Супружеские и отцовские хлопоты самцов в гаремах страусов и тинаму

Супружеские и отцовские хлопоты самцов в гаремах страусов и тинаму

Если у якан и плавунчиков яйца, отложенные самкой, насиживают несколько самцов, у американских страусов нанду происходит нечто противоположное: каждый способный постоять за себя самец возлагает на свои плечи всю ответственность за судьбу потомства многих мамаш-страусих. С началом периода размножения скитавшийся дотоле в гордом одиночестве взрослый самец присоединяется к группе самок, число которых может достигать 15, спаривается с каждой из них, не допуская сюда прочих самцов-соперников, а затем выкапывает в земле неглубокую яму, слегка прикрывая ее дно подстилкой из сухой травы. В это углубление все самки гарема, а возможно, и некоторые другие, оплодотворенные случайными ухажерами, откладывают несколько десятков крупных, длиной до 13 см, эллипсовидных бледно-желтых яиц. Самки продолжают нестись и после того, как самец приступил к насиживанию кладки, Хозяин гнезда в это время становится все более нетерпимым к присутствию представительниц слабого пола, так что обремененная очередным яйцом самка, не подпускаемая самцом к гнезду, вынуждена нестись поодаль от него. Если яйцо снесено в непосредственной близости от гнезда, самец затем сам закатывает его в общую колыбель. В противном случае яйцо обречено на гибель.

По словам Чарлза Дарвина, наблюдавшего за гнездованием этих птиц в Аргентине, гнезда нанду содержат обычно от двадцати до 40–50 яиц, изредка — до 80, но, кроме того, по всей пампе валяется огромное количество снесенных самками впопыхах и брошенных на произвол судьбы яиц. Интересно, что на гибель обречены не только эти «потерянные» самками яйца, но и другие, снесенные в чрезмерно большом количестве в гнездо того или иного самца. Последний не в состоянии равномерно обогревать все яйца кладки, состоящей почти что из сотни яиц: часть из них протухает, и они лопаются под лучами палящего солнца, когда самец на время покидает гнездо для кормежки. Нормально развивающиеся до этого яйца покрываются грязной липкой коркой, затрудняющей проникновение кислорода к зародышу. Все это делает неминуемой катастрофу, приводящую к гибели всю или почти всю кладку. Перед нами яркий пример расточительности природы, поощряемой в данном случае теми эффектами дезорганизации, которые почти неизбежны при размножении животных, склонных к образованию коммун в период размножения и к «обобществлению» своего потомства.

В поведении южноамериканских тинаму, внешне совершенно непохожих на нанду, но тем не менее состоящих в отдаленном родстве с ними, есть немало сходства с повадками этих страусов Нового Света. Тинаму, которых насчитывается около 45 видов, несколько сходны по общему облику с тетеркой либо с рябчиком, почему они и получили у местных охотников название куропаток. Образ жизни одного из видов тинаму досконально изучен американским орнитологом Д. Ленкестером в тропических лесах Гондураса. У этих птиц каждый самец удерживает за собой обширную территорию площадью до 15–20 гектаров, в пределах которой обитают обычно 2–4 самки. Все они прекрасно осведомлены о местоположении гнезда, которое самец выстраивает на земле из стеблей трав и растительной ветоши. Самки поодиночке посещают гнездо, откладывая в него в общей сложности до 10 блестящих, словно отполированная водой галька, зеленоватых яиц. Самец насиживает эту комбинированную кладку в течение 16 дней, лишь изредка отлучаясь на кормежку. С птенцами у заботливого папаши хлопот немного: они выходят из яиц хорошо сформированными, остаются в гнезде менее суток и уже спустя несколько дней способны в одиночку противостоять превратностям большого мира.

Вероятно, было бы излишним говорить о том, что так называемый родительский инстинкт — это первооснова сохранения и процветания каждого вида. В этой главе мы познакомились с тем, насколько различными бывают повадки братьев наших меньших в тех сферах их существования, которые так или иначе связаны с обеспечением благополучия их отпрысков. Однако в длинном ряду всех тех разнообразных созданий, о которых шла речь в этой главе (начиная с банальной комнатной мухи и кончая нашими ближайшими родичами — шимпанзе), не оказалось таких, у которых забота о потомстве осуществлялась бы не в одиночку самкой-матерью либо отцом-бобылем, но в качестве коллективной деятельности, при участии обоих родителей. Это не значит, однако, что тот тип взаимоотношений, который соблазнительно уподобить моногамной семье у человека, абсолютно чужд нашим соседям по планете. Другое дело, что среди них взаимная преданность супругов, вносящих посильный вклад в совместное воспитание потомства, — явление вполне обычное лишь в одном крупном подразделении животного мира, именно среди птиц. Что же касается всех прочих животных, включая млекопитающих, то здесь моногамия встречается скорее как исключение. Но об этом более подробно будет рассказано в следующей главе.