Локти, запястья и кисти человекообразных обезьян

Наши с вами локти очень похожи на локти ныне живущих человекообразных обезьян. Их локти сильно отличаются от локтей мартышек и макак; у всех обезьян суставная поверхность плечевой кости делится на две части: шаровидную головку и седловидный блок, которые сочленяются с лучевой и локтевой костями соответственно. Шаровидная головка сочленяется с блюдцеобразной головкой лучевой кости, позволяя ей вместе с локтевой костью совершать сгибание и разгибание, а кроме того, позволяет лучевой кости вращаться вокруг ее продольной оси, совершая два специфических движения – супинацию и пронацию.

Эти движения – супинация и пронация – являются, на мой взгляд, самыми уникальными действиями, которые мы в состоянии производить. Большинство млекопитающих к ним неспособно, а мы с вами выполняем эти движения не задумываясь, легко и непринужденно, как нечто само собой разумеющееся. Этой способностью мы обязаны нашим сородичам-приматам, живущим на деревьях, но сегодня эта способность позволяет нам выполнять массу полезных действий и манипуляций. Вращение предплечий позволяет нам располагать ладони в самых разнообразных положениях, поворачивая их во все направления. Попробуйте сами: сядьте, положите руки на колени так, чтобы ладони лежали на бедрах, а большие пальцы располагались ближе к внутренним сторонам бедер. Переверните ладони; пусть они теперь смотрят кверху, а большие пальцы окажутся с другой стороны бедер. Сейчас предплечье находится в положении супинации. Теперь переверните ладони внутрь, чтобы они снова легли на поверхность бедер. Вы только что выполнили пронацию. Повторите все движения еще раз, но теперь внимательно следите за предплечьями и запястьями. Сначала лучевая кость находится с наружной стороны предплечья. При пронации, то есть при переводе ладоней «лицом» вниз, лучевая кость перекручивается над локтевой костью и оказывается на внутренней стороне предплечья. Другими словами, две кости предплечья, располагавшиеся рядом и параллельно друг другу в положении супинации, совершили перекрещивающее движение и оказались в положении пронации. Это движение позволяло нашим предкам хвататься за ветки практически под любым углом. Мы, без пронации и супинации, не смогли бы пользоваться отверткой.

Человекообразные обезьяны пользуются руками не так, как их предшественники, низшие узконосые обезьяны, человекообразным нужны добротные, прочные локтевые суставы. На конце плечевой кости человекообразных (включая и нас) форма блока совершенно иная, нежели у мартышек. Блок имеет отчетливую бочкообразную форму, крутые края, позволяющие удерживать на месте локтевую кость в процессе движений с большой амплитудой, – а это очень полезное свойство для обезьян, использующих руки для лазания по деревьям и раскачивания на ветвях. На задней поверхности нижнего края плечевой кости находится глубокая выемка, предназначенная для расположения в ней локтевого отростка (массивного изогнутого выроста на задней поверхности верхнего отдела локтевой кости) в разогнутом положении предплечья.

Нижние концы плечевых костей павиана, шимпанзе и человека

Однако с самыми большими различиями мы сталкиваемся, добравшись до запястья и самой кисти. Вот как выглядят кости кисти у человека в сравнении с костями кисти шимпанзе:

Кости кисти

Итак, стопы шимпанзе (по крайней мере, для нас) выглядят почти как руки, а руки (кисти) шимпанзе… скажем так, не очень похожи на руки. Что это за крошечный большой палец? Почему у шимпанзе такие массивные длинные пальцы?

В приюте для шимпанзе неподалеку от Энтеббе, на берегу озера Виктория в Уганде, мне представилась возможность пристально рассмотреть руки шимпанзе. Вместе со съемочной группой мне разрешили побывать на острове шимпанзе, куда ведут высокие, непреодолимые для шимпанзе ворота. Мы вышли на огороженную площадку, куда к нам выпустили нескольких шимпанзе. Я присела на корточки, чтобы приветствовать их. Мои карманы были полны земляных орехов, и обезьяны, сразу поняв это, приняли меня как своего лучшего друга. Эти животные очень привыкли к людям, привыкли, что за ними ухаживают, и поэтому не задумываясь бросились ко мне. Самая маленькая обезьяна трех с половиной лет от роду по прозвищу Кусачка (и она заслужила это почетное имя!) немедленно забралась ко мне на колени, а когда я встала, она по ногам вскарабкалась ко мне на спину и повисла, обвив меня руками за плечи и шею. Мы подошли к искусственному «термитнику» – земляному сооружению метровой высоты, пронизанному пластиковыми трубочками с медом. Шимпанзе превосходно знали правила игры – они вооружились палочками, которыми принялись тыкать в термитник и слизывать прилипшее к ним лакомство.

Это было увлекательное зрелище – видеть, как они пользуются своими руками, как охватывают палочки всеми пальцами кисти, не противопоставляя, как мы, большой палец для более надежного захвата. Возьмите так ручку или карандаш, и вы сразу поймете разницу.

Я попыталась сняться на фоне «термитника», но Кусачка прыгнула мне на спину и принялась, играя, без угрозы, покусывать мои руки (правда, довольно сильно, хотя и не до крови). Шимпанзе, обитавшие в лесах Кибале, где мы тоже снимали, практически не обращали на людей внимания, но обезьяны в приюте – которых спасли из лап торговцев или местных знахарей или выходили после полученных в лесу травм – считали людей похожими на них самих. По крайней мере, молодые особи, видимо, отнеслись к нам, как к товарищам по играм. Правда, некоторые из этих игр оказались довольно жесткими, как и предупредил меня один из смотрителей обезьяньего приюта. Самый старший из трех шимпанзе, с которыми мы снимались, шестилетний самец, оказался очень сильным. Пару раз он подскакивал и наносил мне довольно чувствительные удары. Мне, кроме того, повезло, что я не лишилась микрофона; передатчик размером с мобильный телефон я заткнула за пояс, он был прикрыт курткой и рубашкой, но шимпанзе сразу поняли, что там что-то есть, и все время пытались задрать мне рубашку, чтобы добраться до заинтересовавшего их предмета.

Я уселась на землю рядом с шимпанзе, чтобы покормить их фруктами – авокадо, которые они презрительно отшвыривали в сторону, и апельсинами, которые они хватали, разрывали и жадно поедали. Мне приходилось в свое время читать статьи Мэри Марцке и Мэтью Точери о кистях рук людей и шимпанзе. Манипуляции с пищей – это деятельность, которая позволяет исследователям наблюдать, как шимпанзе манипулируют предметами, и сравнивать диапазон обезьяньих захватов с диапазоном захватов у людей, изготовляющих каменные орудия. Диапазон захватов (их амплитуда) оказался одинаковым, но у шимпанзе менее мощные большие пальцы, в то время как у людей большой палец позволяет сочетать точность движений с их силой в процессе манипуляций с предметами. Марцке отметила, что «боковой» и «замковый» захваты очень важны для людей, так как позволяют производить орудия и пользоваться ими. Шимпанзе тоже прибегают к таким захватам, но при этом часто поддерживают кусок пищи другой рукой или ногой, потому что не могут крепко ухватить этот предмет одной рукой. Точно так же у шимпанзе круговой охват предметов круглой формы слабее, чем у человека. Например, мы легко удерживаем яблоко одной рукой, откусывая от него кусок, а шимпанзе приходится прибегать к помощи второй руки, чтобы оторвать оставшуюся часть яблока от сомкнутых зубов.

Прочитав когда-то статьи Марцке, я теперь испытывала фантастическое ощущение, сидя рядом с пожилой шимпанзе по имени Сара и наблюдая, как она, захватив обеими руками (с использованием большого пальца, противопоставленного остальным пальцам) апельсин, вгрызается в сочную мякоть плода. У Сары очень маленькие большие пальцы, они достают лишь до уровня костяшек пальцев (до пястно-фаланговых суставов). Большие пальцы шимпанзе выглядят тонкими и хрупкими в сравнении с толстыми прочными остальными пальцами. Есть большое искушение сказать, что эта разница связана со склонностью Сары ходить, опираясь на костяшки пальцев, для чего они на самом деле должны быть весьма крепкими, в то время как мощный большой палец у меня (плюс мизинец на противоположном краю кисти) явился приспособлением к изготовлению и использованию орудий. Это вполне разумные предположения, но если мы хотим доказать, что это действительно приспособительный признак, то должны точно знать, как эти частные анатомические признаки соотносятся с их функцией. Надо также знать, как изменились кисти рук шимпанзе и людей за время, отделяющее нас с ними от нашего общего предка.