ГДЕ ЖИВУТ УЖАСНЫЕ ЛЮДИ-ДИКАРИ?

ГДЕ ЖИВУТ УЖАСНЫЕ ЛЮДИ-ДИКАРИ?

В одной древнеиндийской легенде идет речь о древнем народе, у которого почиталось за лучшее во всем потакать своим буйным чувствам, без всяких ограничений. Это продолжалось до тех пор, пока молодежь, в безрассудстве своем превзошедшая стариков, не вознамерилась присвоить себе имущество и жен своих предков, а их самих изжарить на кострах и съесть. Пришлось тем из них, которые не желали участвовать в кровавой трапезе, взяться за оружие, дабы отстоять себя и своих родных от посягательств. Однако людоеды, уже отведавшие «человечинки», и не думали отступать. Завязалась долгая и кровопролитная война внутри их рода. Кончилась эта война тем, что людоеды были вытеснены в дремучие леса, куда преследователи не решились заходить. Они укрывались от непогоды в кронах огромных деревьев и оттуда совершали набеги на поселения людей. Людям был преподан серьезный урок. Оставив праздность, они занялись воспитанием собственных детей, держа их в строгости, а сынов приучая к охране своих жилищ…

История человеческая изобилует примерами, от которых стынет кровь в жилах и волосы поднимаются дыбом. Документально отражено немало фактов средневекового людоедства. Например, известны многочисленные судебные процессы во Франции. В «оборотнях», пойманных в лесу, местные жители опознавали своих соседей, много лет назад бесследно исчезнувших. «Оборотни» загубили множество душ, живя как бродяги, насилуя женщин и детей и занимаясь людоедством. Протоколы таких разбирательств и сейчас читаются, как детективный роман. Можно, конечно, списать эти случаи на жесточайший голод, охвативший в XVII веке Францию, или на желание с помощью мнимого безумия «заслониться» от церковных догматов. Но как бы то ни было, история хранит множество рассказов о целых шайках каннибалов, орудовавших в стародавние времена, да и сравнительно недавно, чуть ли не в наше время, и о специальных карательных экспедициях, устраиваемых для их истребления. Благодаря этим превентивным мероприятиям не дожили до сего дня многочисленные популяции каннибалов, которых раньше было немало. Лишь только сказки доносят до нас эхо былого противостояния, повествуя о великанах-людоедах, живших когда-то в лесной глуши.

Средневековая гравюра: сцена каннибализма.

Некоторые генетики, рассматривая тот или иной очередной случай современного людоедства, сделавшийся достоянием газетчиков, допускают высказывания, что, дескать, возможно, у таких индивидов проявлен ген каннибализма, доставшийся им от далеких предков, поэтому осуждать их мы не вправе. Однако мы вправе считать, что от каждого конкретного человека зависит, проявятся в нем те или иные наследственные аномалии или нет. Каждый для себя выбирает тот жизненный путь, который считает правильным.

Далеко не новость, что опустившийся человек способен озвереть! Словарь Эллочки-людоедки из романа Ильфа и Петрова состоит из двух десятков слов. Налицо явная утрата ителлекта: деструктивные изменения в мышлении влекут за собой изменения в поведении и в языке. Психическая деградация вызывает неизбежные генетические мутации, и у потомков таких людей «озверение» зафиксируется на уровне морфологии. Это пытался, например, показать Ломброзо, разработав свой метод выявления преступников по лицу. Однако только по чертам лица охарактеризовать конкретного человека нельзя.

Само по себе наличие врожденных наклонностей не может являться свидетельством того, что человек совершит преступление. Совершая тот или иной поступок, человек одновременно совершает волевой акт. Именно от его свободной воли и принятого решения зависит, станет он преступником или нет. Поэтому, исходя только из наследуемых качеств, делать далеко идущие выводы нельзя.

Известно, что дети бывают жестоки. Можно рассматривать детскую жестокость как попытку самоутверждения. Взрослея, ребенок преодолевает этот период, как вырастает из детских штанишек. Задержки в психическом развитии ребенка на самых разных стадиях, по нашему мнению, могут быть из-за неблагоприятной наследственности, внутреннего нежелания взрослеть, отрицательного влияния окружающей обстановки. Психоаналитики утверждают, что типичным для детской психики будет желание съесть кого-то. Это проявление детской «сексуальности», которое с возрастом проходит. Но у некоторых лиц из-за задержки в развитии может затянуться на всю жизнь.

Надо, видимо, признать, что желание отведать «человечинки» присутствует у гораздо большего числа людей, чем это можно было бы предположить, исходя из ставших достоянием общественности фактов каннибализма. От каннибализма некоторых удерживает страх возможного наказания, внушенный еще в детстве. «Взрослая» стадия сознания у них так и не наступила. Поэтому глубинное понимание того, почему же нельзя есть людей, у таких индивидов отсутствует. В оценке своих поступков они руководствуются обычно указанием и мнением большинства других людей. Вполне возможно, что в разные периоды их жизни и по разным причинам инфантильный пласт психики, освободившись от сдерживающих пут, всплывает на поверхность сознания. И его воплощение в действительность может стать личной потребностью. Тогда и появляется шанс столкнуться с фактом людоедства. Другая картина наблюдается, если человек, ощущая в себе желание заняться каннибализмом, понимает недопустимость этого занятия. Он вполне осознанно не позволяет вырваться звериным инстинктам наружу, понимая их пагубность. Поговорка «не буди во мне зверя» для таких людей словно служит внутренним тормозом, препятствующим реализации дурных наклонностей.

Серьёзно противостоять человеческому обществу людоеды могут, лишь создав собственную комфортную для проживания среду. Внутри этой среды каннибалы могут как бы сбросить личину и предстать друг перед другом действительно теми, кем они являются на самом деле, а не теми, под кого они мимикрируют. Для необходимой коммуникации друг с другом они создают свою людоедскую «культуру», облаченную в форму ритуалов, традиций и церемоний. Акт людоедства может обставляться торжественно и чинно, к нему заранее готовятся, подготавливая всю соответствующую случаю атрибутику. После проделывания ритуала участники расходятся удовлетворенные, с чувством сопричастности к тайне, которая их связывает, это дает им возможность до следующего ритуала сохранять внешнюю благопристойность и психическое спокойствие.

Надо думать, что, совершая время от времени кровавые «мессы», эти люди удовлетворяют свои глубинные и истинные желания. Они испытывают гораздо большую потребность в удовлетворении этих желаний, чем может показаться «непосвященному». В конце концов у них возникает специфическое мышление, являющееся как бы коллективным мышлением определенной группы лиц. А в основе его лежит свой собственный язык терминов, жестов и поз, понятный только им. С его помощью создается особая психоэмоциональная среда, сплачивающая этих людей, делающая их единым целым. Заставляет их объединиться давление нормальной человеческой культуры, которую они, конечно, таковой не считают. На любое послабление давления отщепенцы отвечают активизацией своей деятельности, вероятно неосознанно стремясь скинуть бремя чуждой культуры и собственной личины. Вот потому-то во время общественных потрясений и всплывают как бы из небытия многочисленные факты людоедства. Можно лишь предположить, что в эпохи развала общественных отношений и деградации социума факты людоедства становятся повсеместным явлением. Одичавшие люди не устанавливают никаких самоограничений и нравственных барьеров в удовлетворении похотливых и агрессивных устремлений. Жажда крови как основная черта звереющего существа полностью завладевает его неустроенной душой. Наверное, это и есть тот «основной инстинкт», о котором много говорят в последнее время. На смену человеческой культуре приходит «культура» каннибалов.

Палеонтологических фактов массового озверения людей прошлого накоплено немало. Так называемая галечная культура австралопитеков, обнаруженная в Олдувайском ущелье в Африке, известная проломленными черепами собратьев живших в те времена людей, является жалкой карикатурой на человеческую культуру. Точно так же как карикатурой на тело человека является согбенное, низкорослое и звероподобное тело австралопитека.

И сегодня существуют на свете народности и отдельные племена, у которых приветствуется каннибализм. Хотя наша цивилизация постоянно работает в направлении просвещения таких дикарей, предлагая им разнообразные заменители.

Мрачная слава о племени асмат вышла далеко за пределы Индонезии. В этом племени еще до 60-х гг. XX века каннибализм был явлением нормальным. М. Рокфеллер, один из отпрысков известной династии богачей, будучи антропологом, изучавшим местные племена, был сначала убит в местечке Отжанепа, что на Эвта-Ривер, а затем съеден. Несколько лет спустя в долине Сенг были съедены во время ритуального праздника два миссионера-протестанта Ф. Мастере и С. Дейл, а вскоре еще два белых человека. Жители тамошних племен предпочитают съедать белых и упитанных людей, когда представится такая возможность. Поэтому экскурсии к жителям этого племени небезопасны даже сегодня. Последний раз папуасы «обедали» двумя белыми людьми 20 лет назад. Теперь, по обоюдной договоренности вождей и администрации, для целей ритуального каннибализма используют свиней, наверное, потому, что они такие же розовые и упитанные, как белые туристы. В лесу отлавливают маленьких поросят, которых женщины заботливо выкармливают собственной грудью. Когда те подрастут и окрепнут, их выпускают на волю, чтобы забить во время ритуальной охоты. Хрюшки с успехом на некоторое время заменяют белых людей, но полностью отказываться от каннибализма папуасы, похоже, не намерены. Традиционное поедание чужаков, известное еще со времен Кука, не исключает того, что аборигены постоянно съедают друг друга, что считается их внутренним делом, и администрация смотрит на это сквозь пальцы. Естественно, что такие факты не афишируются. До 40-х гг. XX века наиболее активными каннибалами считались представители племени куку-куку. Они отправлялись на охоту в соседние селения, убивали своих врагов и пожирали их. На островах Фиджи благодаря совместным многолетним стараниям белых поселенцев и администрации удалось заменить кровавый обычай на церемониальное съедание какого-то животного, но перед тем как убить животное, его облачают в человеческую одежду.

Лицо каннибала, Океания.

Но кое-где до сих пор особым деликатесом считается человеческий мозг. Его часто употребляют в пищу папуасы Новой Гвинеи. Среди них распространено тяжкое и трудноизлечимое заболевание — разновидность болезни Крейцфельда-Якоба, причиной возникновения которой является не вирус, а измененный белок прион. Заразиться можно только одним путем — если съесть сырой человеческий мозг. Что с удовольствием продолжают делать папуасы, несмотря на то что они гибнут от этого заболевания, поражающего их собственный головной мозг, не доживая и до 35 лет.

Можно повстречать каннибалов и в Африке. Поедание человеческого мяса особенно развито в Заире, Центрально-Африканской Республике, Конго. Не так давно одного комиссара полиции сняли с занимаемой должности за людоедство. Людей в Африке едят не от голода, а от большого уважения. В некоторых племенах люди уверены, что в человеке обитает некая сила. Если победить в бою, а затем съесть сильного воина, то его качества перейдут к победителю. Ритуальные каннибалы едят человека не целиком, а отдельные его органы: сердце, печень, ноги, руки, мозг. Есть в Африке племя, которое часто ест человеческое мясо. Это племя банту (очень высокие негры). Недавно группу российских специалистов местные жители угостили жареным мясом, а после того, как они его съели, жители признались, что это было человеческое мясо, и в подкрепление своих слов продемонстрировали им большую берцовую кость человека, вынутую из коптильни.

В Южной Америке многие считают, что все индейцы — каннибалы, но это далеко не так. Условно каннибалами можно назвать лишь несколько племен. К примеру, бразильское племя коруба — это дикие люди, грабители и охотники. Три года назад коруба напали на рыбацкую деревушку и перерезали в ней всех жителей. Трупы двух женщин они привязали к деревянным шестам и отправились со своей ношей восвояси. Но съесть ее они не успели, подоспевшая полиция отобрала у них трупы женщин. Обычно коруба в отсутствие людей как пищевого продукта охотятся на обезьян. Они утверждают, что мясо приматов нежное и сладкое, как и человечье. Совсем недавно газеты поведали о трагикомической истории, произошедшей в джунглях Бразилии, в сорока пяти милях от городка Манаус. Английский антрополог А. Трелисмэн, около десяти лет живущий в непосредственном контакте с племенем элогов и изучающий их нравы, стал причиной «трагического межкультурного непонимания», как он выражается. Племя элогов испокон веков занималось каннибализмом. Но в течение последнего десятилетия перестало его практиковать, так как власти положили конец племенной междоусобице в джунглях. Некоторые воины жаловались антропологу, что совсем ослабли и тоскуют по старым временам, когда они брали в плен представителей других племен и съедали их в традиционной манере. Доктор Трелисмэн не придумал ничего лучше, как посоветовать им «сменить диету». Сам он неоднократно заказывал себе пиццу из Манауса и предложил воинам сделать то же самое. С помощью его мобильного телефона вождь племени заказал девять больших пицц. На следующий день антрополог уехал по делам, когда же он вернулся, деревня была охвачена фестивальной атмосферой, кругом бегали радостные дети. Антропологу предложили присоединиться к трапезе, когда же его подвели к большому котлу, то с ужасом для себя доктор увидел среди густого варева из овощей человеческие кости. Оказывается, воины по-своему поняли антрополога, предлагавшего им пиццу, и вместе с ней съели и разносчика Пауло Браганцы. После проведенного расследования власти спустили это жуткое дело на тормозах, поскольку жители «искренне не знали концепции заказа пиццы». В свою очередь, каннибалы принесли извинение сыну и вдове съеденного человека и согласились выплачивать им ежегодно по 750 долларов из пособий, которое племя получает от государства. Таким образом, в тех племенах, где каннибализм — часть «культуры», преодолеть это наследие проклятого прошлого не так-то просто, хотя попытки к такому преодолению предпринимаются постоянно.

Но дело не только в «проклятом прошлом». Недавно в США расследовался громкий процесс. Трое школьников поспорили, что смогут съесть человека. И они поступили точно так же, как дикари из племени элогов. Они заказали пиццу, а затем зверски убили ее разносчика и преспокойно съели его, несмотря на то что никакой «культурной» базы для совершения подобных действий у них не имелось и они хорошо знали «концепцию заказа пиццы». С этих троих, несмотря на их молодость, никто не собирается снимать обвинение, так как они хорошо знали, что людей есть нельзя!

Далеко не новость, что на свете живут одичавшие люди, кого «романтика натуры» или душевное расстройство позвали к дикому существованию вне привычек и условностей человеческого общества.

«Дикие» люди, независимо от того, где они живут, в домах или на лоне природы, далеко не так миролюбивы, как может показаться на первый взгляд. Особенно большое число «диких» появляется во время общей нестабильности: во времена войн и катаклизмов. Вся история нашего вида состоит из сплошных войн и сражений, потасовок и избиений, притеснений и несправедливостей, ярости и агрессии… Так что возможностей для появления «диких» людей было предостаточно.

Аналогично, но не столь фатально, обстоит дело с бродягами и бомжами. Многих из них вовсе не нужда подтолкнула к бродяжничеству и скитаниям, а неистребимое желание к перемене мест, жажда новых приключений. Наверное, они хотят стать ближе к природе, чтобы дышать свежим воздухом, смотреть вдаль и ежедневно следить за жизнью живого. Вероятно, страстные призывы некоторых энтузиастов «слиться с природой» могут привести к такому результату. Можно сказать, что бомжи — это туристы в худших своих проявлениях. Антисанитария, попрошайничество и стяжательство для бомжа являются той вожделенной экзотикой, которая и сопровождает, а порой и толкает к подобного рода жизни, хотя, конечно, возможны варианты. Существуют бомжи, которые предпочитают жить среди людей и исключительно за их счет. Например, касты нищих или французская каста клошаров имеют свой неписаный устав. Последние, проснувшись поутру, отправляются в порт, где, погрузив с десяток мешков или досок, получают деньги на дешевое вино и длинный батон французского хлеба. Выпив и закусив, они предаются безделью. Ночуют клошары под мостами Сены, а зимой, когда холодно, располагаются на решетках метро, откуда веет теплый воздух. Периодически, чтобы не распространять заразу, бомжей подвергают принудительной санобработке. Те бомжи, кого гнетет человеческое существование и больше привлекает «независимость», предпочитают жить вдали от людей. Эти немногие вполне могут сбиваться в стаи, как это происходит у животных. Со временем у этих «несчастных», которые себя таковыми не считают, рождаются дети, заметно теряющие в развитии. Они обрастают волосами, не нуждаются в одежде и горячей пище, с детства приученные к голоду, холоду и сырой еде. Некоторые из них едва умеют говорить — в детстве их этому не обучили. Да и говорить-то им особенно не о чем. Все и так понятно — что делать и как жить: делать надо, что хочется, а жить — как нравится! Деградируя, эти особи могут утрачивать всякую связь с другими людьми. Обычно они выходят на поиски пищи под покровом темноты, а при появлении людей стремятся скрыться от греха подальше. Они как бы распределяют с людьми сферы жизненных интересов, принимая «пакт» о невмешательстве — вы нас не трогайте, а мы не будем трогать вас. Неудивительно, что эта категория людей может уже иметь некоторые признаки снежного человека, того самого, за которым охотятся как за зверем, а убив, замораживают и выставляют на всеобщее обозрение в открытом саркофаге на потребу толпы.