Мир крылатых зверьков

Мир крылатых зверьков

Обязательные обследования каждого нового помещения, в котором впервые оказывается летучая мышь, создают в ее мозгу из разрозненных «эхо-кусков» достаточно полную, хотя, очевидно, и мозаичную, картину окружающего пространства, но картину не зримую, а услышанную! И в дальнейшем, ориентируясь в обследованном месте, этот удивительный зверек с крыльями полагается в первую очередь на свою превосходную память, доверяя ей, кажется, больше, чем позволяют изменчивые условия нашего непостоянного мира.

Дрессированных летучих мышей кормили из рук, держа их на определенной высоте. Привыкнув к этому, зверьки отлично запоминали положение кормящих рук, и, когда человек вдруг опускал руку с кормом, проголодавшись, они устремлялись к тому месту в пространстве, где, как помнили, прежде была пища, и летали, явно недоумевая, куда девались постоянно ждавшие их тут раньше мучные черви.

Привыкнув жить в клетке с открытой дверцей, летучие мыши, всякий раз возвращаясь из ночных полетов, безошибочно находили вход. Но стоило чуть переставить клетку или передвинуть входом в другую сторону, как они первое время не могли его найти, хоть был он рядом, и кружились у прежнего места, куда направляла их память, словно не веря в реальность сигналов от эхолотов.

У крыланов взмахи крыльев плавны и не так часты, как у небольших летучих мышей. Ширококрылые летучие мыши, например ночницы, так сказать, степенны. Полет у них спокойный, небыстрый, 15-16 километров в час. Узкокрылые вечерницы в резвом темпе одолевают за час 50 километров.

Набрав достаточную скорость, летучие мыши могут и парить немного, а крыланы по ветру скользят на распростертых крыльях немало.

Стартуя с ветки или иного какого предмета, одни летучие мыши просто падают вниз, а потом, расправив крылья, летят. Другие еще в положении вниз головой машут крыльями, с силой вздымают свое тело вверх, быстро разжимают лапки и летят. Не всегда летучие мыши спят, повиснув вниз головой. Многие, например, в пещерах лежат на горизонтальных выступах и карнизах. С них взлетают, как с земли, если случится на нее сесть: прыгнув в воздух.

Рыжая вечерница закусывает кузнечиком. Вылетает она рано, еще в сумерках, а нередко и перед закатом, и парит тогда на фоне тускнеющего неба вместе с ласточками и стрижами.

По земле многие летучие мыши (но не подковоносы!) вопреки ожиданию бегают неплохо, а некоторые и весьма проворно. Опираются при этом на мозоли кистевого сгиба крыльев и подошвы задних ног. Лазают по вертикальным плоскостям тоже ловко, цепляясь когтями больших пальцев, которые торчат спереди из перепонки крыла, и когтями задних лап. И вода, если упадут в нее, зверькам не страшна: хлопая крыльями и прыгая вроде бы по воде, довольно быстро выбираются из нее на берег.

Летучие мыши, это всем известно, днем прячутся по разным щелям, дуплам, чердакам, колокольням, пещерам, погребам, а ночами охотятся за насекомыми. Правда, вечерницы и некоторые другие вылетают на охоту за майскими и прочими жуками рано, еще засветло, сразу после захода солнца. Ночью у них перерыв, отдых в дуплах, а перед рассветом они опять охотятся над вершинами деревьев.

На некоторые удобные ночевки, обычно в пещерах и гротах, собираются прямо-таки умопомрачительные множества летучих мышей равных пород. В Карлсбадских пещерах Нью-Мексико, США, ночует девять миллионов этих зверьков! В сумерках они 20 минут вьются над выходом из пещеры семиметровым в поперечнике столбом, издали (за две мили!) похожим на дым пожара.

Обычно, когда самки беременны или кормят детенышей, самцы ночуют отдельно от них, мужскими компаниями в других укромных местах. Но у некоторых (у южного подковоноса) правило это не соблюдается. Семейственные это «мышки», и больше того, у них, кажется, самки кормят детенышей сообща!

Многие летучие мыши улетают, как и птицы, зимовать на юг, юго-запад, где нет больших морозов. Одни сравнительно недалеко, километров за 100-150, другие за 300 – прудовые вечерницы. Большие ночницы с Украины «эмигрируют» осенью в Венгрию. А североамериканские и канадские летучие мыши из рода лазиурус зиму проводят на лазурных берегах Флориды и Бермудских островов, до которых тысяча верст пути над бурным в осеннюю пору океаном! Впрочем, не все лазиурусы переселяются так далеко: некоторые, особенно самцы, предпочитают зимовать в летаргической спячке у себя на родине или немного южнее.

Рыжие вечерницы в южных районах нашей страны зимуют в дуплах толстых деревьев, на чердаках, в нишах и за оконными рамами заброшенных и полузаброшенных домов. Но из Прибалтики они улетают в Чехословакию, Германию, из-под Воронежа – в Крым, на Кавказ и даже дальше, в Болгарию. А один крошечный нетопырь-карлик, длиной несколько сантиметров и весом три-пять граммов, окольцованный под Днепропетровском, через 70 дней, осенью, объявился уже в Южной Болгарии, пролетев 1150 километров!

Летучие мыши, зимующие в пещерах, висят, завернувшись в крылья, под потолком и на карнизах вниз головами, иные лежат на горизонтальных выступах стен. Одни плотно друг к другу, в тесноте, так теплее, другие, малые подковоносы например, – поодиночке. Но все холодные, если пощупать их. Температура тела падает порой до нуля. А в лабораториях понижали ее даже до минус 4-5 градусов, и летучая мышь после этого не умирала! Кто еще из теплокровных на такое способен? Дышат они в зимнем сне лишь 5-6 раз, а сердце бьется 15-16 раз в минуту. В движении летом ритм дыхания и сердцебиения совсем другой – соответственно 96 и 420 в минуту.

Ушан в полете. Конструкция крыльев летучих мышей видна здесь, как на рентгене.

Спят не все: призрачные тени мечутся тут и там по пещере. Иных влечет что-то и на волю, из пещеры в пещеру. Что ищут они среди зимы? Толком мы этого не знаем. Правда, возможно, просыпаются те из них, кто осенью по той или иной причине не успел справить свадьбы.

Оплодотворение произойдет только через несколько месяцев, весной (всю зиму сперматозоиды хранятся в половых путях самки). Беременность, которая, впрочем, длится по-разному в зависимости от температуры воздуха, у ночниц приблизительно 54 дня, у ушанов – 56-100, у вечерниц – 73 дня. Детеныши, слепые и голые, рождаются в июне – начале июля. Месяца через два они на вид почти взрослые, а до тех пор матери сначала носят их на себе. Днем, когда спят, прикрывают, чтобы согреть, крылом.

Новорожденный летучий мышонок не выпускает изо рта материнский сосок, позднее молочными зубами держится за ее мех. Это у гладконосых летучих мышей. У новорожденных подковоносов молочных зубов нет, и держаться им вроде бы за мамку нечем. Но тут предусмотрено другое: внизу на брюхе, в паху, есть особая пара так называемых анальных, или ложных, сосков. Они дают не молоко, а опору детенышу, который держится за них, присосавшись ртом, и висит, следовательно, на матери не вниз головой, как она, а вверх.

Позднее крылатые мамаши, улетая ночью на охоту, оставляют своих чад в убежищах, и те сами уже умеют, зацепившись задними лапками, висеть вниз головой. Когда на рассвете родители возвращаются, малыши попискивают, каждый как-то, по-видимому, по-своему, потому что матери узнают голоса своих детей и летят к ним, если у них не в обычае, как замечали у некоторых видов, кормить сообща и своих и чужих младенцев.

А позднее подросший мышонок отправляется на своих уже крыльях в ночные рейды. Обычно ультразвуками мать сигналит ему, и он летит следом. Если потеряет акустический ориентир, то кричит, и она возвращается. И он за ней, стараясь больше эхопеленг не потерять.

Летучие мыши умеренных широт размножаются лишь раз в году, но тропические – раза два-три. Бывает, мать одного детеныша еще кормит молоком, а второго или двух других уже носит в чреве.

Врагов у летучих мышей немного: хватают их по ночам совы, а в сумерках – хищные птицы. В тропиках некоторые змеи наловчились охотиться на спящих в дуплах летучих мышей, иные крупные рукокрылые поедают более мелких, а один тропический сокол (в Африке и Индонезии) приспособился кормиться почти исключительно летучими мышами!