Глава XXI Неразведанная область

Глава XXI

Неразведанная область

Древнейшие приметы, свидетельствующие о существовании человека на земле и относящиеся к эпохе, отделенной от современности примерно миллионом лет, — это грубо отесанные обломки камней. Но еще до того, как человек научился изготовлять эти примитивнейшие орудия, он уже обладал, разумеется чрезвычайно скудными, сведениями о крови и посредством каких-то магических представлений связывал ее с жизнью.

B истории цивилизации триста лет, прошедших с тех пор, как Мальпиги открыл капилляры и тем самым завершил карту кровообращения, — не больше как мгновение. Однако именно за этот отрезок времени человечеству удалось собрать воедино б?льшую часть тех знаний, которыми располагает современная наука о крови.

Изучение клеточных компонентов крови было немыслимо без усовершенствования микроскопа и создания соответствующей техники. Наши знания о составе жидкой части крови имеют еще меньшую давность, о них нельзя было и мечтать без современной биохимии и таких сложнейших приборов и методов, как электронный микроскоп, радиоактивные индикаторы и фракционатор Кона.

В наш век интенсивных исследований любой вновь полученный факт или любое неожиданное наблюдение могут полностью опровергнуть прежние выводы, а новейший прибор или новая методология открывают перед учеными еще неизведанные пути. В этой неразведанной области знаний основной интерес исследователей привлекает район, вплотную примыкающий к уже изученному; еще не познанный до конца, он, однако, более не отделен от человека стеной непроходимого невежества.

Ученым удалось составить довольно полное представление о физических свойствах системы кровообращения. Революционные открытия Сервета, Сарпи, Чезальпино, Гарвея и других исследователей, совершенные ими буквально с риском для жизни, стали теперь достоянием каждого. Современные исследователи достаточно ясно представляют себе картину общего механизма кровообращения, т. е. причины и характер движения крови. Но тут человек подходит к границе света и тени: до сих пор не известны все биохимические, нервные и биоэлектрические механизмы, которые стимулируют сердцебиение и регулируют направление кровотока.

Современная наука располагает рядом теорий и еще б?льшим числом гипотез, касающихся факторов, влияющих на кровяное давление.

Наши сведения относительно способа образования большей части кровяных клеток еще далеки от научной ясности. Совсем недавно исследователям удалось проследить за процессом образования тромбоцитов и некоторых других элементов крови, но они еще не в состоянии охарактеризовать все этапы того процесса, который стимулирует образование этих клеток и доводит его до завершения. Если бы посчастливилось подробно изучить эти детали механизма образования тромбоцитов, проблема лечения нарушений свертывания крови, которые возникают из-за недостатка этих клеток в системе кровообращения, была бы решена.

Совсем недавно ученым удалось обнаружить, что определенное число лейкоцитов в крови, по-видимому, вообще не выполняет никаких функций. Вместо этого они блуждают по кровеносным сосудам, в любую минуту готовые превратиться в одно из тех специфических белых кровяных телец, которые могут срочно понадобиться организму. Так, например, они превращаются в фагоциты или же фибробласты — клетки, участвующие в образовании костей, мышц и других плотных структур тела. Более того, они могут превратиться даже в жировые клетки.

На эту особенность молодых одноядерных клеток впервые обратила внимание группа исследователей Медицинского центра Калифорнийского университета во главе с Николасом Петракисом весной 1960 года. Любопытно, что их открытие не только не прояснило вопроса, но и вызвало новые недоумения. Каким образом происходит перевоплощение этих клеток? Чем определяется тип клеток, в которые они превращаются? Какие механизмы управляют этими превращениями?

Если бы ученым удалось ответить на все перечисленные вопросы, они смогли бы самым решительным образом вмешиваться в эти процессы. Появилась бы реальная возможность укреплять человеческий организм, способствовать образованию именно тех клеток, в которых в данной ситуации человек нуждается больше всего. Возможно, удалось бы стимулировать образование фибробластов с целью ускорения некоторых процессов заживления или срастания костей или же усилить продукцию фагоцитов и тем самым повысить сопротивляемость инфекции.

Сведения о жидких составных частях крови до сих пор весьма туманны. Правда, уже известно по меньшей мере около сотни различных видов белков плазмы. Но белок — одно из наиболее сложных веществ, обладающее почти бесконечным множеством разновидностей. Очень часто различия между ними столь ничтожны, что отличить одну разновидность белка от другой практически невозможно. То, что иногда кажется одним каким-то белком, на самом деле может оказаться совокупностью вариантов, столь похожих друг на друга, что практически они неразличимы, а в то же время каждый из них может оказывать специфическое действие на организм.

Как уже отмечалось выше, недавно молекулы антител впервые были рассмотрены под электронным микроскопом. При этом оказалось, что они имеют сходство с молекулами гаммаглобулина — переносящего их белка крови. Это обстоятельство породило множество вопросов, в частности ученых заинтересовало, не являются ли молекулы антител и гаммаглобулина взаимозаменяемыми формами одного и того же вещества?

Известный американский гематолог Флоренс Сэбин утверждает, что антитела, найденные в глобулиновой фракции, состоят из того же белка, что и сам глобулин. Более того, он предположил, что механизм образования антител и синтеза нормального сывороточного глобулина фактически один и тот же. Разумеется, подобного рода гипотезы нуждаются в дальнейших доказательствах. Не исключена возможность, что более чувствительные приборы и усовершенствованная методика экспериментов помогут раскрыть сугубо специфические характеристики молекул этих двух белков, которые пока что кажутся нам идентичными.

Вполне возможно, что недавно открытые иммунные факторы — пропердин и комплемент, играют в сопротивляемости человека болезням не менее важную роль, чем антитела. Мнения ученых на этот счет резко разделились. Науке предстоит уточнить характер образования этих веществ и их взаимодействия в общей системе иммунитета. Но недавние исследования дают основания надеяться, что хотя бы частично эта проблема будет решена уже в недалеком будущем.

Изучая эти все еще загадочные вещества, ученые получили новые важные сведения. Оказалось, что кровь обладает присущими ей защитными механизмами против таких неинфекционных болезней, как, например, рак. Разумеется, только будущее покажет справедливость этой гипотезы. Вероятно, пропердин является только частью более обширной неспецифической защитной системы. Если это так, то даже данные современной науки позволяют надеяться, что со временем удастся найти способы стимуляции этих неспецифических защитных факторов, подобно тому как человек уже научился вызывать образование специфических иммунных антител при помощи вакцинации и прививок.

Работа в этом направлении проводится во многих исследовательских центрах. Полученные результаты позволяют надеяться, что поддержание и усиление естественного иммунитета — задача вполне реальная.

В «Докладах», опубликованных в июне 1958 года онкологическим институтом Слоан-Кеттеринг, говорится: «В настоящее время появились основания надеяться, что существуют естественные защитные факторы против рака… Посредством воздействия на эти защитные факторы и их усиления оказалось возможным излечивать подопытных животных от некоторых видов перевиваемого рака… В тщательно проведенных экспериментах удалось иммунизировать людей перевиваемыми раковыми опухолями, но не их собственными опухолями».

Пропердин уже удалось выделить из крови при помощи фракционатора Кона. Сейчас ученые изучают его химическую структуру и механизм образования в организме. Если эти исследования окажутся успешными, возможно, удастся в конце концов синтезировать сложнейшее вещество. Пока же (хотя в чистом виде он получен в ничтожном количестве) пропердин используется в экспериментах с целью повышения защитных сил у некоторых тяжелобольных. Но еще долгие годы отделяют нас от того дня, когда человек с полным основанием сумеет сделать разумные практические выводы из этих исследований.

Другая возможность усилить естественную сопротивляемость организма появилась благодаря открытию того факта, что введение некоторых веществ может стимулировать образование пропердина в организме. Одно из этих веществ — зимозан — получено из дрожжей, другое — из оболочек бактерий. Последнее, получившее название бактериального липополисахарида, представляет собой сложное вещество, состоящее из молекул жира и сахаров.

Ученые института Слоан-Кеттеринг прививали мышам чрезвычайно злокачественную раковую опухоль, которая обычно в 95 % случаев через три недели приводит к смертельному исходу. Часть этих мышей получала зимозан с целью стимуляции пропердиновой системы. Все мыши контрольной группы погибли. Что же касается мышей, подвергнутых стимуляции пропердиновой системы, то, согласно докладу института, «раковые опухоли постепенно уменьшались в размерах и наконец исчезли полностью. Животные, таким образом, полностью выздоровели. Рецидивов рака не наблюдалось, и в течение 11 месяцев со дня первого заражения сохранялся выраженный иммунитет по отношению к повторным перевивкам».

Известно, что даже малые дозы облучения, считающиеся почти во всех отношениях безвредными, подавляют иммунологическую систему организма и вызывают падение уровня пропердина. В связи с этим человек становится более подверженным инфекциям. Интенсивное облучение вызывает активацию даже обычно безобидных микроорганизмов, находящихся в желудочно-кишечном тракте. Эти нарушения входят в состав клинической картины так называемой лучевой болезни. Как показали недавно проведенные исследования, уровень пропердина в крови играет важную роль в реализации эффекта радиоактивного облучения.

Нескольких мышей подвергли интенсивному радиоактивному облучению, после чего некоторым из них ввели дополнительное количество пропердина. Контрольные животные вскоре погибли от лучевой болезни. Мыши с повышенным содержанием пропердина выжили.

Следует еще раз подчеркнуть, что пропердин продолжает оставаться предметом серьезных разногласий, и ученые еще не пришли к единодушному мнению относительно его роли. Вполне возможно, как полагают некоторые исследователи, что пропердин в действительности является каким-то другим веществом или комбинацией веществ и так называемый пропердино-комплементарный эффект возникает вследствие какого-то иного, еще не известного механизма.

По странной иронии судьбы, иммунитет, по крайней мере в одном случае, становится серьезным недостатком организма. Правда, если бы не высокий уровень развития хирургии и связанных с ней дисциплин, позволяющих производить пересадку органов, то мы бы об этом и не подозревали. Но иммунитет теперь является единственным препятствием при замене поврежденных или больных органов здоровыми. Так, предохраняя людей от болезней, иммунитет в то же время сводит на нет одно из величайших достижений современной науки. Будем, однако, надеяться, что в этой области исследователи, вероятно, найдут пути к правильному решению проблемы.

Известно, что антитела и другие иммунные факторы крови воздействуют на любой чужеродный белок, введенный в организм. Если кожу или же какой-либо орган, нуждающийся в притоке крови, перевивают или пересаживают от одного человека другому, иммунные механизмы крови реципиента в течение десяти дней разрушают их. При повторной пересадке отторжение занимает 3–4 дня. Поэтому обычно кожа для пересадки берется у самого больного с другого участка тела — его антитела не станут атаковать такую кожу. Поэтому пересадки кожи и органов возможны лишь между совершенно идентичными, т. е. однояйцевыми, близнецами, поскольку химический состав крови таких близнецов одинаков и механизмы иммунитета не вступают в действие.

В наши дни, когда пересадки кожи, печени, почек, надпочечников и других органов стали технически возможными, защитное действие крови превратилось в своего рода ошибку природы. Правда, природа никак не могла предвидеть, что разум и искусство человека могут достигнуть такого совершенства!

Ученые пытались любыми средствами преодолеть барьер иммунитета или по крайней мере временно подавить его, чтобы привитый или пересаженный орган был воспринят организмом реципиента. В 1960 году удалось наконец достигнуть значительного успеха, который, возможно, позволит окончательно решить сложнейшую проблему пересадки органов.

В 1958 году у некоего Джона Ритериса, двадцатилетнего юноши, была обнаружена недостаточность обеих почек. Обычно такое заболевание незамедлительно оканчивалось смертью. Правда, у Джона был брат-близнец, по имени Эндрью. Но, к несчастью, Джон и Эндрью были разнояйцевыми, а не однояйцевыми близнецами. Это исключало возможность пересадки — все равно реакции иммунитета Джона разрушили бы пересаженный орган.

Когда смерть Джона стала, по-видимому, неизбежной, группа талантливых врачей из Бостонского госпиталя и Гарвардской медицинской школы во главе с терапевтом Мерриллом приняла поистине историческое решение. Врачи решили провести пересадку почки и попытаться спасти ее от разрушения путем подавления механизма иммунитета больного интенсивными дозами радиоактивного облучения.

Тело Ритериса подвергли опасному рентгеновскому облучению, которое легко могло оказаться смертельным, если бы контроль над этой операцией был на йоту менее скрупулезным. После того как сопротивляемость организма была сведена к минимуму, здоровую почку Эндрью Ритериса пересадили Джону и у каждого из близнецов стало по одной действующей почке.

В течение всего этого периода и до тех пор, пока защитное действие антител больного вновь не достигло нормального уровня, его лечили сначала от лучевой болезни, а затем от возможной вспышки других инфекционных заболеваний, возбудители которых могли беспрепятственно проникать в ослабленный организм.

Примерно через 8 месяцев после пересадки восстановившиеся факторы иммунитета Джона вновь начали атаковать почку. Оставался лишь один путь для спасения юноши — новая массивная доза общего облучения. Каким-то совершенно непонятным образом это повторное облучение, по-видимому, изменило взаимоотношения между пересаженной почкой и реакцией иммунитета Джона Ритериса. С тех пор она не подвергалась повторным атакам антител и, по всей видимости, прижилась в организме. Время покажет, приведет ли радиоактивное облучение к каким-либо иным последствиям.

Помимо уже упомянутого терапевта Меррилла, в группу врачей, совершивших эту беспримерную операцию, входили хирург, радиолог, уролог и патолог. Подобная же операция затем была успешно повторена во Франции, но остальные попытки закончились неудачей. Очевидно, ученым предстоит еще многое уточнить. Особенно это относится к дозам облучения, которые легко могут оказаться смертельными. И все-таки общие перспективы представляются чрезвычайно обнадеживающими. Современная наука вплотную приблизилась к осуществлению вековечной мечты хирургов — замене поврежденных или состарившихся органов.

Человечеству предстоит решить еще одну чрезвычайно важную проблему — выяснить роль крови в жизненно необходимом процессе обмена веществ. При такой серьезной болезни, как сахарный диабет, организм теряет способность усваивать углеводы обычно из-за отсутствия или функциональной неполноценности инсулина — гормона поджелудочной железы.

О некоторых возможных причинах инсулиновой недостаточности уже говорилось выше. Одна из них — нарушение способности крови стимулировать выделение этого гормона поджелудочной железой. У здоровых людей это достигается увеличением содержания глюкозы в крови, притекающей к поджелудочной железе.

Известный американский исследователь Мирский высказал предположение, что гормон поджелудочной железы может нейтрализовать фермент, носящий название инсулиназы. Повышенное содержание инсулиназы в крови, печени и других тканях вполне может быть факторам, стимулирующим развитие диабета.

Итак, мы можем утверждать, что подобно тому, как инфекционные болезни возникают из-за нарушений защитных механизмов крови, происхождение некоторых обменных и других неинфекционных заболеваний также может быть связано с определенными ненормальностями в крови.

Перед учеными поставлена грандиозная задача — провести исследования в этой обширной области, в которой до сего времени сделано всего лишь несколько робких, но вселяющих надежду шагов.

* * *

Ученые давно предполагали, что с возникновением недуга, калечащего людей — ревматоидного артрита, — связан какой-то загадочный фактор крови. В 1959 году эти предположения подтвердились. Исследователи в Швеции и США выделили белковое вещество, которое встречается в крови больных ревматоидным артритом и которого нет в крови здоровых людей. Это вещество получило название «ревматоидный фактор».

Группа исследователей Нью-йоркского госпиталя специальной хирургии обнаружила, что ревматоидный фактор во многих отношениях ведет себя так же, как антитела, и производится теми же клетками. Это позволило им сделать вывод, что ревматоидный артрит может быть вызван избыточным образованием антител.

Как бы то ни было, обнаружение ревматоидного фактора позволяет при помощи специального анализа крови диагностировать эту болезнь на самых ранних стадиях и начать лечение до того, как болезнь нанесет организму непоправимый вред. Ученым предстоит выяснить, является ли эта необычная белковая фракция причиной артрита или же его следствием. Но чем бы она ни оказалась, ее открытие, безусловно, будет способствовать более глубокому пониманию механизма возникновения артрита и, возможно, предотвращению этого мучительного хронического заболевания.

Открытие ревматоидного фактора — лишь незначительная часть проводящихся в настоящее время интенсивных исследований, имеющих целью установить, какие же специфические изменения крови возникают под воздействием различных болезней.

Американскому исследователю Прайсу удалось доказать, что с помощью анализов крови можно обнаруживать многие тяжелые болезни на самой начальной стадии. Если дальнейшие опыты подтвердят это предположение Прайса, медицина достигнет одной из своих важнейших целей — появится универсальный диагностический анализ крови, который позволит обнаруживать болезни на самой ранней и наиболее легко поддающейся лечению стадии.

Имеются довольно весомые доказательства того, что фактически каждая болезнь вызывает специфические изменения крови. Если эти изменения удастся обнаружить и изучить, то врачи без труда смогут устанавливать диагноз болезни. Как показали эксперименты, даже такие душевные болезни, как шизофрения, особым образом отражаются на составе сыворотки крови.

В известном смысле можно считать, что эти характерные изменения крови являются «биологическими отпечатками пальцев» болезни. Они, по-видимому, происходят во фракции крови, получившей название сывороточных мукополисахаридов, — недавно открытой группе веществ, состоящих из специфических белков, соединенных с молекулами одного из многочисленных сахаров.

Прайс и его коллеги обнаружили, что структура этих мукополисахаридов, по-видимому, изменяется при любом болезненном состоянии организма. Более того, каждое из этих изменений характерно для одной какой-то болезни. Уже установлены изменения мукоидов, специфические для ревматизма, таких болезней почек, как нефрит и нефроз, туберкулеза, различных болезней сердца, трех видов душевных заболеваний, а также рака почек, предстательной железы, легких и желудочно-кишечного тракта.

Эти исследования были начаты весной 1955 года. Они первоначально сводились к систематическому изучению фракций крови детей, страдающих ревматизмом. После того как анализы показали, что мукополисахариды являются высокочувствительным индикатором болезни как в инкубационном периоде, так и в ее явной стадии, ученые перешли к аналогичному изучению других заболеваний. И хотя работа еще далека от завершения, полученные результаты весьма многообещающи.

Другие проводящиеся сейчас исследования крови направлены на то, чтобы в скором времени приблизить медицину к еще одному триумфу — возможности заранее узнавать об угрозе артериосклероза и других заболеваний сердечно-сосудистой системы. Ученые выясняют, существует ли реальная взаимосвязь между уровнем жиров в крови и возникновением сердечно-сосудистых нарушений. Исследователи надеются, что, установив эту взаимосвязь (если таковая существует), они смогут разработать такой метод исследования крови, который заранее будет определять вероятность поражения системы кровообращения. Это позволит осуществлять профилактику сердечных приступов, расстройств кровообращения и даже параличей.

Современная наука постоянно, проникает в те области, которые еще недавно были окутаны мраком и недоступны человеческому познанию. Ученым удалось установить по крайней мере 42 фактора, вызывающих повышение кровяного давления. Их дальнейшее изучение поможет различить отдельные формы гипертонии и разработать специфическое лечение для каждой из них. В ожидании радикальных средств борьбы с этим тяжелейшим недугом врачи применяют некоторые химические препараты, позволяющие добиться резкого снижения кровяного давления, а во многих случаях даже полного исцеления больных.

Химические препараты помогают также, правда временно, устранять многие нарушения механизма свертывания крови, которые приводят либо к повышенной кровоточивости, либо же к повышенной свертываемости крови. Антикоагулянты помогут создать надежный заслон против тромбозов, эмболий и параличей до тех пор, пока не будет найдено более радикальное лечение.

Ученые осуществляют все более эффективный контроль и над другими болезнями крови, например над многими разновидностями анемии. Известно несколько случаев, когда даже такое тяжелейшее заболевание, как лейкемия, было излечено при помощи пересадки здорового костного мозга после предварительного общего радиоактивного облучения больного для подавления иммунитета, который препятствует приживлению пересаженного органа. Ученым потребуется немало времени и усилий, прежде чем им удастся надлежащим образом изучить и конкретизировать результаты этих экспериментов, но и в этой области перспективы весьма обнадеживающие.

Рис. 28. Общий вид операционной при хирургическом вмешательстве на сердце.

1 — аппарат для гипотермии; 2 — аппарат искусственного кровообращения (АИК); 3 — технический работник; 4 — ассистент; 5 — электрокоагулятор; 6 — электроэнцефалограф; 7 — ординатор; 8 — хирург; 9 — ассистент хирурга; 10 — анестезиолог; 11 — ассистент анестезиолога; 12 — аппарат для наркоза; 13 — операционная сестра; 14 — вторая операционная сестра; 15 — медицинская сестра; 16 — электрокардиограф, электрический дефибриллятор и стимулятор.

Работы современных пионеров науки столь многочисленны и разнообразны, что более детальный анализ основных направлений практически исключен. Но важно еще раз подчеркнуть, что все они преследуют одну цель — облегчение и продление жизни человека.

С момента своего появления человек ведет неустанную борьбу с болезнями, одряхлением и смертью. Поэтому он берет на вооружение буквально каждую крупицу накопленных им знаний о крови.

Как гласит старая истина, смерть есть неизбежное следствие жизни. Отдельные ученые даже полагают, что смерть фактически начинается еще в период полового созревания, как только организм получает возможность выполнить свою главную биологическую цель — воспроизведение. Однако процесс естественного умирания протекает медленно и незримо. Если человек получит возможность еще больше замедлить его, то тем самым он увеличит продолжительность жизни и одновременно удлинит период активной и плодотворной жизнедеятельности. Любые нарушения, оставленные даже самыми обычными болезнями, сказываются на здоровье и продолжительности жизни человека. Если повысить сопротивляемость к этим болезням или, что гораздо важнее, научиться вовсе избегать их, то неизбежно снизится изнашиваемость организма, которая ускоряет его разрушение и приводит к смерти.

Рис. 29. Аппарат искусственного кровообращения (АИК).

Эту точку зрения разделяет д-р Симмс, который провел серию исследований в медицинском колледже Колумбийского университета Нью-Йорка. Он утверждает, например, что между иммунитетом и смертью существует самая тесная связь. В своем отчете он писал: «В США ежегодно около 90 % зарегистрированных случаев смерти вызываются в основном прогрессивной потерей сопротивляемости болезням, вызванной старением».

Одно из наиболее интересных исследований, связанных с удлинением жизни, было проведено несколько десятилетий назад Алексисом Кэррелом. Получив вытяжку из крови старых петухов, Кэррел смешивал ее с культурой живой ткани. Клетки ткани сразу же переставали размножаться, быстро старели и погибали.

Кэррел высказал предположение, что кровь этих старых домашних птиц содержит некий «фактор старения и смерти» — сочетание токсинов, которые, постоянно накапливаясь, понижают эффективность жизненных процессов и вызывают появление признаков старения.

Эта гипотеза побудила ученого провести еще один эксперимент. Он взял восемнадцатилетнего пса, настолько дряхлого, что тот уже не мог даже есть без посторонней помощи, и в два приема удалил из его организма около двух третей всей крови. Кровяные тельца были промыты в стерильном растворе Рингера, по содержанию основных неорганических солей напоминающем жидкую часть крови. Кровь собаки, которая, как полагал Кэррел, была таким образом освобождена от «фактора смерти», затем вновь перелили животному.

Результаты были поистине удивительными — старого пса словно подменили. Глаза его заблестели, он стал обрастать новой шерстью, начал лаять, прыгать и бегать. У него даже восстановился половой инстинкт. Увы, «омоложение» длилось недолго. После кратковременного периода «второй» юности пес быстро состарился, возможно, потому, что его ткани стали еще в большем количестве производить «фактор смерти». Зрение ослабло, новая шерсть вылезла, вновь появилась полнейшая апатия.

Этот опыт, описанный ассистентом Кэррела Пьером Леконтом дю Ноуи в книге «Век биологии», позволяет судить о тех великих возможностях, которые стоят перед исследователями.

«Фактор смерти» Кэррела так и не удалось определить и изучить. В 1960 году появилось сообщение об открытии Бернардом Стрелером (Национальный кардиологический институт) другого возможного фактора старения. Стрелер, возглавлявший группу исследователей в Балтиморском госпитале, обнаружил, что по мере старения в сердце человека постоянно накапливаются мельчайшие золотисто-коричневые гранулы. Эти гранулы являются органическим пигментом, известным под названием липофусцин и состоящим из определенных жировых молекул и фосфора. Они постоянно накапливаются в мышце сердца человека, начиная с раннего детства и до самой смерти, независимо от пола, расы или состояния самого сердца. Они-то, по-видимому, и играют основную роль в процессе старения.

Гранулы «старения» были обнаружены у всех людей, за исключением самых маленьких детей. Накапливаясь на протяжении многих лет, они могут заполнить почти 10 % всего объема сердечной мышцы и составить примерно 30 % ее плотной части. Стрелер пришел к выводу, что наличие такого количества гранул постепенно нарушает работу сердца: «Замещение одной трети функциональной массы мышцы веществом, лишенным сократительной способности, несомненно, может вызвать изменения и, возможно, прекращение сердечной деятельности».

Характер образования этих гранул пока не выяснен, хотя известно, что аналогичный зернистый пигмент накапливается в нервных окончаниях, если пища бедна витамином Е. Не выяснена также связь этой субстанции с «фактором смерти» Кэррела — возможно, этот пигмент является его, составной частью.

Может ли человек научиться влиять на этот фактор и тем самым отсрочить неизбежное наступление старости и смерти? Эти и многие другие вопросы предстоит разрешить исследователям. Но в ответах, которые получает человек, сокрыты новые вопросы. Поэтому он стремится четко разграничивать то, что уже известно, от того, что еще остается для него загадкой.

И это стремление служит доказательством человеческой мудрости. «Мне кажется, я знаю это, но я не прекращу проверять свои знания. Я никогда не устану постигать то, что мне не известно», — до тех пор пока человек будет руководствоваться этим принципом, он не собьется с пути в своем стремлении познать самого себя и мир, в котором он живет.