Паук-вампир, любящий носки Evarcha culicivora

Большие синицы – это зомби лишь отчасти, но существует один вид пауков, который представляет собой полностью состоявшегося вампира.

Маленький кенийский паук-скакун под названием Evarcha culicivora, известный также как «паук-вампир», оказалось, демонстрирует нам серьёзный случай кровожадности, поскольку питается и подпитывает свою сексуальную жизнь кровью. Длиной 5 миллиметров, окрашенный в чёрный, белый и тёмно-красный, этот вид был открыт в 2003 году биологом Робертом Джексоном из Кентерберийского университета в Новой Зеландии, который с того момента стал изучать его специфические привычки. Одно из его исследований выявило, что E. culicivora является единственным хищником, который выбирает себе жертву, основываясь на том, что съела его добыча. И вот, с какой стороны это относится к нам, людям: паук-вампир предпочитал охотиться на комаров, и чем скорее он сможет скушать комара, который покушал одного из нас, тем счастливее будет E. culicivora.

Джексон и его коллеги проверили способность этих пауков выбирать между комаром, который только что кормился, и комаром, который этого не делал, и сверх того, какой дополнительный признак – напившегося кровью или обычного – они предпочитали. Поскольку лишь самки комаров приспособлены к тому, чтобы сосать и переваривать кровь млекопитающих, исследователи предоставили паукам богатый выбор пищи, в том числе самцов комаров. В 2005 году они сообщили на страницах «Proceedings of the National Academy of Sciences», что E. culicivora выбирал напившихся крови самок комаров среди всех прочих видов добычи на протяжении 83 процентов времени, и что пауки могли успешно выбирать свой любимый вид комаров, используя либо зрение, либо обоняние, в 90 процентах случаев. Хорошее зрение – редкая способность для пауков, потому что те из них, кто живёт на паутине, могут просто ожидать, когда туда попадёт добыча, и использовать колебания нитей, чтобы обнаружить её местонахождение. С другой стороны, не плетущие паутину пауки-скакуны полагаются на свои острые чувства, чтобы активно разыскивать свой обед, а кровь представляет собой очень хорошую пищу, поскольку не требует никакой подготовки, никакого энергоёмкого процесса разжижения пищеварительными ферментами. Она полностью готова к употреблению и богата питательными веществами.

Конечно, поиск и ловля комаров, которые только что питались, но ещё не полностью переварили свою пищу – это подвиг не из лёгких, и исследователи думают, что трудность его осуществления может объяснить, почему представители вида E. culicivora более привлекательны друг для друга, если они пахнут кровью. «При таком рационе удовлетворить потребности в пище труднее, и возможно, что после поедания насосавшегося крови комара индивидуумы хорошо пахнут не только потому, что они пахнут подобно предпочтительной добыче, но также и потому, что они могут показать потенциальному брачному партнёру, что способны находить и ловить эту необычную добычу», – говорит Фиона Кросс, исследователь поведения животных из Кентерберийского университета, которая присоединилась к команде Джексона, чтобы исследовать свойства крови в качестве афродизиака для этих пауков.

В 2009 году Джексон и Кросс проверили предпочтения в выборе брачного партнёра у E. culicivora, используя запахи пауков, которые питались, соответственно, напившимися крови комарами, комарами, пившими раствор сахара, самцами комаров (которые, естественно, были без крови), или же «озёрными мухами». Они обнаружили, что только пауки, кормившиеся насосавшимися крови комарами, оказались привлекательными как для самцов, так и для самок пауков, и высказали мнение, что в основе этого явления, возможно, лежит предположение, что они могли бы передать хорошие охотничьи навыки своему потомству. «У E. culicivora существует очень причудливая связь между рационом и привлекательностью для противоположного пола, – восхищается Кросс. – Получается, что он не просто предпочитает напившихся крови комаров лишь как пищу. Фактически, чем больше я изучаю этих пауков, тем больше понимаю, насколько в действительности они сложны. Кровь действительно заставляет этих пауков вести себя, словно они сумасшедшие».

В отличие от большинства видов пауков-скакунов, у которых в процессе ухаживания самцы ведут себя активнее, чем самки, у E. culicivora оба пола активно участвуют в ухаживании и выборе партнёра для размножения. Это означает, что кровяная диета важна для привлечения брачного партнёра у обоих полов, и Кросс обнаружила, что, если обстоятельства вынуждают самца или самку переключиться на не содержащую крови диету вроде мошек (известных в Кении как «озёрные мухи») даже всего лишь на один день, они, похоже, ощущают себя менее привлекательными.

Мысль о похотливом кровососущем пауке-вампире, вероятно, уже нагнала на вас жути, но эта история только усугубляется с открытием в начале 2011 года того факта, что пауков вида E. culicivora привлекают наши вонючие потные носки. Если вы обливаетесь потом где-нибудь рядом с этими крошечными хищниками, они выследят вас, потому что есть ли на Земле лучший способ обнаружить присутствие насосавшихся крови комаров, чем последовать за источником их пищи?

Кросс и Джексон проверили эту привлекательность, запуская запах человеческих носков в испытательные трубки, где находились E. culicivora. Пауки могли свободно покинуть испытательные трубки на любой стадии, что помогало исследователям определять уровень привлекательности запаха носков для них. Опубликовав статью в «Biology Letters», они описали, как пауки с большей степенью вероятности оставались в своих испытательных трубках, если запах принадлежал носку, который до этого носили на протяжении 12 часов, по сравнению с новым, неизношенным носком. И самцы, и самки, и молодые особи E. culicivora оставались там на 15-30 минут дольше, если они чувствовали запах вонючих носков. «E. culicivora часто встречается около зданий, в которых находятся люди. Похоже, что они привыкли находиться около людей. Мы также заметили, что E. culicivora более «расслаблен» рядом с нами; когда мы начинаем эксперименты, они ведут себя намного спокойнее, чем другие виды, – говорит Кросс. – К нашему сожалению, однако, некоторые комары также водятся около зданий, занятых людьми. Возможно, нахождение рядом с людьми улучшает пауку E. culicivora поиск этой необычной добычи. Возможно, запах человека помогает пауку в обнаружении насосавшихся крови комаров в частности. Пока ещё мы этого не знаем, но это требует изучения!»

Сейчас в этой истории не всё так плохо, потому что эти пауки, питающие любовь к крови, оказывают предпочтение самкам Anopheles, рода комаров, который может переносить малярию, поэтому исследователи в Кении изучают потенциал использования E. culicivora в борьбе против болезни. «E. culicivora может быть причудливым и сложным для понимания животным, но малярия – это ещё более сложная тварь. Не существует одной волшебной пули, которой можно сейчас, или же в будущем смести с лица земли малярию, – говорит Кросс. – Однако, … E. culicivora происходит из той самой части света, где положение дел с малярией столь серьёзно. В противоположность разным прочим методам, используемым для контроля над малярией (например, ловушки с приманкой для комаров), E. culicivora свободно живёт в этих местообитаниях. Почему бы не узнать побольше об этом странном и замечательном маленьком животном?»

****

«Я – сама меланхолия, – написал я, потому что мне показалось уместным это сделать. – Насколько хороши те возможности, которые мне предоставляет вечная жизнь, если всё, что я делаю день за днём – лишь смотрю, как молодые стареют, старые покидают мир, и…»

Вспышка.

– Что это, Грул?

– Ваш ужин подан, сэр.

– Что это?

– Муравьи, сэр.

– Чёрт побери, Грул! Я же сказал тебе, что с этого времени я могу питаться только кровью! Ты хоть меня слушал? Выбрось их с глаз долой.

– Как вам угодно. Приготовить вам гроб, господин?

– Нет, оставь меня. Я чувствую меланхолию.

– Очень хорошо, господин.

Я пришёл к осознанию того, что я вампир, почти 12 месяцев назад. Я заехал по делам в небольшой город Даунхолд, где встретил любопытного джентльмена, сидевшего в одиночестве в углу старого бара с толстыми бархатными занавесями, которые отгораживали ряд уединённых комнат с пышными зелёными пальмами в горшках и фиолетовыми гобеленами, вышитыми золотистыми шерстяными нитками. Это был загадочный человек. Он сидел, таращась на пышно разукрашенный коврик, на котором стоял его стол, и казалось, что он изучал гротескных рычащих тигров, вытканных на нём. Я приблизился к нему со всей своей храбростью, которую только что выпил в баре под кусок бифштекса с кровью.

– Изумительные звери, правда? – заметил я, указав на коврик своим стаканом хлебной водки.

– Вы даже понятия об этом не имеете, – сказал человек, обращаясь к своему нетронутому стакану тёмно-красного вина с тоскливым, но явно зловещим тоном в голосе.

– Вы видели хоть одного?

– Я видел всё, – сказал он мне, ощутивший злость, боль и скуку одновременно.

– Это объясняет то, почему вы не боитесь пауков!

Человек одарил свой бокал испепеляющим взглядом.

Я протянул ему одну из своих свободных лап.

– Меня зовут Павеник. Я торговец произведениями искусства и направляюсь в Муретт.

– Я знаю, кто вы. И я знаю, что вы – необычный паук.

Он игнорировал мою протянутую лапу.

– Это правда?

– Меня зовут Фаркасколтус, я вампир и мне 4000 лет. Я думаю, что вам лучше присесть.

****

В ту ночь я стоял в дверях ванной комнаты своего гостиничного номера, уговаривая себя войти. «Просто войди, взгляни на себя в зеркало и положи конец всей этой ерунде. Ты не вампир, ты всего лишь обычный паук». Но я знал, что это было напрасно. Я не был нормальным пауком. Я никогда не был нормальным пауком из-за крови.

На следующее утро я не стал продолжать поездку и вернулся домой. По моей просьбе Грул завесил каждое окно чёрными шторами, доходящими до пола, которые никогда не раздвигались. Фаркасколтус сказал, что это какое-то чудо, что я так долго выдерживал солнечный свет. Я самоизолировался от остальной части деревни, потому что мне показалось уместным так поступить.

– Господин, мэр оставил кое-что для вас. Подарок, в ответ на щедрое пожертвование, которое вы сделали для больницы после того, как весь их запас крови пропал…

– Я знаю, Грул, что ты пробуешь вызвать у меня чувство вины, но это не получится. Позволь, я взгляну на него.

Подарок был завёрнут в вышитый узорами носовой платок, сделанный из хлопка цвета старой слоновой кости с поблёскивающим красно-коричневым кружевом по краю. Я осторожно отогнул его края, и на свет показалась серебряная рюмка для яиц в тонкой золотой оправе. Она была так превосходно отполирована, что я легко смог увидеть в ней себя.

– О, боже!

Рюмка для яиц, кувыркаясь, полетела на пол и плавно закатилась под ближайшее кресло.

– Это что, я так сейчас выгляжу? Погодите, а почему у меня есть отражение? Какого дьявола тут творится? Мог ли Фаркасколтус быть просто подставным актёром?

– Это объяснило бы, почему он настаивает, чтобы вы посылали свой ежемесячный членский взнос в Лигу Вампиров непосредственно ему, мой господин.

– Итак, получается, что я действительно не паук-вампир. Я – просто обычный паук. Я – просто обычный паук.

Это благотворно и несомненно подействовало на меня. Я был просто обычным пауком.

– Грул, я – сама меланхолия.

– Если это хоть как-то утешит вас, господин, то вы всегда будете вампиром, пока это касается деревенских жителей.

– Это правда, Грул. Хорошо сказано.

Затем мы с Грулом привязали высушенный и безголовый труп к одной из моих пегих кобыл и пустили её скакать вниз по склону холма на деревенскую площадь. Похоже, что эту вещь стоило сделать.