3. "ЗАПИСКА, НЕ ИМЕЮЩАЯ НАУЧНОГО ЗНАЧЕНИЯ"

3. "ЗАПИСКА, НЕ ИМЕЮЩАЯ НАУЧНОГО ЗНАЧЕНИЯ"

Однажды, после сессии Комиссии по изучению четвертичного периода, разгорелись прения о снежном человеке. Мимоходом кто-то упомянул, что ведь еще Хахлов этим занимался. Одна из сотни возникших и частенько обрывавшихся нитей. Кто Хахлов? "Был такой зоолог". Расспросы, справки. Это профессор, доктор биологических наук, автор оригинальных трудов по орнитологии и экспериментальной анатомии. Жив-здоров, на пенсии, вот и его московский адрес. Моя бесценная помощница Е.А.Телешева навещает его на окраине Москвы. Да-да, сообщает она, это важная нить.

Вот я у Виталия Андреевича Хахлова. Он сидит передо мной, удалившийся на отдых заслуженный ученый, убеленный сединой, взволнованный. Полвека, как он еще студентом, поистине открыл Америку, а понес необъяснимое поражение. Сорок пять лет старался забыть, не прикасался к ране. Не я напомнил ему о былом - с первыми газетными известиями о снежном человеке профессор Хахлов загорелся: пришел час подтверждения! Он спешно написал в журнал "Природа" статью о своих давних исследованиях. Ее холодно вернули. Голова снова поникла.

Я слушаю профессора Хахлова, пораженный, делаю короткие записи. Торопясь, он извлекает из глубокой памяти клочки полузасыпанного сокровища. Увы, основные полевые дневники тех лет пропали. Но кое-что в личном архиве можно будет разыскать.

Студент-зоолог Хахлов в 1907 году находился в Зайсане - вблизи границ России и Китайского Синьцзяна. Во время поездки на ледники Музтау он тогда впервые услышал от проводника-казаха о существовании в Джунгарии "дикого человека". Что-то сделало юношу пленником этого факта. В.А.Хахлов с возраставшей пытливостью собирал среди казахского населения сведения. Они были вполне натуралистичны, зоолог придумал хитроумные контрольные вопросы. О предварительных итогах он написал своим университетским руководителям М.А.Мензбиру и П.П.Сушкину. Первый ответил замораживающим скепсисом, второй - горячей поддержкой и настоятельной рекомендацией продолжать сбор материала. П.П.Сушкин написал и затем повторял ему, что путешественники по Центральной Азии, и в их числе П.К.Козлов, уже слышали о таком существе и делились с ним сведениями. И вот с 1911 года, забросив на время даже занятия в университете, посвятив всего себя великой теме, юный исследователь в течении двух-трех лет объезжал прилегающие к Зайсану и Тарбагатаю районы Джунгарии, тщательно выспрашивая и записывая все, что так или иначе касалось дикого человека. Говорили, что этот ксы-гыик водится в общем южнее - там же, где ат-гыик (дикая лошадь) и тье-гыик (дикий верблюд). Когда многое прояснилось, В.А.Хахлов подготовил экспедицию в составе двух казахов в Синьцзян для доставки к нему, в Россию, в кожаных мешках, в формалине головы и конечностей ксы-гыик. Но в пограничных делах нужны были официальные бумаги, и вот в 1914 году, согласовав с П.П.Сушкиным, В.А.Хахлов шлет предварительное сообщение и просьбу о помощи в Петербург - в Академию наук. Прошли месяцы мучительного ожидания, и, частным путем зоолог узнал, что его письмо решено "оставить без последствий", так как его представления свидетельствуют о полном невежестве в антропологии. Попробовали с П.П.Сушкиным переадресовать просьбу в Географическое общество, но в это время уже началась мировая война, о заграничной экспедиции нечего было и думать, да и В.А.Хахлову пришлось вернуться в Москву - в университет. И никогда уже не довелось больше заняться безумием юности.

В этих автобиографических сведениях (подтвержденных кое в чем, как увидим, архивным розыском) особенно важно поощрение со с стороны П.П.Сушкина. От каких таких путешественников уже слышал он о "диком человеке" в Центральной Азии? А ведь несомненно с его слов В.А.Хахлов начал свое упомянутое заявление "К вопросу о диком человеке" так: "Сам по себе этот вопрос не нов: мы уже встречаем указания об этих людях у некоторых путешественников по Центральной Азии..." Нет, почти ничего не встречаем - если говорить о печати. П.П.Сушкин мог лишь прочесть кое-что у английского путешественника В.В.Рокхила или слышать о его данных от переводчика на русский - путешественника Г.Е.Грумм-Гржимайло. А того навещал Жамцарано. Мог П.П.Сушкин к тому времени слышать и о наблюдении Барадийна. О других остается лишь гадать, за исключением Козлова, которого Сушкин прямо называет Хахлову. Козлов же действительно нечто важное знал. Его любимый ученик Симуков, упомянутый выше, просто не стал бы готовиться к специальной экспедиции без ведома и влияния учителя. Археолог Г.В.Парфенов поведал о признании П.К.Козлова в 1929г. в личной беседе: во время одной из экспедиций в Центральную Азию казак Егоров, преследуя раненого дикого яка на склонах Тянь-Шаня, встретил диких людей, покрытых волосами и издававших какие-то звуки; Пржевальский в отчете промолчал об этом.

Это звено тянет цепь еще глубже в прошлое. Учитель самого Козлова, Н.М.Пржевальский, два-три раза был на пороге несостоявшегося неслыханного открытия. Во время первого центральноазиатского путешествия 1872 года он собрал в горах сведения о хан-гуресу (человеко-звере), назначил премию охотникам, но был обманут показанным ему чучелом медведя. Пржевальский не знал тех изображений хан-гуресу, которые позже были открыты в тибетско-монгольских учебниках медицины, и не мог сравнить с ними совсем не похожего медведя-пищухоеда. К третьему путешествию 1879 года относится упомянутый эпизод с казаком Егоровым. В четвертом путешествии, в 1883 году, Пржевальский узнал многое о "диких людях" в тростниках Лобнора и болотах Нижнего Тарима, но на этот раз дал успокоить себя версией, что это - одичавшие потомки бежавших сюда в XIV веке буддистов.

В чем же состояла та Америка, которую открыл Хахлов? Он сам ответил в том же коротком мемуаре 1914 года: хоть вопрос не нов, но прежние путешественники по Центральной Азии лишь ссылались на рассказы туземцев, он же достиг анатомического и биологического описания этих существ. Хахлов с помощью особой методики перевел показания казахов на язык сравнительной анатомии. Впрочем, они и сами на его распросы о частях тела или повадках нередко одолевали трудности посредством сопоставления с тем или иным животным и с людьми. Зоолог воспроизводил рисунком-контуром описан- ные ему подробности строения головы, тела, конечностей и не успокаивался, пока не достигал согласия рассказчиков. Он предъявлял им из книг изображения то человекообразных обезьян, то доисторическоо человека: они выбирали последнего, хоть с оговорками. При этом два основных наблюдателя, в жизни не видевших друг друга в глаза, опрашивались порознь. Словно рябая вода стала гладкой и проступило дно.

Один из них за год до опроса пас ночью лошадей вместе с местными табунщиками в южных отрогах Восточного Тянь-Шаня. Подкравшийся к табуну голый волосатый человек был выловлен в камышах, связан и избит, но лишь кричал как заяц. Бывалый старик-казах объяснил, что это "дикий человек", говорить не может, ущерба людям не причиняет. Его хорошо рассмотрели, прежде чем отпустили на волю. Другой имел в предгорьях более длительное наблюдение: с месяц он ежедневно рассмат- ривал выловленную и прикованную на цепь у мельницы особь женского пола - молодую, тоже волосатую и бессловесную, издававшую визг и скалившую зубы при приближении людей. Днем она спала в позе, иногда наблюдаемой у маленьких де- тей: как верблюд, по выражению рассказчика, а именно на ко- ленях и локтях, положив лоб на землю, а кисти на затылок. Соответственно кожа на ее локтях, коленях и лбу была грубая, "как подошва у верблюда". Мясо ела только сырое, брала также овощи, зерно, мучные лепешки, ела подползавших насекомых. Пила либо припав к воде ("как лошадь"), либо макая руку и слизывая стекающую воду. Потом ее решили отпустить, и она, болтая на бегу длинными руками, косолапо, но быстро метнулась в камыши.

Вот самое отжатое анатомическое резюме. Лба почти не видно. Вместо него - массивные надбровные дуги, за которыми немного мозолистой кожи, а дальше уже растут волосы. Голова как бы заострена на затылке, а шея толстая с мощными затылочными мышцами. Запавший нос с большими ноздрями. Выдающиеся скулы. Нижняя часть лица массивна и сильно выпячена вперед, но, держась за свой подбородок, казахи говорили: "Вот такого подбородка у ксы-гыик нет", - и показывали, как срезана нижняя челюсть, а рот свой растягивали пальцами насколько возможно, прибавляя,что у ксы-гыик рот еще шире, однако губы очень узкие, с темной слизистой оболочкой, обнаруживающейся лишь тогда, когда ксы-гыик скалит зубы. Прикус резцов под углом выдается вперед, "как у лошади". Кожа лица - голая, темного цвета. Тело покрыто рыжевато-бурыми или сероватыми волосами, напоминающими шерсть верблюжонка. Плечи сдвинуты вперед, а голова втянута в плечи, что создает сутулость, руки же оказываются висящими не по швам, а немного спереди. Фигура ксы-гыик отмечена относительной длиннорукостью и коротконогостью. При скалолазании руки выбрасываются вперед и подтягивают тело. Кисть, ладонь которой лишена волос, выглядит узкой и длинной из-за малой отодвигаемости первого пальца: например, освобождаясь от веревки, ксы-гыик накидывал на нее, как крюк, все пять пальцев вместе. Зато на ступне (подошва которой тоже лишена волос) большой палец отодвигается значительнее, чем у человека, заметно массивнее и короче других. (Заметим это: на верхних конечностях противопоставление первого пальца меньше, чем у человека, на нижних же, наоборот, больше). Ногти на руках и ногах выглядят узкими, длинными и выпуклыми. У ступни несообразная ширина, пальцы могут широко раздвигаться.

Еще множество ценных сведений выведал Хахлов у казахов о ксы-гыик. Оказалось, его видели у ледников в горах, и в песках или в зарослях камышей в пустынях,и вблизи водоемов - озер и рек. Он ищет безлюдность: когда люди перегоняют стада с равнин в горы, он спускается с гор в равнины, а зимой - наоборот. Встречается и в одиночку, и парами, и парами с детенышами. Подавляющее большинство встреч - не днем, а в сумерках, на рассвете, в ночное время. Постоянные логова неизвестны, временные встречаются там и тут. Пища - корни, стебли, ягоды, а также яйца птиц и птенцы, ящерицы и черепахи, но особо важную часть егo рациона составляют живущие в горах и в песках грызуны.

Можно вообразить, как глубоко был потрясен молодой зоолог, установивший все это, как и много-много других жизненных черт. В то время он не мог еще знать настолько анатомию ископаемых неандертальцев, как отчетливо она выпирает под тканью этих неловких и нехитрых описаний. Но чем дальше, тем больше становилось ему ясно, что речь идет никак не о человеке, но о животном, о звере, о ветви приматов, уже в высокой степени похожих на человека, далеко продвинувшихся к возникновению человека. "Допотопный человек!" - озарила его идея. Да, но это было совсем не похоже на то, что писалось в учебниках.

Две сводки, представленные нашей комиссии профессором В.А.Хахловым, были, конечно, сокровищем. Но они написаны в 1958-1959 гг. Чтобы этот алмаз засверкал, я счел себя обязанным предпринять розыск текстов, датированных теми далекими временами. В архиве Академии наук СССР в Ленинграде множество дел за 1913 и 1914 гг. просмотрел по моей просьбе Г.Г.Петров. Никаких следов! Поехал в Ленинград я сам. Мы искали заявление В.А.Хохлова в делах зоологического музея, куда оно по логике должно было поступить, в протоколах президиума и отделений, в делопроизводстве самых различных учреждений Академии. И когда уже не оставалось почти никакой надежды, я для очистки совести попросил дело, обозначенное в описи за 1914 год: "Записки, не имеющие научного значения".

Рядом с проектами полета на Луну, рядом с сочинениями вроде чеховского "Письма к ученому соседу" здесь был занесен песками безразличия и времени мемуар Виталия Андреевича Хахлова, подписанный в далеком Зайсане 1 июня 1914 года. Какая веха была затоптана! По резолюциям и пометам легко восстановить, как письмо попало на свалку записок, не имеющих научного значения. Время было летнее. Исполнявший функции непременного секретаря, может быть и прочитав только заголовок "К вопросу о диком человеке", толкнул письмо не к зоологам (как само собой подразумевали П.П.Сушкин и В.А.Хахлов), а в историко-филологическое отделение. Оттуда - этнографу академику В.В.Радлову. Вот он-то, как небо от земли далекий, от биологии, и выплеснул открытие.

У зоологов существует обычай: вводимому в систематику вновь открытому виду присваивается то латинское наименование, которое было предложено раньше всех других, пусть видовое свойство было обозначено спервоначала совсем ошибочно, пусть была сделана лишь попытка описания. Мемуар Хахлова, кроме всего прочего, имел значение такой заимки. "Этих рассказов, записанных со слов очевидцев, вполне достаточно, думается мне, чтобы не считать подобные рассказы мифологическими или просто измышленными, и самый факт существования такого Primihomo asiaticus, как можно было бы назвать этого человека, не подвергать сомнению". Мировая наука в наши дни, когда открытие подтвердилось, должна была бы признать приоритет этого имени, означающего в переводе "первочеловек азиатский", предложенного нашим соотечественником 1 июня 1914 года. Но к огорчению для В.А.Хахлова оказалось, что первая заявка на крещение была сделана раньше него: великим шведским натуралистом XVIII века Карлом Линнеем.

Кстати, подтверждение открытия может быть пришло очень скоро после анонса В.А.Хахлова. Не так давно казахстанский колхозник П.И.Чумаченко напечатал в местной газете воспоминание, восходящее к началу войны 1914 года. Вернее, это воспоминание бывшего волостного управителя в Зайсанском уезде, записанное П.И.Чумаченко. Вероятно, разыскания молодого Хахлова, имевшего благодаря положению отца поддержку у Зайсанского начальства, получили огласку. Чтобы угодить уездному начальнику, казахи поймали в районе реки Манас, в зарослях, искомое существо. Он был доставлен в дом волостного управителя и на ночь привязан веревкой за шею. Подчеркивают: лишь по нечеловеческой несмышлености он не сумел развязать себе ошейник и убежать. Пойманный был мужского пола, ростом с подростка 14-15 лет, весь обросший шерстью - мелкой, плотной, короткой, серо-синего цвета, похожей на шерсть двух-трехнедельного верблюжонка. Ноги, руки сходны с человеческими, ходит на двух ногах, но, говорят, в редких случаях передвигается на четвереньках. Голова и лицо похожи на человеческие, однако, лоб низок. Но надо же было так случиться, что на следующий день после поимки было объявлено о войне с Германией. Начальству стало не до "дикого человека". "Так как он не похож на хищного зверя, напротив, очень схож с человеком", казахи отвели его обратно на реку Манас и выпустили. Юный Хахлов ничего не узнал об этом, а сейчас, на старости лет, гневается и слышать не может об ускользнувшем шансе.

Но мне надлежало продолжать архивный розыск - найти подтверждение той роли П.П.Сушкина в открытии, на которую ссылался В.А.Хахлов. Ведь даже горечь его воспоминаний связана не только с костностью руководства дореволюционной Академии. Он был ранен и другим: в 1928 г. академик П.П.Сушкин выступил с докладом в заседании Русского Географического общества, развивая до крайности новую мысль, что трансформация обезьяны в человека произошла в нагорьях Центральной Азии. Доказывая, между прочим, что конечности эволюционно промежуточного существа были приспособлены для скалолазания, докладчик, - вспоминает Хахлов, - недвусмысленно подмигнул ему, своему ученику, находящемуся в зале. Но ни в устном докладе, ни в опубликованном в "Природе" тексте П.П.Сушкин ни едином словом не упомянул сведения о пмрежиточном "диком человеке" Центральной Азии, некогда сообщенные ему П.К.Козловым и В.А.Хахловым. Я обязан был найти документальное подтверждение, что Хахлов действительно делился с ним такими сведениями.

В те времена Петр Петрович Сушкин был профессором Харьковского университета. Затем он стал академиком. Это был один из самых крупных русских зоологов-дарвинистов, сочетавший занятия и орнитологией и палеонтологией, а в самом конце жизни выступивший неожиданно в печати с попыткой преобразования антропологии. Часть его личных бумаг хранится там же - в архиве Академии наук в Ленинграде. Найду ли я тут письма Хахлова? Может быть, их было много, но уцелело совсем немного. И все-таки одно - из Зайсана от 18 декабря 1914 г. - сказало все, что мне было надо. Это - ответ на письмо Сушкина от 24 ноября 1914г. А в свою очередь за тем угадываются многие другие, где уже обсуждались и сама проблема и возможные пути практических исследований. Хахлов повторяет, что речь идет явно не о мифологии, а о фактах. Видно, что неудавшийся демарш перед Академией наук был предпринят по совместному умыслу и что теперь они согласились добиваться организации экспедиции иным путем - с помощью Западносибирского отдела Русского Географического общества. Из реплик Хахлова следует, что профессор сообщил ему и новые сведения о "диких людях", относящихся к Кобдинскому району Монголии. Не собрал ли их Сушкин лично во время своей экспедиции в Алтай и Монголию в мае-августе 1914 года?

Связь подтверждена. Теперь следующий шаг. Можно ли показать, что сообщения Хахлова (и других) послужили грунтовкой или толчком для устремления Сушкина в теорию происхождения человека? Мало, что, по словам Хахлова, Сушкин на первые же письма ответил ему посланием на 27 почтовых листах - целиком о происхождении человека. Я снова сижу в архиве Академии наук, на этот раз в Москве, где лежит другая половина фонда Сушкина. Вот записи курса лекций Сушкина по зоологии позвоночных, читанных в 1915-1919 гг. в Харькове, в Симферополе. Оригинальнейшая часть о происхождении человека: он развился не из древеснолазающих форм, а в безлесной, горной, холодной области. Следующая попытка сделана в 1922 г. Статья "Эволюция наземных позвоночных и роль геологических изменений климата". Строение ноги человека свидетельствует о древней приспособленности к скалолазанию, из чего развилось прямохождение. Эту фазу человек прошел в высокогорной зоне Азии еще в третичную эпоху, однако был затерян среди фауны млекопитающих, пока она не вымерла от похолодания в четвертичную эпоху, а он, благодаря огню, выжил. Через пять лет Сушкин выступил с новой, последней статьей, где отказался почти нацело от первых двух концепций. Ладно, пусть человек произошел от древеснолазающей формы. Но именно быстрое исчезновение лесов при геологическом поднятии Центральной Азии заставило его здесь приспособиться к скалолазанию и стать затем прямоходящим. Смерть Сушкина оборвала это созидание и уничтожение таранящих антропологию гипотез. Наложим все три одну на другую и увидим: совпадающим ядром остается только уверенность, что доисторический предок человека сформировался и выработал прямохождение в горной Азии. Оказывается, это был не вывод, а исходная посылка, которую Сушкин опять и опять вгонял в сопротивляющуюся ситему естественных наук.

Сушкин потерпел удачу, но вскопнул глубокую борозду. Его раздумья о внедревесной эволюции ноги и руки человека озарили путь поиска на всю жизнь для его молодого сотрудника Г.А.Бонч-Осмоловского, ставшего большим антропологом.

Один учитель Хахлова, академик М.А.Мензбир, увидев, что его сведения противоречат антропологии, отверг сведения. Другой, академик П.П.Сушкин, попробовал преобразовать антропологию. С тех пор антропология остается "под следствием". Открытие Хахлова родилось как дерзание на гребне русской безоглядной упоенности дарвинизмом. Он не учел, что его представление о "допотопном человеке" было кричащим, скандализирующим перед лицом сложенного на Западе археологами и антропологами отесанного дарвинизма. С одной стороны, он оперт на отточенное знание анатомии и каменных изделий ископаемых предков человека. Но ученые аббаты, заботливые гувернеры молодой науки, охранили рождение человека от причинности. Сушкин нашел чем уязвить академические теории происхождения человека: они никогда не выводили появления человека из изменений среды. Он же стал искать прямую причину - то в изменении фауны, то в вымирании флоры, которым в свою очередь указывал геологические причины.

Так держать! Но вот чего Сушкин еще не мог знать. В конце третичного периода пышно и сложно жила природа. Тысяча видов древесных обезьян. Значит, имелся огромный избыток биомассы плодов, листьев, побегов, гусениц. Ведь стадо обезьян в сухумском заповеднике в краткий срок намертво очищает рощи великанов-деревьев. Но какова же была биологическая конкуренция между этой тысячей видов, особенно когда возраставшая численность обязьяньего царства стала уменьшать биомассу древесного царства! А в то же время внизу, на земле, произошел другой сдвиг: численность хищников-убийц стала лавинообразно отставать от численности травоядных, крупных копытных, в том числе толстокожих слонов, гиппотамов, носорогов, могучих рогатых быков, быстроногих древних оленей. Взять такую жертву не многим было под силу. Кто мог убивать как саблезубый тигр, - застрял в слишком узкой специализации, вырождался. В начале четвертичного периода так называемая виллафранкская фауна являет картину глубокого и надолго непоправимого нарушения равновесия в пользу травоядных. Но они были смертны. На эру вперед их биомасса представляла потенциальную кормовую базу для тех, кто сумеет ею воспользоваться. Претендовали на нее, конечно, и мелкие наземные хищники, и птицы, и черви, и насекомые. Но мог претендовать и кто-нибудь покрупнее. Из мира высших приматов конкуренция вытолкнула на эту сцену приспособившихся к прямохождения, следовательно, ношению и перетаскиванию в передних конечностях если не туш, то частей туш, либо перенесению к тушам острых камней, либо заострению камней ударами друг о друга.

Это семейство высших прямоходящих плотоядных приматов состояло из разных видов. Но дальше, в течение четвертичного периода, породившая их фаунистическая обстановка делалась для них суровеее. Ледниковья и межледниковья сотрясали животные комплексы. Снова множились хищники. Среда предъявляля мозгу плотоядных приматов все труднее разрешимые задачи по добыванию мяса в ставшем тесным зверином царстве. Разрастание и усложнение мозга сменявших друг друга видов было не причиной их места в среде, а бурным следствием.

Почему же все-таки в работах П.П.Сушкина не упомянуты сигналы В.А.Хахлова и других? Связывало руки, конечно, отсутствие обязательных для анатома черепов, скелетов, шкур. Но главное глубже: Сушкин отчетливо увидел, что в этом случае порядок открытия должен быть обратным обычному - сначала нужно преобразовать теорию, которую, как эксперимент, подтвердят факты. Иначе, как сказал за двадцать лет до него С.Ф.Ольденбург, подобному факту "все равно никто не поверит", получится лишь "конфуз". Еще тридцать лет спустя мы тоже убедились, что с пути фактов надо сначала убрать "не может быть".

Казахи твердили В.А.Хахлову, что главное местообитание дикого человека много южнее, и туда собирались ехать за ним на целый год. Однажды в 1937 г., в огромной камышовой низменности, примыкающей к озеру Лобнор, как раз к югу от хахловского Зайсана, следовал отряд. С ним был П.С.Рыбалко - ныне покойный советский маршал. Рассказ его генерал-майор П.Ф.Ратов сообщил в Академию наук. Когда проходили севернее хребта Алтын-Таг, китайский офицер известил, что кавалеристы поймали "дикого человека" и везут в обозе. П.С.Рыбалко очень подробно описал этого человекообразного зверя. Без всякой одежды, очень грязный, желтой окраски. На голове - волосы, спускавшиеся ниже плеч. Он был сутуловат, имел длинные руки. Человеческой речи не имел, звуки его были похожи то на писк, то на мяуканье. "Вроде бы и похож на человека, но на какого-то ископаемого обезьяночеловека". По словам населения, на воле эти существа в том краю питаются рыбой в протоках среди камышей. П.С.Рыбалко решил довезти "дикого человеиа" до Урумчи, а дальше отправирь для изучения в Москву. Везли его еще дней восемь. Не выдержав пути на привязи, "дикий человек" умер возле города Курля. Транспортировать труп сквозь пески и горы было невозможно.

По сведениям П.Ф.Ратова, который прожил в тех краях долго и наносил подробную информацию на карту, из нескольких стрелок главная указывала еще южнее, в Кашгарию, за Ташкурган.