ЧЕРНЫЙ СКАЧЕТ, ЧЕРНЫЙ ПЛЯШЕТ

ЧЕРНЫЙ СКАЧЕТ, ЧЕРНЫЙ ПЛЯШЕТ

Дилижанс тронулся, и среди героев рассказа «Зверь дяди Бельома» Ги де Мопассана потекла оживленная беседа. Неожиданно разговор между пассажирами потух и заменился стонами дяди Бельома. Кто-то шевелился в его ухе. Некоторое время людьми властвовала суматоха, но и она иссякла потому что выяснилось, что из уха выгнали «зверя», — кого бы вы думали? — обыкновенную блоху. Ну и «зверь» — черный скачет, черный пляшет — черной пятки не видать…

Подождите, не отворачивайте нос, не говорите: «Ха-ха, блоха!» Послушайте интервью К. Валери:

— Да, речь пойдет о блохе. Благодаря широкому распространению гигиены, современных инсектицидов и прекрасных моющих средств которых были лишены предыдущие века, мы практически избавились от нее. Институты с трудом достают отдельные экземпляры человеческой блохи для демонстрации студентам-медикам и биологам.

— Извините, вы говорите только об одном виде блох — человеческой? Блох, как известно, в мире много, примерно 2000 видов, в том числе в СССР их около 500.

Да, о человеческой. Раньше это насекомое было в моде и не раз. В последний раз мода на блоху возникла в первой половине XIX века, но известны и более ранние вспышки.

— Откуда мы это знаем?

— Краткая история такова. Сейчас мы усмехаемся, читая рассуждения Вольтера в «Диалогах» о том, что в блохе есть нечто божественное потому, что она прыгает в высоту в 50 раз выше своего роста; с улыбкой пролистаем мадригалы на французском, греческом, испанском, итальянском… языках — все комплименты блохе, пожмем плечами, узнав, что существовала целая школа поэтов, бардов и менестрелей, которые, видите ли, завидовали блохам лишь потому, что вследствие отсутствия мыла и привычки часто мыться те были ближе к дамам, чем эти несчастные влюбленные…

— Неужели это отразилось даже в произведениях литературы и искусства?

— Да, великие литераторы, начиная с Эзопа, почти все отдали дань блохе. Вспомним «Гаргантюа и Пантагрюэля» Рабле — там Панург в правое ухо вдел золотое кольцо, а в кольцо вставил черную блоху. Многие, очень многие писали о ней… Жерар де Нерваль, Лафонтен, Буало, Альфред де Виньи, Жорж Санд, Гофман, Золя, Беранже — всех и не перечислишь. А художники! В 1866 году Сезанн пишет «Женщину с блохой». Упомянем Гарднера, который в 1830 году выпустил фарфоровую статуэтку под таким же названием. В XVII веке был даже такой контрданс (бальный танец) под названием «Блоха».

— Разрешите сделать вставку. Блоха прочно вошла в народное творчество. У каждого народа о ней что-нибудь да говорится, тем более в таком могучем языке, как русский, даже поговорок и пословиц о ней столько, что только успевай выуживать. Вот примеры.

Спешка нужна при ловле блох. На ветру хорошо блох ловить. Голодная блоха высоко прыгает. За блохой да зайцем не поспеешь. Блоха кусает, а за что — не знает. Бегает, как пес от блох. Из собаки блох не выколотишь. С собаками ляжешь — с блохами встанешь. И от доброй собаки блох наберешься. Невеличка блошка, да спать не дает…

Или загадки: черненько, маленько, на всех садится, царя не боится. Черненько, маленько, в платье вскочило, царя разбудило. Маленькая барынька в полночь разбудила. Вороная, да не кобыла, черная, а не медведь. Маленький, удаленький — лосиный скок, звериный взгляд. Каренький жеребчик погладиться не дает. Друг мой спит со мной, в трауре ходит, не знаю о ком. Милый мой спит со мной, а погладиться не дает. Шесть ног без копыт, рога есть, а не бык. Черный скачет…

Продолжим о блохе. Известно, что была мода на блох, были модники и модницы, щеголяющие всем тем, что связано с нашей героиней.

— Да, да, модники и модницы различали в одежде такие цвета, как цвет просто блохи, блохи молодой и старой, брюшка блохи, бедра блохи, бедра больной блохи (блохи в лихорадке). По-русски этот цвет называли «пюсовым», оставляя французское слово «пюс» — «блоха» — без перевода. Академический словарь русского языка по этому поводу поясняет: «Пюсовый цвет — темно-коричневый» и приводит цитату из повести Л. Н. Толстого «После бала»: «… жена его в бархатном пюсовом платье…». Конечно, век мушкетеров — это галантность, умение себя вести, постоять за свою честь; все это не может не вызывать уважения. Но почему-то великий Дюма, вводя читателя в повседневную жизнь и нравы этого века, ничего не писал о блохах. А ведь известно, что Людовик XIV, «король-солнце», будучи ребенком, играл в галерее Лувра с маленькой пушечкой, в которую была запряжена блоха — это был подарок будущему королю от графа Бриенского. Марион де Лори (в «Трех мушкетерах» она упоминается как подруга кардинала Ришелье) писала, между прочим, в своих письмах, что галантные кавалеры, если им случалось во время свидания с дамой поймать блоху, помещали ее в хрустальный медальон и носили на шее — такова была причуда моды в далеком XVII веке. Другой причудой было сажать блоху на цепь, стальную или золотую (самая длинная из известных цепочек состояла из 300 звеньев). Блоха, вставленная в ювелирное украшение, даримая в качестве сувенира, приносящего счастье, также была объектом моды.

— А я знаю, что блох использовали ради забавы не так уж редко. Так, английский писатель XVI века Томас Мруфет сообщает, что некто Марк прикрепил к блохе золотую цепь длиною в человеческий палец, с замком и ключом, на которой блоха тянула карету с золотом. В XVIII веке в Англии прославились «трудолюбивые» блохи сеньора Бертолотто. Остались программы цирка тех времен. На них изображены блошиные леди с джентльменом: оркестр из 12 блох; четыре блошиных холостяка играют в вист; карета, запряженная блохами; кораблик, который тянет одна блоха… Наконец, кульминационный номер цирка сеньора Бертолотто: появление трех героев Ватерлоо верхом на блохах — Веллингтон, Наполеон и Блюхер. Может быть, у Вас, уважаемый Валери, есть тоже интересные сведения о блохах, как артистах?

— А-а, блошиный цирк! Он был необычайно популярен. Действительно, известия о нем мы находим начиная с XVI века. Николай Лемери, врач и химик, видел в Париже в 1725 году блоху, прикованную к маленькой серебряной пушечке. В пушечку закладывался порох, зажигался фитиль, и пушка стреляла. Хозяйка держала ее в бархатной коробочке, которую прятала в карман. Этот случай Лемери описал в книге «Сборник редкостей и достопримечательностей».

Великий физик и естествоиспытатель Реомюр в часы досуга смастерил карету на четырех колесиках и четырех стальных рессорах, запряженных шестью блохами. В карете сидели две блохи, а на облучке блоха-кучер правила «лошадьми». Этот номер имел большой успех, и карета, кажется, была приобретена королевой.

Писатель и философ Лабрюйер в 1691 году писал, что видел «четырех блох, каждая с каской на голове, в кирасах и с маленькими копьями, которые вели между собой настоящий бой, а помещены были в бутылке…»

В 1834 году некий Куччиани показывал в Париже блох, одетых в военные мундиры и дравшихся между собой на дуэли. Этот спектакль очень удивил Чарлза Диккенса, который описал его впоследствии… Кажется, это все, что я знаю.

Тогда я добавлю, что еще знаю на эту тему. Шведскую королеву Христину забавляли блохи, стреляющие из крошечных пушек. Эта коронованная особа наслаждалась экзекуцией блох. До сих пор в Стокгольмском арсенале хранятся блошиные орудия — маленькое ружье, часть лилипутской артиллерии для блошиной резни. По словам русского биолога П. Горянинова, в 1837 году «затейщики накладывали на блоху золотую цепочку, впрягали ее под золотую тележку, превышавшую вес блохи до 80 раз, — животное двигалось спокойно». Кстати, вспомним рассказ Н. С. Лескова «Левша», вышедший в 1881 году. Там повествуется о том, как англичане сделали крошечную металлическую блоху и прислали ее в подарок русскому царю. Таким образом они хвалились, какие они непревзойденные мастера. А тут простой русский мастер Левша из Тулы сумел эту блоху подковать! Отсюда пошло-поехало выражение: «Англичане из стали блоху сделали, а наши туляки ее подковали да им назад отослали».

В начале XX века блошиным цирком удивлял весь мир «укротитель» блох Раймунд Отава. Он «объездил всех господ земель и выступал перед коронованными особами и диктаторами». Это его дрессированные блохи, впряженные в тончайшие золотые нити, везли в четверной упряжке цугом маленький экипаж; они, лежа на спине, жонглировали шариками из сердцевины бузины, по команде кидая их вверх. «Артисты» были одеты в красочные юбочки из станиоля и выходили на арену под музыку.

Рассказывает Р. Отава:

— Своим блохам я позволяю сосать мою кровь из рук и ног обычно однажды в день; если они работают, то дважды в день. «Обед» их длится от двух минут до четверти часа, пока каждая блоха не насосется полностью.

Насколько мне известно, блошиный цирк работал до 70-х годов XX века: в 50—60-х годах в Англии в Манчестере профессор Лен Томлин держал такого рода цирк, три блошиных цирка работали во Франции. Одним из последних перестал существовать в 1966 блошиный цирк в Нью-Йорке, развлекавший публику 40 лет. Вот курьез из его истории. Говорит К. Валери:

— Когда в 1937 году для цирка была доставлена из-за границы партия блох, таможенные чиновники не знали, как зарегистрировать их. Если как кровососущих насекомых, то ввоз таких вредителей в США запрещен. Дрессировщик, сопровождающий груз, спас положение, заявив, что везет «диких зверей» для цирка.

И сейчас в западноевропейских и международных газетах и журналах, посвященных цирку, можно прочесть объявления, обещающие довольно приличное вознаграждение за будущих «актеров». Но, видимо, такие призывы не находят отклика. Блошиный цирк принадлежит истории и может рассматриваться теперь как одна из причуд моды прошедших веков.

— Ну, это уже слишком пессимистический тон: начали за здравие, а кончили за упокой. Не стоит нам предрешать судьбу блошиного цирка, имеющего свою историю. В наше-то время многое достижимо. Вдруг, чем черт не шутит, организуется кооператив дрессировщиков блох, может, даже международный. Поживем — увидим.

А теперь о научной стороне вопроса. Как бы ни отличались друг от друга 2000 видов блох, все они, несмотря на разнообразие форм и строения, имеют типичный облик. Даже спросонья не спутаешь их ни с кем. Это бескрылые небольшие насекомые длиною тела 1–5 миллиметров, сплющенные так, будто их усердно и с азартом давили с боков. Сложных глаз нет, да и простые развиты плохо. Короткие усики складываются в особые углубления на голове. Голова и грудь маленькие, являются как бы придатками мощно развитых ног и огромного брюшка. Гладкое и скользкое тело, покрытое прочным и эластичным покровом, усажено упругими щетинками и зубчиками, направленными всегда назад. Не кажется ли, что они уроды? Нет!

На самом деле такая форма тела — наилучшая, которую придумала природа для продвижения в непролазных джунглях шерсти и непроходимых дебрях перьев и пуха, где нет дорог, а надо идти вперед. Блоха своей маленькой головой, словно тараном, раздвигает волосы и перья, при этом усики не помеха, они упакованы и спрятаны, и рот — главное орудие эксплуатации животных и народа (питья и проливания крови) — нисколько не мешает — он направлен косо вниз и назад. Если бы блоха даже и пыталась пятиться назад, как рак, ей бы это не удалось — помешали бы направленные назад крепкие волоски, упругие щетинки и прочные зазубрины. Но блохи не только ловкие лазутчики, но и отменные прыгуны. Такая мелюзга длиною тела не более 4 миллиметров совершает прыжок в высоту до 19 сантиметров и в длину до 32 сантиметров. Такими прыжками им ничего не стоит быстро и ловко взобраться на своих хозяев и избегать ловких рук и цепких лапок.

Раньше думали, что блоха прыгает при помощи задних ног. Не тут-то было: мускулы ее не в состоянии совершать такие чудеса. Недавно разгадали секрет рекордсмена. Оказывается, у основания задних ног блох расположена эластичная подушечка, состоящая из белка резилина, обладающего еще большей упругостью, чем самые лучшие сорта резины. Блоха, приготавливаясь к прыжку, поднимает задние конечности, тем самым сильно сжимая резилин, что равносильно спуску курка — и полетел голубчик, кувыркаясь в воздухе, как воздушный акробат.

Взрослые блохи — отъявленные кровососы, паразитирующие на млекопитающих и птицах. Если блоха попала на своего хозяина, то она пьет кровь, не зная меры, в течение 2–4 часов, превращаясь в перегонный аппарат, куда кровь в одно отверстие втекает, а из противоположного конца большая ее часть в непереваренном виде вытекает. Дорвалась, тварь! За это время она получает энергии в 300–400 раз больше, чем потребуется для нормальной жизнедеятельности.

Если бы она пила только кровь, то не болела бы наша грудь, не страдала бы душа. При том при сем она ведь еще бросает нас в котел ада: четыре стотысячных кубического миллиметра слюны блохи достаточно, чтобы зажечь в нашем организме страшный зуд, а 150–200 капель слюны способны заставить чесаться 300 миллионов людей.

Каждый вид блохи имеет своего предпочтительного хозяина. Существуют крысиные, мышиные, заячьи, барсучьи, «любящие» то сурков, то тушканчиков, то сусликов, то сонь, то сеноставок; они и птиц распределили между собой: что ни блоха — у каждой своя любимая птаха. Но это не означает, что млекопитающие, птицы и человек не обмениваются своими блохами. Нет, обмен существует, притом это улица с многосторонним движением. Так, из 2000 блох, снятых выборочно с разных людей, только около половины оказались собачьими (вот где корни приведенных мною пословиц!). На человеке неоднократно находили то куриных, то голубиных блох, не говоря уже о кошачьих и мышиных. Это нам важно знать, потому что среди обитающих в природе «диких» блох могут оказаться переносчики возбудителей заразных болезней — чумы, крысиного сыпного тифа, туляремии. Кроме того, они могут быть промежуточными хозяевами некоторых глистов, например, тыквенного цепня, поражающего собак, кошек и человека. Не для красного словца скажу: для нас блохи — очень плохи.

Известно, что блохи близоруки. Как же тогда они находят своих хозяев? Разумеется, как клопы и комары, по запаху. Их медом не корми, а дай понюхать; их обонятельные органы, размещенные на усиках, всегда начеку, как современные радарные установки. Некоторые считают, что они улавливают тень и тепло животных и человека, которые служат для них неплохими ориентирами.

Блохи живут поодиночке и избегают тесного общения друг с другом, но холостяками остаются до поры до времени — брачного периода. Две блохи — самец и самка, несмотря ни на что, находят друг друга в безбрежной для них равнине пола, в густой чаще перьев пернатых и в темном лесу шерсти зверей. Но как? Не на крыльях же любви, хотя она и зла! Может быть, блохи извещают о своем местонахождении при помощи звуков? Очень может быть. Ведь блоха во время движения гребнями мелких шипов задних ног задевает тонкие зазубрины на брюшке. Предполагают, так рождается блошиная, неслышная нам серенада. Услышать ее могут только блошиные «уши». Но где они? Их нет. Вот так блоха: не имеющая ушей да слышит! Надо полагать, блохи поют не зря. Ведь находят же друг друга по пению кузнечики, кобылки, цикадки и некоторые другие насекомые.

Кто же породил блох, от кого они происходят? На этот вопрос однозначного ответа нет до сих пор. «Блохи возникают из пыли», — так сказал великий Аристотель. Но теперь это выглядит наивно. Биологи, занимающиеся родословной блох, разошлись во взглядах: одни считают, что их породили жуки, и в качестве аргумента приводят мотив сходства куколок в этих двух отрядах; другие думают, что блохи родственными узами связаны с мухами, так как очень уж похожи их личинки. «Блоха скорее всего приходится родичем мухам, но это тем не менее не муха, а блоха», — говорит К. Фриш, как бы подытоживая спор энтомологов.

Блохи водились и в прежние, доисторические времена. Трудно поверить, что некоторые из них без существенных изменений существуют вот уже несколько десятков миллионов лет. Они сохранились в замурованном состоянии в балтийском янтаре, возраст которого 40–50 миллионов лет, притом удивительно, что некоторые такие ископаемые остатки относятся к тому виду блох, который сохранился до сих пор. Можно подумать, что их историческое развитие застыло на одном уровне и из застоя блохи не могут вырваться до сих пор.

Испокон веков люди боролись с блохами. Чего только не выдумывали, чтобы избавиться от своих мучителей. В Китае были популярны блохоловки, состоящие из двух бамбуковых цилиндриков длиною около 30 сантиметров — наружного, продырявленного отверстиями (диаметром около 6,5 сантиметра), и внутреннего. Внутренний цилиндр обмазывали клеем. Блохоловки клали в постель. Блохи заползали в щели наружного цилиндра и прилипали к клею как мухи к липучке. И в Европе в XVII–XVIII веках блохоловки пользовались большим спросом даже среди знати. Их вырезали из слоновой кости, чеканили из золота. Это были цилиндрики с прорезями, внутрь которых вкладывали бумажные полоски, смазанные медом. Придворные дамы носили их на груди как медальоны. Простые люди рациональнее боролись с блохами, чем придворная знать. Они клали на пол заячью шкуру, которая, словно магнитом, притягивала к себе блох и их личинок. Через 2–3 дня ее сжигали.

Сегодня против блох работает хорошо налаженная химическая индустрия, одновременно изрядно отравляя и нас. Сильно выросла культура быта и резко шагнула вперед личная гигиена. И что же? Люди приходят и уходят, а блохи остаются, так что притчу «жил-был король однажды, при нем блоха жила…» можно смело осовременить.