Муравьиный дом

Муравьиный дом

Разнообразные наклонности

Разнообразие жилищ муравьев большое. Оно отражает способность этих насекомых к обитанию в различной обстановке, хотя, в общем, у каждого вида оно построено по одному плану. В своем жилище семья муравьев защищена от непогоды и в какой-то мере от врагов. В нем воспитываются личинки и куколки. Более половины жизни проводят муравьи в своем жилище.

Муравьи открытых пространств живут в земле, тогда как лесные поселяются еще и на деревьях. В наших северных лесах муравьи тоже живут большей частью в земле. Здесь зимой под покровом снега они защищены от морозов.

Многие, особенно мелкие муравьи, гнездящиеся в земле, не строят специальных камер и проходов, а приспосабливают для своих нужд естественные полости и трещины почвы, а также норки проделанные другими, обитающими в почве насекомыми. Поэтому их жилище хаотично и не всегда имеет строгий план строения. Таков, к примеру, широко распространенный дерновый муравей Тетрамориум цеспитум. В то же время другие маленькие муравьи, которым бы, казалось, тоже, кстати, использовать разные естественные полости в земле, строят жилище по-своему строго однообразному плану.

У входа или входов жилища муравьев, располагающихся в земле, находятся кучки земли, вынесенной наверх при строительстве подземных сооружений. Иногда над самым входом делается что-то подобное дверям.

Муравьи-древесинники готовят свои подчас изящные гнезда-муравейники из пережеванной древесины, смоченной слюной, то есть фактически из картона. Такие гнезда в тропических лесах иногда достигают размеров до метра в диаметре и имеют характерную структуру. Картонные гнезда строят муравьи, принадлежащие различным группам, то есть относящиеся к различным подсемействам и родам. Каждый вид придерживается своих традиций в строительном искусстве. Гнезда из картона делают муравьи Ацтека и Крематогастер в Северной Америке, Крематогастер на Мадагаскаре, Кампонотус — в Южной Америке, Долиходерус — в тропиках Африки.

У других муравьев картоном высланы ходы и галереи, идущие от жилища к охотничьим угодьям. И, наконец, из картона некоторые строят специальные павильоны для содержания тлей, сосущих деревья и дающих сладкие выделения.

Некоторые муравьи-малютки обитают в стеблях травянистых растений. Охотно ими используются и опустевшие гнезда ос-хищниц или одиночных пчел в стеблях тростника. Виды, живущие в стеблях растений, обладают узким и длинным туловищем. Большая группа муравьев строит жилище в стволах и ветвях деревьев. Таков наш муравей красногрудый древоточец, хотя его гнездо связано, в общем, с нижними частями стволов деревьев. Охотно он селится в пнях. Кроме того, у него построены подземные галереи и камеры, в которые он опускается на зиму от морозов. Муравей Долиходерус четырехпятенный, делает гнезда в ветвях растений. И тот и другой поселяются в древесине, проточенной насекомыми древоточцами, расширяя и совершенствуя их для своих целей.

И, наконец, есть муравьи, приспособившиеся строить гнезда из листьев. Таковы муравьи обитатели острова Тринидад (Вест-Индия) склеивающие листья. Удивительны муравьи рода Оэкофила, обитающие в тропиках. Они сооружают жилище из листьев при помощи своих личинок, выделяющих клейкую паутинную нить. Строительство ведется по особым правилам. Пока одна группа муравьев, схватившись друг за друга, сближает края листьев, другая, держа в челюстях личинок, выделяющих нити, водит ими от края до края листа, постепенно их склеивая или, вернее, сшивая. У личинок этих муравьев прядильные железы занимают едва ли не половину объема тела. Окукливаются они, когда израсходуют содержимое своих прядильных желез. Среди общественных насекомых это единственный случай использования «детского труда» на благо общества и на общественные нужды.

Некоторые муравьи приспособились жить в различных галлах на деревьях или в полостях больших колючих акаций. Структура их как нельзя лучше приспособлена для муравьев. Растения, на которых образуются подобные галлы с полостями, кроме того, приманивают своих квартирантов еще и специальными питательными выростами — «хлебцами». Муравьи, поселившиеся на таких деревьях-хозяевах на положении квартирантов, рьяно защищают их от различных насекомых-вредителей. Некоторые муравьи, живущие на деревьях, строят особые паутинные заграждения, опоясывающие ствол против враждебных видов муравьев, пытающихся проникнуть на дерево.

Муравьи рода Полирахус строят на листьях и ветвях изящные и почти прозрачные гнезда, сотканные как бы из конского волоса.

Главное орудие при строительстве жилища — челюсти. Муравьи вынужденные выносить наверх почву, особенно сыпучую, например, в пустыне, имеют на голове под челюстями своеобразную корзинку, состоящую из ряда крепких щетинок, поддерживающих груз снизу.

Несмотря на кажущуюся хаотичность расположения многочисленных галерей и камер, они построены так, что жилище проветривается, то есть в нем существует система поточной вентиляции. Объем камер жилища почти всегда значительно больше массы тел его жителей, так что запаса воздуха хватает.

Там, где существует угроза затопления дождевыми потоками, жилище отгораживается водонепроницаемым валиком.

Колпачки кардиокондиль

Один из самых крошечных муравьев пустыни Кардиокондиля ульянина оказался очень интересным. В его гнезде нашелся загадочный муравей-паразит Ксенометра. В мире всего было найдено только несколько самок этого муравья: на берегах Сены и на одном из Антильских островов. Теперь встречая гнездо Кардиокондилли, я, как бы ни был занят, укладываюсь возле него на землю и принимаюсь наблюдать.

Разыскать гнездо этого муравьи нелегко. Крошечный вход окружает маленький валик вынесенной наружу земли. Сейчас на небольшом косогоре, почти голом с редкими и приземистыми кустиками серой полыни и верблюжьей колючки я встретил такое гнездышко. Среди вынесенных из подземелий частиц почвы хорошо различалось громоздящиеся друг на друге шесть своеобразных колпачков. Они были похожи на плюску желудя в миниатюре, почти все одинакового размера, около четырех миллиметров в диаметре, снаружи шероховатые, изнутри — гладкие. Долго я разглядывал эти необычные сооружения, пытаясь разгадать, для чего они так сделаны. Потом взял один из самых свежих колпачков и попытался приладить над входом в муравейничек. Он точно закрыл его, подошел всеми своими изрезанными краями.

Так вот зачем это странное сооружение! Очевидно, во время похолоданий, сопровождаемых дождями, муравьи изнутри, прилепляя одну частицу глинистой почвы к другой, изготовляли своеобразные двери, прочно закрывающие убежище.

Но почему дверей колпачков оказалось шесть? Я спросил егеря, жившего у озера Каракуль, сколько было с весны похолодания с дождями. Моя находка была совсем недалеко от его домика.

— Да сколько! Шесть, — без раздумий ответил он. — Я их все наперечет помню. Как дождь, так от нас не выберешься на машине. Все солончаки раскисают.

А с паразитическим муравьи Ксенометра, описанным как представитель нового рода одним из французских мирмекологом, вышел конфуз. После того, как я его тщательно изучил, оказалось, что это просто-напросто уродливая самка, носившая еще и черты самца. Род Ксенометра было мною предложено считать несуществующим.

Две двери

Сегодня по настоящему первый теплый весенний день. В тени термометр показывает небывалое — двадцать шесть градусов. Но природа еще не пробудилась и в каньонах Глиняных гор близ реки Чарын, окруженных высокими обрывами, изрезанных дождями и ветрами, жарой и морозами, еще нет и пятнышка зелени. К тому же здесь земля истоптана овцами, лошадьми и коровами.

Из насекомых муравьи — самые хлопотливые создания, проснулись прежде всех и принялись за свои дела. Все они: Формики, Проформики, Катаглифисы, Кампонотусы и многие другие — разноликая братия, каждый член которой живет по своим особенным законам, мне хорошо знакомы и все же я всегда присматриваясь к ним, и нахожу для себя что-либо новое и интересное.

Вот и сейчас вижу уже не первое гнездо большого светло-желтого черноголового муравья Кампонотус туркестанус почему-то с двумя входами и не как лопало, а устроенными по-особенному: один ход, побольше, идет вертикально вниз, другой — вблизи него, поменьше, направлен сильно полого. Оба входа, как всегда у этого вида, с отлично выглаженными косяками, аккуратные, круглые и связаны с поверхностными прогревочными камерами. Едва я раскапываю первый этаж камер, как из них в величайшей панике и растерянности прячутся во внутренние покои желтые, большие и удивительно робкие муравьи — типичные жители пустыни, ведущие строго ночной образ жизни.

Странная деталь жилища муравьев не дает покоя. Для чего она? Может быть, ради вентиляции: через один вход поступает теплый и сухой воздух, через другой — выходит сырой и холодный из подземелий.

Раскапываю двух дверные жилища, но систему вентиляции уловить не могу. Дымок от зажженной бумажки не втягивается во входы. Да и к чему эта вентиляция! Кто желает погреться, пожалуйста, поднимайся в верхний этаж, там сейчас даже жарко. Так сейчас и делают многие муравьи, прежде чем приступить к делам, проходят эту весеннюю процедуру после долгого зимнего сна в своих подземных холодильниках. К тому же зачем вентилировать и подсушивать землю в пустыне, в которой так дорога влага!

Нет, тут что-то другое. Отправляюсь бродить в поисках других жилищ. Надо поискать их на теневых участках каньона. Быть может, застану тех, кто еще не успел построить две двери.

Вначале поиски безуспешны, всюду встречаю двух дверные постройки. Но потом нашел! Есть, оказывается, и немало недавно откопавшихся семей со свежими кучками только что вынесенной наружу земли. Здесь двери все малые с сильно наклонным входом. А дверей больших с вертикальными ходами еще нет.

Отгадка как будто нашлась, но только наполовину. Первый выход наружу проделывают малые и как всегда энергичные муравьи рабочие-инициаторы, разведчики. Им полагается прежде всех вытянуть наверх, оценить обстановку. Потом уже проделываются двери другие, большие для грузных крылатых самок, пришла пора брачных полетов.

Почему же нельзя сразу строить большие двери, на это я не могу ответить определенно.

Жилище рыжего лесного муравья

Кажется, что проще муравьиной кучи. Она похожа на миниатюрный стожок сена, внутри которого копошатся муравьи. И все! На самом деле это сложное сооружение.

Куча, или конус муравейника, сложена из многочисленных хвоинок и палочек. Прежде всего, конус — отличная крыша, дождь скатывается по нему во все стороны. Он возвышается над растениями. Не будь его, муравьиному жилищу не видать солнца, а муравьям не греться под его лучами. Чем гуще трава и больше падает тени на муравейник, тем конус выше и как бы тянется к солнцу. Без солнца жизнь рыжего лесного муравья невозможна: он обязательно должен прогревать своих личинок и куколок. Для этого в солнечные дни их укладывают в самые верхние камеры, расположенные с южной стороны. Ну и, наконец, рыхлый конус — отличное летнее убежище для всех жителей семьи, В нем и воздух хорошо вентилируется, в зной не жарко, в заморозки — не холодно.

Конус муравейника покоится на кольцевом вале из земли.

Этот вал прорастает корешками растений, поэтому очень крепок и служит своеобразным фундаментом. Кроме того, если случится большой ливень, вода не просочится под конус, так как путь ей преградит, как дамба, кольцевой вал.

Под конусом начинается переплетение норок-проходов, их еще можно назвать галереями, которые опускаются на глубину почти в полтора метра Почва, пронизанная земляными проходами, всегда сухая, так как ее защищает от влаги конус.

В земляных галереях и камерах муравьи зимуют. Как только наступает лето, они переселяются наверх, в конус, а зимовочные помещения пустуют до глубокой осени. Таким образом, муравьи имеют как бы две квартиры: зимнюю и летнюю.

Молодая семья строит свой дом особенно охотно возле пня. Он выручает маленький конус, в пне, кроме того, можно проточить галереи и камеры, спрятать самку и детей, а если пень сухой, на самой его макушке — прогревать куколок. Когда муравейник становится большим, то пень служит опорой конусу. Внутри старых муравейников часто находится пень.

На конус муравьи всегда приносят большие и мелкие кусочки смолы. Некоторые муравейники очень густо переслоены смолою хвойных деревьев. За нею муравьи отправляются на стволы деревьев и подолгу трудятся над тем, чтобы оторвать от смоляного натека кусочек для своего дома. Муравьи, обитающие в березовых и осиновых лесах, не могут достать смолы, поэтому с величайшим усердием собирают смолистые чешуйки с раскрывшихся весною почек и покрывают ими весь конус.

Смола, по-видимому, препятствует загниванию палочек и хвоинок, из которых сложен конус. В ней содержаться вещества, убивающие бактерии.

Заготовляется не всякая смола, а только сухие ее кусочки. Надавишь на такой кусочек, и он рассыпается на мелкие крошки.

Может быть, смола, лежащая на конусе, высохла под лучами солнца? Вряд ли. Впрочем, это не трудно проверить. Возьмем с дерева липкий кусочек смолы и положим на муравейник. Как хорошо он пахнет скипидаром. Но муравьям не нравится этот запах. Один за другим они подскакивают к смоле и скорее обратно: не ровен час, прилипнешь.

Переношу каплю липкой смолы поближе к входу в муравейник, где больше всего снует муравьев. В этот момент подбегает муравей и, не разобравшись в чем дело, вообразив перед собою противника что ли, хватает смолу челюстями. И — прилип! Как он, бедняга, весь вытянулся, напрягая силы. Усики, мелко вибрируя, разошлись в стороны и чуть назад, чтобы не прикоснуться к смоле.

Муравей оказался сильный. Постепенно он вытянул каплю смолы в острый сосочек, потом между ним и предательской ловушкой появилась ниточка. Вот она стала тоньше и, наконец, порвалась. Освободился пленник! Что он будет теперь делать со своими челюстями, как их вычистит?

Муравей быстро скрылся муравейника. Там ему обязательно помогут...

Если муравейник сильно не затенен с одной из сторон, конус его удивительно строен, правилен и симметричен. Как муравьи при столь большом числе строителей умеют сохранить общий план конуса? Для каждого из них муравьиная куча, что для человека Хеопсова пирамида. Как будто никто ими не руководит, никто из строителей не присматривается к своему многоэтажному дому, просто-напросто оставляет, будто где попало принесенную палочку или хвоинку.

Крыша муравейника

Начало сентября, и хотя исчезли в лесу цветы и побурели папоротники, а кое-где на кончиках веток берез показались первые золотые листья, до настоящих холодов еще далеко, почти целый месяц. У некоторых муравейников рыжего лесного муравья уже началось спешное строительство крыш на зиму. Мелкие кусочки земли тщательно укладываются на поверхность жилища между палочками и хвоинками. Постепенно образуется слой около двух сантиметров, пронизанный обыденным строительным материалом. Осенние росы, дожди, смачивая частицы земли, слипают их, и получается отличная крыша. С нее хорошо скатывается дождь.

Сооружение этой крыши происходит по особым расчетам. Перед наступлением зимы муравьи углубляют и расширяют подземные ходы, ремонтируют старые обвалившиеся. В обычное время земля от строительства подземных сооружений выносится в основание муравейника, из нее постепенно и образуется тот своеобразный фундамент — кольцевой вал, о котором уже говорилось. Но сейчас осенью земля используется только для крыши. Потом, когда снег ляжет на мокрую землю, крыша замерзнет и станет как железная. Некоторые семьи заканчивают строительство крыши еще в начале сентября, другие едва успевают разделаться с нее перед самыми морозами и снегопадами.

Многоэтажный дом

Захватив с собой пилу, топор, лопату и брезентовый тент, мы отправились на место давнего лесного пожара, где от погибших и спиленных тянь-шаньских елок осталось много пней. Когда пилили деревья, зима, видимо, была многоснежной, и, не раскапывая вокруг деревьев снег, лесорубы оставили высокие пни.

Весело греет солнце, заливая ярким светом обширные цветущие поляны, мелькают бабочки, жужжат мухи, звонко перекликаются синички и чечевицы, ничто не напоминает о когда-то постигшем лес огненном несчастье.

Каждый пенек — большой многоэтажный домик с многочисленными поселенцами. Тут главные строители — неустанные истребители отмирающей древесины — личинки усачей и рогохвостов. В ходах, проделанных ими, поселяется великое множество маленьких жителей: различные осы — охотницы за тлями, мухами, пауками, пчелы-мегахиллы, выкладывают ходы обрезками из листьев, осы-блестянки в ярких, с металлическим отливом, зеленых, синих и пурпурных одеждах. И еще много других насекомых, любителей этих теплых и сухих помещений живет в старых еловых пнях.

Но там, где в пне обосновались черные муравьи древоточцы Кампонотус геркнулеанус, доступа к нему других насекомых нет. Да и кто посмеет претендовать на дом, занятый этими хищниками?

Чтобы подробнее изучить строение жилища древоточца, нужно вначале очистить корневые лапы от земли, перерубить их и тогда уже выкорчевывать пень. На эту работу уходит немало времени, и, пока мы работаем топорами, многочисленное перепуганное население муравейника прячется в свою крепость. И — никакой попытки обороны или сопротивления! Почему? По-видимому, наше вторжение воспринимается разорением, на которое способен только крупный зверь, каким должен быть медведь. А от него можно спастись, только забравшись как можно глубже.

Старый еловый пень снаружи защищен твердой оболочкой высохшей древесины. Она пронизана круглыми отверстиями, частично проделанными усачами, частично — самими муравьями. Сердцевина пня уже трухлявая, и только сучья да тонкие прослойки годичных колец по-прежнему прочны.

Несколько поперечных срезов пня пилой — и открываются внутренние покои многоэтажного домика. Сколько здесь камер, переходов между ними, галерей и больших залов! Какие просторные и чистые помещения с тонкими стенками из древесины! Черные муравьи в спешке прячут своих куколок и личинок, и от движения величайшего множества муравьиных ног из пня доносится отчетливый своеобразный шорох.

Куколки, оказывается, находились в верхних этажах пня, почти под самой его срезанной частью, где сегодня, в солнечный день, было так тепло. Здесь же собралось многочисленное общество крылатых самцов и самок.

Крылатые муравьи очень робки и быстрее всех спешат скрыться в уцелевших обломках своего разрушенного жилища.

Проходы в древесине идут до самого основания пня и пронизывают корневые лапы. Отсюда путь в далекие подземные тоннели. Скрытые в своих убежищах древоточцы редко попадаются на глаза, и трудно догадаться, как много этих санитаров леса, оберегающих его от вредных насекомых, живет в старых еловых пнях.

В самом конце корневой лапы натыкаюсь на небольшое помещение. Оно сплошь забито останками крылатых самок. Сколько тут голов, крыльев, ног! Находка необычна. Для чего нужно было это непонятное уничтожение своих воспитанниц, которым предстояло покинуть родительское жилище? А может быть, они погибли от какой-либо болезни?

Жители трубочки

Уселся на походный стульчик перед костром, вынул полевой дневник и принялся затачивать карандаш. Взгляд случайно падает на несколько тростинок, растущих группой почти у самого ствола толстого дерева лоха. На одной из них вижу черное, слегка овальное отверстие, на другой — точно такое же, а там еще как будто видна тростинка с дырочкой. Надо выяснить, что там такое, быть может, что-либо интересное и стоящее внимания.

Дневник отложен в сторону. Тростинка с дырочкой срезана, расколота острым ножом вдоль. Внутренняя ее поверхность черная, в небольших, кем-то выгрызенных, ямках.

Девять лет тому назад в отрогах Джунгарского Алатау в жаркий летний день, страдая от зноя, я срезал тростинку у ручья, чтобы сделать из нее трубочку, с помощью которой можно было бы напиться воды. В одном из члеников тростинки оказалась большая белая гусеница тростниковой совки. Наверное, здесь следы ее работы.

Приятно встретится с жилищем старой знакомой. Она покинула его прошлой весной почти год тому назад. Но все следы ее жизни налицо, а самое замечательное, что убежище гусеницы не осталось пустовать и послужило отличной квартирой для какой-то пчелы. Она очистила всю полость тростинки от мусора, понастроили друг над другом около десяти крупных ячеек, разграничив их перегородками из глины. В ячейки заготовила пыльцу цветов и отложила по яичку. Теперь в каждой ячейке — молодая пчелка.

Другая тростинка набита выводком уховерток. Они всей семьей, братья и сестры, путешествуя ночами, прячутся на день в укромные убежища. В домике тростниковой совки им хорошо. Твердые стенки надежны, их не разрушит клювом птица. Ветер и холод сюда не так легко проникает. А главное, здесь легко уместиться вместе дружной кучкой.

Ищу еще тростинки с черными окошечками. Через час напряженных поисков у меня солидный пучок тростинок. Счастливый, спешу на бивак, усаживаюсь удобней и раскладываю возле себя лупу, морилку, пробирки со спиртом и нож. До чего не терпится начать осмотр тростниковых трубочек! Что в них окажется.

Вот трубочки опять с уховертками. Это уже известно и не интересно. В одной трубочке заплелся маленький паучок и изготовил себе кокончик: и для паучка трубочка надежный дом. А вот и новое! Вся трубочка забита ячейками, и в каждой, прижав тесно к телу ноги, в глубоком полусне покоятся изящные черные осы. Нехотя и постепенно они просыпаются, шевелят усами, слегка вздрагивают торпедовидными на длинных стебельках брюшками. Между осами, как круглые пыжи в патроне охотничьего ружья, находятся легкие, сделанные из светлого материала, прослойки.

А вот и самое интересное: из расколотой трубочки выглянула головка крошечного муравья с черными точечками глаз и стала размахивать тонкими усиками. Головка как бы спрашивала: «Кто посмел нарушить мирную жизнь нашего жилища?»

Да, в трубочке именно размещался самый настоящий миниатюрный муравейник с крошечными обитателями. Я узнал их, редких муравьев Лелтоторакс сатунина. Образ жизни их совсем не изучен. Судя по всему — они жители тугаев.

Желтые крошки сильно растерялись, в беспокойстве стали хватать белых личинок, но не знали, куда их прятать, куда нести, как пережить неожиданное и страшное бедствие. Среди желтых муравьев малюток бродила немного крупнее их с блестящим брюшком единственная самка. Необычные обитатели трубочки проделали ход в соседний членик, став владетелями просторных двух помещений. Им бы не справиться самим с крепкой тканью тростника. Но она в сочленениях густо проросла белыми грибками. Этот грибок — основная пища муравьев, их сад, плантация. Возможно, что это тот же самый грибок, которым питалась и гусеница тростниковой бабочки.

Не случайна ли моя находка? Просто одинокая оплодотворенная самочка после брачного полета нашла себе здесь убежище, ей посчастливилось, от первых яичек появились первые же помощники, а за ними понемногу возник и небольшая семья. Когда она вырастет и в трубочке станет мало места, возможно, муравьи переселятся в землю, и будут там жить.

Снова разыскиваю тростники с черными отверстиями и вскрываю одну за другой. Нет, находка не случайна. Вскоре нахожу и другие муравейнички желтой крошки. Мало того, теперь даже знаю, как их разыскивать: если где-либо в тростнике с окошком есть муравейник, то в соседних, тоже с окошками, обязательно бродят их разведчики. Сейчас должен начаться вылет тростниковой бабочки, скоро в тростниках появятся новые и пока еще никем не занятые квартиры. А там все остальное приложится. В трубочку, занятую муравьями, не посмеют заглянуть ни уховертки, ни пчелы, ни осы. Кто станет связываться со столь дружной в защите своих прав компанией.

По давнему опыту знаю, что интересное встречается не везде. Поэтому так жаль, что в полдень стих ветер, постепенно успокоились большие волны с белыми гребешками на реке Или, неприветливая река отразила голубое небо, замерли деревья и запели птицы. Пора загружать вещами нашу утлую байдарку и браться за весла. Удастся ли еще встретиться с тростниковыми муравьями и подробнее познакомиться с их жизнью?

Кондиционированный воздух

В ста километрах от Алма-Аты среди бескрайней пустыни, покрытой пахучей полынью, лежит бессточная впадина в диаметре около пятнадцати-двадцати километров. В ее центре, куда сбегаются весенние воды и дождевые потоки, образовалась ровная солончаковая площадка. В дождливую весну здесь настоящее, хотя и мелководное озеро. К наступлению лета оно высыхает, обнажая дно слегка топкое, илистое, местами, покрытое яркой белой солью. По самой середине его бежит небольшой ключик с солоноватой сильно пахнущей водой. Это место носит название Сорбулак. Жарким летом он не высыхает полностью, почва его не трескается на многогранники, как на такырах, и всегда остается слегка влажной, видимо из-за близких подземных вод. (Теперь здесь располагается обширное озеро, образовавшееся от сточных вод, сбрасываемых городом Алма-Ата.)

Весной, как только начинают подсыхать берега Сорбулака, с окружающих холмов на открытые площадки переселяются муравьи черные бегунки. Неутомимые землекопы, они, из выносимой наверх земли быстро возводят идеально правильные курганчики, похожие на миниатюрные модели кратеров вулкана. Курганчики быстро сохнут и становятся крепкими. Они — отличная защита подземных жилищ на случай проливного дождя и возможного наводнения. В жаркой сухой пустыне никогда не делают таких курганчиков. Там они ни к чему, и сухая мелкая земля, вынесенная наверх, разбрасывается в стороны и развевается ветрами.

Под холмиком располагаются широкие и обширные камеры. Никогда, даже у самых крупных муравьев, не приходилось встречать такие просторные помещения, как здесь. Откуда такое пристрастие к излишкам жилищной площади! Ради простора своих апартаментов, муравьям приходится трудиться едва ли не в несколько раз больше, чем обычно.

Очевидно, чем крупнее камеры, тем больше обмен воздуха, меньше влажность. Своеобразный дренаж сушит почву. Иначе нельзя. В парниковой атмосфере заведутся разные болезнетворные грибки. Так муравьи устраивают помещения не только с разной температурой, размещая камеры на различном уровне, но и с определенной влажностью. Все это вместе взятое и создает особый испокон веков излюбленный муравьями кондиционированный воздух.

Тайный житель пустыни

Долго я не подозревал, что это крупный муравей с коричневой головой, грудью и черным брюшком Кампонотус туркестаникус, не так уж и редок в пустыне. Увидеть на поверхности земли этого ночного жителя трудно. Гнезда же его находить легко по большим холмикам выброшенной наружу земли, особенно на солончаковой почве.

Сегодня я решил раскопать жилище этого муравья и поближе познакомиться с жизнью его обитателей. Вход в муравейник пустынного кампонотуса широкий. Вокруг него располагается аккуратным кольцом валик свежевыброшенной земли. У входа никого нет: муравьи днем спят, Степенные и медлительные, они по своему характеру чужды быстрому темпу дневной жизни пустыни, в которой так много ловких и энергичных хищников. К тому же днем всегда найдется немало желающих полакомиться этим самым крупным муравьем пустыни. Ночью же его главные враги спят. Хотя и живут кампонотусы в жаркой и сухой пустыне, климат их подземелий, да и поверхности ночной пустыни умеренный и даже слегка прохладный.

Проходы идут неглубоко под поверхностью земли. Обеспокоенные разрушением жилища, муравьи неловко снуют во все стороны. Иногда из камер в выкопанную яму вываливаются большие грузные крылатые самки и маленькие, раз в пять меньше своих сестер юркие самцы. Проходы тянутся к невысокому, но раскидистому кусту селитрянки. Здесь в специальных камерах, возле корней растения содержатся небольшие нежные белые личинки цикадок. У них сзади пышный белый хвост из восковых нитей. Значение этого хвоста не понятно. Спасая яички, личинок и куколок, муравьи прячут и цикадок.

Крылатые самцы и самки вывелась еще прошлым летом. Они перезимовали вместе со всеми, и теперь в конце весны наступило время покидать родительское гнездо.

Для чего содержалась такая орава нахлебников всю осень и зиму, не слишком ли накладна армия иждивенцев для семьи?

Видимо, иначе нельзя. Чем раньше весной вылетят из гнезда крылатые муравьи, тем будет больше времени до осени для основания собственной семьи. А дело это трудное, ответственное и далеко не у всех кончается благополучно. Если бы крылатых выводили весной, они смогли вылететь только летом, в жару, засуху да бескормицу.

Потайной выход

В пустыне весна в разгаре, цветут маки, от ревеня Максимовича остались только большие сухие листья, у жаворонков появились птенцы, но многие гнезда жнецов еще не открылись. Муравьи дремлют в прохладных влажных камерах, и нет им никакого дела до того, что вокруг жизнь бьет ключом. Да и там, где муравьи проснулись, они вялые, делать им нечего, травы пустыни еще не дали урожая семян — их главной пищи.

Интересно как муравьи спящих семей угадывают, когда пора выходить наружу и приниматься за дела? Весны бывают разные.

Присаживаюсь возле одного муравейника с небольшим земляным курганчиком. В самом его центре единственная дверь, ведущая в подземелья, заложена камешками. Что, если раскопать курганчик! В поверхностных камерах кое-кто есть. Но остальные глубоко, до них несколько метров, не докопаешься.

У второй спящей семьи виден сбоку крошечный потайной выход и из него только что выполз разведчик. Он, наверное, и следит за погодой, за осадками, за урожаем. И когда нужно — подаст сигнал. Потом такие же потайные выходы я нахожу и в других муравейниках. Все они проделаны из поверхностных камер, в которых обычно прогреваются личинки и куколки. Главный же выход не тронут. Зачем прежде времени открывать парадную дверь жилища.