пусть вымирает, подумаешь, одной тварью меньше! Жил бы этот уникум в каком-либо из сегодняшних культурных центров человечества — в Соединённых Штатах, в Европе или в Советском Союзе, вокруг него непременно поднялась бы шумиха, и уж, наверное, там не пожалели бы какой-то ничтожной суммы денег, необходимой для его спасения. Думаю, что не пожалели бы. Но в Австралии, без сомнения, по этому поводу беспокоиться не станут. Хотелось бы узнать, что об этом будут писать наши внуки в 2020 году? Мне кажется, я знаю наперёд, что они будут писать и как нас будут проклинать.

Печальную судьбу «тасманского тигра» (как совершенно нелепо называют сумчатого волка за поперечные полосы на задней части его тела) предвидел ещё естествоиспытатель Джон Гульд, посетивший более ста лет назад этот лесистый и гористый остров. Он писал:

«Если этот относительно небольшой остров будет более плотно заселён и его девственные леса из края в край пересекут проезжие дороги, число этих удивительных зверей резко пойдёт на убыль. Их просто истребят, как истребили волков в Англии и Шотландии, и вскоре будут описывать как вымершее животное».

К счастью, волки водились не только в Англии и Шотландии, а потому здравствуют ещё и поныне. А вот сумчатый волк не встречается нигде больше на земном шаре, кроме острова Тасмания.

Надо сказать, что европейские поселенцы отнюдь не дожидались, пока остров пересекут удобные автострады или на нём появятся многолюдные города: они принялись за истребление сумчатого хищника сразу же, как только появились на острове. А уничтожали они его за то, что он время от времени кроме кенгуру (своей обычной добычи) начал таскать и домашних овец. А этого, как известно, человек не прощает.

И нельзя сказать, что остров был особенно перенаселён. На его 63 тысячах квадратных километров (что составляет три четверти Ирландии) проживает всего 300 тысяч жителей, из которых каждый третий живёт в главном городе — Хобарте. И тем не менее уже больше ста лет назад назначалось вознаграждение в 100 марок за голову каждого убитого волка. Правда, теперь уже наоборот — объявлен штраф в две тысячи марок за убийство сумчатого волка. Но поздно. Спасти это животное уже невозможно.

Прошло много времени, пока тасманцы поняли, каким бесценным сокровищем они обладают и что означает иметь в своём распоряжении единственное на Земле крупное хищное сумчатое животное.

Сначала сумчатых волков ежегодно убивали сотнями. А тех, которые случайно попадались в капканы, поставленные на кенгуру, и оставались при этом не задушенными, отправляли в маленький зоопарк города Хобарта (этот зоопарк существовал только до 1940 года). В нём в общей сложности содержалось девять или десять сумчатых волков, большая часть которых была поймана на западном побережье Тасмании, причём последний — в 1933 году. Хобартский зоопарк обменивал этих зверей на других, чужеземных, животных. Так постепенно выменяли всех сумчатых волков: сперва — на двух львов, затем на белого медведя и слона, а последнего волка — на целую коллекцию экзотических п?иц. Некоторых же просто продавали за океан. Так, в 1909 году одного сумчатого хищника приобрёл Кёльнский зоопарк, в 1913 году —Антверпенский, а в Лондонском перебывало их не меньше дюжины; последний погиб в 1931 году. В Нью-Йорке с 1908 по 1919 год их пере— бывало четыре. Деятели из Хобартского зоопарка очень бойко торговали этим чудом природы, воображая, что они смогут его раздобывать бесконечно. Но кончилось тем, что у них остался один-единственный хромой волк, окончивший свои дни в печальном одиночестве. С 1933 года ни одного сумчатого волка больше поймать не удалось.

В европейских зоопарках эти животные показали себя довольно холодоустойчивыми и отнюдь не склонными к ночному образу жизни, как это указывалось в специальной литературе. С ними не очень-то нянчились, и тем не менее они жили в неволе весьма подолгу. Так, один сумчатый волк, получая лишь куски тощей говядины или конины и изредка какое-нибудь мелкое животное вроде кролика, прожил в Лондонском зоопарке восемь лет и четыре месяца, а другой, в Вашингтоне, прожил в заточении семь лет.

Людвиг Хек, бывший директор Берлинского зоопарка, писал в 1912 году, что за последний десяток лет сумчатые волки время от времени всё-таки появлялись на «прилавке», но… по две тысячи марок за пару.

Они умели (страшно, что приходится говорить о них в прошедшем времени) хорошо прыгать — от двух до трёх метров в высоту.

Цвет их шерсти варьировал от серовато-жёлтого до желтовато-коричневого, она была короткой, густой и жёсткой. В длину волки достигали от 1 до 1,3 метра и имели очень длинный хвост — до 60—65 сантиметров.

Научное название этого животного «сумчатая собака с волчьей головой» весьма неудачно, потому что сумчатый волк, будучи именно сумчатым, не состоит ни в каком родстве ни с собакой, ни с волком. Правда, с виду он очень напоминает собаку, хотя и имеет одну из самых устрашающих челюстей среди наземных млекопитающих — в ней целых 46 зубов! Как и многие другие сумчатые животные, сумчатый волк способен очень широко разевать свою пасть — утверждают, что на все 180°. Но меньше всего «собачьего», пожалуй, в задней части его туловища, и главным образом в хвосте. Он сильно утолщён у основания и скорее напоминает хвост кенгуру, чем собаки. Сумчатый волк не способен выражать свои чувства при помощи хвоста: например, приветливо вилять им от радости или поджимать его от страха или смущения. В книгах даже утверж— даётся, что у этих животных хвост настолько негибкий, что если волка схватить за него, то он не сможет дотянуться, чтобы укусить за руку.

Однако не верьте всем россказням о сумчатых волках, которые десятки лет уже кочуют из одной книжки в другую и повторяются в различных статьях и рассказах. Относитесь к ним с осторожностью. Ведь никто не давал себе труда изучить жизнь этого древнего вымирающего вида на воле, в его естественной обстановке (пока этот вид ещё существовал). Никто. Стыдно сказать, но и в зоопарках ни один учёный серьёзно им не занимался. Так, например, настойчиво утверждают, что сумчатые волки необыкновенно кровожадны, что они якобы перегрызают горло овцам и кенгуру только за тем, чтобы высосать кровь из сонной артерии или в лучшем случае вырвать у них из утробы печень или жирные почки. Остальное они будто бы бросают на съедение сумчатым дьяволам и стервятникам. Рассказывают, что они никогда не возвращаются к своей жертве и не подбирают никакой падали. По всей вероятности, это не что иное, как злостный наговор фермеров-овцеводов, которым сумчатый волк всегда стоял поперёк дороги. Ведь даже самых первых двух волков, пойманных ещё в 1824 году, Г. Гаррису удалось заманить в ловушку, в которую он положил кусок падали, а у животных, по которым и был описан весь вид, в желудке были найдены остатки ехидны.

Те, кому ещё довелось видеть сумчатых волков, рассказывают, что они не так быстроноги, как собаки, и обычно трусили не спеша по тропинке. Они не выказывали особого страха перед собаками, наоборот, собаки побаивались этих животных, даже целая их свора, как правило, не решалась напасть на сумчатого волка. Если же ему особенно досаждали преследованием, то он в конце концов начинал удирать огромными скачками, причём на одних только задних ногах, как кенгуру. Судя по строению его тела, это вполне возможно. Сами же волки преследовали свою жертву не спеша, рысцой, и только измотав её длительной погоней, припускались во всю прыть, и тогда в пять минут всё было кончено. При особом возбуждении они издавали хриплые звуки, напоминавшие громкое шипение.

Только в одном все показания о поведении сумчатых волков сходятся: в том, что они никогда не нападали на людей. Из— вестей только единственный случаи, когда сумчатый волк укусил за руку человека. Это была девица, по имени Брисцилла Мёррей, которая полоскала бельё в реке около своей одиноко стоящей фермы. К счастью, дело было зимой, и волк не смог прокусить её тёплой зимней одежды. Но когда она хотела прогнать зверя, он схватил её и за другой рукав. Стараясь дотянуться до лежащих неподалёку грабель, Брисцилла нечаянно наступила волку на длинный хвост. Это, видимо, зверю не понравилось, потому что он её тут же отпустил и бросился наутёк. Пострадавшая заметила, что волк был одноглазым и ужасно тощим — видимо, просто умирал с голоду. По всей вероятности, подслеповатое животное приняло человеческую руку за какую-нибудь мелкую живность или птицу.

Против мнимой кровожадности сумчатых волков говорит ещё и такой факт: в прежние времена здешние фермеры перед тем, как расставить капканы на кенгуру, как правило, разбрасывали отравленную приманку для сумчатых волков и сумчатых дьяволов, которую те охотно подбирали.

Детёнышей своих самка сумчатого волка сначала три месяца таскала в плоской брюшной сумке, раскрывающейся в отличие от сумки кенгуру назад, в сторону хвоста. А когда они становились несколько самостоятельней, укладывала их в утеплённое гнездо. У сумчатых волчиц бывало до четырёх волчат, которые в старшем возрасте ещё некоторое время сопровождали её на охоте.

Наблюдая за этими животными в Берлинском зоопарке, куда они последний раз попали в 1902 году и где один самец прожил целых шесть лет, профессор Людвиг Хек писал:

«Даже учитывая характерное для сумчатых животных тупоумие, всё же можно сказать, что сумчатые волки ведут себя довольно доверчиво; если встать прямо перед самой клеткой, они начинают беспокойно нюхать воздух, подходят к решётке и устремляют на вас неподвижный пустой взгляд своих ясных тёмно-жёлтых глаз… Выражение этих глаз ничем не напоминает взгляд настоящего хищника. Сумчатые волки вечно голодны и, если не спят, требуют есть. Из-за своей удручающей несмышлёности они всё время грызут железные прутья клетки, воображая, что смогут их перегрызть. Когда они спят в своей тёплой, устланной соломой конуре, разбудить их бывает чрезвычайно трудно. Но если это всё же удаётся сделать, они никогда не сердятся».

Мы теперь стали относиться с величайшей осторожностью к сообщениям, касающимся поведения животных, которых содержат в слишком тесных клетках зоопарков. Многие из таких «тупоумных» животных на поверку оказывались весьма общительными, живыми и интересными существами. Но для того чтобы это выяснить, надо заниматься ими более внимательно и обеспечивать им необходимый уход.

А вот какими же на самом деле были сумчатые волки, нам, современным людям, теперь уже никогда не узнать. Одно из последних животных было убито в 1930 году на северо-западном побережье Тасмании, другое тремя годами позже удавилось в петле, поставленной на кенгуру. С тех пор напрасны были все старания найти хоть одного сумчатого волка — они исчезли.

Некто Рой Мартик в 1937 году специально отправился на их поиски. Он утверждал, что нашёл следы 20 волков и что даже видел, как они в сумерках промчались мимо него. Однако, сколько бы экспедиций ни снаряжалось в лес с той же целью, ни одного волка больше обнаружить не удалось — все поиски были тщетными. Правда, время от времени в газетах появлялись сообщения, что кто-то видел знаменитого «тасманского тигра». Чаще всего это были строители, которым приходилось долгое время находиться в глухих, отдалённых районах острова (например, во время прокладки телеграфной линии). Но они ничем не могли этого доказать. Особое волнение вызвало сообщение экипажа одного вертолёта. Пролетая над западным побережьем Австралии, люди заметили с воздуха бегущего сумчатого волка. Вертолёт некоторое время преследовал зверя, его даже при этом удалось сфотографировать. Однако специалисты, внимательно рассмотрев снимок, пришли к выводу, что это всего-навсего собака.

В августе 1961 года хобартская газета «Меркури» сообщила о следующем происшествии. Двое рыболовов — Билл Моррисон и Лоури Томсон — отправились ловить рыбу на западном побережье Тасмании. Свою палатку они разбили на самом берегу океана. Ночью рыболовы услышали странный шум. Кто-то снаружи рылся в их корзине, где была сложена приманка. Томсон поднялся с постели, захватил полено и вышел из палатки, чтобы прогнать непрошеного гостя. В темноте возле корзины он смог разглядеть только неясные очертания какого-то крупного зверя. Томсон в два прыжка очутился возле него и ударил животное поленом по голове. Зверь мгновенно исчез, словно растворился в ночи. Однако наутро невдалеке от палатки рыболовы обнаружили труп молодого самца сумчатого волка. Они отнесли свою необыкновенную находку в палатку, намереваясь после рыбалки взять её с собой в город, чтобы сдать в музей. Однако вернувшись вечером, они обнаружили, что волк пропал. Значит, либо он не был мёртв и, придя в себя, ушёл, либо его кто-то украл. Рыболовы очень расстроились из-за пропажи такого важного вещественного доказательства; им удалось привезти с собой лишь немного шерсти и засохшей крови, которые они собрали на песке. Все это они направили хобартским специалистам для определения. Те установили, что и шерсть и кровь, безусловно, принадлежали сумчатому волку. Но самого зверя разыскать так и не удалось. Он пропал бесследно.

Во всех же других случаях, когда сообщалось о появлении сумчатых волков, специалисты, выезжавшие в указанные очевидцами места, не находили там этих животных. Правда, иногда удавалось заснять их следы. Так, доктор Лаирд послал фотографии отпечатков следов молодого сумчатого волка в Лондон. Отпечаток передней лапы сумчатого волка на влажном песке довольно просто отличить от следа собаки: у сумчатого волка все пять пальцев расположены в ряд, а у собаки — только четыре, пятый же, рудиментарный, висит несколько выше и сбоку. Однако на задней лапе и у сумчатого волка только четыре пальца, к тому же очень часто отпечаток передней лапы разрушается задней, что затрудняет точное определение. Отпечаток задней лапы у этого зверя длинней, чем у собаки, потому что ногу он ставит более наклонно.

По всей вероятности, в некоторых отдалённых лесистых горных местностях западного побережья Тасмании сумчатые волки обитали ещё до самого последнего времени, возможно, они есть там даже и сейчас. Однако все равно у этого вида нет никаких шансов выжить, даже невзирая на то, что с 1938 года они находятся под строгой охраной государства. Дело в том, что местность эта абсолютно непригодна для обитания такого животного; оно там едва ли сможет найти для себя пропитание. Сумчатые волки явно не лесные звери, они чувствуют себя дома скорее в степи, во всяком случае на открытых пространствах. Только здесь они могут раздобыть для себя достаточное число кенгуру и валлаби. Однако овцеводы и фермеры постепенно оттеснили этих зверей далеко в лесистые горы. И если теперь их там даже никто и не тронет, всё равно им долго не продержаться. Если сумчатых волков действительно хотят спасти, надо уступить им часть открытой степи и искусственно заселить её необходимыми для их питания животными: может быть, проще всего взять для этого овец. Но что-то пока не похоже, чтобы кто-нибудь взял на себя расходы по обеспечению жизни такого «никому не нужного хищника»…