Откуда взялись наши мучители

Откуда взялись наши мучители

К тому времени, когда 200 миллионов лет назад на Земле появились первые млекопитающие, насекомые уже были наиболее процветающей в биологическом отношении группой членистоногих, обитавших на суше. Первые млекопитающие вовсе не были какими-то гигантами; по Паттерсону, самые крупные из них не превосходили по размеру современную кошку, а большая часть была величиной с живущих ныне землероек, мышей и крыс.

Некоторые виды насекомых (в качестве примера могут служить представители отряда двукрылых) извлекли немалую пользу из вновь появившегося источника питания, предоставленного им млекопитающими, а именно не только сосали кровь животных, но и откладывали яички в их испражнениях или разлагающихся трупах. Важным местом, где формировался паразитический характер целого ряда других групп членистоногих, были норы и гнезда первобытных млекопитающих и различные укрытия, куда те регулярно наведывались. Это также была новая, экологически очень выгодная среда обитания. В гнездах и норах проходил тот извечно повторяющийся процесс, который и сейчас можно постоянно наблюдать в природе. Одни членистоногие находили там просто благоприятную микроклиматическую среду, по крайней мере проходя в ней часть своего жизненного цикла. Других привлекал гниющий растительный материал, которым было выстлано гнездо. Третьи перебирались сюда в поисках плесени, а прекрасной питательной почвой для нее служили остатки принесенной в гнездо и несъеденной пищи, не говоря уже о гниющих отбросах. Разумеется, в таком сообществе присутствовали и хищные формы насекомых, благо здесь им было чем вволю поживиться. И по-видимому, именно от этой группы насекомых ведут свое происхождение паразиты-кровососы, которые сначала от случая к случаю, а затем систематически стали питаться кровью млекопитающих, живших в гнезде.

Подобный процесс проходит и сейчас, прямо на наших глазах, особенно у ряда гнездовых клещей, которые время от времени пьют кровь, но могут продолжать свой жизненный цикл и без такого источника питания. Степень свободы (или независимости от источника крови) различна, и порой непросто точно определить, когда уже надо говорить об явлении паразитизма, а когда — еще нет. Этот с виду теоретический вопрос имеет важное практическое значение при изучении путей циркуляции возбудителей разных инфекций.

Для развития тех паразитов, которые в отличие, скажем, от комаров и прочих двукрылых насекомых не перемещаются свободно в пределах своего ареала, а живут на теле хозяев или в их жилище (их называют соматическими или нидикольными паразитами), важным условием является еще и возможность перехода с одного хозяина на другого. Насколько можно об этом судить (и если чуточку дать волю научной фантазии, а без нее в таких случаях не обойтись), первые млекопитающие образовывали небольшие сообщества, развивавшиеся как бы в тени доминировавших на планете динозавров. Тем самым условие возможной смены хозяев было выполнено. К тому же правомерно предположить, что какая-то часть первобытных млекопитающих жила (хотя бы отчасти) на деревьях и, стало быть, в свое время представилась и возможность для перехода паразитов на птиц и, наоборот, с птиц на древесные формы млекопитающих.

В последующие геологические эпохи класс млекопитающих стал чрезвычайно разнообразным по числу биологических видов. Это в большой степени стимулировало эволюцию новых групп паразитов, прежде всего путем приспособления и специализации. Развитие животных-хозяев и животных-паразитов проходило и до сих пор проходит координированно, однако развитие паразитов обычно отстает от развития хозяев. Поэтому иногда паразиты могут дать ключ к пониманию первоначального единства их нынешних столь разных хозяев, кроме того, изучая паразитов, можно многое о них узнать, узнав историю развития их жертв.

Вернемся еще раз к общей родословной членистоногих.

Если за основу оценки успешного развития живых существ взять количество их разных видов, то совершенно ясно, что насекомые — это самая распространенная форма жизни на Земле. Науке известно более 900 000 видов насекомых[1], т. е. больше, чем всех остальных животных и растений вместе взятых. Другие наземные членистоногие также составляют более многочисленную и разнообразную группу животных, чем позвоночные. Так, на Земле живет около 50 000 видов пауков, 30 000 видов различных клещей, тогда как млекопитающих насчитывается всего 4500 видов, птиц 8600 видов.

Приведем еще несколько цифр, удивительных во многих отношениях. Ряд групп и даже целых отрядов насекомых для неспециалиста остается тайной за семью печатями, он не имеет о них ни малейшего понятия, и названия их ничего не говорят ему. Но вот впечатляющие данные об обилии видов некоторых известных отрядов насекомых: жуки — 360 000 видов, бабочки— 160 000, перепончатокрылые — 150 000, двукрылые — 90 000, прямокрылые — 30 000, пухоеды — 3000, блохи — 2000, вши — 250.

Да, вши представлены поразительно малым числом видов. В действительности, очевидно, их несколько больше, и по мере проведения исследований в некоторых малоосвоенных областях, особенно в тропиках, ученые опишут новые виды. Однако и тогда по видовому разнообразию вши будут значительно уступать другим группам насекомых.

И здесь может закрасться легкое сомнение. А не правильнее ли было начать книгу рассказом о другой, более богатой видами группе? На это можно без колебаний дать категорический ответ: ни в коем случае! Среди паразитических насекомых нет другой такой группы, существование которой было бы столь неразрывно связано с человеком, как это характерно именно для вшей. Человеческие виды вшей прошли вместе с человеком весь в геологических масштабах короткий, но трудный и бурный путь развития его от животного к человеку. И не случайно вши были также и первым энтомологическим объектом, который люди начали изучать действительно научно. Развитие вшей было подробно исследовано раньше, чем остальных членистоногих, именно на вшах были проведены первые вскрытия насекомых — и подобный перечень приоритетов вшей можно было бы продолжить. Поэтому на примере вшей мы можем проследить не только историю паразита, но и развитие человеческих воззрений, знаний и, наконец, раздела науки, который сейчас называется медицинской арахноэнтомологией.