ЧАСТЬ II Экскурсия по гидросаду  Перед экскурсией: ЗНАКОМЫЕ НЕЗНАКОМЦЫ

ЧАСТЬ II

Экскурсия по гидросаду  Перед экскурсией: ЗНАКОМЫЕ НЕЗНАКОМЦЫ

Итак, мы отправляемся на экскурсию по аллеям гидросада. Рассказать обо всем, конечно, не удастся — это невозможно. Представление же о разнообразии растительного мира пресных вод, о наиболее интересных или любимых автором растениях мы получим.

Книг об отечественных водных растениях есть немало, они издавались до 1917 г., издаются в СССР с 20-х годов. Это работы Б. А. Федченко «Биология водных растений» (М.-Л., 1925), «Высшие растения» (в книге «Жизнь пресных вод», М.-Л., т. 2, 1949) и С. П. Аржанова «Среди вод и болот» (М., 1921), А. Н. Воронихина «Растительный мир континентальных водоемов» (М.-Л., 1953), В. М. Катанской «Высшая водная растительность континентальных водоемов СССР» (Л., 1981), К. А. Кокина «Экология высших водных растений» (М., 1982), Ю. В. Рычина «Флора гигрофитов» (М., 1948), книга «Водные растения» (Алма-Ата, 1982) и многие другие. В этих изданиях можно найти обширную библиографию, посвященную водным растениям.

Часто то, что кажется обыденным, привычным, малоинтересным, на самом деле оказывается совсем необычным.

Возьмем хорошо всем знакомую элодею (Elodea canadensis) — самое обыденное растение водоемов европейской части страны. А на самом деле — самое необычное. Элодея — уроженка Канады, в 1836 г. случайно попала в Англию, быстро стала распространяться в пресных водоемах страны, перебралась на Европейский континент и завоевала реки, озера, пруды. За столь быстрое распространение растение назвали водяной чумой. В Петербурге она содержалась только в оранжерее Ботанического сада до 1886 г. Один из любителей водных растений «вылил» элодею в Лебяжью канавку. И пошла элодея «гулять» по европейской части нашей страны. Житель Урала С. Логинов записал в 1892 г.: «Я хочу... несколько кустов бросить здесь в какие-нибудь здешние пруды или ямы, авось не разрастется ли». И бросил — в окрестностях Свердловска. На рубеже XX в. элодея овладела водоемами Урала и двинулась дальше на восток, в Сибирь. В 1927 г. ее обнаружили уже возле Тюмени, в 1946 г. — в бассейне Иртыша, в 1962 г. она появилась недалеко от Омска, а в 1972 г. я обнаружил ее в Иркутске, на Ангаре, ниже плотины Иркутской ГЭС. Даже холодная вода Ангары для элодеи — не препятствие. Наступление она ведет вдоль Транссибирской железнодорожной магистрали — и распространению ее способствует деятельность человека. И до Дальнего Востока доберется!

А в Закавказье не менее успешно завоевывает водоемы ее родственница — уроженка Южной Африки — элодея курчавая (Lagarasiphon muscoides). В Европу она была ввезена в 1906 г., содержалась в оранжереях, аквариумах; в Петербургском ботаническом саду она жила 60 лет, в 50-е годы ее культивировал в Сухумском ботаническом саду М. Н. Копылов. А теперь обосновалась в водоемах около Сухуми, перебралась в Новый Афон — в реку Псырцха, пруды и каналы парка. Возможно, курчавая элодея будет и дальше завоевывать водоемы Закавказья.

Или возьмем кувшинки — самые известные и когда-то обычные растения наших водоемов. Этих растений, наоборот, становится все меньше и меньше вокруг городов, в ряде мест они даже находятся под охраной закона. А сколько легенд создано вокруг кувшинок, сколько стихов посвящено им!

Вот средние века, замок Кронеборг в Эльсиноре, где разыгрывается трагедия Гамлета. Безумная Офелия в венке из кувшинок с пучками белых лилий в руках медленно входит в воду, все ниже и ниже... и исчезает совсем.

Вот древняя Греция, на берегу озера — хоровод девушек, они в белоснежных одеяниях, на головах у них венки из кувшинок. Такой венок — символ девической красоты — надевала в день свадьбы и прекрасная Елена в «Илиаде»...

Однажды прекрасная Нимфа влюбилась в Геракла. Но он, не замечая этой любви, оставался холоден к девушке. От любви и ревности Нимфа превратилась в прекрасный белый цветок. И теперь в прудах и озерах среди этих цветов живут нимфы — русалки, девушки-рыбы, они заманивают людей прекрасными цветками и своей красотой, увлекают их в тинистую темноту подводного царства.

Ученые в память об этих мифах и легендах назвали растение нимфеей. Нимфей в природе великое множество, особенно в тропиках много разнообразных видов — с белыми, розовыми, красными, желтыми, синими цветками.

Священным считали в Древнем Египте цветок голубой нильской кувшинки, египтяне называли это растение лотосом. Венками из цветков «лотоса» украшали храмы, такие же венки возлагали на головы почетных гостей, этими цветками танцовщицы и певицы оживляли одежды на праздниках.

Легендарный лотос (нимфея) вдохновлял не только древних поэтов и создателей мифов, но и художников. Изображение этого цветка высечено на каменных памятниках, построенных 5000 лет назад. На гробнице фараона Тотохена (3400 лет до новой эры) в изображении «Жатвы папируса» есть и цветки нимфеи.

Для людей того времени поведение цветка нимфеи было непонятно: он то появлялся на поверхности воды и раскрывал нежные лепестки, то вновь погружался в воду.

...Опустясь головкой сонной

Под огнем дневных лучей,

Ждет мерцающих ночей,

И лишь только выплывает

В небо красная луна,

Он головку поднимает,

Пробуждаясь ото сна...

писал о нем Генрих Гейне.

Суточную периодичность в жизни цветка египетского лотоса заметили жрецы и, так как научно объяснить суточный ритм они не могли, связали эту «странность» цветка с жизнью богов. Обильно расцветали нильские кувшинки после сильных весенних разливов Нила, когда речным илом покрывались не только берега, но и поля, дававшие осенью богатые урожаи. Именно поэтому цветок этот был посвящен богине плодородия Исиде. Суточные движения цветка связывали с мифом о боге Осирисе.

В действительности же палящее солнце для цветка вредно, вот он и раскрывается в более прохладные тропические ночи.

В умеренных широтах не бывает палящего тропического солнца, а ночи и летом случаются довольно холодные. И кувшинки ведут себя иначе — ночью цветок закрывают, чтобы не переохладился, а раскрывают с восходом солнца. Но тогда, позвольте, о каком цветке идет речь у Г. Гейне? Нетрудно заметить, что поэт описал ритм тропического лотоса. А вот знал ли он сам об этом? Думаю, что нет, Г. Гейне был уверен, что описал цветок европейской кувшинки. Ошибка произошла потому, что ботанические сведения в прошлом веке распространялись не так уж широко, а вот мифы и легенды, в том числе мифы, связанные с суточным ритмом нильского лотоса, знал каждый культурный человек. И не один Г. Гейне перепутал ритм цветка северной и тропической нимфеи. Посмотрите на картину И. Н. Крамского «Лунная ночь»: девушка, залитая лунным светом, задумчиво сидит на берегу пруда, а на воде белоснежные раскрытые цветки нимфей. Между тем, нимфея альба (Nymphea alba), а цветки на картине похожи на цветки этого вида, раскрывает цветок в 7 ч утра и закрывает около 16 ч дня. Ночью же закрытые бутоны погружаются в воду, которая теплее в это время суток, чем воздух. Впрочем, может быть, художник писал картину в Италии, там акклиматизированы многие тропические нимфеи. Но вот у В. М. Васнецова в его картине «Иван-царевич на сером волке» дается изображение наших широт. Тем не менее мы опять видим цветущие ночью кувшинки — явная ботаническая ошибка.

Нимфеи — типично водные растения. В грунте развивающиеся корневища накапливают питательные вещества, в том числе крахмал. Листья на длинных черешках устремляются вверх. Молодая листва — подводная, зрелые листья выходят на поверхность. Плавающие листья покрыты особым составом и не смачиваются. Это очень важно, так как поверхность такого листа имеет 10 — 11 млн. устьиц, через которые идет интенсивное испарение влаги, а следовательно, и восходящий ток от корней к листьям, вместе с которым поступают из грунта и растворы питательных веществ. Но наряду с восходящим током питательных веществ у кувшинок существует и движение газов сверху вниз. Дышит растение, особенно это касается молодых, полностью погруженных нимфей, всей поверхностью подводных листьев и стеблей. Но большим кустам с мощными плавающими листьями этого уже мало, у них интенсивно дышат и плавающие листья, особенно старые, фотосинтетическая деятельность которых уже ослаблена. Усвоенный ими кислород движется к погруженным в тину корням, это нисходящий ток. Нимфея, располагаясь сразу в трех средах — на поверхности (воздушная среда), в воде и в подводном грунте, бутоны, зародившиеся в сумрачной глубине, спешит выбросить к поверхности, к воздуху, к солнцу.

Чудодейственную силу приписывали славяне нимфее (одолень-траве). В старинном «травнике» говорилось: «Кто найдет одолень-траву, тот вельми талант себе обрящет». Одолень-трава «помогала» одолеть нечистую силу, ее брали в ладанке в дальние путешествия, отвар одолени использовался как любовный напиток, пробуждающий нежные чувства у жестоких красавиц. Во Франции из корня приготовляли лекарство «неню-фар», отсюда французское название кувшинки — ненюфар. Корневища этого растения в разных странах собирали и сушили на солнце, запасали впрок, из них делали муку, отваривали, как картофель. В странах Средиземноморья семена нимфеи ели, как семечки, называли их «египетским бобом». И в наши дни, например на Украине, семена кувшинки — излюбленное лакомство детей. А уж цветы рвут целое лето и для венков, и для букетов, везут в город, выносят к поездам на станциях. Цветы нимфей в букетах не стоят, быстро вянут, не могут они всасывать из вазы воду, не так у них устроены сосуды. И гибнут, гибнут прекрасные нимфеи, все меньше и меньше их становится в наших водоемах. Теперь нимфей стало мало, людей, которые их бессмысленно губят, — больше. Поэтому в Московской и Ленинградской областях, в ряде стран Европы прекрасная нимфея находится под строгой охраной, занесена в Красную книгу вымирающих видов.

...Узкая тропинка петляет среди леса и приводит нас на берег тихого лесного озера. Остановимся, полюбуемся на открывшуюся нам прекрасную картину природы: вдали от многолюдья цветут нимфеи.