«Спой, светик, не стыдись…»

В 20-х годах прошлого столетия европейцы неожиданно узнали о существовании во внутренних лесистых районах Суматры группы племен кубу. Это были люди, нимало не затронутые цивилизацией и всем своим жизненным укладом тесно связанные с окружающей девственной природой.

Для нас представляет определенный интерес сделанная путешественником В. Фольцем запись одной из его доверительных бесед с представителем племени «диких» лесных кубу.

— Доводилось ли тебе, — поинтересовался любознательный европеец, — отправляться ночью в лес в одиночестве?

— Конечно, и очень часто, — ответил туземец.

— Слыхал ли ты там какие-нибудь стоны и вздохи? — продолжал расспрашивать Фольц.

— Да, приходилось.

— И что же ты об этом подумал?

— Что трещит дерево.

— А не слышал ли ты криков в ночном лесу? — допытывался настойчивый путешественник.

— Да, слыхал.

— Что ты подумал?

— Что кричит лесной зверь.

— А всегда ли ты знаешь, какой зверь кричит?

— Я знаю все звериные голоса! — с уверенностью, не оставляющей места сомнению, ответил кубу.

Как видим, попытки «напугать» туземца, вынудить его признаться в страхах, испытываемых в ночных джунглях да еще в полном одиночестве, оказались безуспешными. Кубу прекрасно различали голоса всех зверей и птиц, обитающих в округе, и это помогало им не только не пугаться, но и свободно ориентироваться.

Чем дальше в глубь веков, тем ближе стоял человек к природе. И именно от тех стародавних времен получили мы в наследство подавляющее большинство привычных нашему слуху названий животных, прямо и непосредственно связанных с их характерными выкриками, ревом, пением, свистом, гудением или жужжанием.

Лес, поле, луг, холмы и овраги — вся природа, окружающая нас, наполнена звучанием. Поют птицы, стрекочут или жужжат насекомые, кричат на разные голоса звери. Даже многие рыбы, которых долгое время считали абсолютно безмолвными, — вспомним хотя бы поговорку: нем как рыба, — способны издавать различные звуки, иногда даже очень громкие.

Так, хорошо знакомый любителям посидеть на речном бережку с удочкой пескарь получил свою кличку совсем не потому, что предпочитает места в реке с песчаным дном. Намек на разгадку содержится в первоначальном имени рыбы, точнее, в форме его: пискарь. Этимологи подтверждают предположение: да, пескарь — пискун, кличка его происходит от слова «писк». Когда эту рыбу берут в руки, она издает характерный писк.

В числе других «озвученных» рыб встречаем свистулек и ворчунов, или хрюкальщиков; короткие резкие звуки, похожие на хрюканье свиньи, способны издавать и морские петухи. Наиболее точное представление об их голосе можно получить, проведя пальцами по надутому воздушному шару.

По звучанию названы также многие насекомые. О пчеле в Толковом словаре русского языка В. И. Даля сказано следующее: «Пчела (бчела, бжела, от жужжать, бучать)». Украинцы и по сию пору называют это насекомое — бжола. Предполагается, что имя пчелы происходит от общеславянской основы «бучати» — гудеть или реветь.

Совершив этот лингвистический экскурс в далекое прошлое, можно заподозрить, что имена столь несхожих живых существ, как пчела и бык, находятся в прямом родстве. Ведь в старочешском языке, например, существовало слово «быкати», что значило реветь. Поэтому наш бык — ревун.

Но вернемся к насекомым. В русском языке всякое мелкое насекомое независимо от его вида именуется букашкой. Слово это — уменьшительное от старинного «букаш», которое, в свою очередь, восходит к «бук» — глухой звук, жужжание (сравните с подобными по структуре и значению — «зык», сохраняющимся в «зычный», а также «крик»). Получается, таким образом, что и бык, и пчела, и любая букашка — родственники в этимологическом отношении.

Поскольку мы остановились на случаях родственных взаимоотношений, нельзя не сказать о комаре и шмеле. Сближает их та же этимология кличек. Праславянское «чмель» — «шмель» связано чередованием гласных с «комар» и родственно литовскому «киминти» — делать голос хриплым, глухим.

В народных говорах у нас и теперь еще сохраняется старинный глагол «сверчать», от которого пошло имя сверчка, стрекотуна. «Сверчек, сверч, пек. сверш. стар, циркун, цвиркун, цирюкан, — читаем у В. И. Даля, — насекомое, которое сверчит, свирестит, цирюкает, потирает жесткие надкрыльники свои о зубчатые ножки».

Среди насекомых есть держатели «патентов» на звуковые изобретения, отличающие их от сородичей. Так, большинство жуков издает в полете жужжание, возникающее в результате вибрации крылышек. А вот для жуков-щелкунов характерен сухой щелчок, причем лишь тогда, когда жук оказывается лежащим в очень неудобном положении — на спине. Щелкуну непременно нужно перевернуться, но как это сделать? Он сначала выгибается, и при этом отросток на груди его выходит из особой ямки и упирается в ее край. После этого щелкун резко сгибается, отросток соскакивает с упора, и от сильного толчка жук подпрыгивает над поверхностью земли, чаще всего приземляясь уже на ноги. Если же первая попытка окончится неудачей, упорный жук все равно не прекратит своих стараний, покуда не добьется цели.

Как кричат обычные в наших краях лягушки, знают все, и не случайно в русских народных сказках они с завидным постоянством именуются квакушками. По большей части разница в кваканье различных видов этих земноводных сводится лишь к степени громкости. Одна из американских родственниц наших лягушек так и прозвана — крикливая лягушка. Но вот квакша-кузнец, родина которой — Бразилия и север Аргентины, кричит так, словно сильно ударяет молотком по медному подносу. А крик свистящей квакши, что родом из Северной Америки, и в самом деле более всего похож на свист. Голосом, напоминающим свист, которым охотник обычно подзывает собаку, отличаются жабы-свистуны.

Отнюдь не безголосы и ящерицы — пискливый геккончик[4], например. Он довольно широко распространен у нас в Средней Азии и в Казахстане.

Змеи известны тем, что в минуту грозящей опасности издают более или менее громкое шипение. Однако лишь в кличке одной из них запечатлена эта особенность. Шумящая гадюка, сильно раздувая туловище, шипит очень громко и угрожающе.

Особым «музыкальным инструментом» обладают змеи гремучие, или гремучники. Это так называемая погремушка (ее называют также трещоткой), расположенная на конце змеиного хвоста. Звук ее может быть услышан человеком на расстоянии до тридцати метров. Считают, что он похож на стрекотание узкопленочного кинопроектора…

Велико разнообразие звуковых сигналов у млекопитающих. О быке уже говорилось. От старославянского слова «сусати» — шипеть происходит русская кличка суслика. Правда, в действительности суслик не шипит, а свистит. Но, возможно, наши предай хотели таким способом отличить его от сурка, который точно так же при тревоге издает пронзительный свист, перед тем как укрыться в спасительной норе. Свистун — было первоначальное, чисто русское имя сурка, но не могли же сосуществовать в одном языке одновременно два различных свистуна! Позднее русские переняли для второго зверька тюркское имя «суур», тот, кто посвистывает (так его называют, к примеру, киргизы), и превратили его в нынешнее — сурок.

А пищуха, как явствует из самого прозвища, пищит. Тут следует пояснить, что речь может на равных основаниях идти и о пищухе — грызуне[5] и о пищухе — птице.

За несколько километров слышны «концерты» обезьян ревунов, которые они устраивают, рассевшись на вершинах деревьев, стоящих поблизости одно от другого. Обитают ревуны в высокогорных лесах Центральной и Южной Америки. У этих шумных обезьян имеются особые гортанные мешки под нижней челюстью. Они играют роль резонаторов, сильно увеличивающих громкость издаваемых звуков. Интересно, что ревуны могут имитировать и хрюканье свиньи, и рев ягуара, и голоса других животных.

Древние мифы красочно повествовали о том, что в морских просторах обитают прекрасные женщины с рыбьими хвостами и изумительно мелодичными голосами — сирены. Их пение будто бы завораживало моряков до такой степени, что они впадали в безумие и безоглядно шли за красавицами в гибельную морскую пучину.

Справедливо говорится, что не бывает дыма без огня. Фактической основой для подобных легенд послужило существование морских млекопитающих из отряда, который носит имя мифических русалок. Издали самки этих древних и очень своеобразных животных, прижимающие ластами к груди кормящихся детенышей, на самом деле поразительно напоминают женщин, стоящих по пояс в воде с младенцами на руках. Правда, если говорить об их «пении», то оно не идет дальше звуков, похожих на чихание: их великовозрастные сирены издают при выдохе, а более юные вдобавок к чиханию еще и попискивают.

Петушиное кукареканье, несмотря на его однообразие, настолько характерно, что обойти его вниманием наши предки, как видно, просто не могли. В древности звонкое «ку-ка-ре-ку!» наделяли даже магическими свойствами, веря, будто оно прогоняет злых ночных духов. Русское имя горластой птицы происходит от слова «петь»: старинным названием было «пет», старославянская форма — «петел». Сербы и хорваты именуют петуха — певац. Но самым пышным титулом наградили его французы: шантеклер, то есть певец утренней зари.

Куда более скромная подружка задиристого и чопорного красавца петуха, кудахтанье которой никогда не будило человеческое воображение, тем не менее тоже крикунья или певунья. Дело в том, что более старым прозвищем голенастого франта было именно «кур» с тем же значением, что и «пет». Позднее оно перешло в исключительное владение хохлатки, видоизменившись в соответствии с требованиями женского рода.

Древнерусское «щекотати» значило петь: от этого слова производят название щегла. Любопытно, что по аналогии с этой нарядной птицей, в свою очередь, назван человек, любящий одеваться с особым изяществом, — щеголь. (Впрочем, и в самом животном мире есть свой щеголь — так кличут крупного кулика, который «переодевается» несколько раз в зависимости от сезона.)

Пискливый крик характерен для одного из гусей, которого так и зовут — пискулька. У лебедя-кликуна голос трубный, очень далеко слышимый, а лебедь-шипун, находясь в раздражении, шипит по-змеиному. Разницу в голосах уток чирка-свистунка и чирка-трескунка хорошо передают их клички.

Предполагают, что первоначальным значением русского прозвища журавля было курлыка или крикун. Его сопоставляют с древнеиндийским «жарате», поет, зовет, и древневерхненемецким «керран», кричать.

Имя хищной птицы канюка производят от несохранившегося «кан», что означало звук, крик. Лежащее в основе клички кречета древнее общеславянское «крек» означало хриплый крик. Свиристель — от «свирест», визг, свист. Сова и сыч — тезки, их имена производят от слова «сыкать», шипеть. Русское имя филина (в диалектах сохраняется форма «квилин») восходит к «квилити», плакать. Варакушка — от родственного ворковать. Общее название для мелких птичек (припомним букашку!) — пичуга. Оно является суффиксальным производным от глагола «пикать», пищать.

На два — три километра разносятся трубные крики ночной птицы выпи. Название ее восходит к той же древней основе, что и в словах «вопль», «вопить». Голос у птицы настолько громок (в передаче — «у-трумб»), что его даже сравнивают с ревом быка, и потому на Украине птицу именуют бугаем.

Механизм странного крика выпи был разгадан сравнительно недавно. Прежде считалось, что вначале птица ударяет клювом по воде и с жадностью вбирает в себя влагу (повторяющийся звук «у-у»); затем забрасывает клюв аж за спину, резко опускает голову в водоем и освобождает клюв от набранной воды (глубокие басовые звуки).

Теперь выяснено, что для своего крика выпи не нужно набирать воду. Стоя в типичной позе — с задранным вертикально клювом, она затем роняет голову на грудь и быстро возвращается в исходное положение. Эти действия повторяются 5–6 раз кряду, причем горло птицы при этом сильно раздувается, образуя похожий на мешочек выступ величиною с кулак.

Специальное акустическое приспособление имеется и у американского лугового тетерева. Это подкожные мешки, которые сообщаются с дыхательным горлом. В пору весеннего токования луговой тетерев надувает эти мешки и издает звуки, удивительно схожие с барабанной дробью. Отсюда местное название птицы — барабанщик любви.

Птицы котинги населяют леса Америки и отличаются имеющимися на голове уникальными выростами, «усами», причем есть котинги одноусые, а есть и трехусые. Чаще всего котинги издают взвизги и карканье, но иногда от них можно услышать и приятные звуки, напоминающие звон колокольчика. Вероятно, поэтому один из видов получил имя — звонарь, хотя его представители как раз и не отличаются музыкальностью, а специализируются на гнусавых выкриках…

Красноногая говорушка — такое имя носит птица, обитающая на островах Берингова моря. По-видимому, оно навеяно поведением птиц во время их брачных игр. Представьте себе самца и самку, ставших друг перед другом. Они то поднимают, то опускают или вытягивают шеи, широко раскрывают клювы, взмахивают время от времени крыльями и без конца кричат — точь-в-точь две кумушки, тараторящие без умолку…

Птица семейства крапивников — бразильский органист обладает голосом, имитирующим напеваемую человеком песню. Одновременно в ней можно расслышать звуки, характерные для флейты.

Ворона-органист проживает на острове Тасмания. Слушая ее пение, можно всерьез поверить, что играет настоящий орган. Эта птица интересна еще и тем, что легко приручается и в неволе ее выучивают насвистывать различные мотивы.

Само за себя говорит имя пересмешника многоголосого. Пересмешнику мало того, что сам он — превосходный певец. Он обладает еще и выдающимся талантом передразнивать и охотно им пользуется. Услышит голос другой птицы, или крик зверя, или даже чисто технический шум, свист, шипение, гудение, треск — и моментально воспроизведет, не упуская при этом наиболее характерных интонаций.

Но даже и пересмешник при всем богатстве своего музыкального репертуара навряд ли перещеголял обитающую в Гватемале птичку ростом с нашего воробья — тесонтле, птицу четырехсот голосов!