Рассказ Секвойи

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Рассказ Секвойи

Люди спорят о том, какое одно место в мире Вы должны посетить прежде, чем умрете. Мой кандидат – лес Muir Woods, несколько севернее моста «Золотые Ворота». Или, если Вы считаете, что слишком поздно, я не могу вообразить лучшего места, чтобы быть похороненным (вот только я сомневаюсь, что это разрешено, не должно быть). Это зелено-коричневый храм тишины, неф, возвышаемый самыми высокими деревьями в мире, Sequoia sempervirens, секвойями Тихоокеанского побережья, толстая кора которых заглушает эхо, которое заполнило бы рукотворное сооружение. Родственный вид, Sequoiadendron giganteum, найденный в предгорьях цепи Сьерра-Невады, обычно немного ниже, но более массивен. Наибольшее отдельно растущее живое существо в мире, дерево генерала Шермана, является гигантом более чем 30 метров в окружности и более чем 80 метров высотой, предполагаемым весом 1 260 тонн. Его возраст точно не известен, но этот вид знаменит тем, что живет больше чем 3 000 лет. Возраст Генерала Шермана можно установить с точностью до года, если его срубить – непростое дело: одна только кора приблизительно один метр толщиной (Фактически нам не нужно рубить его. Достаточно было бы взять образец из бура.). Будем надеяться, что этого никогда не произойдет, несмотря на печально известное мнение Рональда Рейгана, когда он был губернатором Калифорнии: «Если Вы видели одно, Вы видели их всех».

Как же мы можем узнать возраст большого дерева, даже столь же старого, как Генерал Шерман, с точностью до года? Мы считаем кольца на его пне. Подсчет колец более сложным способом дал начало изящной технике дендрохронологии, с помощью которой археологи, работающие в масштабе столетий, могут точно датировать любой деревянный артефакт.

Этот рассказ призван объяснить, как в течение нашего путешествия мы были способны датировать исторические образцы на абсолютной шкале времени. Кольца дерева очень достоверны, но только в пределах самой ближайшей истории. Возраст ископаемых определяется другими методами, главным образом привлекающими радиоактивный распад, и мы дойдем до них, наряду с другими методами, в ходе рассказа.

Годичные кольца в дереве появляются в результате неудивительного факта, что дерево прибавляет в росте в некоторые сезоны больше, чем в другие. Но, кроме того, будь то летом или зимой, деревья растут интенсивнее в хороший год, чем в плохой. Хороших лет хоть отбавляй, так же как и неблагоприятных, поэтому одно кольцо дерева не годиться для опознания отдельного года. Но последовательность лет составляет отпечаток пальца из широких и узких колец, который характеризует эту последовательность в различных деревьях на большой территории. Дендрохронологи собирают каталоги этих маркированных характерных образцов. При этом деревянный фрагмент, возможно с галеры викингов, похороненный в грязи, может быть датирован благодаря соответствию его кольцевой картины ранее собранным библиотекам характерных признаков.

Тот же принцип используется в каталогах мелодий. Предположим, что у Вас в голове крутится мелодия, и Вы не можете вспомнить ее название. Как ее можно найти? Используются различные принципы, из которых самым простым является код Парсонса. Представьте свою мелодию как ряд подъёмов и спадов (первая нота «*», потому что, очевидно, она не может быть ни выше, ни ниже предыдущей). Вот, например, образец любимой мелодии, «Воздух Лондондерри», или «Воздух графства Дерри», который я только что набрал на веб-сайте Melodyhound:

*UUUDUUDDDDDUUUUUDDDUD

Melodyhound правильно выследил мою мелодию (назвав ее «Danny Boy» – название, известное в Америке благодаря нескольким словам, вставленным в песню в двадцатом веке). Сначала кажется удивительным, что мелодия может быть идентифицирована с помощью такой короткой последовательности символов, указывающих только на направление изменения, а не на степень, и без признаков продолжительности нот. Но это действительно работает. По тем же причинам довольно короткого образца древесных колец достаточно, чтобы идентифицировать отдельную последовательность годичных слоев.

В недавно срубленном дереве внешнее кольцо представляет настоящее время. Прошлое можно вычислить точно, отсчитывая кольца внутрь. Таким образом, абсолютные даты могут быть проставлены благодаря картине характерных особенностей колец в недавних деревьях, для которых зафиксирована дата рубки. Ища совпадения – характерные особенности вблизи сердцевины молодого дерева, которые соответствуют особенностям во внешних слоях старшего дерева, мы можем проставить абсолютные даты также для кольцевых структур старших деревьев. Благодаря последовательно подобранным взаимным наложениям становится принципиально возможным проставить абсолютные даты для действительно очень старых деревьев, в принципе даже для ископаемого леса Аризоны, если бы был непрерывный ряд ископаемых промежуточных звеньев – если бы был! Благодаря этой технике наложения паззлов, собранных и сверенных с библиотекой образцов отпечатков пальцев, можно признать древесину, которая старше самого старого дерева, когда-либо найденного живым. Изменяющаяся толщина колец дерева может, кстати, также использоваться не только для определения возраста деревьев, но и для того, чтобы год за годом восстановить климат и характер экологии, задолго до того, как стал вестись метеорологический учет.

Дендрохронология ограничена относительно недавними интервалами времени, населенными археологами. Но рост дерева не единственный процесс, который усиливается и ослабляется в ежегодном цикле или в некотором другом регулярном или даже нерегулярном цикле. Любой такой процесс может в принципе использоваться для определения возраста, используя ту же изобретательную уловку обратной цепочки взаимных наложений. И некоторые из этих методов работают на более длинном промежутке времени, чем сама дендрохронология. Осадки откладываются на морском дне с неодинаковой скоростью, полосами, которые мы можем себе представить как аналоги древесных колец. Эти полосы могут быть подсчитаны, и признаки отмечены на буровых образцах, извлеченных глубокими цилиндрическими насадками.

Другим примером, с которым мы столкнулись в эпилоге к «Рассказу Слоновой Птицы», является палеомагнитное датирование. Как мы увидели, магнитное поле Земли время от времени реверсивно меняется. То, что было магнитным севером, внезапно становится магнитным югом в течение нескольких тысяч лет, затем переключается снова. В течение прошедших 10 миллионов лет это случалось 282 раза. Хотя я говорю «переключилось» и «внезапно», это внезапно только по геологическим стандартам. Было бы забавно, если бы переключение полюсов сегодня развернуло бы каждый самолет и судно в противоположную сторону, но оно происходит не так. «Переключение» фактически занимает несколько тысяч лет, и является намного более сложным, чем предполагает слово переключение. Магнитный Северный полюс в любом случае редко точно совпадает с истинным, географическим Северным полюсом (вокруг которого вращается Земля). Он с годами блуждает по полярной области. В настоящее время магнитный Северный полюс расположен около острова Батерст на севере Канады, приблизительно в 1 000 миль от истинного Северного полюса. Во время «переключения» существует интервал магнитного беспорядка с большими и сложными изменениями силы и направления поля, иногда включая временное появление более чем одного магнитного севера и более чем одного магнитного юга. В конечном счете, возмущения снова стабилизируются, и когда пыль оседает, может оказаться, что бывший магнитный север теперь около истинного Южного полюса и наоборот. Стабильность с блужданием затем возобновляется в течение, возможно, миллиона лет до следующего переключения.

С точки зрения геологии тысяча лет – всего лишь ушедший вечер. Время, потраченное на «переключение», незначительно по сравнению со временем, проведенным в приблизительном соседстве либо с истинным Северным, либо с истинным Южным полюсом. Природа, как мы видели ранее, ведет автоматический учет таких событий. В расплавленной вулканической породе определенные минералы ведут себя как маленькие стрелки компаса. Когда расплавленная порода застывает, эти минеральные стрелки составляют «застывшую» запись магнитного поля Земли в момент отвердевания (несколько другим способом палеомагнетизм также может наблюдаться в осадочных породах). После «переключения» миниатюрные компасные стрелки в горных породах указывают в противоположном направлении, по сравнению с тем, что было до переключения. Это вновь похоже на древесные кольца, за исключением того, что интервал между полосами не один год, а порядка миллиона лет. Снова же, образцы полос могут совпасть с другими образцами, и хронология магнитных переключений может быть связана вместе непрерывной цепью. Абсолютный возраст не может быть вычислен с помощью подсчета полос, потому что, в отличие от древесных колец, полосы представляют собою неравные отрезки времени. Однако такие же характерные образцы полос могут быть собраны в различных местах. Это означает, что, если какой-либо другой метод абсолютного датирования (см. ниже) доступен для одного из мест, образцы магнитных полос могут использоваться как код Парсонса для мелодии, чтобы определить тот же временной интервал в других местах. Как с древесными кольцами и другими методами датирования, полная картина создается из фрагментов, собранных в различных местах.

Магнитные полосы с обеих сторон океанского горного хребта. Темные полосы представляют нормальную полярность, белые – обратную полярность. Геологи группируют их в магнитные интервалы с преобладанием нормальной или обратной полярности. Симметрия полос была впервые установлена как доказательство расширения океанского дна Фредом Вайном и Драммондом Мэтью (Fred Vine and Drummond Matthews) в классической статье в «Nature» в 1963 году. Кора и твердый верхний слой мантии, вместе известные как литосфера, раздвигаются расплавленной магмой из нижней части мантии (астеносферы). Отличительные особенности полос позволяют нам установить возраст пород на морском дне приблизительно до 150 миллионов лет назад. Более древнее ложе океана было разрушено субдукцией.

Древесные кольца хороши для того, чтобы датировать недавние реликты самых последних лет. Для более древних дат, определяемых неизбежно менее точно, мы используем широко распространенную физику радиоактивного распада. Чтобы ее объяснить, мы начнем с отступления.

Все вещества сделаны из атомов. Существует больше 100 видов атомов, которым соответствуют столько же номеров элементов. Примерами элементов служат железо, кислород, кальций, хлор, углерод, натрий и водород. Большинство веществ состоит не из чистых элементов, а из соединений: двух или больше атомов различных элементов, сцепленных вместе, как в карбонате кальция, поваренной соли, угарном газе. Связью атомов в соединении служат электроны, которые являются крошечными частицами, вращающимися по орбите (метафора, чтобы помочь нам разобраться в их реальном поведении, намного более странном) вокруг центрального ядра каждого атома. Ядро огромно в сравнении с электроном, но крошечно в сравнении с орбитой электрона. Ваша рука, состоящая главным образом из пустого пространства, встречает большое сопротивление, когда ударяет о железный блок, также состоящий главным образом из пустого пространства, потому что силы, связанные с атомами в этих двух твердых телах, взаимодействуют таким образом, чтобы предотвратить их прохождение друг через друга. Следовательно, железо и камень кажутся нам твердыми, потому что наш мозг наиболее эффективно помогает нам создавать иллюзию твердости.

Долгое время подразумевалось, что химическое соединение может быть разделено на составляющие части и повторно объединено, образуя то же самое или другое соединение с выделением или потреблением энергии. «Легко пришли – легко ушли»: такие взаимодействия между атомами и составляют химию. Но до двадцатого столетия сам атом, как считалось, был неделим. Это была наименьшая частица вещества. Атом золота был крошечной частичкой золота, качественно отличающейся от атома меди, который был наименьшей частицей меди. Современные взгляды более изящны. Атомы золота, меди, водорода и так далее являются лишь различными мерами одних и тех же фундаментальных частиц, так же как гены лошади, салата, человека и бактерии не имеют никакого неотъемлемого «аромата» лошади, салата, человека или бактерии, а являются лишь различными комбинациями одних и тех же четырех букв ДНК. Как химические соединения, долгое время предполагалось, были комбинациями, составленными из конечного набора приблизительно 100 атомов, так же каждое ядро атома оказалось комбинацией двух фундаментальных частиц, протонов и нейтронов. Ядро золота не «сделано из золота». Как все другие ядра, оно сделано из протонов и нейтронов. Ядро железа отличается от ядра золота не потому, что оно сделано из качественно различного вида вещества, названного железом, а просто потому, что оно содержит 26 протонов (и 30 нейтронов), вместо 79 протонов (и 118 нейтронов) у золота. На уровне отдельного атома нет никакого «вещества», имеющего свойства золота или железа. Есть только различные комбинации протонов, нейтронов и электронов. Физики продолжают говорить нам, что даже протоны, нейтроны и электроны состоят из еще более фундаментальных частиц, кварков, но мы не будем следовать за ними в такие глубины.

Протоны и нейтроны почти одинакового размера, и намного больше, чем электроны. В отличие от нейтрона, который электрически нейтрален, каждый протон имеет одну единицу электрического заряда (произвольно названного положительным), который точно уравновешивает отрицательный заряд одного электрона «на орбите» вокруг ядра. Протон может быть преобразован в нейтрон, если он поглощает электрон, отрицательный заряд которого нейтрализует положительный заряд протона. В свою очередь нейтрон может преобразоваться в протон, выбросив единицу отрицательного заряда – один электрон. Такие преобразования являются примерами ядерных реакций, в отличие от химических реакций. Химические реакции оставляют ядро нетронутым. Ядерные реакции его изменяют. Они обычно подразумевают намного больший обмен энергией, чем химические реакции, потому ядерное оружие настолько более разрушительно при одинаковом весе, чем обычные (то есть химические) взрывчатые вещества. Поиски алхимиков по превращению одного металлического элемента в другой потерпели неудачу только потому, что они пытались сделать это химическими, а не ядерными средствами.

У каждого элемента есть характерное число протонов в ядре его атома и такое же число электронов «на орбите» вокруг ядра: один для водорода, два для гелия, шесть для углерода, 11 для натрия, 26 для железа, 82 для свинца, 92 для урана. Именно это число, так называемое атомное число, (действуя через электроны) в значительной степени определяет химическое поведение элемента. Нейтроны имеют небольшое влияние на химические свойства элемента, но они влияют на его массу и на его ядерные реакции.

У ядра обычно примерно такое же число нейтронов, как и протонов, или несколько больше. В отличие от количества протонов, которое фиксировано для любого конкретного элемента, изменяется количество нейтронов. Обычный углерод имеет шесть протонов и шесть нейтронов, что дает общее «массовое число» 12 (так как масса электронов незначительна, и нейтрон весит приблизительно столько же, как протон). Его поэтому называют углеродом 12.

У углерода 13 есть один дополнительный нейтрон, у углерода 14 – два дополнительных нейтрона, но у них у всех по шесть протонов. Такие различные «версии» элемента называют «изотопами». Причина, по которой все три этих изотопа имеют одно и то же название, углерод, в том, что у них одно и то же атомное число, 6, и поэтому все они имеют одни и те же химические свойства. Если бы ядерные реакции были обнаружены до химических, возможно, изотопам дали бы другие названия. В некоторых случаях изотопы достаточно несхожи, чтобы заслужить различные названия. У обычного водорода нет никаких нейтронов. Водород 2 (один протон и один нейтрон) называют дейтерием. Водород 3 (один протон и два нейтрона) называют тритием. Все ведут себя химически как водород. Например, дейтерий объединяется с кислородом, создавая форму воды, названную тяжелой водой, известную своим использованием в изготовлении водородных бомб.

Изотопы, в таком случае, отличаются только по числу содержащихся в них нейтронов, наряду с фиксированным числом протонов, характеризующих элемент. У некоторых из изотопов элемента может быть нестабильное ядро, что означает, что оно имеет тенденцию превращаться в непредсказуемый момент, хотя с предсказуемой вероятностью, в другую разновидность ядра. Другие изотопы устойчивы: вероятность их превращения равна нулю. Другое название для нестабильного – радиоактивный. У свинца есть четыре стабильных изотопа и 25 известных нестабильных. Все изотопы очень тяжелого металла, урана, нестабильны – все являются радиоактивными. Радиоактивность – ключ к абсолютному датированию горных пород и их окаменелостей: таким образом, это отступление необходимо, чтобы ее объяснить.

Что обычно случается, когда нестабильный, радиоактивный элемент превращается в другой элемент? Есть различные пути, которыми это может случиться, но два самых известных называют альфа-распадом и бета-распадом. При альфа-распаде исходное ядро теряет «альфа-частицу», состоящую из двух протонов и двух нейтронов, склеенных вместе. Массовое число, поэтому, понижается на четыре единицы, но атомное число снижается только на две единицы (соответствующие этим двум потерянным протонам). Так элемент превращается, говоря химическим языком, в какой-либо элемент, имеющий на два протона меньше. Уран 238 (с 92 протонами и 146 нейтронами) превращается в торий 234 (с 90 протонами и 144 нейтронами).

Бета-распад не таков. Один нейтрон в исходном ядре превращается в протон, и он делает это, выбрасывая бета-частицу, представляющую собой единицу отрицательного заряда или один электрон. Массовое число ядра остается тем же, потому что общее количество протонов плюс нейтронов остается неизменным, а электроны слишком маленькие, чтобы о них беспокоиться. Но атомное число увеличивается на один, потому что теперь на один протон больше, чем прежде. Натрий 24 превращается в результате бета-распада в магний 24. Массовое число осталось тем же, 24. Атомное число увеличилось с 11, что является однозначным признаком натрия, до 12, что является однозначным признаком магния.

Третья разновидность преобразования – нейтронно-протонная замена. Беспризорный нейтрон поражает ядро и выбивает один протон из ядра, занимая его место. Так же, как и при бета-распаде, массовое число не изменяется. Но на сей раз атомное число уменьшилось на один из-за потери одного протона. Помните, что атомное число – это просто число протонов в ядре. Четвертым способом превращения одного элемента в другой, имеющим такое же влияние на атомное и массовое число, является электронный захват. Это своего рода полная противоположность бета-распада. Принимая во внимание, что при бета-распаде нейтрон превращается в протон и удаляет электрон, электронный захват преобразует протон в нейтрон, нейтрализуя его заряд. Таким образом, атомное число уменьшается на один, в то время как массовое число остается неизменным. Калий 40 (атомное число 19), таким образом, распадается в аргон 40 (атомное число 18). И существуют различные другие пути, которыми ядра могут быть радиоактивно преобразованы в другие ядра.

Одним из кардинальных принципов квантовой механики является невозможность точно предсказать, когда распадется конкретное ядро нестабильного элемента. Но мы можем измерить статистическую вероятность того, что это случится. Эта измеренная вероятность оказалась вполне характерной для данного изотопа. Принятой мерой является период полураспада. Чтобы измерить период полураспада радиоактивного изотопа, возьмите кусок вещества и посчитайте, сколько времени нужно, чтобы ровно одна его половина распалась во что-либо еще. Период полураспада стронция 90 составляет 28 лет. Если у Вас будет 100 граммов стронция 90, то через 28 лет у Вас останется только 50 граммов. Остальной превратятся в иттрий 90 (который, между тем, в свою очередь превратится в цирконий 90). Означает ли это, что еще через 28 лет у Вас не останется стронция? Разумеется, нет. У Вас останется 25 граммов. Еще через 28 лет количество стронция снова сократится наполовину, до 12.5 граммов. Теоретически оно никогда не достигает нуля, а только приблизится к нему, уменьшаясь напополам с каждым шагом. По этой причине мы должны говорить о периоде полураспада, а не о «времени распада» радиоактивного изотопа.

Период полураспада углерода 15 составляет 2.4 секунды. Через 2.4 секунды Вы останетесь с половиной Вашего изначального образца. Еще через 2.4 секунды у Вас будет лишь четверть Вашего изначального образца. Еще через 2.4 секунды – одна восьмая, и так далее. Период полураспада урана 238 составляет почти 4.5 миллиарда лет. Это – приблизительно возраст солнечной системы. Так, от всего урана 238, который присутствовал на Земле сначала, когда она сформировалось, теперь осталась приблизительно половина. Замечательным и очень полезным результатом радиоактивности является то, что полураспад различных элементов охватывают столь колоссальный диапазон, от долей секунд до миллиардов лет.

Мы приближаемся к сути всего этого отступления. Факт, что каждый радиоактивный изотоп имеет определенный период полураспада, предполагает возможность определять возраст горных пород. Вулканические породы часто содержат радиоактивные изотопы, такие как калий 40. Калий 40 превращается в аргон 40 с периодом полураспада 1.3 миллиарда лет. Потенциально это – точные часы. Но бесполезно измерять только количество калия 40 в горной породе. Вы не знаете, сколько его было вначале! То, что Вам нужно – отношение калия 40 к аргону 40. К счастью, когда калий 40 в кристаллической породе распадается, аргон 40 (газ) остается захваченным в кристалле. Если имеется равное количество калия 40 и аргона 40 в веществе кристалла, Вы знаете, что половина исходного калия 40 распалась. Следовательно, прошло 1.3 миллиарда лет, с тех пор как кристалл был сформирован. Если аргона 40 вдвое больше, чем калия 40, прошло 2.6 миллиарда лет, с тех пор как кристалл был сформирован. Если вдвое больше калия 40, чем аргона 40 – кристаллу всего лишь 650 миллионов лет.

Момент кристаллизации, который в случае вулканических пород является временем застывания жидкой лавы, это момент, когда часы были обнулены. После этого исходный изотоп стабильно распадается, а образованный изотоп остается пойманным в кристалле. Все, что Вы должны теперь сделать, это измерить отношение двух количеств, отыскать период полураспада исходного изотопа в учебнике физики и легко вычислить возраст кристалла. Как я сказал ранее, окаменелости обычно находят в осадочных породах, в то время как пригодные для установления возраста кристаллы обычно находятся в вулканических породах, таким образом, сами окаменелости приходится датировать косвенно, глядя на вулканические породы, между которыми помещен их слой.

Трудность состоит в том, что часто первым продуктом распада является другой нестабильный изотоп. Аргон 40, первый продукт распада калия 40, оказался стабильным. Но когда распадается уран 238, он проходит через каскад из не менее чем 14 нестабильных промежуточных стадий, включая девять альфа-распадов и семь бета-распадов, прежде чем, наконец, достигнет равновесия как стабильный изотоп, свинец 206. Безусловно, самый длинный период полураспада каскада (4.5 миллиарда лет) принадлежит первому переходу, от урана 238 к торию 234. У промежуточного перехода в каскаде, от висмута 214 к таллию 210, период полураспада лишь 20 минут, и даже он не является самым быстрым (то есть самым вероятным). Более поздние переходы занимают время, сравнимое с первым, таким образом, наблюдаемое отношение урана 238 к, наконец, устойчивому свинцу 206 может быть сопоставлено с периодом полураспада 4.5 миллиарда лет, чтобы вычислить возраст конкретной горной породы.

Уран-свинцовый и калий-аргоновый методы с их периодами полураспада, измеряемыми в миллиардах лет, полезны для датирования ископаемых большого возраста. Но они слишком грубы для того, чтобы датировать младшие горные породы. Для них нам нужны изотопы с более короткими периодами полураспада. К счастью, в нашем распоряжении диапазон часов с широким выбором периодов полураспада изотопов. Вы выбираете свой период полураспада, дающий наилучшее разрешение для горных пород, с которыми Вы работаете. А еще лучше, если можно использовать различные часы для контроля друг друга.

В качестве самых быстрых радиоактивных часов обычно используют углерод 14, и, сделав полный круг, это приводит нас к рассказчику этого рассказа, поскольку древесина – один из главных материалов, который археологи подвергают датированию углеродом 14. Углерод 14 распадается на азот 14 с периодом полураспада 5 730 лет. Углеродные часы необычны тем, что они используются для датирования фактических мертвых тканей, а не окружающих их вулканических пород. Датирование углеродом 14 настолько важно для относительно недавней истории – намного более молодой, чем большинство ископаемых, и охватывающей диапазон истории, обычно называемый археологией – что оно заслуживает специального рассмотрения.

Большая часть углерода в мире представлена в виде стабильного изотопа, углерода 12. Приблизительно одна миллион-миллионная часть углерода в мире представлена нестабильным изотопом, углеродом 14. Обладая периодом полураспада, измеряемым всего лишь в тысячах лет, весь углерод 14 на Земле давно превратился бы в азот 14, если бы не возобновлялся. К счастью, несколько атомов азота 14, самого распространенного в атмосфере газа, непрерывно превращаются, благодаря бомбардировке космических лучей, в углерод 14. Скорость создания углерода 14 почти постоянна. Большая часть углерода в атмосфере, либо углерода 14, либо более обычного углерода 12, химически объединена с кислородом в виде углекислого газа. Этот газ поглощался растениями, и атомы углерода обычно составляли их ткани. Для растений углерод 14 и углерод 12 выглядят одинаково (растения интересуются только химией, а не ядерными свойствами атомов). Два варианта углекислого газа усваивались приблизительно пропорционально своей доступности.

Растения поедаются животными, которых могут съесть другие животные, таким образом, углерод 14 распространен в известной пропорции относительно углерода 12 повсюду в пищевой цепочке в течение времени, короткого по сравнению с периодом полураспада углерода 14. Эти два изотопа существуют во всех живых тканях в приблизительно одной и той же пропорции, что и в атмосфере, один к миллиону миллионов. Безусловно, они иногда превращаются в атомы азота 14. Но постоянная скорость из превращения компенсируется их непрерывной заменой, через связи пищевой цепочки, на постоянно обновляемый атмосферный углекислый газ.

Все меняется в момент смерти. Мертвый хищник отключен от пищевой цепочки. Мертвое растение больше не получает новые запасы углекислого газа из атмосферы. Мертвое травоядное животное больше не ест новые растения. Углерод 14 в мертвом животном или растении продолжает превращаться в азот 14. Но он не пополняется новыми запасами из атмосферы. Таким образом, отношение углерода 14 к углероду 12 в мертвых тканях начинает понижаться. И оно понижается с периодом полураспада 5 730 лет. Практический результат в том, что мы можем сказать, когда умерло животное или растение, измеряя отношение углерода 14 к углероду 12. Так было доказано, что Туринская плащаница не могла принадлежать Иисусу: ее возраст является средневековым. Определение возраста углеродом 14 является замечательным инструментом для того, чтобы датировать реликвии относительно недавней истории. Оно бесполезно для более древнего датирования, потому что почти весь углерод 14 превратился в углерод 12, а остаток слишком мал для точных измерений.

Существуют другие методы абсолютного датирования, и все время изобретаются новые. Красота наличия большого количества методов состоит частично в том, что вместе они охватывают огромный диапазон шкалы времени. Они также могут использоваться для взаимного контроля друг друга. Чрезвычайно трудно привести доводы против дат, которые подтверждены различными методами.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.