Глава четвертая Прошлое в настоящем
Глава четвертая
Прошлое в настоящем
Живой музей
Перед нами знакомый уголок родной природы.
Мы вернулись сюда не проторенной дорогой, а длинной, окольной тропой. Мы совершили путешествие в прошлое земного шара, опускались в глубокие слои земной коры, прошли по музеям, хранящим окаменевшие останки древней жизни и побывали в лабораториях современных ученых, прокладывающих пути в будущее.
Мы шли дорогой, по которой уже прошла наука. Наш путь, как и путь науки, был полон препятствий. Мы часто уходили в сторону, чтобы найти верное направление. Мы поднимались на вершины великих научных открытий, чтобы не заблудиться и выбрать из сотен тропинок самые кратчайшие.
Нелегко было науке на неизведанных путях научного исследования. Даже крупнейшие ученые иногда теряли ориентировку и уходили от столбовой дороги, ведущей к истинному знанию. Такие ученые очень долго, а иногда всю жизнь бродили в лесу научных заблуждений. Многие из них были талантливыми учеными. Но они ошибались, так как в их руках не было верного компаса.
Ведь только компас может вывести заблудившегося путника. Так и в науке. Если нет научного компаса, указывающего направление в работе, ученый легко может пойти по неверному пути.
Советская наука имеет такой верный компас. Это учение марксизма-ленинизма.
Советские ученые, вооруженные марксизмом-ленинизмом, рассматривают явления природы в развитии и взаимосвязи. Они открывают законы природы и находят пути к тому, чтобы использовать эти законы в интересах человека.
Зная, как и почему изменяются растения и животные, советские ученые заставляют их изменяться так, чтобы они приносили больше пользы человеку.
Верный компас, которым руководствуется советская наука, помог и нам. Благодаря этому компасу мы смогли найти кратчайший путь из прошлого в настоящее.
Мы вернулись из нашего воображаемого путешествия обогащенные знаниями.
Мы увидим теперь то, что раньше оставалось скрытым от глаза, сумеем объяснить то, что казалось необъяснимым.
Каменные страницы земной истории откроются перед нами.
Мы смотрим на знакомую поляну в лесу и понимаем: нет, не всегда она была такой, как теперь.
Когда-то, давным давно, и над этими местами колыхалось архейское море, где зарождалась жизнь, где возникали первые капельки живого вещества, обладавшие уже основными свойствами всего живого: они росли и размножались.
Когда-то и здесь катились волны мелководных морских заливов палеозойской эры. По берегам росли мрачные леса папоротников и хвощей, летали насекомые-великаны.
А теперь вокруг все по-другому. Стоит темнозеленый хвойный лес. На его фоне еще ярче выделяются белые стволы и нежная зелень березок. На поляне солнце освещает яркие цветы: желтые, голубые, фиолетовые.
Пахнет медом. Высоко в воздухе и над самой землей пляшут веселые лесные насекомые. Гудят пчелы и шмели. Разноцветные бабочки перелетают с цветка на цветок.
Мы снова в Стране зеленых трав, в цветущей Стране нектара.
Как все нарядно и торжественно! Как непередаваемо прекрасна наша родная природа!
Но мы хотим не только любоваться природой. Ведь мы намерены наблюдать и познавать ее тайны.
Давайте же оглянемся вокруг и постараемся в прекрасной картине, что открывается перед нами, рассмотреть мелкие детали: форму венчика у разных цветков, форму тела и повадки различных насекомых.
Сотни и тысячи таких деталей — это знаки, с помощью которых можно прочесть повесть о жизни природы.
Много настойчивости и внимания нужно проявить, чтобы заметить малозаметное, подсмотреть и понять скрытое. Но только так можно проникнуть в тайны крылатых обитателей Страны нектара. Только так можно разгадать загадку прекрасного убора цветков.
…Звенящий треск кузнечиков наполняет воздух. Поймайте одного из этих неутомимых певцов и внимательно рассмотрите.
Туловище, как у всех насекомых, разделено на три отдела — голову, грудь и брюшко. На голове очень тонкие и длинные усики со множеством члеников. Крылья неодинаковы. Передние — прямые, плотные, кожистые. Задние — перепончатые, сложенные веерообразно. Передние крылья окрашены в блеклозеленый цвет, они помогают насекомому скрываться среди травы. А когда эти крылья трутся друг о друга, получается всем известный звук стрекотания.
Зеленый кузнечик.
Слышит ли кузнечик собственное пение? Должен слышать, так как у него есть органы слуха. Только расположены они не на голове, а на ногах. Обратите внимание на маленькие пузырьки по обеим сторонам голеней передних ног. Это и есть уши кузнечика. Сильные задние ноги кузнечиков вытянуты и приспособлены для прыжков, а челюсти — для пережевывания твердой пищи.
Большинство кузнечиков — хищные насекомые. Они связаны с растениями только постольку, поскольку на растениях выкармливаются другие насекомые, за которыми кузнечики охотятся.
Родословная кузнечиков уходит в далекое прошлое.
Все ныне живущие виды кузнечиков в свое время, очень давно, произошли от общих предков — древних кузнечиков.
А во времена еще более древние жили предки всех прыгающих насекомых. Это было примерно 400 миллионов лет назад, в девонском периоде палеозойской эры.
Родословная зеленого кузнечика, прыгающего у нас из-под ног, измеряется сотнями миллионов лет.
А ведь род человеческий существует на Земле не более одного миллиона лет.
Значит, в смысле своего прошлого любой кузнечик — старик по сравнению с человеком.
И не только кузнечик.
Повсюду вокруг нас продолжают жить прямые потомки животных и растений, населявших Землю в неизмеримо отдаленные эпохи.
Мы видим перед собой живой музей, где природа словно нарочно отобрала богатейшую коллекцию «живых ископаемых».
В тени больших деревьев раскинули свои перистые листья зеленые папоротники.
В течение многих веков люди встречали в лесу заросли папоротников. Но никто никогда не видел их цветков. Это казалось необъяснимой загадкой. Вокруг папоротника слагались легенды. Считали, например, что папоротники цветут только в ночь на Ивана Купала.
Одна из таких легенд положена Гоголем в основу необычайной истории казака Петро из повести «Вечер накануне Ивана Купала».
В глухую полночь отправился казак Петро искать цветущий папоротник. «Подошел к трем пригоркам; где же цветы? Ничего не видать.
Дикий бурьян чернел кругом и глушил все своею густотою. Но вот блеснула в небе зарница, и перед ним показалась целая гряда цветов, все чудных, все невиданных; тут же простые листья папоротника.
Поусомнился Петро и в раздумье стал перед ними, подпершись обеими руками в боки… Глядь — краснеет маленькая цветочная почка и, как живая, движется. В самом деле, чудно! Движется и становится все больше, больше и краснеет, как горячий уголь. Вспыхнула звездочка, что-то тихо затрещало, и цветок развернулся перед его очами, словно пламя…»
Народная фантазия наделила эти цветки волшебной силой, способной якобы указывать клады, скрытые в земле.
А мы теперь знаем, что у папоротников никаких цветков нет и быть не может. Ведь современные папоротники — потомки древовидных папоротников. Так же, как их предки, наши папоротники размножаются спорами.
Поднимите лист папоротника. На нижней стороне листа вы увидите маленькие бугорки, собранные в кучку.
Это и есть спорангии. В них зреют споры папоротника.
Около канавы или на обрывистом берегу речки мы легко найдем еще одного современника папоротника.
Весной выходят из земли маленькие бурые столбики. Они узловаты, окружены жесткими зубчиками, а сверху увенчаны шишечкой, похожей на колосок. Это побеги полевого хвоща. Побеги потому бурые, что в них совсем нет зеленых зерен хлорофилла. Растут же побеги за счет питательных запасов, хранящихся в подземном стебле — корневище. За счет этих запасов зреют и споры в колоске. Созреют, выпадут споры, и столбик отмирает. На смену ему из споры появляется побег в виде знакомой всем зеленой «елочки» хвоща. Эта «елочка» будет расти и накапливать в корневище питательные вещества для спороносного столбика будущего года.
Попробуйте мысленно увеличить «елочку» в несколько сот раз, и вы получите представление, как выглядели древние предки полевого хвоща — каламиты.
Современный плаун. Посмотрите на стр. 83, как выглядели лепидодендроны — предки этого маленького растения.
А вот и озеро, где распустились белоснежные цветки водяной лилии. Все озеро теперь плотно заселено.
На поверхности плавают островки зеленой ряски, бегают на длинных ногах водяные клопы-водомерки.
В глубине покачиваются узенькие зеленые ленточки. Быть может, это водоросли? Нет, это листья стрелолиста. Почему же название этого растения так не соответствует его внешнему виду? Секрет названия — в исключительном умении стрелолиста приспосабливаться к условиям жизни.
Пока стрелолист живет под водой, листья его лентовидные. Но как только водоем начинает мелеть, стрелолист выкидывает листья в виде продолговатых пластинок, лежащих на воде.
Начнет пересыхать водоем, и опять появляются новые листья. Они уже поднимаются над водой и походят теперь на острые наконечники стрел. Увидев такие листья, уже не удивишься названию этого растения.
Стрелолист изменяет форму своих листьев в зависимости от изменяющихся условий жизни.
Наблюдая за удивительными превращениями стрелолиста, начинаешь понимать могучую силу приспособляемости к условиям жизни. Ведь именно эта приспособляемость позволила древним водорослям оставить привычную жизнь в морских глубинах, выйти на сушу и расселиться по всей поверхности земного шара.
Не менее любопытными приспособлениями обладает обитательница наших комнатных аквариумов — валиснерия.
Это очень древнее растение, доверившее водной стихии не только собственную судьбу, но и судьбу своего потомства.
Каждая валиснерия имеет цветки только одного рода — либо с пестиками, либо с тычинками. Как отцовские, так и материнские цветки развиваются под водой.
Цветки с пестиками сидят почти на дне, на очень длинных закрученных тесной спиралью ножках. Когда приходит время цветения, эти ножки раскручиваются и выносят материнские цветки на поверхность воды.
К этому времени цветки с тычинками отрываются от своих стебельков и также всплывают на поверхность. Носясь по воле волн, они раскрывают пыльники и рассыпают по ветру свою пыльцу. Если поблизости окажутся цветки с пестиками, произойдет опыление. Спиральная ножка материнских цветков тогда вновь закручивается, и развитие плода с семенами происходит на дне.
И все же опыление происходит не всегда. Вода — ненадежный помощник. Много пыльцы пропадает зря, многие пестики остаются неопыленными.
Должно быть именно поэтому опыление цветков с помощью воды не получило широкого распространения в природе.
Валиснерия приспособилась к жизни в водной среде. Материнский цветок на поверхности воды; справа от него плавают отцовские цветки.
Но вернемся к наблюдению за нашим водоемом.
Над его поверхностью уже давно сверкают крыльями крупные стрекозы-коромысла.
Там, в глубине водоема, живут хищные, прожорливые личинки стрекоз. Они дышат жабрами и прекрасно чувствуют себя среди зарослей подводных растений.
Ничто не напоминает в этих безобразных животных будущих легкокрылых стрекоз. Большие, выпученные глаза, крошечные зачатки крыльев на спине, длинное толстое брюшко из восьми члеников. Нижняя губа вытянута в плоский, складывающийся пополам хобот. На конце хобота — два больших загнутых крючка.
Нижняя губа, превратившаяся в хобот, конечно, не украсила личинку стрекозы, но зато стала незаменимым орудием для добывания пищи.
Выбросив вперед губу, личинка мгновенно вонзает крючки в свою жертву и подтягивает ее ко рту.
Личинка стрекозы — хищник пресных водоемов.
Два года ведет личинка стрекозы подводную жизнь. Потом она выползает из воды и прицепляется своими коготками к какому-нибудь стебельку.
Проходят часы, а личинка остается неподвижной. Но вот кожа на ее спине лопается, и из нее, как из чехла, высовывается голова стрекозы. Огромные глаза охватывают голову почти со всех сторон.
Каждый глаз очень сложно устроен. Он состоит из многих тысяч фасеток — простых глазков. Ведь стрекоза, как и ее личинка, ведет хищный образ жизни. И двадцать восемь тысяч глаз должны помогать ей выслеживать и настигать добычу.
Вслед за головой показываются передние лапки, затем грудь, крылья, брюшко.
Насекомое покидает кожу личинки, как футляр, ставший ненужным.
Стрекоза обсыхает, расправляет еще слабые крылья, потом вдруг сразу взмывает в воздух.
И в этом случае мы стали свидетелями одного из поучительных явлений природы.
Выход взрослой стрекозы.
Древние предки стрекозы были водными обитателями. Потом они переселились на сушу. На это потребовались, быть может, многие тысячелетия. И вот современные стрекозы повторяют за два года тот же путь развития — они начинают свою жизнь в воде, а потом выходят из водоема.
Наблюдая за развитием одной стрекозы, мы видим события, запечатлевшие путь, по которому шло развитие древних предков всех стрекоз.
Полетав над озером, над зарослями осоки и прибрежным лугом, стрекоза стремительно уносится в сторону леса.
Отправимся и мы вслед за ней.
Предки и родственники
Красив, спокоен хвойный лес в весеннюю пору.
Солнечным утром над зелеными вершинами деревьев поднимаются облачка желтой пыли. Это легкие порывы ветра уносят сосновую пыльцу. «Сосны цветут» — говорят в народе.
В мае сосны украшаются своеобразными «цветками». Желтые шишечки ярко выделяются на темнозеленом фоне хвои. Они напоминают свечи на новогодней елке и представляют собой стерженек, окруженный многочисленными чешуйчатыми листочками. Каждая такая чешуйка с нижней стороны имеет по два-три мешочка — пыльника.
Пыльца, подхваченная ветром, долго носится в воздухе и оседает на семяпочках.
Где же они, материнские «цветки» сосны? Их надо искать на концах ветвей. Это — маленькие красноватые шишечки. И за каждой чешуйкой шишечки по две голых семяпочки.
Шишки сосны: направо — пыльцовые, сверху и налево — материнские.
Хвойные деревья производят огромное количество пыльцы. Тучами поднимается она в воздух, желтым туманом окутывает лес, сплошным слоем покрывает траву, поверхность луж и озер, уносится реками.
Тихо в сосновом лесу. Нет здесь ни пчел, ни пестрых бабочек, так оживляющих наши луга. Только гусеница соснового шелкопряда неслышно ткет замысловатый узор своего кокона, да на опушке мечутся стрекозы. На лету хватают они комаров и другую мелкую «дичь».
Бабочка сосновый шелкопряд.
Вот одна стрекоза опустилась на желтую шишечку сосны. Что она делает здесь? Быть может, она прилетела сюда за пыльцой? Нет, пыльцевая свечка сосны для стрекозы только удобная «столовая». Стрекоза завтракает. Она поймала крупную муху. Такую «дичь» не съешь на лету. И вот, взобравшись на сосновую шишечку, стрекоза «жует» пойманное насекомое.
Темнозеленой стеной стоит на фоне лазурного неба сосновый бор. Все кругом затянуто пыльцевой мглой. Пробивающиеся сквозь деревья лучи утреннего солнца зажигают в облаках пыльцы золотые искорки.
И еще более ярко блестят на солнце крылья стрекоз.
Стрекоза-коромысло.
Они охотятся здесь так же, как охотились их хищные предки в лесах древних голосеменных растений.
Не так уж беден жизнью хвойный лес, как это кажется с первого взгляда.
Вот бесшумно перемахнула с ветки на ветку проворная белка. Откуда-то из глубины леса доносится дробный стук носатого дятла. На стволах и ветках сосен притаились кузнечики.
Луговые кузнечики, живущие в траве, зеленые, а древесные — такого же цвета, как кора сосны. Ножки у них зеленые и очень похожи на сосновые хвоинки. Трудно заметить таких кузнечиков на дереве. Питаются они, как и их луговые собратья, различными насекомыми, но иногда не прочь полакомиться и сочными молодыми побегами деревьев.
Толстый слой мягкой хвои, как теплое одеяло, устилает землю. Под это одеяло собирается зимовать всевозможная живая мелкота.
Раскопайте весной хвою возле старого пня, где хвоинки слежались вперемежку с листьями молодых осинок, пробившихся в гущу леса. Посмотрите, какое разнообразное население ютится тут.
Различные пауки, жуки-щелкуны, маленькие кобылки-прыгунчики, бурые и коричневые клопы, серые и коричневые многоножки. Найдутся тут наверняка и божьи коровки, и долгоносики, и длинноногие жучки-жужелицы.
Приходит весна, и зимовщики разлетаются и расползаются, кто куда. Клопы улетают на открытые места, растительноядные щелкуны и долгоносики отправляются на поля, хищные жужелицы и божьи коровки начинают свою охоту. А быстроногие кобылки поскачут на луга и низины.
Кобылок путают иногда с кузнечиками. И действительно, они с первого взгляда очень схожи. Только усики у кобылки много короче, лапки не четырех-, а трехчлениковые, да нет еще длинного яйцеклада, который имеют самки кузнечиков. Зато в образе жизни между кузнечиками и кобылками целая пропасть. Кузнечики — хищники, а кобылки, как и их ближайший сородич саранча, питаются исключительно растениями.
Немало насекомых остается жить в лесу. Они находят здесь и убежище и сытный стол. Даже в толще прочной древесины живых деревьев живут насекомые.
Длинноусый жук-дровосек откладывает свои яички в щели древесной коры.
Жук-дровосек.
Из яичек выходят личинки. Они быстро вгрызаются в древесину и исчезают в глубине ствола.
Что они делают там?
В древесине можно найти одновременно личинок двух возрастов: старших — толщиной в карандаш и молодых — не толще соломинки. Здесь же куколки и взрослые, уже окрылившиеся насекомые. Они вылетят из ствола с наступлением жарких дней.
Медленно ползет личинка в глубине древесного ствола. Изо дня в день, из месяца в месяц прокладывает она себе длинные лабиринты ходов.
Сильными, вогнутыми в виде ложки с острыми краями челюстями личинка прогрызает начало хода. Кусочки древесины проходят через желудок личинки, отдают ему свои соки и остаются позади в виде червоточины, плотно забивающей ход.
Кто не помнит увлекательной детской сказки о бедной девочке и волшебном горшочке. Горшочек сам варил кашу, стоило только сказать: «Горшочек, вари».
И столько каши наваривал этот горшочек, что не только изба, но и все улицы заполнялись сладкой кашей. И всякий, кому надо было ехать в город, должен был в каше проедать себе дорогу.
Так и личинка жука-дровосека. Она в буквальном смысле слова проедает себе дорогу.
В постоянной работе и еде проходят почти три года. Затем личинка покидает внутренние слои древесины и направляется к наружным. Здесь ее поджидает исконный враг — дятел.
Он большой охотник полакомиться жирными личинками.
Дятел большой охотник до жирных личинок дровосека.
Проделав ход до поверхностного слоя коры, личинка, если ей посчастливилось избежать острого дятлиного клюва, вновь отступает вглубь. Недалеко от поверхности древесины она выгрызает просторное помещение для будущей куколки, а выход наружу забивает плотной пробкой из кусочков древесины. Из куколки выходит жук-дровосек. Свою древесную обитель он покидает, пользуясь выходом, подготовленным для него личинкой.
Не одни только жуки-дровосеки выходят из древесных стволов. Иногда можно наблюдать, как из круглой дырочки в древесной коре выползает длинное тонкое насекомое. Это древесная оса-рогохвост. Рогохвосты мало походят на обыкновенных ос, но, как и у других перепончатокрылых насекомых, передняя пара крыльев у них больше задних. Обе пары крыльев соединены сцепляющими приспособлениями, что облегчает полет.
Древесная оса-рогохвост.
Как и все перепончатокрылые — осы, пчелы и муравьи — рогохвосты проходят полное превращение.
Брюшко у рогохвостов заканчивается яйцекладом, которым они просверливают кору дерева и откладывают под нее свои яички.
Личинки растут и буравят в древесине глубокие ходы. Однако в отличие от жуков-дровосеков личинки рогохвостов не подготавливают выхода для взрослого насекомого. Оно выходит из куколки в недрах древесного ствола и должно само проложить себе путь наружу. Поэтому рогохвосты имеют очень прочные и сильные грызущие челюсти. Они прогрызают даже толстые листы свинца, если ими обить древесный ствол.
Личинки жуков-дровосеков и рогохвостов — страшные враги леса. Но у леса есть и насекомые-защитники. Они принадлежат к тому же отряду перепончатокрылых насекомых, что и рогохвосты. Это наездники.
Наездники откладывают свои яички в яйца, в тело личинок и куколок различных насекомых. Некоторые наездники откладывают яички не в тело, а на кожу своей жертвы. Личинка наездника, выйдя из яичка, присасывается к телу своего «хозяина» и сосет его соки.
Наездники откладывают свои яички в гусениц и в личинки других насекомых.
Наездников много. Одни промышляют на лугах, другие в лесах. Есть среди них крошки, есть и великаны. Одного такого великана-наездника — риссу можно увидеть в хвойном лесу. У него гибкое осиное тело, длинное, узкое брюшко. Прозрачные перепончатые крылья, черное с желтыми пятнами туловище и оранжевые ноги. На конце брюшка торчит очень длинный яйцеклад. Это два желобка, сложенные вместе. Они образуют как бы ножны, в которые вложена шпага — две узенькие пластинки яйцеклада. Обе пластинки вместе составляют трубочку, по которой опускается яичко. Таков рисса.
Личинки наездника-мелкобрюха выходят из гусеницы бабочки.
Как и другие наездники, рисса ведет паразитический образ жизни. Он откладывает свои яички на тело личинок жуков-дровосеков и рогохвостов.
Долго бегает рисса по древесному стволу, прежде чем найдет личинку дровосека или рогохвоста. Сделать это нелегко. Ведь личинки скрыты глубоко в древесине. Но наездник обладает необыкновенным чутьем или, быть может, тонким слухом. Через толстый слой древесины он слышит потаенные звуки, издаваемые личинкой.
Рисса безошибочно находит личинку и вонзает яйцеклад в древесину так точно, что всегда откладывает яичко на личинку.
Яйцеклад у риссы тонкий, как конский волос, но он легко пробуравливает несколько сантиметров прочной древесины.
Наездник-рисса откладывает яичко на личинку рогохвоста.
Личинки наездника живут на теле своей жертвы, питаясь ее соками. При последней линьке личинки наездника приобретают твердые челюсти и с их помощью выходят наружу.
Личинки риссы питаются соком своих жертв. А чем питаются сами наездники? И чем поддерживают свое существование взрослые рогохвосты, личинки которых питаются древесиной?
Чтобы найти ответ на этот вопрос, понаблюдаем за поведением молодых наездников, которые только что покинули свои убежища в древесине и разлетелись в разные стороны.
Легче всего мы отыщем их где-нибудь вблизи, на белых цветках зонтичных растений.
Здесь всегда много различных перепончатокрылых — пилильщиков, наездников, ос и пчел. Это наиболее совершенные по своему строению и повадкам насекомые.
Одни из этих насекомых еще выкармливают своих личинок животной пищей, другие уже полностью перешли на питание только нектаром и пыльцой.
Мы увидим здесь насекомых, образ жизни которых сам является яркой иллюстрацией к тому, как складывался и крепнул союз между двумя далекими друг от друга формами живых существ — растениями и насекомыми.
Вот и старая наша знакомая — древесная оса-рогохвост. Это одно из древнейших перепончатокрылых. Рогохвост сидит на цветке, но его не интересуют ни сытная пыльца, ни сладкий душистый нектар. Ротовые органы у рогохвоста недоразвиты, и всю свою короткую жизнь он вовсе не принимает пищи.
Вот и теперь рогохвост сел на цветок только для того, чтобы отдохнуть. А рядом с аппетитом грызет пыльцу наездник-рисса. Его родословная, пожалуй, не менее древняя, чем у рогохвоста, но рисса прекрасно приспособлен к питанию пыльцой и нектаром цветков.
Два древних насекомых — жертва и враг — встретились на одном цветке. Но как различны их повадки!
Личинки рогохвоста растительноядны. Так питались и личинки древних предков рогохвостов. Личинки наездника-риссы, наоборот, питаются животной пищей. Когда-то личинки древних предков риссы были свободно живущими хищниками, а потом приспособились к паразитическому образу жизни. А взрослые насекомые уже живут только за счет растений.
Наблюдая за развитием личинки стрекозы, можно проследить путь развития древних предков стрекоз, обитавших в воде. В личиночной жизни у рогохвоста и риссы также сохранился кусочек их прошлой истории.
Если мы обратимся к растениям, то и среди них найдем примеры того, как постепенно приспосабливались они к использованию насекомых в качестве опылителей.
Ранней весной зацветают кусты орешника. Цветки с тычинками собраны у орешника в виде висячих сережек и обращены пыльниками книзу. Высыпающаяся пыльца откладывается на спинке нижерасположенного цветка и лежит там, пока сережку не закачает ветер.
На том же кусте орешника рассеяны маленькие красноватые шишечки. Это материнские цветки. От обыкновенных почек они отличаются тонкими красными ниточками-рыльцами, высовывающимися из конца шишечки. Это уже не цветок просто, а соцветие, ибо в каждой такой шишечке заключено несколько цветков.
Ветки орешника: слева — плоды; справа — ветка с отцовскими и материнскими сережками.
На цветках орешника нет крылатых гостей. Редко-редко залетит сюда одинокая пчела, чтобы нагрузиться крупинками пыльцы. Насекомые здесь случайные гости. Да и сам орешник ничего не получает от насекомых. Как и хвойные голосеменные, орешник — ветроопыляемое растение. Нектара у него нет, а пыльца, как и пыльца хвойных, суха и порошковидна. Она легко разбивается на отдельные пылинки и, поднимаясь, образует облачко, подобное пыли.
Драгоценная пыльца доверяется своевольным порывам ветра. И ветроопыляемые растения заготавливают целые тучи пыльцы. Ведь только случай заносит пылинки на рыльце материнских цветков. Масса пыльцы гибнет бесцельно.
Ветер, как и вода, в деле опыления оказался плохим помощником растений.
Но мы уже знаем, что в борьбе за существование большинство цветковых растений приспособилось к более верным помощникам.
Вместо неживой силы воды и ветра растения стали использовать для переноса пыльцы живую силу насекомых.
Спокойно и тихо было вокруг кустов орешника. Совсем по-другому цветет ива. Цветки ее тоже невзрачны и мало чем отличаются от цветков орешника.
Но какой шум, какое гудение стоит вокруг ивы. Какая здесь суетня! Кажется, что весь весенний мир насекомых собрался сюда на веселый пир: пчелы и осы разных видов, перезимовавшие бабочки, множество мух и мушек, мелких жучков. Все они суетливо перелетают с цветка на цветок.
Рассмотрите поближе желтые сережки ивы. Это тычинковые соцветия, наподобие соцветия орешника. Только тычинки ярче окрашены, более заметны, и вся сережка отливает на солнце ярким золотом. Цветки с пестиками надо искать уже на другом кусте. Они также собраны в сережки. Пестики похожи на длинные бутылочки. Завязи зеленые, а рыльца желтые. Сережки с пестичными цветками мельче и не такие яркие, как тычинковые.
Цветки ивы: слева — ветка с отцовскими, справа — с материнскими цветками.
Цветки ивы не имеют ярких лепестков, но каждый цветок сережки выделяет капельку сладкого ароматного нектара.
Как только крылатый гость усядется на сережку и начнет высасывать нектар, липкая пыльца ивы пристает к его телу. Когда насекомое в поисках нектара перелетит на пестичную сережку, оно перенесет пыльцу на пестик. Произойдет опыление материнского цветка.
Смотришь на это, и кажется, что и впрямь растения специально для насекомых вырабатывают нектар, а насекомые в благодарность за это выполняют работу по опылению цветков.
Но так только кажется. Насекомые не хлопочут о пользе растений. Они просто кормятся пыльцой и сладким соком. А растения вырабатывают нектар не ради насекомых, а для своих собственных потребностей.
Нектарники — это временные склады питательных веществ. Эти вещества затрачиваются на рост цветка, а после опыления — на рост плода и семени. В самый же период цветения в этих веществах нет надобности, и тогда избыток нектара просачивается наружу.
Нектарники расположены в глубине цветка.
Растения, цветки которых выделяли больше сладкого сока, чаще посещались насекомыми, лучше опылялись ими и давали поэтому более многочисленное и здоровое потомство. А насекомые, естественно, отдавали предпочтение именно таким, богатым нектаром, цветкам.
Растения, цветки которых не давали нектара или выделяли его очень мало, имели, наоборот, меньше шансов выжить. Они вынуждены были или перейти к вредному для потомства самоопылению, или вернуться к опылению ветром, или вовсе исчезнуть с лица Земли.
А насекомоопыляемые растения быстро расселялись по земному шару. И всюду, где появлялись нектароносные растения, поселялись насекомые, сосущие нектар.
Так, благодаря естественному отбору, сложилась удивительная взаимосвязь между цветковыми растениями и насекомыми-опылителями.
Ива — одно из первых весенних нектароносных растений. Поэтому вокруг нее во время цветения всегда шумит рой насекомых.
Еще больше насекомых появляется поздней весной и вначале лета, когда буйно зацветают травы наших лугов.
Среди разнообразных мух, диких пчел, наездников и жуков, слетевшихся на медовый пир, мы обязательно найдем немало роющих ос. Это также весьма древние насекомые, близкие родственники наездников. Но их строение и повадки достигли большего совершенства. Особенно это относится к заботе о потомстве.
Наездник-рисса, в отличие от других наездников, прячет свое яичко в личинку рогохвоста, скрытую под слоем крепкой древесины.
Но и это не оберегает личинку наездника от различных случайностей. Ведь если личинка рогохвоста попадет на завтрак к дятлу, то вместе с ней та же незавидная участь достанется и на долю личинки наездника.
Другое дело роющие осы. Они откладывают свои яички на личинок других насекомых, а некоторые виды и на пауков. В этом повадки роющих ос как будто не отличаются от повадок наездников.
Но в отличие от последних роющие осы не оставляют своих личинок на произвол судьбы. Для их выкармливания они сооружают специальные помещения, которые тщательно маскируют.
Охотники-лакомки
На склонах оврагов, в кустах, в сухой траве — везде, где пауки растягивают свои сети, можно встретить помпилов — дорожных ос. Они летают низко над землей или проворно бегают, потряхивая крылышками. Это небольшие насекомые с янтарными крыльями, темными на концах. Пластинки, из которых у наездника складывалась трубочка яйцеклада, у роющих ос срослись вместе, укоротились и видоизменились в колющее жало.
Дорожные осы-помпилы — смелые охотники. Сами они питаются сладким нектаром, а своих личинок выкармливают пауками. Охота на пауков — опасная охота. Правда, оса очень изворотлива и, кроме того, вооружена ядовитым жалом. Зато паук сильнее и снабжен парой ядовитых крючков, укус которыми смертелен для любого насекомого. И все же помпилы всегда выходят победителями из схватки с пауками.
Пока паук в своей норке-засаде, он непобедим. Но если выманить его оттуда, он теряет смелость. Помпил так и поступает. Он заставляет паука покинуть свое убежище и только тогда бросается на него.
Одно мгновение — и паук уже опрокинут на землю. Но и теперь смертельная опасность грозит помпилу. Если паук успеет куснуть осу ядовитыми крючками, оса погибнет. Поэтому первый удар своим отравленным жалом помпил наносит в рот пауку, между опасными крючками. Удар всегда точен. Ядовитые крючки бессильно закрываются. Паук более не страшен. Теперь нужно позаботиться о личинке. Это сложная задача. Если оставить паука живым, беспомощная личинка помпила с ним не справится. Если убить паука — еще хуже. Он начнет быстро разлагаться, а личинке нужна только свежая «дичь».
Дорожные осы-помпилы — смелые охотники на пауков.
И вот оса наносит пауку второй удар своим жалом. Удар приходится позади последней пары ножек, посредине груди. Именно там расположен нервный узел, центр нервной системы, управляющий движениями паука. Укол вызывает стойкий паралич всех восьми ножек. Паук недвижим. Но он не мертв. Паук может пролежать в таком состоянии недели и даже месяцы. Личинка осы будет иметь неподвижную, но всегда свежую добычу.
Справившись с пауком и парализовав его, помпил отправляется рыть норку.
Оса работает поспешно. Она роет в земле норку глубиной 5 сантиметров. Затем втаскивает туда паука, откладывает на него яичко, а вход в норку закрывает комочками земли. Дело сделано. Помпил вновь отправляется на охоту. Новый паук будет помещен в новую норку, где будет воспитываться еще одна личинка осы.
Правда, не всегда все обходится благополучно. Очень часто, пока оса роет свою норку, ее «дичь», добытую с таким трудом и опасностями, утаскивают муравьи или другие «воры».
Вот если бы оса сначала устраивала норку, а уж потом охотилась, тогда никто не завладел бы ее добычей.
Именно так и поступает другая оса — аммофила.
Роющая оса-аммофила, как и помпилы, ведет жизнь одинокого странника. Весной она роет вертикальные норки, вроде колодца, глубиной около 5 сантиметров. Дно норки расширено — это ячейка, где будет кормиться личинка.
Жизнь аммофилы подробно описана известным естествоиспытателем Жаном Фабром. Этот замечательный ученый всю свою долгую жизнь посвятил изучению насекомых. Ради этого он совершал длительные утомительные экскурсии. Целыми днями, а то и неделями просиживал он под жгучими лучами солнца, чтобы разгадать загадочную жизнь помпила или аммофилы. Годами он наблюдал, сравнивал и снова наблюдал, как пчела-шерстобит скоблит пушистый стебель бодяка, чтобы наделать под землей мешочки для своих яиц, как пчела-мегашила выстригает из листьев кружочки, чтобы сделать из них свои наперсточки — обиталище будущих личинок.
Вот как описывает Фабр повадки роющей осы-аммофилы:
«У аммофилы тонкая талия, стройная фигура, укрепленное на тонком стебельке брюшко с красным пояском…
Аммофила роет норку тихо, не спеша. Как всегда, передние лапки служат граблями, а челюсти — орудием рытья. Когда какая-нибудь песчинка не поддается усилиям осы, из глубины колодца доносится резкое скрежетанье, производимое дрожанием крыльев.
Через короткие промежутки аммофила вылезает из норки, таща в челюстях камешек или комочек земли. На лету она бросает его в стороне от норки, чтобы не загромождать места у входа. Но некоторые из крупных песчинок привлекают ее внимание. Она оттаскивает их и складывает вблизи норки. Это отборный материал, заготовляемый для крыши.
Жилье вырыто. Вечером или просто тогда, когда солнце перестанет освещать то место, где вырыта норка, аммофила отправляется к кучке отобранных песчинок и комочков. Если она не найдет здесь ничего подходящего, то отправится искать по соседству. Ей нужен плоский камешек немного больше диаметра норки.
Камешек наконец найден, перенесен в челюстях и положен на отверстие норки. Это временная дверь. Завтра, в часы жары, аммофила найдет свою норку. Она вернется к жилью, волоча парализованную гусеницу, приподнимет плитку, ничем не отличающуюся от соседних маленьких камешков, втащит гусеницу в норку, отложит яйцо и окончательно закупорит жилище, сбросив в него вырытую землю».
Роющая оса-аммофила.
Вечером и утром аммофила летает и кормится на цветках. Днем она отправляется на охоту.
Аммофила заготовляет для своих личинок гусениц бабочки озимой совки. Так же как и помпил, она предварительно парализует гусеницу. Для этого она поражает жалом нервные узлы, расположенные у гусеницы в каждом кольце ее тела.
Вот как она это делает:
«Аммофила царапает землю у шейки растения, выдергивает тонкие корешки злака. Она сует голову под комочки земли, бегает здесь и там у всех щелей, через которые можно проникнуть под кустик… Толстый озимый червь, потревоженный этой возней, выбирается наружу. Пришел его конец. Охотник тут как тут, хватает гусеницу за кожу загривка и крепко держит, несмотря на сопротивление добычи.
Взобравшись на спину гусеницы, оса подгибает свое брюшко и размеренными движениями, не спеша, словно опытный хирург, начинает колоть. Да, она прекрасно знает анатомию гусеницы, эта изящная оса. Ланцет погружается по очереди во все кольца, с первого до последнего. Ни одно кольцо не пропущено, все получили по уколу».
Аммофила тащит гусеницу бабочки озимой совки.
Когда читаешь эти строки, может создаться впечатление, что Фабр приписывает насекомому сознательные действия, наделяет его разумом.
Но это не так.
Фабр описывал свои наблюдения в художественной манере, но как строгий и требовательный ученый постоянно напоминал, что речь идет не о разуме насекомых, а только о слепом и бессознательном инстинкте, передающемся по наследству.
«Перепончатокрылое насекомое, — писал Фабр, — знает строение нервной системы гусеницы и колет гусеницу столько раз, сколько у нее имеется узлов. Я говорю: „оно знает“, но я должен был бы сказать иначе: оно ведет себя так, словно знает. Оса ничего не знает. Она повинуется инстинкту, который ее толкает, и совершенно не отдает себе отчета в своих поступках…
Аммофила появляется на свет уже вполне опытным хирургом, так же, как младенец, родившись на свет, сразу умеет сосать материнскую грудь».
Норка аммофилы.
К вопросу о возникновении и развитии инстинктов у насекомых мы еще вернемся не раз. А пока посмотрим, что делает дальше роющая оса-аммофила. Она кладет в норку только одну гусеницу. Величина гусеницы должна быть достаточной для прокормления личинки. Поэтому аммофила выбирает крупную «дичь». Гусеница иногда в пятнадцать раз тяжелее самой осы.
Добыть одну гусеницу как будто легче, чем несколько. Но так только кажется. Ведь эта одна жертва должна быть достаточно большой. На поиски такой добычи уходит много времени.
Вот, если бы аммофила снабжала свою личинку несколькими парализованными насекомыми, она не была бы так разборчива, пища для личинки была бы у нее всегда «под рукой».
Так заготавливает провизию для своего потомства оса-одинер.
Не только по своим повадкам, но и по строению своего тела осы-одинеры находятся на более высокой ступени развития.
Одинеры — черные осы средней величины. Брюшко у них украшают пять желтых полосок. Передние крылья в спокойном состоянии складываются вдоль тела. Поэтому одинеров относят к группе так называемых складчатокрылых ос.
Одинер делает гнезда в глинистых обрывах. При этом оса сооружает не несколько отдельных норок, как аммофила, а одну, но устраивает в этой норке несколько пещер-ячеек. Это экономит время и силы строителя.
Гнездо одинера начинается загнутым вниз коридором. Входной канал постепенно расширяется и ведет к нескольким ячейкам. Построив для своего потомства жилище, одинер откладывает яички в еще пустые ячейки: в каждую ячейку по одному яичку. Свои яички оса подвешивает в ячейках к потолку, на тонкой шелковой нити. Только после этого одинер отправляется на охоту и приносит в ячейки по нескольку парализованных личинок жуков.
Роющая оса-одинер и ее норка.
Личинка осы пробуравливает стенку яичка, высовывает наружу крошечную головку, но еще долгое время остается в скорлупе яйца. Личинка раскачивается в ней, словно в колыбели. Она висит вниз головой и высасывает свои жертвы. После линьки личинка осы лежит уже свободно на дне ячейки. Теперь она высасывает личинку за личинкой, подтаскивая их к себе.
Помпилы, аммофилы и одинеры устраивают гнезда для своих личинок по-разному, по-разному они снабжают их провизией. Но все они, закончив работу, улетают навсегда. Заготовкой провизии заканчиваются заботы матери о своем потомстве.
Другое дело оса-филант. Это крупное насекомое с длинным яйцевидным брюшком, на котором пять ярких желтых полосок. Филант страшный хищник. Часто можно видеть его сидящим на цветках. Однако цветок для филанта не только столовая, но и прекрасная засада для нападения.
Пчелиный волк — филант.
Притаившись на цветке, филант зорко следит за всем, что происходит вокруг. Вот на цветок села пчела. Филант стремительно бросается на нее и тащит в свою норку.
Осы-филанты выкармливают пчелами своих личинок. Поэтому филантов заслуженно называют пчелиными волками.
В отличие от других одиночных ос, филанты не парализуют своих жертв. Они просто убивают их. Это стало возможным благодаря тому, что филанты кормят свое потомство постепенно, приносят личинкам провизию порцию за порцией. Личинка быстро съедает принесенную пчелу, а оса-мать уже несет ей следующую.
Норка филанта опускается вертикально и глубоко, иногда почти на метр. В конце этого длинного хода помещаются ячейки. В каждой ячейке лежит личинка, постоянно жующая последнюю принесенную осой пчелу.
Норки филантов.
Взрослые филанты кормятся сладким нектаром, который они находят на цветках. А их личинки еще полностью сохранили хищные повадки своих древних предков. Мед — для них яд. Поэтому пчелиный волк, убив пчелу, прежде всего выдавливает из ее зобика мед и съедает его. Только после этого пчела доставляется на обед жадным личинкам.
Свирепый пчелиный волк, оказывается, проявляет необычайную материнскую «заботу» о своем потомстве. Естественно, что это не может не отразиться на судьбе личинок филанта. Окруженные «заботой» осы-матери они имеют больше шансов выжить и достигнуть зрелого возраста.
Филанты часто поселяются колониями, норка около норки. Но каждая оса живет отдельно, только для себя и своего потомства.
Жизнь целой семьей — это уже следующая стадия в развитии осиной жизни.
Все знают так называемых общественных ос, живущих большими семьями, роями.
Наткнется путник на серое бумажное гнездо ос, висящее на ветке дерева, и спешит поскорее уйти в сторону. Каждому, кто услышит сердитое, предостерегающее жужжание осиной семьи и вспомнит о длинном осином жале, становится не по себе.
Оса-полист у гнезда.
Уж одно это свидетельствует, что осы коллективно защищают свое жилище и могут отогнать даже очень сильного и опасного противника. Однако выгоды совместной жизни для насекомых не ограничиваются коллективной защитой от врагов.
Жизнь бумажных ос яркое тому свидетельство.
Осы строят свое шаровидное гнездо из материала, очень похожего на серую, рыхлую оберточную бумагу. Это тонко скобленная древесина, отдельные волокна которой скреплены слюной.
Осы и их гнездо.
Осы сидят на деревянных заборах, на телеграфных столбах, на деревьях и скоблят крепкими челюстями поверхность древесины. Размельченную древесную массу они смешивают со слюной и относят полученный таким образом строительный материал к месту гнездовья.
Осиное гнездо представляет собой несколько бумажных шаров, вставленных один в другой. Во внутреннем шаре и заключено настоящее гнездо. Бумажные оболочки, окружающие гнездо, не прилегают одна к другой. Между ними всегда есть воздух. Это имеет большое значение, так как воздух — плохой проводник тепла. Благодаря воздушной изоляции внутри гнезда поддерживается более или менее равномерная температура.
Само гнездо состоит из сотов, построенных из шестиугольных ячеек. Соты в гнезде размещены горизонтально, один над другим и имеют ячейки только с одной стороны. Они построены из той же древесной массы, что и внешние оболочки. Отверстия ячеек обращены вниз, и все жилище ос, как бы перевернуто фундаментом вверх, а крышей вниз. Осы подлетают к нему снизу от земли и входят внутрь через небольшое круглое отверстие.
Внутренний вид осиного гнезда. Видны соты, соединенные друг с другом маленькими бумажными колонками.
Каждая осиная семья существует только одно лето. Осы не собирают запасов на зиму и не впадают в зимнюю спячку. Перезимовывают лишь молодые матери осиных общин. Они заползают осенью куда-нибудь в мох, в щели, под кору дерева и там проводят холодное время в состоянии оцепенения. Весной каждая оса-мать основывает новую осиную общину. Вначале она строит маленький сот из нескольких ячеек, окружает его бумажными защитными оболочками и откладывает в ячейки по одному яичку. Заботливо выкармливает оса первых личинок. Личинки вырастают и окукливаются. Из куколок на свет появляются первые рабочие осы. Они могут выполнять все работы внутри гнезда и вне его, но не способны откладывать яички и основывать новые общины. Рабочие осы деятельно помогают осе-матери в выкармливании новых поколений рабочих ос, и семья быстро разрастается.
Сот расширяется. Затем под ним возводится второй, соединенный с первым бумажными столбиками. Соответственно увеличивается и защитная оболочка. Поверх старой сооружаются новые оболочки, а прежние, ставшие уже тесными, сносятся.
Постепенно первоначальный маленький сот, заложенный осой-матерью, превращается в многоэтажный, плотно заселенный бумажный дворец.
Каждый день, как только пригреет солнце, значительная часть многочисленного населения бумажного дворца разлетается по лесным полянам и лугам. Это — охотники. Им нужно наскоро позавтракать на цветках сладким нектаром, а затем добывать пропитание для личинок.
Стремительно бросается оса на зазевавшуюся муху, хватает ее, подминает под себя и вонзает в жертву острый стилет отравленного жала.
Затем оса садится где-нибудь на цветке или ветке дерева, быстро откусывает у своей жертвы крылья и ножки, а туловище начинает мять, кромсать, перемалывать челюстями. Муха быстро превращается в бесформенный комочек, в компактную мясную котлетку. Теперь ее легко и удобно нести домой.
Миновав ос-сторожей, охраняющих вход в бумажный дворец, оса-охотник спешит к сотам. Здесь она быстро раздает личинкам принесенный корм. А следом прилетают все новые и новые осы с мясными котлетками.
Личинки осиного племени, как и другие насекомые, повторяют в своем развитии путь, который когда-то прошли их предки. Личинки ос не могут жить без свежей «дичи».
Осы, живущие семьями, — это высшая стадия развития осиной жизни. Такие осы играют значительно б?льшую роль и в опылении цветков.
Конечно, осы живущие семьями, как и одиночные осы, не собирают нектара, а только кормятся им. Но каждая мать одиночных ос посетит за свою жизнь только столько цветков, сколько необходимо для утоления голода одного насекомого. А мать осиной семьи дает начало нескольким десяткам, сотням, а иногда и тысячам других ос.
Для того чтобы прокормиться, они посетят за лето тысячи и сотни тысяч цветков.
И все же у всех ос как опылителей цветков есть один общий недостаток. Тело ос — голое, почти лишенное волосков. Пыльца плохо пристает к такому телу, а если и пристанет, то легко осыплется в полете.