Гены Моцарта

Гены Моцарта

О детстве Моцарта не так много точных сведений, куда больше – предположений. Как все происходило у этого маленького гения? Сестра Наннерль, старше его на пять лет, захотела узнать побольше о своем младшем брате. Какой он был на самом деле в раннем детстве? В качестве компетентного источника информации она обратилась к придворному трубачу Иоганну Андреасу Шахтнеру, близкому другу семьи Моцарта, который знал Амадея еще совсем маленьким. 24 апреля 1792 года Шахтнер рассказал Наннерль в письме небольшую историю о ее брате, наверное, чтобы показать ей, насколько одаренным был ее брат в совсем юном возрасте. Вот эта история. Отец Моцарта и господин Шахтнер пришли как-то в четверг домой к Моцартам. Оба господина застали четырехлетнего Вольфганга за странным занятием. Он что-то старательно выводил пером на листке бумаги. На вопрос, что он делает, мальчик ответил, что сочиняет концерт для фортепьяно. Отец, шокированный ответом сына, взял листок, чтобы посмотреть. Отец Моцарта и Шахтнер глазам своим не поверили, когда увидели аккуратно выведенные и правильно расположенные ноты. Тем не менее оба лишь ухмыльнулись. Они не поверили, что малыш сможет сыграть такую вещь на фортепьяно, поскольку она была довольно сложной. На что маленький Моцарт ответил: «Поэтому это и концерт, нужно долго играть, пока не станет понятно, смотрите, как это должно быть». И четырехлетний Вольфганг начал играть свой концерт на фортепьяно. Да, он спотыкался, но все же играл. Больше оба господина не ухмылялись. Они начали плакать, тронутые столь невероятным талантом.

Отец Моцарта Леопольд был музыкантом и учителем – педантичным и помешанным на своем деле. Когда 27 января 1756 года в городе Зальцбурге на свет появился Вольфганг Амадей Моцарт, он был уже седьмым ребенком в семье. Из всех рожденных в живых осталась только старшая сестра Анна Мария (или Наннерль). Отец все рвение вложил в образование детей, особое внимание он уделял сыну. Вот мы и подошли к нашей теме. Мог бы отец Моцарта воспитать так меня, чтобы я смог сочинить «Волшебную флейту»? Определенно НЕТ! Хорошо, согласен. Но почему мы так в этом уверены (особенно вы, уважаемые читательницы)? Ведь вы никогда не слышали, как я играю на фортепиано, гитаре или ударных? Мы говорим о таланте, о способностях и о гении – вот почему! Или другими словами: у кого-то это есть, а у кого-то нет. Но что такого есть у первого, чего нет у второго? Вот тут я вас поймал. Музыкальность, абсолютный слух, музыкальный гений – те особенности человека, при которых мы отводим огромную роль генам, и никто не станет оспаривать или опровергать это утверждение. Тот, кто с детства занимается бегом, станет рекордсменом – по крайней мере очень вероятно, что так и будет. Мы уже говорили, что здесь известную и определенную роль играют гены – речь идет о наращивании мышц, об объеме легких и тому подобном, то есть больше о физических данных. Хорошо, потом мы установили, что все рекордсмены примерно одинаково упорно тренируются. Но откуда тогда берутся победители и проигравшие? Мы можем говорить здесь о настрое, везении и так далее. Но чем меньше физических и моторных данных требует какой-нибудь вид спорта, тем больше мы склонны говорить об особом таланте, который и отличает нас друг от друга. Или вы наслышаны о таланте поднимать тяжести? Да, конечно, вы уже слышали об исключительном таланте, который делает Роналдиньо футболистом мирового класса. В этом есть нечто мистическое, но, безусловно, заслуживающее глубокого уважения, зачастую тихого и патетического, но всегда полного восхищения и толкающего нас говорить: такого нельзя добиться одной тренировкой, это либо дано, либо нет… Я тоже очень рано начал профессионально заниматься игрой на пианино. Я очень старался! Но сочинить «Волшебную флейту» либо дано, либо нет. К сожалению, одного только усердия недостаточно.

Что касается Вольфганга Амадея Моцарта, то речь идет о музыкальном гении, который был дан ему от рождения, а не является результатом тренировки. Окружающая среда (а именно честолюбивый и педантичный отец) дала ему многое – в этом нет сомнения. Но когда мы вспоминаем историю о четырехлетнем мальчике, рассказанную выше, становится совершенно ясно, что музыкальный гений Моцарта выразился в таком юном возрасте, когда у окружающей среды было просто недостаточно времени, чтобы развить его. Таким образом, два важных аспекта, которые доказывают, что гений Моцарта в большей степени был врожденным, нежели приобретенным, таковы:

1. Речь больше идет о качестве, особенности, при которой чисто физические данные, если они вообще необходимы, играют второстепенную роль. Для игры на фортепиано, конечно, желательно иметь десять пальцев, но, как говорится, можно тренироваться, сколько душа пожелает, а «Волшебную флейту» сочинить не получится.

2. Эти качества проявились у Моцарта в чрезвычайно юном возрасте – ему было всего четыре года! Если не заниматься по восемнадцать часов в сутки, таких успехов добиться невозможно, однако Моцарт добился, а это значит, что окружающая среда в данном случае ни при чем.

Мы говорим о силе окружающей среды и силе генов, а соперник Моцарта Антонио Сальери (1750–1825) ввел в отношении исключительного таланта Моцарта еще один компонент – сила Господа. «Талант Моцарта, – писал Сальери, – дан ему Господом Богом. Когда я слушаю музыку Моцарта, я слышу, как надо мной смеется Бог». Одно ясно точно. Сальери не верил в окружающую среду как аргумент. Хотя он знал, что мог играть на фортепиано днями и ночами, часами слушать музыку и сочинять без остановки, но «Волшебная флейта» – произведение Моцарта, а не Сальери. Сальери тоже был великим музыкантом и композитором, но отнюдь не Моцартом. С современной точки зрения спорить о роли Бога в гении Моцарта как интересно, так и трудно. Сальери не знал, что гений Вольфганга был прописан в его генах, и никак не хотел его обидеть. К тому же Грегор Мендель (открывший генетику) еще не родился, и Джеймс Дьюи Уотсон (открывший структуру молекулы ДНК, структуру генов) тоже. Наверное, можно сделать вывод, что Сальери винил Бога за такую несправедливость (с его точки зрения), потому что не мог злиться на гены, поскольку даже не знал, что они вообще существуют. Но мы бы сделали ошибку, если бы не подумали о генах Моцарта. То есть получается, что есть ген музыкальности? Я уже много раз это повторял и повторю еще – если бы такой ген существовал и у Моцарта его не было бы, то тогда его не было бы и у отца Моцарта, но поскольку тот был музыкантом и Вольфганг был музыкантом, это доказывает, что ген есть – все просто, не правда ли? Но где бы посмотреть? Может, в останках гения, например в черепе Моцарта?

5 декабря 1791 года около одиннадцати часов утра сердце Моцарта перестало биться. Он был похоронен на кладбище Святого Марка в Вене. Остались некоторые реликвии, например локон волос с головы Моцарта. И даже череп, о котором многие думали, что он принадлежал гению, создавшему «Волшебную флейту». Легенды, как и эти реликвии, путешествовали по всему миру на протяжении столетий. Они такие разные и увлекательные, а нередко и невероятные. Еще до начала девяностых годов прошлого столетия нельзя было точно сказать, принадлежит ли этот череп Моцарту. В 2006 году в Австрии решили развеять все сомнения. Сделали генетический анализ этого черепа и двух разных волосков. Затем сравнили с результатами анализа костей бабушки Моцарта Ефросиньи и его племянницы Жанетт из семейного захоронения на кладбище Святого Себастьяна в Зальцбурге. Ученые стремились выяснить, приходятся ли эти люди родственниками друг другу. Если бы гипотеза подтвердилась, стало бы ясно, что череп действительно принадлежал Моцарту. Мы уже не раз утверждали в этой книге, что родственники имеют много схожих генетических признаков. Много раз я, например, упоминал, что братья и сестры наполовину схожи генетически. У каждого человека есть все 30 000–40 000 генов, о которых мы уже так много говорили. Но у каждого совершенно индивидуальный набор вариантов генов – у человека бесчисленное множество таких генетических вариантов. Понятно, что у родственников более высокая степень вероятности иметь как минимум часть одинаковых вариантов. Это можно исследовать с помощью генетического анализа. Исследования генетического отпечатка сегодня дают ответы на разные вопросы. Мы еще вернемся к этому в главе «Наследие крестного отца». Там мы поговорим о том, какие исследования используются в криминологии: найденные на месте убийства следы (волосы, сперма) сопоставляются генетически с образцами подозреваемого, чтобы выяснить, ему они принадлежат или нет. Такой вид исследования (очень сложный и затратный) в итоге выявил, что все люди Земли произошли от одной-един-ственной женщины, которая жила 150 000 лет назад в Африке. Вы думаете, что я отошел от темы? Не совсем, потому что последнее напоминает нам о том, что все мы с точки зрения генетики в какой-то степени родственники, даже если доказать это непросто (хотя мне очень льстит, что я родственник Моцарта, пускай и очень-очень дальний). Да, конечно, и вы тоже. Если рассуждать так легкомысленно и безрассудно, тогда нужно согласиться и с тем, что все мы родственники и Сальери. Я знаю, это бестолковая болтовня. Но эти вышеописанные генетические исследования могут очень хорошо, ясно и безоговорочно подтверждать связь между бабушками и внуками или дядями и племянницами. Такова была идея при изучении волос и черепа Моцарта и его предполагаемых родственников. Результат, впрочем, очень удивил. Ни один из исследуемых материалов не доказал родства. Кости бабушки с костями предполагаемой племянницы не показали родства (то есть в семейном захоронении похоронены не родственники?), и череп якобы Моцарта не нашел родственных связей с этими костями, а также с его предполагаемым волосом. Оба волоса Моцарта тоже не оказались родственными, а значит, они принадлежали разным людям. Становится очевидным, что за последние столетия многое из того, что утверждалось, неверно. Конечно, после таких исследований возникает теоретическая возможность, что волосы, бабушка, племянница – все ложное, а череп все-таки принадлежал Моцарту. Но кто теперь разберет…

Данный текст является ознакомительным фрагментом.