Возраст: зрелость в среднем по группе и зрелость конкретной личности

В 2005 г. Верховный суд, принимая решение по делу «Роупер против Симмонса», постановил, что лица, не достигшие 18 лет, не подлежат наказанию. Приведенные судом объяснения были сходны с теми, что мы рассматривали в главах 6 и 7: мозг еще не достиг той зрелости, когда человек способен полностью контролировать свои эмоции и сдерживать импульсивные побуждения. Другими словами, подросток со своими подростковыми мозгами виновен в меньшей степени, чем взрослый. Аргументация была такой же, как в деле, когда засудили свинью, помиловав при этом поросят.

После дела «Роупер против Симмонса» были приняты несколько связанных законодательных актов. В 2010 г. слушалось дело «Грэхем против Флориды», а в 2012 г. – «Миллер против Алабамы»; суд в обоих случаях указал, что юные обвиняемые имеют высокий потенциал к исправлению (потому что мозги их еще не закончили развитие), и в результате был наложен запрет на пожизненный приговор без возможности освобождения для несовершеннолетних.

В связи с этими решениями начались серьезные дебаты:

а) Усредненный уровень нейробиологической и поведенческой зрелости подростков совершенно не гарантирует, что конкретный подросток не достиг взрослого уровня ответственности на момент совершения преступления, а следовательно, его нельзя обвинять по всей строгости закона. Отсюда также вытекает абсурдная мысль, что в 18-й день рождения у подростка вдруг чудесным образом мозги подтягиваются до взрослого состояния, обеспечивая требуемый уровень самоконтроля. Обычно на такое отвечают, что да, это и впрямь странновато, но закон часто ориентируется на усредненные параметры групп с произвольными возрастными границами (например, довольно условен возраст, с которого разрешено голосовать, водить машину, употреблять алкоголь). Такова реальность – мы не можем тестировать каждого подростка каждый год, месяц или час только для определения того, достаточно ли он сознателен, чтобы, например, отправляться на выборы. Но когда дело доходит до убийств в подростковом возрасте, то проводить такие тесты, право, стоит.

б) Другие критики акцентируют внимание не на том, дозрели ли 17-летние до взрослого уровня, а созрел ли их мозг до необходимого уровня. По словам члена Верховного суда Сандры Дэй О’Коннор – несогласной с решением по делу «Роупер против Симмонса», – «тот факт, что молодые люди в меньшей степени заслуживают наказания, чем взрослые, еще не означает, что 17-летний убийца не заслуживает его в достаточной степени, чтобы быть приговоренным к смертной казни» (курсив О’Коннор). Ей вторит и другой несогласный, недавно скончавшийся Антонин Скалия: «Абсурдно думать, что человеку нужно набраться определенной зрелости, чтобы аккуратно водить машину, или с ответственностью употреблять алкоголь, или обдуманно голосовать, или осознавать, что убийство другого человека – это тяжелейшее злодеяние»{917}.

И О’Коннор, и Скалия, и все остальные участники дискуссии соглашаются, что свобода воли имеет некую возрастную границу – у каждого из нас гомункулус не сразу стал сильным и умным, как взрослый{918}. Может быть, он был еще маленьким и не дотягивался до пульта управления; может быть, он то и дело отвлекался на ужасные прыщи на лбу. И это нужно помнить и учитывать, когда выносится судебное решение. Весь вопрос здесь в том (подобно делу свиньи с поросятами), в какой момент гомункулус становится достаточно взрослым.