АВАНС В СЧЁТ ЗАВТРА Борьба добра со злом. Подробности жизни. За что полагаются лавры. Талон на хорошее отношение

Вот уже несколько глав Тикк и Такк отсутствуют на моём столе. Пепельница пуста. В ней лежат окурки, которые меня удручают, ибо, закуривая каждую папиросу, я отдаю себе ясный отчёт в том, что курение вредно. Всякий раз, зажигая спичку, я понимаю, какой вред наносят курильщики обществу, изводя леса для производства спичек. Поэтому я уже давно мечтаю заменить спички зажигалкой. В этом случае лично я сохраню не меньше кубометра деловой древесины. Если я обращусь с призывом к другим курильщикам и они поддержат меня, — мы, пожалуй, спасём от бесцельной гибели штук двадцать восемь раскидистых деревьев…

Надо будет это сделать.

Сегодня утром меня подстерегала приятная неожиданность: Тикк и Такк оказались на месте.

— Где вы были?

— А что? Ты нас ждал?

— Разумеется!

— Мы гуляли по свету, — сказал Тикк. — Как выяснилось, исторические события происходят не только на твоём столе.

— Да ну!

— Сущая правда, — сказал Такк.

— Удивительно. Что же происходит в мире?

— В мире происходит борьба добра со злом, — сказал Такк.

— И давно?

— Да вот уже дня три, — сказал Тикк.

— Ну и чем же это всё кончится?

— Я думаю, добро должно победить, — сказал Такк.

— Это приятно слышать.

— Очень рады доставить тебе приятную весть, — сказал Тикк. — А ты чем занимаешься?

— Да вот разбираю редакционную почту…

Я разбирал конверты, а Тикк и Такк сели на своё излюбленное место, наблюдая за мной.

— Хотите, почитаю? — спрашиваю я.

— Конечно.

— Тогда слушайте… Вот, например, один парень написал письмо в редакцию:

«Я готов отказаться от своей зарплаты, буду работать честно и добросовестно, выполнять план, нести общественную нагрузку, отдавать свои силы для процветания родины, но только чтобы мне выдали справку, что я являюсь членом грядущего общества».

Едва я прочёл, Такк вскочил и воскликнул:

— Какой прекрасный юноша! Читай, пожалуйста, дальше! Мне хочется как можно больше узнать о нём!

Тикк продолжал болтать ногой. Я прочёл письмо до конца под одобрительные возгласы Такка.

— Ну и что? — неожиданно спросил Тикк и зевнул.

— Как что? — возмутился Такк. — Он просит всего лишь маленькую справку.

Я подумал немного и сказал:

— Конечно, никто не может отказать ему в искренности. Конечно, письмо насыщено благородством и бескорыстием. Оно продиктовано высоким сознанием.

— Чудные вы оба, — сказал Тикк. — А вы подумали, что будет есть этот хороший парень, если он отказывается от зарплаты? Как он себе представляет эту простую подробность? Во что он будет одеваться? Как он представляет себе этот вынужденный процесс?

— О этот жуткий практицизм![13] — закричал Такк и схватился за шпагу. — Сударь! Я отучу вас от вашей скверной привычки опускать людей с неба на землю! Ты будешь секундантом!..

И он выхватил клинок.

Тикк подошёл к нему, спокойно взял его руку со шпагой и вложил шпагу в ножны:

— Спокойно, варяг.

— Нет! — закричал Такк. — Сто раз нет!

— Ладно. Сто раз, так сто раз, пересчитывать не будем.

И, снова усевшись на пепельницу, он продолжал:

— Вот, допустим, пришёл такой человек в магазин: я, мол, такой-то, заверните мне товару на одну пиджачную пару.

И перед нашим мысленным взором возникла следующая картина.

Продавец говорит:

— Извольте. Платите в кассу.

— Но я не получаю зарплату. Я от неё отказался.

— Зачем? — удивляется продавец.

— А мне она не нужна. Вот справка.

Продавец всплёскивает руками:

— Батюшки! Наконец-то! Шура! Вася! Коля! Нина! Скорее сюда! Бросайте все дела — будем его обслуживать! Граждане покупатели, освободите помещение! Идите-идите, не до вас!

Наш парень стоит и глазам не верит: какая персональная вежливость! Выбрал он товару на пиджачную пару. Собрался идти, а продавец говорит:

— Прошу вас в кассу, а оттуда на контроль!

— Как это в кассу? Я же вам чёрным по белому сказал — отказался я от денег. За то, что хорошо работаю. И даже добросовестно. Вот справка!

— По справке не можем. Только за деньги. Тут неувязочка. Вам-то всё равно, а нам отчитываться. Попрошу вас — положите товар назад.

Парень начинает сердиться:

— Что же вы, черти полосатые, издеваетесь? Обслуживаете культурно! Разные «пожалуйста» говорите. Да вы знаете, за что я эту справку получил?

— За ч-что?

— А вот за что: работаю честно — это раз, добросовестно — это два, выполняю план — это три, несу общественную нагрузку — это четыре, отдаю свои силы и горячую кровь.

— Ну и что? — говорят продавцы.

— Как это «ну и что»? — говорит парень, берёт свою покупку и идёт к выходу.

— Караул! — кричат продавцы. — Грабят!

Конечно, в результате шума — милиция. Протокол.

Парень объясняет:

— Как вы не понимаете! Мне положено! По-ло-же-но. Потому что я, во-первых, работаю честно, во-вторых, добросовестно, в-третьих, выполняю план, в-четвёртых, несу общественную нагрузку, в-пятых, отдаю кровь…

— Донор, что ли? — перебивает милиционер.

— Я не донор! Это только так говорится, понимаете? Поэтично! Понимаете?

Тогда милиционер говорит прямо и честно:

— Вот что, гражданин. Донор вы или поэт, а за штаны платить надо. Придётся для первого разу вас простить, однако на предприятие ваше сообщим, чтоб они вас там под-воспитали в деле понимания товарооборота.

Сообщили на завод. А там раз — собрание. А на такую повестку дня только камни не ходят. А люди — те ходят. Набился полный клуб. Так, мол, и так, поступило заявление на нашего дорогого товарища.

Вышла одна хорошая девушка и сказала, тряхнув кудряшками:

— Стыдно, Петя! Я сидела и слушала, и волосы становились дыбом. Ты опозорил наш коллектив! Ты обманул продавцов. Ты обидел милицию!

Вышел серьёзный юноша и сказал:

— Я не думаю, чтобы Петя пропал. Он, конечно, ещё не пропал. Но мы не должны закрывать глаза на то, что во всём виноват коллектив. И если мы закроем глаза, Петя пропадёт.

Вышел другой юноша и сказал:

— Мы со всей прямотой должны сказать Пете: не ожидали! Я предлагаю выговор.

Долго шло обсуждение. Много горьких, задушевных, искренних слов сказали молодые люди. И вот слово дали Пете.

— Ребята, — сказал он, — я больше не буду. Я вам всё сейчас объясню. Я работаю честно (свист), добросовестно (топот), выполняю план (свист и топот), несу общественную нагрузку (топот и свист)…

В общем, плохо ему было на этом собрании. А рассказал про справку — стало ещё хуже. Все просто обиделись.

Можете считать, Что это происшествие выдумал Тикк. Но парень всё-таки прислал приведённое выше письмо. Парень таки потребовал лавров за то, за что лавры не полагаются.

Конечно, этот парень вырос не на пустом месте. Есть такие люди, которые страшно хотят чем-нибудь выделиться. А так как выделяться им нечем — они начинают уверять вас, будто нормальная добросовестная работа — подвиг, и нормальная честная работа — подвиг.

А добросовестная работа — это только норма. И честная работа — это только норма. И не надо персонально хвастать, что ты не лодырь. Это оскорбительно для других.

Конечно, мечта — это хорошо. Конечно, мечта о будущем зовёт нас вперёд и вооружает крыльями. И всё же никакая мечта не освобождает нас от конкретных дел. Никакой дом не строится без строительного материала. Нельзя обогнать время, лишь отрывая листки календаря. Нельзя приблизить завтрашний день для себя лично, авансом. Из этого никогда ещё ничего путного не выходило.

Никаких благ в будущем пока ещё нет. Их надо пока ещё создать. И справка об исключительности — есть просто-напросто игра без правил.

Так что работай, парень, без справки. Если она тебе нужна не для расчёта с продавцами — так на что она тебе сдалась? А если для расчёта — так какой же ты бессребреник?

Тикк спросил меня:

— Знаешь, какая разница между обедом и талоном на обед?

— Какая?

— Обед можно съесть вместо талона, а талон нельзя съесть вместо обеда… Такк! Слышишь? Давай с тобой заведём талоны на хорошее отношение друг к другу?

— Это было бы прекрасно, — ответил Такк, — наконец на тебя была бы какая-нибудь управа!

— Ну что же? Давай! Раз, два, три!

И едва он это сказал — в руках у Такка оказалась крошечная книжечка. Я взял лупу и прочёл на ней: «Талоны на хорошее отношение. Передача другому лицу воспрещается. Годны только по предъявлению удостоверения личности».

— Однако строго, — заметил я и положил лупу.

— А как же! — воскликнул Тикк. — Ну, Такк, предъяви мне талон, и я выдам тебе порцию хорошего отношения…

— Вот, — сказал Такк и протянул ему книжечку.

Тикк строго принял её, внимательно просмотрел, покачал головой и сказал:

— Извините, сегодняшний талон уже использован. К вам сегодня уже один раз хорошо отнеслись. Проваливайте! Проваливайте! Заходите завтра.

— Как завтра? Как завтра? — забеспокоился Такк, суетливо разглядывая документ. — Мне сегодня нужно!

— Ничего не можем сделать. Талон использован.

— Но мне только сейчас выдали книжечку!

— Нас не касается.

— Но послушайте, поверьте, мне очень нужно хорошее отношение… Честное слово… Ну, пожалуйста… Ну выдайте мне его в счёт завтра. Оторвите завтрашний талон!

— Гражданин, не положено. Придёте завтра, и завтра выдадим.

Здесь Тикку, вероятно, стало жаль Такка, и он добавил:

— Только приходите с утра, чтобы выбрать получше…

Услышав такие человеческие слова, Такк встрепенулся и с доверительным заискиванием спросил:

— Послушайте, может быть, у вас на складе осталось хоть какое-нибудь хорошее отношение… Мне сегодня очень надо…

— На складе — ни грамма, — строго ответил Тикк. — Его утром из холодильника привозят. Приходите, гражданин! И так я с вами заболтался. С этим хорошим отношением все как побесились — давай и давай! Когда плохое раздавали, такой давки не было. И что за публика — не угодишь.

— Потому что хорошее лучше плохого, — искренне сказал Такк.

— Неужели? — спросил Тикк и рассмеялся.

Книжечка в руках Такка исчезла, он посмотрел на пустые руки и опечалился:

— Ну неужели нельзя в счёт завтра? В счёт будущего…

— А вдруг в будущем будет положено в два раза больше хорошего отношения? Мы же с тобой не знаем. Мы же не предсказываем будущего…

И Тикк запрыгал на одной ножке.

Такк улыбнулся…