Рассказ Сумчатого Крота

Рассказ Сумчатого Крота

Существует подземный образ жизни, который кроты (семейство кротовые) сделали привычным для нас в Евразии и Северной Америке. Кроты – специализированные роющие машины, их руки видоизменились в лопаты, их глаза, которые были бы бесполезны под землей, почти полностью выродились. В Африке нишу кротов заполнили златокроты (семейство златокротовые). Они внешне очень похожи на евразийских кротов и в течение многих лет были помещены с ними в один и тот же отряд: насекомоядные. В Австралии, как мы и ожидали, нишу заполненяют сумчатые кроты, Notoryctes (Necrokstes, южно-американское сумчатое миоценовой эпохи, также, кажется, было «кротом». Его название, довольно несоответствующее, переводится как «расхититель могил».).

Сумчатые кроты похожи на настоящих кротов (Talpa) и златокротов, они питаются червями и личинками насекомых, как настоящие кроты и златокроты, и прячутся, как настоящие кроты, и даже больше, чем златокроты. Настоящие кроты, когда они роют в поисках добычи, оставляют позади себя пустой туннель. Златокроты, по крайней мере, те, что живой в пустынях, «плавают» через песок, который осыпается позади них, и сумчатые кроты делают то же самое. Эволюция сформировала «лопаты» кротов из всех пяти пальцев рук. Сумчатые кроты и златокроты используют два (или некоторые златокроты три) когтя. У настоящих и сумчатых кротов хвост короткий, и совсем не заметен у златокротов. Все трое слепы и не имеют заметных ушей. Сумчатые кроты (как подразумевает их название) имеют сумку, в которой размещаются преждевременно рожденные (по плацентарным стандартам) детеныши.

Общие черты этих трех «кротов» конвергентны: независимо развитое у них роющее поведение имеет различное происхождение от нероющих предков. И это – конвергенция тремя путями. Хотя златокроты и евразийские кроты более близко связаны друг с другом, чем с любым сумчатым кротом, их общий предок, конечно, не был специализированным роющим животным. Все три похожи друг на друга, потому что все они роющие. Кстати, мы настолько привыкли к идее о млекопитающих, освоивших ниши динозавров, что не задумываемся о том, что ни один динозавровый «крот» пока не найден. И окаменелые норы, и специальные органы, приспособленные для рытья, были описаны для «млекопитающеподобных рептилий», которые предшествовали динозаврам, но никогда убедительно для самих динозавров.

Австралинея является домом не только для сумчатых кротов, но и для впечатляющего списка сумчатых, каждый из которых играет более или менее схожую роль как плацентарное млекопитающее на другом континенте. Есть сумчатые «мыши» (лучше названные сумчатыми землеройками, потому что они едят насекомых), сумчатые «кошки», «собаки», «белки-летяги», и ряд аналогов животных, знакомых по другим уголкам мира. В некоторых случаях подобие очень разительно. Белки-летяги, такие как Glaucomys volans американских лесов, выглядят и ведут себя в точности как подобные жители австралийских эвкалиптовых лесов, как сахарный летающий поссум (Petaurus breviceps) или махагоновый планерист (Petaurus gracilis). Американские белки-летяги – настоящие белки, связанные с нашими знакомыми белками. Интересно, что в Африке профессией белки-летяги заняты так называемые шипохвостые летяги (Anomaluridae), которые, хотя также относятся к грызунам, не являются истинными белками. Австралийские сумчатые также создали три линии планеристов, которые развили свои особенности независимо. Возвращаясь к плацентарным планеристам, мы уже повстречали на Свидании 9 загадочных «летающих лемуров» или шестокрылов, у которых, в отличие от белок-летяг и сумчатых планеристов, хвост охвачен планирующей мембраной, как все четыре конечности.

Тилацин, тасманийский волк, является одним из самых известных примеров конвергентной эволюции. Тилацинов иногда называют тасманийскими тиграми из-за их полосатой спины, но это – неудачное название. Они намного больше похожи на волков или собак. Тилацины когда-то были распространены на всем протяжении Австралии и Новой Гвинеи и выжили в Тасмании до достопамятных времен. До 1909 года была объявлена премия за их скальпы. Последний достоверный экземпляр, обнаруженный в дикой местности, был застрелен в 1930 году, а последний находящийся в неволе тилацин умер в зоопарке Хобарта в 1936 году. В большинстве музеев есть их чучела. Их легко отличить от настоящей собаки из-за полос на спине, но по скелету различить сложнее. Студенты моего поколения, изучающие зоологию в Оксфорде, среди прочего на заключительном экзамене должны были идентифицировать 100 зоологических экземпляров. Скоро распространился слух, что если давали какой-либо череп «собаки», лучше было идентифицировать его как тилацина на том основании, что столь очевидная вещь, как череп собаки, должен был быть подвохом. Тогда в один год экзаменаторы, к своей чести, дважды шли на хитрость и давали череп настоящей собаки. На случай, если Вас это интересует, самый легкий способ выявить различие – по двум заметным отверстиям в небной кости, которые характерны для всех сумчатых. Динго, конечно, являются не сумчатыми, а настоящими собаками, вероятно, интродуцированными аборигенами. Возможно, отчасти конкуренция с динго привела тилацинов к вымиранию на австралийском материке. Динго никогда не достигал Тасмании, может быть поэтому там выжили тилацины, пока европейские поселенцы не довели их до вымирания. Но ископаемые указывают, что в Австралии были другие виды тилацинов, которые вымерли слишком рано для людей или динго, чтобы те несли за это ответственность.

«Природный эксперимент» австралинейских «альтернативных млекопитающих» часто иллюстрируется серией картин, каждая из которых противопоставляет австралинейское сумчатое его более знакомому плацентарному аналогу. Но не все экологические копии напоминают друг друга. Похоже, нет плацентарного эквивалента поссума-медоеда. Легче понять, почему нет сумчатого эквивалента китов: действительно, кроме трудностей обращения с сумкой под водой, «киты» не могли быть объектом изоляции, которая позволила австралийским сумчатым эволюционировать обособленно. Подобные рассуждения объясняют, почему нет сумчатых летучих мышей. И хотя кенгуру могли быть охарактеризованы как австралинейский эквивалент антилоп, они выглядят совсем по-другому, потому что большая часть их тела построена для необычного прыгающего аллюра на двух задних ногах с массивным уравновешивающим хвостом. Тем не менее, по питанию и образу жизни ряд из 68 видов австралинейских кенгуру и кенгуру-валлаби соответствует ряду из 72 видов антилоп и газелей. Наложение не безупречно. Некоторые кенгуру ловят насекомых, если есть возможность, а ископаемые свидетельствуют о большом хищном кенгуру, который, наверное, был ужасным. Существуют плацентарные млекопитающие за пределами Австралии, которые прыгают на манер кенгуру, но это главным образом маленькие грызуны, вроде прыгающего тушканчика. Африканский долгоног – также грызун, не настоящий заяц, и является единственным плацентарным млекопитающим, которое можно было бы по-настоящему принять за кенгуру (или скорее за маленького кенгуру-валлаби). Действительно, мой коллега доктор Стивен Кобб (Stephen Cobb), когда преподавал зоологию в Университете Найроби, был удивлен, встретив взволнованные возражения своих учеников, когда он сказал им, что кенгуру ограничены Австралией и Новой Гвинеей.

Уроки «Рассказа Сумчатого Крота» – о значении конвергенции в эволюции, реальной конвергенции в прямом направлении, а не объединении на пути назад, центральной метафоре этой книги – будут подняты в заключительной главе, «Возвращении Хозяина».