Хищные

В этом отряде семь семейств, насчитывающих более 240 видов. Среди хищников есть гиганты (более трех метров в длину) и карлики (чуть более 10 сантиметров). Есть тяжеловесы в добрую тонну или легковесы, едва перетягивающие на весах стограммовую гирьку. Одни живут в лесу, другие — в пустыне, третьи — в горах. Есть хищники, ведущие полуводный образ жизни, причем обитают они не только в пресных водоемах, но и в морях. Даже плотоядность — основной признак — и то характерен не для всех представителей отряда: вопреки своему названию, некоторые хищники питаются насекомыми, моллюсками и другими беспозвоночными. А есть и такие, для которых основная пища — растительная. Ну, этих-то, казалось бы, надо выпроводить из отряда… Однако они все-таки считаются хищниками, и на вполне законных основаниях. Потому что объединяет всех представителей отряда не внешность, и не образ жизни, и даже не то, что они едят, а их историческое родство в прошлом, а в настоящем — строение черепа, зубов и некоторые другие признаки.

Семейство Собачьи. Представители этого семейства — типичные хищники с ярко выраженными чертами, присущими этому отряду. А среди собачьих наиболее типичный хищник — волк. О нем и о его ближайших родственниках, луговых волках, мы уже говорили.

Шакалы похожи на луговых волков и внешне (только несколько меньше и иначе окрашены) и по образу жизни, хотя имеются и различия. Луговые волки — жители открытых пространств, шакалы предпочитают густые заросли кустарника или тростника, селятся вблизи водоемов. Как и койот, шакал питается самой разнообразной пищей — ест все, что может поймать, найти, украсть. В Южной Африке (там живут два вида шакалов, прозванные за окраску полосатыми и чепрачными) они постоянные спутники львов и пользуются объедками с «барского стола». Чепрачный и полосатый шакалы похожи на обыкновенного, который живет в Азии, в Юго-Восточной Европе, в Центральной Африке. В нашей стране обыкновенные шакалы живут в Средней Азии и на Кавказе. Севернее их нет — холодов эти звери не любят.

Когда-то в Древнем Риме шакалов называли «золотыми волками» — они легко приручались и хорошо служили человеку. Кое-где в Африке приручают шакалов и сейчас. Но подавляющее большинство людей шакалов не любят. Слово «шакал» употребляется часто как оскорбительное. Недобрую славу шакалы приобрели своей вороватостью и трусостью, которая сочетается у них с нахальством, особенно когда эти звери поселяются вблизи человека. Шакалы в основном деятельны в темноте. Перед выходом на охоту они громко и протяжно воют. Вой тут же подхватывают другие, находящиеся поблизости шакалы. Смысл этих сигналов еще не вполне ясен — призывом к охоте они быть не могут — шакалы лишь изредка охотятся парами или небольшими группами, в основном же добывают пищу в одиночку. Не могут эти сигналы быть и оповещением о занятой территории — четко определенных охотничьих угодий у шакалов нет.

Как и койоты и волки, шакалы заботливо выращивают появляющихся весной шакалят, но когда щенки подрастают, родители легко расстаются с ними. Зато самец и самка образуют прочные пары, которые могут распасться лишь со смертью одного из них.

О вреде шакалов у ученых нет единого мнения. Очевидно, в некоторых местах шакалы вредят, причем не только тем, что уничтожают ондатр, нутрий или водоплавающую дичь, прилетающую на зимовку. Шакалы пробираются на бахчи и портят много арбузов и дынь. Однако в других местах польза шакалов, уничтожающих падаль (на их организмы не действуют ни трупные яды, ни гнилостные микробы) и больных животных, превышает вред, наносимый ими.

Еще один представитель семейства собачьих — динго. Образ жизни этого зверя достаточно хорошо известен: хищник охотится в одиночку, парами или группами, 4–6 щенят приносит в норе или в каком-нибудь естественном убежище, в воспитании потомства участвуют оба родителя, жить предпочитает этот хищник на открытых пространствах или в разреженных лесах. Это все уже известно. А вот кто такая эта дикая собака динго — неизвестно до сих пор.

Динго живет в Австралии, но она явно не коренная австралийка. Видимо, когда-то на Австралийский континент переселились ее предки. Но вот когда это произошло и откуда взялись эти предки?

Вопрос, очевидно, не вызвал бы споров и разногласий, истина могла бы быть установлена, если бы не одно обстоятельство: когда образовывался Австралийский материк, животные были еще очень примитивные. В течение многих тысячелетий на других материках животные изменились, «повзрослел и», стал и более «усовершенствованными» и «интеллигентными», как образно заметил Бернгард Гржимек. А на Австралийском континенте они почему-то остались на более низком уровне развития. И вдруг среди них такое «интеллигентное» существо, как динго! Большинство ученых склоняются к мысли, что динго — потомки одичавших домашних собак, некогда завезенных в Австралию мореплавателями. Возможно, собаки эти уцелели во время кораблекрушений и вплавь или на обломках кораблей добрались до материка. В пользу того, что динго происходит от домашней собаки, говорит строение ее зубов и скелета, которые почти не отличаются от зубов и скелета домашней собаки, и отсутствие сумки, которая имеется у всех коренных австралийских животных.

Против говорит то, что кости динго найдены в очень глубоких слоях земли, образовавшихся тогда, когда ни о каких мореплавателях не могло быть и речи. Правда, динго роет норы, и кости могли оказаться так глубоко именно поэтому. Против того, что динго произошла от домашних собак, говорит и ее нрав, совершенно не похожий на нрав наших верных друзей. Впрочем, и тут среди знатоков динго нет единого мнения. Европейцы-переселенцы так ненавидят этих собак, что само слово «динго» для них стало ругательством. Это объяснимо: динго приносит огромные убытки скотоводам, уничтожая овец и ягнят. Подсчитано, что только за одиннадцать лет в штате Квинсленд динго уничтожили 600 тысяч овец, стоимость которых превышала 6 миллионов долларов. Так что от скотоводов нельзя требовать объективности. Однако и многие ученые считают, что динго — опасное и кровожадное животное, способное убивать только ради убийства, что его нельзя приручить и заставить служить человеку. Даже выкормленное из соски, оно в любой момент может напасть на своего хозяина. Во всяком случае, в Австралии имеется закон, запрещающий частным лицам держать у себя дома динго.

Однако коренные жители Австралии иного мнения об этом звере. Они специально воспитывают щенят, которые, став взрослыми, помогают людям на охоте. Б. Гржимек считает, что динго при соответствующем обращении и воспитании может быть не только приручен, но и станет преданным другом человека.

Однако сейчас динго не приручают, а уничтожают. Оснований для этого достаточно. Сколько сейчас в Австралии динго, никто точно не знает. Одни говорят, что эти животные уже на грани исчезновения, другие считают, что их осталось еще, по крайней мере, тысяч 200. Трудно сказать, будет ли динго полностью истреблен, — зверь этот хитрый, очень выносливый и достаточно осторожный. Но какой зверь может соперничать с человеком? А если динго будут полностью истреблены, как поведут себя другие животные, и в частности кролики, размножение которых сдерживают динго?

Дикая собака динго, конечно, вредит, убытки фермеров от этих хищников велики. Но полностью уничтожать динго рискованно. Люди уже знают, что такое уничтожить целый вид: последствия их уничтожения могут оказаться гораздо опаснее самих хищников.

Как попала енотовидная собака в Европу — известно, а вот где она сейчас живет, вернее, куда уже добралась — неизвестно. Родина енотовидной собаки — Юго-Восточная Азия. А в нашей стране — Амурская область. Там она жила до тех пор, пока люди не подумали: а почему этот ценный пушной зверек должен жить только там? Пусть живет и в других местах. И вот, начиная с 1934 года, стала эта собака путешествовать — люди отлавливали ее на родине и развозили по разным областям нашей страны. Не всюду природные условия оказывались подходящими для енотовидной собаки, но во многих местах она прижилась. И даже так размножилась, что стала истреблять в больших количествах боровую и водоплавающую дичь. Тогда начался отстрел енотовидной собаки. Численность ее стала быстро снижаться. Но не только из-за отстрела, а еще и потому, что зверь этот, в общем-то, беззащитный: ни убежать, ни постоять за себя не может. В природе же и без людей у него достаточно врагов. Кроме того, енотовидная собака гибнет во время наводнений и разливов рек, молодые очень часто становятся добычей лис и волков. От полного уничтожения енотовидную собаку спасает ее плодовитость: 10–12 детенышей в год — далеко не предел. Дети беспечно шаловливы, родители заботливы и терпеливы — все, как положено. Мамаша кормит молоком щенят, а папаша в это время приносит ей еду. Потом они охотятся по очереди — один из родителей постоянно со щенятами. На прогулку выводят их оба родителя, оба обучают щенков житейским премудростям, но, несмотря на все заботы, до зимы доживает обычно лишь половина выводка.

К осени у енотовидных собак под шкуркой образуется толстый слой жира (иногда вес зверя от этих накоплений удваивается). Жир нужен зверю, потому что где-нибудь в чужой норе или под поваленным деревом, под кучей хвороста или просто в сухой густой траве заляжет он в зимнюю спячку. Собственно, спячкой это не назовешь — это скорее дрема. Но перенести суровую зиму помогает: в таком состоянии обмен веществ замедляется и жировых запасов зверю вполне хватает до весны. Да и в течение зимы он не раз проснется в теплые дни и поест, что придется. Вообще зверь этот очень неприхотлив и в жилье и в еде. Да, енотовидная собака — хищник и основная ее пища — грызуны. Не пропустит она и птичье гнездо, схватит лягушку, кузнечика — в общем, все, что подвернется. Но это летом. Зимой кузнечиков и лягушек не найдешь. Но какой-нибудь корешок, луковицу растения, желудь отыскать можно. И это сгодится. Так и проживет зверь до весны. А весной можно и свет повидать, и себя показать. Если енотовидная собака семейная (в таком случае зимуют они парами) — двинутся в путь вдвоем, если зверь холостой — пойдет один. Ходить енотовидные собаки любят, к месту не привязаны. За год могут пройти и сто и даже триста километров. Вот почему они уже появились в Польше и Чехословакии, в Румынии и ГДР, ФРГ и Швеции. И неизвестно, где появятся в ближайшее время: может быть, во Франции (если еще не появились там), а то и в Испании или Португалии — горы для этого зверя не помеха, реки не препятствие.

Ну вот, а теперь наступила очередь нашей знаменитой лисы, нашей славной кумушки Патрикеевны. Не многих животных называют по имени-отчеству. А вот лисицу часто величают именно так. Да еще и отчество у нее необычное — Патрикеевна.

Лет примерно 600 назад жил князь по имени Патрикей Наримунтович, прославившийся своей хитростью и изворотливостью. С тех пор имя Патрикей стало равнозначно слову «хитрец». А так как лиса издавна в народе считалась зверем очень хитрым, то как верная «наследница» знаменитого князя и получила отчество Патрикеевна.

Но если говорить честно, не по праву носит лисица это имя: не такая она уж хитрая. Конечно, когда дело идет о спасении жизни или о добывании еды, лиса бывает и хитрой и изворотливой. Живя часто поблизости от людей, лисица многому «научилась» от них. Знает, например, кого и когда надо бояться, а кого нет. Стала отличать опасные капканы от безобидных консервных банок, в которые можно еще и мордочку засунуть, и слизнуть остатки консервов. Нередко, спасаясь от собак, выбегает лисица на шоссейную дорогу, будто понимает, что запах гудрона или бензина собьет преследователей со следа. Но все-таки лисица — не самый хитрый и даже не самый осторожный зверь. Любопытство часто берет верх над осторожностью. Например, она подходит к незнакомому предмету и не может удержаться, чтобы не исследовать его. Не может удержаться, чтобы не зайти в какой-нибудь двор и внимательно осмотреть его. Поэтому часто попадает она в трудное положение. И если бы не умение маскироваться, если бы не острое зрение, слух и обоняние, плохо пришлось бы Патрикеевне.

Обоняние и тонкий слух помогают лисице не только спасаться, но и добывать еду. Особенно зимой. Часто в зимнюю лунную ночь где-нибудь на лесной полянке, на опушке или на поле можно увидать лису, которая бежит легкой осторожной рысцой, то и дело останавливаясь и прислушиваясь. Вдруг она круто сворачивает, неожиданно подпрыгивает несколько раз, ударяя всеми четырьмя конечностями о снег, поднимается на задние лапы и, извернувшись, падает. Издали, конечно, не увидишь, что под лапой у нее в этот момент оказалась мышь или полевка. Так она ловит бегающих под снегом грызунов — мышкует.

А весной лисица «танцует» — поднимается на задние лапы и ходит в таком положении мелкими шажками. По аналогии с этими «па» получил свое название танец фокстрот (английское слово «фокстрот» как раз и означает «лисий шаг»).

Существовало, да и сейчас еще существует мнение, что основная еда лис — зайцы. Конечно, лиса не против зайчатины, но догнать зайца она не может — где уж ей, коротконогой, угнаться за таким бегуном! Поэтому разговоры о том, что лисицы уничтожают много зайцев, совершенно неверны. Если случайно наткнется Патрикеевна на растерявшегося зайца или на беспомощных зайчат, она, конечно, не упустит своего, но зайцы попадаются лисице не так уж часто. Впрочем, лисы прекрасно обходятся и без зайчатины. Подсчитано, что в рационе лисицы более трехсот самых разнообразных животных — от насекомых до крупных птиц. И все же основная пища лисы — грызуны. Они занимают 80–85 процентов ее рациона. Чтобы насытиться, лисице надо поймать и съесть не менее двух десятков мышей и полевок в день. И там, где кормится лисица — а площадь ее кормового участка в среднем 10 километров в диаметре, — грызунов гораздо меньше, чем там, где лисиц нет.

Весной или в начале лета в норе лисиц появляются щенята. Иногда их бывает больше десятка. Такую семейку прокормить нелегко, и оба родителя «работают» неустанно. Впрочем, родной отец не всегда принимает участие в воспитании своих детишек — иногда его прогоняет посторонний лис и «усыновляет» чужое потомство. Такое странное, на первый взгляд, поведение лисов — один из мудрых «приемов», помогающий выживанию и процветанию лисьего рода: если посторонний смог прогнать родного отца, значит, он сильнее, значит, он лучше сможет заботиться о потомстве и надежнее защитить его в случае опасности. Впрочем, при опасности лисы вместе с лисятами прячутся в нору и в схватку вступают очень редко. Однако обнаружить присутствие лисиц в норе можно даже издали — вокруг распространяется сильный и неприятный запах. Лисицы очень нечистоплотны. Захламляют свое жилище и все вокруг.

Когда лисятам исполняется 4–6 месяцев, они перестают нуждаться в родительской опеке и покидают гнездо.

Все сказанное выше относится к рыжей лисице, наиболее известной и наиболее распространенной в нашей стране и за ее пределами — в Европе, Северной Африке, Азии, Северной Америке. Среди этих лисиц встречаются и темные, и черно-бурые, и коричневые, и даже совершенно черные, но называются они все-таки все рыжими.

В степях и полупустынях Азии и Юго-Восточной Европы (а в СССР — в Заволжье, Казахстане, Средней Азии и Забайкалье) живет степная лисица — корсак. Корсак меньше рыжей, но шкурка его тоже высоко ценится. Пользу корсак тоже приносит немалую, уничтожая множество грызунов.

В песчаных пустынях Северной Африки, Синайского и Аравийского полуострова живет маленькая — сантиметров 40 в длину и сантиметров 30 высоты — лисичка фенек, имеющая непропорционально длинные (более 15 сантиметров) уши. В пустыне еды не так уж много. Приходится прислушиваться к каждому шороху и ловить любую живность — грызунов, ящериц, саранчу. Уши фенека улавливают малейший звук. Затем — молниеносный прыжок, и добыча поймана. Самим лисичкам часто тоже грозит какая-нибудь опасность. Но фенек не убегает, а быстро закапывается в песок, и это его часто спасает. Правда, спасает от хищников, а не от людей, которые охотятся на этих лисичек: у арабов жареный фенек, особенно молодой, считается праздничной едой.

Если фенек знаменит своими ушами, то серая лисица, живущая в Северной и Центральной Америке, знаменита тем, что она единственная из всего семейства собачьих умеет лазать по деревьям.

Ну, если уж говорить о каких-то особых отличительных качествах, то необходимо вспомнить песца: у него у единственного из всего семейства летом мех одного цвета, а зимой — другого. (Большей частью белого, но бывает и серого и коричневого — такие песцы почему-то называются голубыми.)

Песец — типичный житель Арктики и Субарктики и прекрасно приспособлен к суровым условиям жизни. Но порой и песцовое племя сильно редеет. Это происходит тогда, когда становится мало леммингов. (Впрочем, благополучие и количество рыжих лис тоже зависит от количества грызунов.)

Холодную полярную зиму песцы переносят без особого труда, лишь в сильные бураны и морозы роют норы в снегу и отсиживаются в них. А то и просто делают небольшие углубления в снегу, и этого вполне достаточно им. Главный враг песцов не холод, а голод. Поэтому в любом случае, даже если леммингов достаточно, некоторое количество песцов осенью с северо-востока Европы и Азии направляется на юг, откочевывает на несколько сотен километров. Если же леммингов мало, в путь отправляются тысячи и тысячи песцов. Одни собираются в «кормных» местах сравнительно неподалеку, другие уходят очень далеко от дома. Весной все песцы возвращаются в родные места. На песчаных сопках, холмах, на обрывах и крутых берегах рек находятся песцовые норы. Это сложные и многолабиринтовые сооружения, которыми песцы пользуются из года в год, из поколения в поколение. Десятками, сотнями и даже, как предполагают некоторые специалисты, тысячами лет. Каждую весну песцы ремонтируют норы, обязательно расширяя их или делая новый выход, отчего длина нор постоянно увеличивается, а число ходов иногда доходит до сотни, хотя пользуются песцы лишь несколькими. В этих сооружениях у самки появляются детеныши, в среднем 8–9, но и 20 щенков — не такая уж редкость.

Иногда песцы «усыновляют» щенков, потерявших родителей, и тогда в норке может оказаться и 3, и даже 4 десятка малышей.

Лето в тундре короткое, и песцы растут быстро: к осени они уже самостоятельные, а следующей весной могут сами участвовать в продолжении рода.

К сожалению, мы не можем хоть сколько-нибудь подробно познакомиться со всеми представителями семейства собачьих. Например, с такими, ставшими сейчас редкими, хищниками, жителями гор Азии и Дальнего Востока, как красные волки, с гривистым волком, обладающим оригинальной внешностью: на холке и шее у него топорщится грива, а ноги почти вдвое длиннее туловища — это самое длинноногое млекопитающее на свете. Живет гривистый волк в Южной и Центральной Америке. Примерно там же живет и кустарниковая собака. Интересен этот зверь тем, что у него мало зубов, и поэтому мясо он глотает не разжевывая.

Семейство Енотовые. Это семейство небольшое и названо «в честь» одного из типичных его представителей — енота-полоскуна. А сам енот назван полоскуном за удивительное свойство: как бы енот ни был голоден, он не станет есть, прежде чем не прополощет как следует еду. Правда, если поблизости воды нет, приходится обходиться «без стирки», но такое случается не очень часто — еноты стараются держаться поблизости от какой-нибудь воды. Зачем енот полощет, непонятно. Вряд ли тут роль играет какая-нибудь звериная чистоплотность, тем более что моет он и несъедобные вещи, и детишек своих полощет, да так, что иногда «застирывает» их до смерти.

Енот несколько похож на енотовидную собаку и внешне и по образу жизни, и даже судьба их отчасти схожа. Родина енотов — Центральная и Северная Америка. Но, как и енотовидную собаку, люди решили расселить енота по земному шару. И вот в 1936 году енот прибыл в Европу. И был выпущен в некоторых странах. (В нашей стране он поселился в Белоруссии, на Дальнем Востоке и Северном Кавказе, а также в Азербайджане и Киргизии.) В отличие от енотовидной собаки, еноты не бродяги. Если условия подходящие, то есть если енот живет в смешанных лесах, где имеются старые дуплистые деревья и какая-то вода (озера, ручьи, речушки, болота), — он никуда не уйдет, даже если лес станет шумным, людным, даже если поблизости есть населенный пункт. Людей енот не боится, хотя и не может защититься в случае опасности. Единственный способ защиты — умение притворяться мертвым. «Играет» мертвого енот хорошо, правда, не так искусно, как его земляк — опоссум. Поэтому, чтобы поменьше иметь нежелательных встреч, енот обычно охотится в сумерки и ночью. Ест енот все, что попадается, — насекомых и лягушек, ящериц и грызунов (это основная пища). Не пропустит и птичье гнездышко, а также собирает ягоды, орехи, желуди. Все это енот разыскивает на земле, хотя по деревьям лазает прекрасно и гнезда свои устраивает чаще в дуплах деревьев, чем на земле (на охотничьем участке, который имеет диаметр 2–3 километра, у енота обычно несколько гнезд). В гнездах весною появляется обычно 4 (но может быть и до 8) енотиков. Месяца через полтора мамаша уже выводит их на прогулку, спускаясь для этого на землю. В случае опасности енотиха подсаживает на дерево детишек, а потом забирается туда сама.

Енот, как и енотовидная собака, к осени сильно жиреет и в холодных краях впадает в спячку. Но, в отличие от енотовидной собаки, спит он крепко и не просыпается довольно долго (в теплых краях енот может не спать совсем). На енота усиленно охотятся, так как ценится не только его шкура — мясо этих зверей в Америке считается деликатесом.

В Старом Свете живет сейчас лишь енот-полоскун. В Америке же есть и другие еноты. Например, близкий к полоскуну ракоед, отличающийся от него более короткой шерстью и удлиненным телом. А вот коати, или носуха, от енотов отличается сильно. Носуха и крупнее, и шерсть у нее короткая, и хвост не пушистый. А главное — морда: у енота она короткая и тонкая, у носухи же длинная, а нос вытянутый и постоянно двигается. Еноты спокойные, медлительные, предпочитают одиночество. Носухи постоянно в движении, а так как грацией они не отличаются, то кажутся суетливыми. Они очень общительны, живут компаниями, вместе разыскивают еду на земле и вместе ночуют на деревьях. Лишь за неделю до родов самка покидает компанию и уединяется в каком-нибудь дупле или в специально сооруженном гнезде. А месяца через полтора-два она уже представляет свое потомство «обществу», и молодые носухи становятся полноправными членами большой семьи.

Носухи, как и еноты, считаются всеядными, поедают мелкую живность и растения и тоже любят прополаскивать еду.

В лесах Южной и Центральной Америки живет еще один оригинальный енот — кинкажу. Небольшой, длиннохвостый, проворный, с крупными глазами, торчащими круглыми ушами и острой мордочкой, он не только лазает по деревьям, цепляясь хвостом, но и, когда надо, повисает на хвосте. А повисать ему требуется часто — то он хочет дотянуться до фруктов, то хочет добраться до гнезда диких пчел, мед которых очень любит.

Когда-то всех зверей, входящих в семейство енотовых, называли карликовыми медведями. Немцы дали енотам имя «вашбер», что означает «моющий медведь». Альфред Врем тоже их так называл. Врем подробно описал всех енотов, но в его книгах мы не найдем даже упоминания о еноте, который почти официально за свою внешность (а может быть, и не только внешность) и сейчас называется медведем, правда, с добавлением «бамбуковый». Врем не упоминает об этом медведе, потому что просто не знал о его существовании. Впрочем, не только Врем: о нем не знали зоологи, жившие и гораздо позже, хотя, возможно, и слышали о существовании бамбуковых медведей, или панд, как стали их официально называть. Сначала люди узнали о малой панде, хотя сведения были очень скудные. Места обитания малой панды весьма ограниченны — высокогорные бамбуковые леса в нескольких провинциях Китая, Бирмы и Непала. Малая панда хоть и хищник, но предпочитает питаться молодыми побегами и веточками бамбука, которые отыскивает по ночам, а днем спит, свернувшись клубком, как кошка, где-нибудь на дереве. Наши скудные знания о малой панде, точнее, о ее жизни в природе, объясняются еще и тем, что за малыми пандами на воле наблюдать очень трудно, а в неволе они быстро теряют облик дикого зверя, утрачивают свои природные инстинкты и наклонности, становятся совершенно ручными, ласковыми, послушными.

Но если о малой панде мы все-таки кое-что знаем, то о большой — почти ничего. Даже само ее существование до недавнего времени было загадкой. И загадку эту люди не могли разгадать почти 70 лет.

В 1869 году миссионер и естествоиспытатель А. Давид (тот самый, который отважился перелезть через стену императорского парка, чтобы увидеть оленей милу) привез из Китая в Европу несколько шкурок необыкновенного зверя, которые купил у китайцев-охотников. Сам Давид этих зверей не видел и ничего рассказать о них не мог. Зоологов очень заинтересовали необычные животные, и было организовано несколько экспедиций для поиска «бен-бей-шунга», что по-китайски значит «белый медведь», или «ньяла понча», что означает «пожиратель бамбука». Однако все экспедиции возвращались с пустыми руками. Но вот в 1936 году два американских натуралиста, В. Харкнесс и Ф. Смит, решили во что бы то ни стало поймать таинственного зверя. Во время экспедиции В. Харкнесс умер, но его жена Руфь поклялась в память о муже довести его дело до конца. Ее отвага и неутомимость были вознаграждены: Руфь разыскала редкого зверя. Так, через 68 лет после открытия большой панды, как назвали ее ученые, они увидели этого зверя живым.

Юная панда по имени Сулинь, пойманная Руфью Харкнесс, была доставлена в Соединенные Штаты благополучно, но там прожила недолго. Тогда отважная Руфь вновь отправляется в джунгли и снова возвращается с победой — с новой пандочкой, которую назвали Мей-Мей. С тех пор было поймано всего несколько этих удивительных и очень редких животных. Сведения о них крайне скудны. Внешность, естественно, изучена детально, вес, величина тоже установлены, насколько это можно сделать по нескольким экземплярам. Известно, что питается большая панда, как и малая, ростками бамбука, и лишь изредка ловит грызунов. Крошечные, раз в 50 меньше мамаши, детеныши появляются на свет раз в год или раз в два года. Воспитывают их, очевидно, оба родителя. Вот, пожалуй, в основном и все, что известно о большой панде. В нашем параде они проходят в семействе енотовых. Законность их пребывания в этом семействе доказал еще 45 лет назад американский ученый В. Грегори, который нашел у панд много анатомических признаков, схожих с признаками, имеющимися у енота-полоскуна. Однако бельгийский зоолог Фрешкоп считает, что панды к енотам отношения не имеют: эти животные — «промежуточное звено» между кошками и медведями. У них есть признаки тех и других, поэтому их надо выделить в отдельное семейство, считает Фрешкоп. С бельгийцем не согласны французские ученые, проводившие биохимический анализ крови большой панды. Французы утверждают, что к кошкам панда не имеет отношения, а близка лишь к медведям.

Но пока вопрос не решен, панда в нашем параде проходит вместе с енотовыми, родство с которыми пока еще основательно никто не опроверг.

Семейство Медвежьи. Если бы мы увидали енота, а потом посмотрели бы на панду или на носуху, то, вероятно, могли бы усомниться в том, что это представители одного семейства. А вот посмотрев на любого медведя — белого или черного, малайского или очкового, мы сразу скажем, что все они близкие родственники и все они похожи на нашего, хорошо всем известного бурого медведя — Мишку, Косолапого, Топтыгина, Потапыча, как часто называли его на Руси. Даже по имени-отчеству его величали, называли Михаилом Иванычем или Михаилом Потапычем. Такое почтение не случайно: люди очень боялись медведей.

Когда-то на Руси жили люди в лесах или поселениях, окруженных лесами, промышляли бортничеством, то есть добывали мед диких пчел, собирали грибы и ягоды, ловили рыбу и охотились. И самыми опасными зверями в лесу люди считали волка и медведя. При этом (у страха глаза велики!) про медведей сочиняли разные легенды. В частности, верили: если произнести имя зверя, он обязательно явится. Настоящее имя медведя было «орктос» (от греческого «арктос»). Вслух это слово люди произносить боялись, но все-таки упоминать-то этих зверей как-то надо было. Вот и придумывали им люди различные клички. А клички часто подчеркивали какую-нибудь черту во внешности или в поведении. Например, заметили люди, что зверь этот любит мед и вроде бы всегда знает, где его можно найти, и придумали кличку — медведь, то есть «ведающий (знающий), где мед». (По другой версии, слово «медведь» расшифровывается как «мед едящий».) Со временем вообще забылось настоящее имя этого зверя и прозвище превратилось в его подлинное имя. Тогда уже люди стали бояться произносить слово «медведь», и пришлось им придумывать новые клички или прозвища. Так появились «имена» Топтыгин, Миша, Косолапый.

Он действительно косолапый, действительно топает — идет через лес напрямик, не заботясь о тишине, разыскивает гнезда диких пчел. Все это верно. А вот насчет того, что зверь этот страшный и опасный, — тут роль сыграло человеческое воображение. И роль немалую. Да, конечно, медведь не всегда бывает добродушным, не всегда настроен мирно и дружелюбно. Если же медведя разозлить, он покажет свою силу и свирепость. Не случайно же еще древние римляне любили смотреть бои зверей с участием медведей. Но ведь там медведи были разозлены до предела, да к тому же они защищали свою жизнь!

Варварская забава — травля медведей существовала в Европе до сравнительно недавнего времени. Особенно часто таким образом развлекались немецкие князья в XVII–XVIII веках. Медведя обычно привозили из леса и помещали в небольшой загон. В определенный день, когда назначалась травля, на зверя выпускали свору собак, которые набрасывались на него со всех сторон. Эти специально обученные псы ловко увертывались от ударов, успевали укусить медведя или вырвать у него кусок мяса. От боли медведь почти безумел, собаки все больше свирепели, а публика приходила в восторг. В конце концов какой-нибудь августейший охотник приканчивал окровавленное, истерзанное, полумертвое животное.

В XIX веке (еще в XIX — совсем недавно!) во Франции знать развлекалась тем, что свору сильных и злобных собак натравливали на сидящего на цепи медведя, который даже элементарного сопротивления не мог оказать. Собаки загрызали отчаянно ревущего от боли и страха зверя.

Когда-то в Европе, в Северной Америке, Азии, Северной Африке медведей было много. Встреча с ними не всегда кончалась благополучно. Но и тогда неспровоцированные нападения этих зверей были достаточно редки.

И все-таки медведь — хищник. Хищник могучий и ловкий, хитрый и осторожный. При необходимости он может тащить по лесу ношу в 400–500 килограммов или мчаться со скоростью скаковой лошади, причем быстро бежать может не один километр, способен, несмотря на свою неуклюжесть, совершать молниеносные броски или подкрадываться с такой осторожностью, что даже чуткие косули не слышат его приближения.

У медведя слабое зрение, но слух и обоняние развиты прекрасно, и это очень помогает ему в охоте. Но при всем при этом охотится медведь на крупных зверей не так уж часто.

Основная пища медведя — мелкие грызуны, насекомые и различные коренья и орехи, ягоды и грибы, молодые побеги и прочая растительная пища. Ну, и конечно, очень любит медведь мед. Так любит, что приходит иногда за ним на пасеку, хотя не очень-то склонен приходить туда, где чувствует присутствие человека. Даже на «овсы», то есть на овсяное поле, медведь приходит только в том случае, если это поле поближе к лесу и подальше от человека. А ведь овес для медведя — не просто лакомство. Пожалуй, ничто так не помогает медведю «толстеть», как поспевающий овес: благодаря овсу за 2–3 недели медведь прибавляет в весе килограммов 20–25. Люди испокон веков были уверены, что медведь на овсяном поле производит полный разгром, причем не столько съедает, сколько портит — топчет и мнет. Но сравнительно недавно зоологи решили проверить — так ли уж верна эта молва? И вот выяснилось, что много напраслины возведено на зверя. То есть овес-то он ест, но не так уж много съедает, как предполагалось, и, конечно, кое-что вытаптывает и мнет на поле, но гораздо меньше, чем считали до сих пор.

Зиму медведи проводят в берлоге. Лежат там месяцев по 5–6. В это время у них сходит кожа со ступней, и звери усиленно лижут лапы. Видимо, отсюда пошла поговорка «сосать лапу, как медведь». Ну, тут спорить не стоит. А вот мнение, что медведь зимой спит беспробудно, — совершенно не верное. Медведи спят не так уж беспробудно. А у медведиц это время вообще очень беспокойное — зимой у них появляется потомство. Рождаются медвежата слепыми, беспомощными и очень маленькими: новорожденный медвежонок весит примерно граммов 500 (а мамаша — килограммов 150–200!). Таким медвежатам много еды, то есть молока, не надо. Да у матери и не может быть много молока — ведь всю зиму она ничего не ест.

К весне медвежата подрастут — вес их достигнет 6–7 килограммов, а взрослые за зиму сильно похудеют. Особенно худеют медведицы — они за зиму нередко теряют до 50 килограммов. Но если медведи, выйдя из берлоги, начинают активно разыскивать пищу, быстро полнеть и набирать силу, то медведица ведет себя иначе: найденную еду она в первую очередь отдает малышам, как бы ни была голодна сама. При этом она постоянно внимательно следит, нет ли опасности, учит детишек находить различные коренья и луковицы, показывает, как придавить юркого грызуна и как взбираться на деревья, обучает малышей плаванию. Все лето бродит мамаша с детенышами. К осени они уже здорово подрастают, становятся почти самостоятельными, но мамашу не покидают и остаются с ней зимовать. И на следующий год часто остаются с матерью. А когда у матерей появляются новые малыши, старшие братья и сестры все лето будут опекать младших и помогать мамаше воспитывать их (таких «воспитателей» называют пестунами). Любопытно, что на прогулке такая семейка двигается в строго определенном порядке: впереди идет мамаша, за ней малыши, а замыкают шествие пестуны. Малышей как бы охраняют с двух сторон.

Люди медведей знают очень давно — еще неандертальцы сталкивались с медведями, причем решались даже отвоевывать у них пещеры для жилья.

В течение многих сотен лет почти до нашего времени медведи жили в непосредственной или относительной близости к человеку. Казалось бы, за многие-многие годы люди уже хорошо изучили медведей. Действительно, охотники знают медвежьи повадки, дрессировщики (а медведи — постоянные участники не только цирковых представлений, их показывали и в балаганах, с ними когда-то ходили поводыри по деревням, и дрессированный цепной медведь показывал разные «штуки») тоже немало знают о медведях. И конечно же, ученые накопили большой материал об этих хищниках. Тем не менее люди знают о медведях (как это недавно выяснилось) не так уж много. Точнее, многого еще не знают. Например, существовало и существует до сих пор мнение, что медведи выходят из берлоги сильно отощавшими и очень голодными. Но опыты, проведенные в Центральном лесном заповеднике, показали обратное: вышедшие из берлоги после зимней спячки молодые медведи проявляли активность во всем, кроме отыскивания еды — еду они даже не пытались отыскивать.

Некоторые ученые считают, что это «воздержание» — выработанная в течение тысячелетий мера предосторожности: после долгого голодания обильная пища может привести к несварению желудка, может вызвать расстройство пищеварения. Тем более что у медведей, вышедших из берлоги, кишечник на 1,5–2 метра короче, а стенки толще, чем были до спячки. Вскоре эти изменения исчезнут, но пока все не войдет в норму, медведь продолжает голодать, «доедает» зимние «запасы», то есть живет за счет подкожного жира.

Но всегда и всюду ли так происходит у медведей — сказать пока нельзя. Вообще, вопрос питания — один из еще не проясненных вопросов в жизни этого зверя. И других вопросов много. Например, неизвестно, почему одни звери ложатся в спячку в тех же районах, где живут летом, а другие уходят за многие километры, в совершенно иные места; почему одни звери сравнительно легко и быстро привыкают друг к другу, другие же никак не могут преодолеть «барьер несовместимости»; почему одни устраивают берлоги кое-как, другие делают их очень тщательно. И еще на много вопросов, связанных с жизнью медведей, пока нет ответов. Ответы, конечно, будут найдены, хотя сделать это нелегко, кроме всего прочего, еще и потому, что медведи — животные с очень ярко выраженной индивидуальностью, и почти невозможно встретить двух похожих по характеру медведей. Тем более необходимо сделать все возможное, чтобы эти звери были спасены, тем более необходимо бережно подходить к каждому зверю: ведь это — индивидуальность!

Сейчас в нашей стране, по приблизительным подсчетам, живет 50 тысяч бурых медведей. «Эта цифра совсем не велика, если учесть огромные пространства нашей родины, и положение с медведем нельзя считать благополучным», — пишет профессор А. Г. Банников. И хотя в некоторых республиках нашей страны охота на медведей ограничена или полностью запрещена, зверей этих становится все меньше и меньше. Правда, советский ученый С. Кучеренко считает, что в СССР живет до 100 тысяч медведей и в Сибири их необходимо отстреливать. С мнением С. Кучеренко согласны не все, многие считают, что медведей гораздо меньше. Но даже если в Сибири их действительно десятки тысяч, то в европейской части СССР их примерно тысяч 15, а в Центральной России — не более 500 зверей. К тому же надо учитывать, что в жизни бурых медведей бывают тяжелые периоды — бесснежные зимы, неурожай кедровых орехов, которыми в основном питаются осенью медведи в Сибири и благодаря которым нагуливают необходимый для зимовок подкожный жир. Если медведи не накопят достаточно жира, они часто не залегают в берлоги, бродят по лесу, нападают на все живое, в том числе и друг на друга. После таких зим поголовье медведей сокращается, иногда и очень значительно.

В жизни родича нашего бурого медведя — медведя черного тоже бывают такие периоды. Но как бы ни был он голоден, как бы ни было ему плохо — не пойдет он зимой бродить по лесу, разбойничать, а тем более нападать на себе подобного.

Черного медведя зовут еще гималайским, и белогрудым, и уссурийским, и тибетским, и азиатским. Во всех этих названиях зафиксированы два характерных признака: место обитания и окраска. Этот медведь действительно живет в Азии (на склонах Гималаев, в Индокитае, Южном и Восточном Китае). В СССР он водится в Уссурийском крае и к северу от Амура. Он действительно весь черный, и только на груди у него большое белое пятно. Так что все названия правильные. К ним можно было бы прибавить и еще одно — оно не только было бы правильным, но и подчеркивало бы удивительную, несвойственную медведям особенность. Его можно было бы назвать дуплогнездящимся.

Бурые медведи хорошо лазают по деревьям лишь в молодости. Потом тяжеловесному мишке становится уже трудно карабкаться по стволу. А черный, несмотря на порядочный вес, всю жизнь это проделывает, и проделывает довольно ловко. И даже прыгать может с высоты 4–6 метров. На дереве медведь спасается от опасности — врагов у него достаточно. На дереве находит себе еду — орехи, ягоды, плоды. А если медведь набредет на плодоносящее дерево — устроит себе временное кормовое гнездо: наломает веток, уложит их между сучков, укрепит, даже иногда что-то вроде навеса соорудит и сидит там, наслаждается. Но, конечно, не ради того, чтобы кейфовать, устраивает себе медведь такое гнездо — просто он не может одновременно и держаться за ствол и доставать еду. Берлоги свои медведь устраивает тоже на деревьях. Найдет подходящее толстое дерево с дуплом (большей частью это тополь или липа — древесина у них мягкая), залезет в него, соскребет со стенок труху — это будет подстилкой — и заляжет на зиму. Самец в своем дупле проспит всю зиму, не просыпаясь, а самка проведет зиму не очень спокойно: в январе — феврале она родит и будет кормить двух крошечных медвежат — у черных медведей новорожденные медвежата еще меньше, чем у бурых. И еще более беспомощны. И развиваются они тоже медленно. Даже весной, выбравшись из дупла, медвежата продолжают еще некоторое время питаться молоком матери, хотя уже едят молодую зелень и насекомых. Мамаша не только очень заботливая, она по-настоящему самоотверженная: если зимой попытаться выгнать ее из дупла — ни за что не уйдет, не бросит детишек. Она остается в дупле рядом с беспомощными малышами, даже когда лесорубы спиливают дерево. Этим пользовались и охотники: отыскивая дупло с медведями, они подпиливали дерево и убивали всю семью. Если же медведица оказывалась в дупле одна, это еще не значило, что, убивая ее, охотники не губили всю семью: дело в том, что в одном дупле находится мамаша с новорожденным, а с подросшими за лето медвежатами ей в одном дупле часто бывает тесно. Поэтому зимуют они врозь, а весной снова встречаются, и мамаша продолжает опекать еще не ставших самостоятельными медвежат. Самостоятельными они станут лишь через два года. Поэтому гибель матери — это почти наверняка и гибель медвежат, зимующих в других дуплах.

Черные медведи гибнут часто. Их преследуют тигры и бурые медведи, губят лесорубы, без зазрения совести охотники истребляют этих беспомощных зверей, тем более что охота на них совершенно безопасна. Сейчас в нашей стране принимаются активные меры по спасению черного медведя, так как его становится все меньше и меньше.

В Северной Америке живет медведь барибал, во многом похожий на черного. И внешность, и размер, и образ жизни этих медведей схожи. Вообще многие американские медведи настолько схожи с медведями Старого Света, что систематики, раньше относившие многих медведей к разным видам, теперь и знаменитого кодьяка, достигающего 750 килограммов веса, и не менее знаменитого гризли, считавшегося ранее представителем особого вида серых медведей, и некоторых других американских медведей относят к одному виду — к тому же, к которому относится и бурый.

А вот малайский медведь, живущий в Бирме, Индокитае и на островах Индонезийского архипелага, внешне сильно отличается от своих родственников. Первое его отличие — величина: он самый маленький среди всех медведей и скорее напоминает медвежонка. Но медвежата неуклюжие, а этот хорошо сбитый, коренастый и довольно ловкий. Ведет ночной, полудревесный образ жизни: еду (листья и плоды) находит на деревьях. Спит тоже на ветвях. Иногда днем принимает солнечные ванны. У этого медведя длинный тонкий язык, с помощью которого он добывает себе лакомства — муравьев, термитов, диких пчел. Такого языка нет у других медведей.

Между прочим короткая гладкая шерсть — это тоже отличительный признак.

Медведь губач (живет в Индостане и в Шри Ланке), наоборот, настолько длинноволос, что издали его можно принять за большую и очень кудлатую собаку. Он больше малайского медведя, но меньше бурого и черного. Ноги его довольно высокие и стройные, он подтянутый, и только из-за лохматой и очень жесткой шерсти эта подтянутость не замечается. Губач не лазает по деревьям, не принимает солнечных ванн, развалясь на сучках, а спит в примитивной ямке, где-нибудь в кустах, громко похрапывая. На кормежку выходит с наступлением сумерек, и тут выясняется удивительная особенность губача: оказывается, у него есть особый насос, с помощью которого медведь добывает еду. Медведь этот недаром назван губачом: у него действительно длинная морда и очень подвижные голые губы, которые, вытягиваясь, образуют что-то вроде довольно длинной трубки. Расковыряв муравейник или термитник, медведь, сомкнув ноздри и вытянув губы, выдыхает в проделанное отверстие воздух. В ротовой полости создается своеобразный вакуум. И в этот вакуум, как бы заполняя его, всасываются муравьи. Еще одна отличительная черта губача — несвойственное медведям отцовское чадолюбие: маленьких губачат в течение двух-трех месяцев, пока они находятся в гнезде, опекает вместе с матерью и отец. Когда детишки подрастают, отец покидает их. А может быть, наоборот — медвежата покидают родителей и отправляются бродить по лесу.

В Северной Америке несколько видов и разновидностей медведей. А Южная Америка медведями обижена: там живет лишь один вид. Но зато это самый редкий из всех медведей, самый ловкий из них, самый растительноядный и самый малоизученный. Называется он очковый, потому что на морде у него вокруг глаз — большие белые пятна, напоминающие очки и хорошо видные на общем темном фоне.

Вообще все медведи окрашены в темные тона, потому что живут в лесу. Ну, а там, где круглый год лежит снег, где даже летом море часто покрыто льдинами, черному или серому плохо придется: он будет очень заметен, не сможет охотиться и умрет с голоду, даже если у него нет врагов. Медведю, живущему в северных широтах, такое не грозит — он белый.

Этот медведь — самый крупный наземный хищник: его длина достигает 3 метров, а вес — 1000 килограммов. Казалось бы, такой махине трудно двигаться, особенно по торосистым льдам. Ничего подобного! Белый медведь ловко лазает по торосам, легко ходит по снегу, хорошо чувствует себя он и в воде — глубоко ныряет, при этом уши и нос у него плотно закрываются, глаза, наоборот, широко открыты. Как недавно было установлено, белый медведь, в отличие от сухопутных животных, одинаково хорошо видит и в воздухе и под водой. Он прекрасно плавает — моряки и полярники видели в открытом море плывущих белых медведей в десятках километров от какой-либо тверди. На берег белый медведь вообще без надобности выходит очень редко, предпочитая все время проводить во льдах. Жизнь его настолько прочно связана с морем, что даже научное название этого зверя — «медведь морской».

Кажется, все у этого зверя приспособлено к морской жизни, точнее, к полуводному образу жизни: обтекаемое туловище, высоко посаженные на узкой голове глаза, длинная шея и широкие лапы, служащие отличными веслами. Как медведь плавает и ныряет, мы уже говорили. Но и бегает белый медведь совсем не плохо. Правда, бегать он может только зимой — летом медведю жарко: даже при короткой пробежке у него резко поднимается температура. И дело не только в толстой, теплой шубе, хотя и она играет не последнюю роль в теплообмене. Но ведь если вспомнить других медведей, и у них шкура ненамного хуже. У белого медведя, кроме шубы, очень большую роль играет ее «подкладка» — подкожный жир, который и греет медведя и помогает ему переносить бескормицу, если такая случается. Особенно важен подкожный жир для медведицы, становящейся матерью. Самцы и не собирающиеся рожать медведицы, (рожает медведица раз в три года), даже если охота окажется неудачной, какую-то еду все-таки себе найдут: подберут падаль, поймают птицу или песца. А если и поголодают какое-то время — тоже не беда. Иное дело медведица-мамаша: она ведь отвечает не только за себя, но и за продолжение рода. Поэтому к деторождению медведица относится очень серьезно. Во-первых, нагуливает жир (он поможет ей перенести многомесячную голодовку, во время которой медведица еще и кормит детишек).

Нагуляв жир, медведица отправляется в «родильный дом» — на берег. У медведиц есть излюбленные места, например остров Врангеля или Земля Франца Иосифа, где в иные годы насчитывают по две сотни берлог. Берлогу медведица выкапывает в снегу, на подветренной стороне горы или холма. Поначалу это небольшая ямка, в которую медведица ложится. Первая же сильная вьюга занесет медведицу снегом, образуя над ней толстую снеговую крышу. После этого медведица начинает благоустраивать свою берлогу — сделает коридор, жилую комнату, уборную (белые медведи очень чистоплотны). Затем проделает выход. Обычно выход из такой берлоги располагается ниже уровня «жилой комнаты», так что теплый воздух остается в берлоге и в ней всегда тепло. Это очень важно, потому что медвежата хоть и рождаются в шубках, постоянно мерзнут и мамаше приходится все время согревать их. Пройдет не меньше месяца, пока медвежата откроют глазки и перестанут дрожать. Но мерзляками они остаются еще долго. Лишь месяца в четыре вылезут они из берлоги и впервые в жизни увидят солнце, которое в это время на их родине не заходит круглые сутки. И начинаются у малышей «медвежьи университеты» — обучаются они всем медвежьим премудростям. Обучение продолжается полтора-два года и состоит в том, что медвежата неотступно ходят за мамашей, подражая ей во всем. Обычно медвежат двое, реже трое, совсем редко четверо, а у молодых медведиц, впервые ставших матерями, — один.

Полярное лето коротко. Но тем не менее за это время медвежата достаточно подрастают — в августе весят 60–80 килограммов (рождаются они 750-граммовыми, из берлоги вылезают 10-килограммовыми). Подросшим медвежатам берлога уже не нужна, и вместе с матерью они карабкаются по торосам, неутомимо бродят по льдинам, уходят очень далеко от берега, переплывают широкие полыньи и разводы, если такие встретятся им на пути. Они еще медвежата, но уже и настоящие белые медведи. А жизнь белого медведя очень суровая и довольно однообразная. Основная задача всей жизни — быть сытым.

В отличие от других медведей, белые — хищники настоящие: где им найти растительную пищу в Арктике, да еще на льду, по которому они бродят всю долгую зиму? Значит, надо охотиться. Охотиться на тюленей. С удивительным терпением лежит медведь у лунки, в которой время от времени появляются головы тюленей, выныривающих, чтобы глотнуть воздух. Белый медведь на льду незаметен. Только черный нос да черные глаза могут выдать его. И, будто понимая это, медведь прикрывает лапой морду. Лежит медведь на краю лунки — не шелохнется. Но вот появился тюлень. Молниеносный удар лапой — и тюлень с проломленным черепом уже выброшен на лед. Обычно медведь съедает шкуру и жир. Остальное ест, только если очень голоден. Поел, отдохнул и пошел дальше. Куда? Никто, даже он сам, не знает. А может быть, знает? Может быть, бродит медведь не просто так, а ходит по каким-то только ему известным дорогам? Вполне возможно. Во всяком случае, уже установлено, что медведи, бродя по дрейфующим льдам, всегда двигаются в противоположную дрейфу сторону, хотя льды во время дрейфа описывают замысловатые кривые. Однако медведь постоянно выбирает совершенно точное направление.

Но всегда ли, все ли время бродит медведь? Тоже пока не очень ясно. Как ведут себя самки в берлогах с детенышами, это уже более или менее изучено, а что делают в это время самцы, можно только предполагать. Точно не известно. Впрочем, не известно в жизни этих животных многое. Можно предположить, что они обладают какими-то навигационными способностями, очень возможно, что белые медведи способны к долгосрочному прогнозированию погоды. Самки всегда выбирают места, где во время сильных метелей и буранов снег не будет сдуваться ветром. Но как они узнают, какие ветра будут господствовать в предстоящую зиму? А ведь узнают как-то, потому что места для берлог выбирают всегда верно. Можно предположить, что, кроме известных уже людям «приспособлений» для жизни в Арктике — теплой шубы, жира под кожей, находящегося в полужидком состоянии, печени, содержащей огромное количество витамина А (в 50 граммах медвежьей печени сконцентрировано его столько, сколько требуется человеку на целый год), у него есть и другие приспособления! И люди, безусловно, выяснят это. Выяснили же совсем недавно, что обмен веществ у белого медведя не такой уж интенсивный, как можно было предполагать у жителя холодной страны. Выяснили же, что эти полярники не так уж любят холод, как предполагалось, и тепло им больше по душе (конечно, не жара). Выяснилось же недавно, что медведи в случае длительной бескормицы залегают в берлоги-ямы, вырытые на берегу, и погружаются в спячку. Причем сделать это могут в любое время года, когда наступают неблагоприятные для них условия.

Конечно, медведи хранят еще много тайн. Человек рано или поздно разгадает их, если белые медведи не будут уничтожены и «медвежья страна», Арктика, не останется без своего хозяина — арктоса.

Семейство Куньи. Не только среди всех 70 видов семейства куньих, но и среди всех хищников этот зверек самый маленький (не более 30 сантиметров). А переполох нередко устраивает очень даже большой. Когда-то в деревнях верили, что нечистая сила пробирается в конюшню и мучает по ночам лошадей. Доказательство налицо: лошадь ночью из сарая никуда не выводили, а она выглядит так, будто всю ночь работала. Да еще вздрагивает испуганно и грива часто спутана бывает. Ну кто еще, кроме нечистой силы, мог измучить и напугать лошадь?

А «нечистая сила» в это время преспокойно отсыпается где-нибудь поблизости. И, увидав хорошо знакомую ласку, суеверные люди ни за что не хотели верить, что это именно она доводит лошадей до такого состояния. Сейчас мы знаем, что это именно так. Правда, не совсем точно известно, каким образом она это делает. Одни ученые считают, что зверек слизывает со шкуры лошадей кристаллики соли, оставшиеся от высохшего пота и при этом то ли по неосторожности, то ли нарочно, чтобы заодно слизнуть капельки крови, прокусывает шкуру лошади. Другие утверждают, что ласка в конюшне ловит мышей, забирающихся в лошадиные кормушки. А чтоб удобнее было охотиться, зверек вскакивает на спину лошади, пробегает по шее и по голове и с головы (лошадь всегда стоит головой к кормушке) прыгает на мышей. Поскольку проделывает она такие упражнения многократно и каждый раз, пробегая, щекочет лошадь, царапает ее своими коготками, путает гриву, то лошадь за ночь действительно измучается. Второе объяснение более правдоподобно: вряд ли ласка нуждается в капельках лошадиной крови, когда она ловит и поедает столько грызунов. А ловит она много! Даже когда ласка сыта, она продолжает охотиться. Десяток-полтора грызунов поймает она за ночь. По подсчетам специалистов, за год один зверек уничтожает до 4–4,5 тысячи мышей и полевок. Поселится ласка близ дома — кошкам уже делать нечего. Но не очень часто селится этот зверек около дома да и в конюшни приходит только зимой и, конечно, вовсе не для того, чтобы мучить лошадей: пробирается вслед за грызунами, которые на зиму жмутся поближе к человеку, где им и сытнее и теплее. Обычно же ласка живет в лесу. Там у нее много дел: на своем небольшом охотничьем участке (площадью примерно 3–4 гектара), она обшаривает все ямки, все закоулки, от нее не укроются грызуны даже в своих норках — ласка вытащит их и оттуда.

Летом ласка рыженькая или светло-бурая. На зиму белеет. И тогда ее можно спутать с горностаем. Правда, вблизи легко разобраться: горностай крупнее, а кончик хвоста у него черный. Ласка мельче и вся белая. Горностай и ласка редко живут в одних и тех же местах: оба хищники прожорливые, оба питаются грызунами, так что им вместе «тесно».

Горностай водится почти во всех странах Европы, в Китае, Монголии, Японии. Но больше всего этого зверька в Западной Сибири и Северном Казахстане. Там он бегает круглый год, не страшась снега и холода, и только в сильные морозы забирается в норы (чаще всего чужие). Передние лапки горностая короче задних, поэтому он не ходит, а скачет. Но короткие передние лапки не мешают горностаю прекрасно лазать по деревьям, далеко прыгать и хорошо плавать.

Весною у самочки появляются крошечные горностайчики. Они очень маленькие (новорожденный весит менее 4 граммов), слепые и беспомощные. Мамаша их выкармливает и выхаживает, а папаша, поселившийся поблизости в отдельном гнезде, внимательно присматривается к тому, что происходит с его потомством, — видимо, судьба детишек ему не безразлична.

К концу лета молодые горностаи становятся самостоятельными и ближе к осени меняют пестрый летний наряд на белоснежный зимний. Именно этим белоснежным мехом и прославился горностай: ведь короли, цари, императоры носили мантии, подбитые горностаевым мехом. Он стал как бы символом власти. Однако не ради тепла носили сильные мира сего горностаевые мантии — у этого зверька шерсть короткая и негустая, но зато очень легкая, очень белая и очень красивая. И будто зная свою причастность к сильным мира сего, гордо скачет горностай по своему охотничьему участку. Основная пища горностая — грызуны. Причем ловит он не только мелких, но и таких крупных, как водяные крысы, не брезгает и лягушками и насекомыми, при бескормице поедает даже ягоды и грибы — что поделаешь, жить-то надо! А жить горностаю нелегко: и прожорлив он, и конкурентов много, и врагов достаточно: люди, четвероногие и пернатые хищники. Особенно часто преследует горностая соболь, который не терпит в своем кормовом районе соперников.

О соболе мы уже говорили. Надо еще сказать, что, в отличие от горностая, которому ничего не стоит уйти за десятки километров от своего охотничьего участка, соболь очень привязан к определенному месту. Конечно, случается, что и он откочевывает километров на 100–150, но это бывает лишь в крайнем случае. Обычно же соболь живет оседло, постоянно обходя свой участок, площадь которого может быть и 25 и 3 тысячи гектаров. Соболь хорошо лазает по деревьям, но предпочитает жить и охотиться на земле. Зимой передвигаться по снегу не очень удобно, и соболь, обходя свой участок, старается вскочить на любое возвышение — на кучу хвороста или на поваленное дерево — и хоть немного пробежать по нему. Охотоведы подсчитали, что зимой больше четверти пути соболь проходит по валежнику. Иногда он ныряет в снег и там ловит мышей. Часто поднимается и на деревья: зимой в дупле устраивает зимнее гнездо, весной в дупле соболюшка рождает детенышей. Правда, соболюшка может устроить гнездо и на земле — под какой-нибудь колодой или в чьей-нибудь норе. На свет появляются 3–5, редко 7 соболят, которые быстро растут и к концу лета уже уходят от родителей (воспитывают соболят и отец и мать) и отправляются искать и осваивать собственные охотничьи угодья. Может быть, там, на новом участке, молодой соболь встретит своего родственника и в то же время заклятого врага — колонка. Тогда драки не миновать.

Колонок меньше соболя, и когда встречаются два взрослых зверька — побеждает, как правило, соболь: колонок позорно убегает с поля боя. А вот как обернется дело, если молодой соболь придет на участок взрослого колонка и захочет его прогнать, — сказать трудно: тут колонок может и не уступить. И в то же время может легко покинуть его без каких-либо видимых причин. Вообще колонки склонны к переселению — когда-то они обитали лишь в азиатской части СССР (за пределами СССР — на Корейском полуострове, в Китае и Японии), а за последние 80–90 лет, перебравшись через Уральский хребет, расселились по всей европейской части страны (впрочем, возможно, вытеснил его из Сибири размножившийся там соболь).

Зимой колонки нередко нарушают границы своих участков. Случается это во время бескормицы, когда уже не до границ и не до сведения счетов. Нарушают они границы и тогда, когда вдруг обнаруживается павшее крупное животное. На пиршество собираются колонки из разных мест и, если павшее животное очень крупное, устраивают вокруг него временные норы. Поедят колонки, поспят в этих норах и опять принимаются за еду. Наедятся — и снова поспят. И так до тех пор, пока от павшего животного останутся одни лишь кости. В характере колонков сочетается индивидуализм («уходи с моего участка») и какой-то элементарный коллективизм (когда пищи достаточно, они мирно уживаются и даже образуют временные колонии); щедрость (сильный не прогоняет слабого от найденной добычи) и жадность (осенью колонки устраивают склады, набивают их мерзлым мясом и прогоняют всех, кто приближается к их богатствам). Колонки обычно селятся в зарослях, вблизи ручьев, небольших речушек. Там же устраивают гнезда и выращивают потомство. Но при малейшей опасности мать перетаскивает детишек в другое, заранее намеченное место. И обязательно на противоположный берег ручья или речки. Колонок в основном питается грызунами. Он может разорить птичье гнездо, поймать и съесть лягушку, не брезгает и вегетарианской пищей. Но основная его еда — грызуны. Уничтожая грызунов, колонок приносит большую пользу. К тому же это ценный пушной зверек.

В давние времена, когда еще деньги были не в таком ходу, как позднее, на Руси за товары расплачивались шкурками животных. В Киевской Руси расчетной денежной единицей считалась шкурка куницы — куни. Мех куницы ценился высоко, и хорошую шкурку нелегко было добыть даже в те времена, когда в огромных нетронутых лесах было много всякой живности, и куниц в том числе. Теперь их стало гораздо меньше.

Лесная куница, или желтодушка (она прозвана так за желтые пятна на груди), обитает в сплошных массивах леса, где имеется достаточное количество дуплистых деревьев, к западу от Урала, за Урал же заходит не далее реки Оби.

В конце апреля — в мае где-нибудь в большом дупле и обязательно на высоком дереве куница рождает 3–5 детенышей. Кунята растут быстро и к осени становятся самостоятельными. Родительница, расставшись с ребятишками, отправляется путешествовать. С этого времени куницы бездомны. (А самцы вообще никогда не имеют своего жилища.) Ночуют куницы каждый раз в новом убежище. Охотничий участок у куницы такой, что часто за одну ночь она не может обойти его. И приходится ей ночевать где придется. Впрочем, ночью куница не только спит, но и охотится. Охотится в основном на грызунов, а попутно на всех, с кем может справиться. Справиться же она может и с такими животными, как зайцы, тетерева и глухари. (Для куниц, длина которых не превышает 60 сантиметров, это добыча крупная.) Зимой куница часто промышляет белку. Чтобы найти белку, ей приходится обследовать немало деревьев, обнюхать не одно дупло или гайно. Наконец, найдя гнездо, которое пахнет белкой, куница молниеносно вышибает дверь — затычку из мягкого мха и сухой травы — и врывается внутрь. Белка не успевает даже опомниться. Съев хозяйку, куница часто остается ночевать в этом же гнезде.

Очень, прямо до самозабвения, любит куница мед. И если найдет гнездо диких пчел, то будет бродить вокруг него до тех пор, пока не съест весь мед.

Все это относится и к каменной, или кунице-белодушке, прозванной так за белое пятно на груди. Каменная куница несколько меньше лесной, светлее и живет в более теплых краях (в Южной и Центральной Европе, в Передней, Средней и Малой Азии, а в СССР — в Прибалтике, на Украине, в Белоруссии, в Казахстане, Средней Азии, на Кавказе и на юге РСФСР). Предпочитает она безлесные, каменистые пространства, хотя и встречается иногда в лесу. Питается теми же грызунами и мелкими зверушками, что и лесная, но на крупных не нападает. Зато поедает очень много растительной пищи.

Третий представитель куньих, живущий в нашей стране, — харза. Обитает она в Приморье и Приамурье, но, в общем-то, зверь этот пришлый — переселился когда-то из тропиков: основные места обитания этого зверя — большие Зондские острова, Индокитай, Китай. Поэтому и окраска у нее яркая, радужная, свойственная тропическим животным.

Харза гораздо крупнее своих сестер — достигает 80 сантиметров в длину и 6 килограммов веса. А самая крупная лесная куница не потянет и 3 килограммов. Поэтому главная добыча харзы не мелкие зверушки (хотя не пропустит она и грызуна), а копытные звери, в частности маленький безрогий олень — кабарга. (Харза настолько тесно связана с кабаргой, что ее численность находится в прямой зависимости от численности этого оленя.) Обычно на оленя харза охотится зимой, объединяясь для этого в специальные группы. В таких группах все точно рассчитано, будто отрепетировано: один зверь гонится за кабаргой по земле, два бегут по ветвям деревьев, над головой преследуемого животного, остальные — за лидером. Когда лидер, гонящий кабаргу, устает, его заменяет один из бегущих сзади. Главная задача — выгнать кабаргу на лед, где она не может бежать, или загнать в глубокий снег. И хищникам почти всегда это удается.

Молодые кабанята и лосята, телята изюбрей и косуль, пятнистых оленей — все становится жертвами харзы. Знатоки считают, что она — самый страшный хищник наших дальневосточных лесов.

Если харза зверь не очень типичный для семейства куньих, то хорьки очень типичны, Разве что шерсть у них высокая и редкая, а это не свойственно куньим. В остальном они очень похожи на многих представителей семейства. В нашей стране живут два вида хорьков: черный и степной. Один — темного цвета, другой — светлый. Когда-то хорьков считали истребителями кур и проклинали при каждом удобном случае. И всегда старались убить. Но мало кто знал, что курица — случайная добыча хорьков, а главная их пища — грызуны: черный уничтожает по 10–15 мышей в сутки, а степной хорек — активный истребитель сусликов.

Все куницы, прошедшие перед нами, ловкие, быстрые, изящные. А вот этот зверь будто подчеркнуто неуклюж: голова большая, шея толстая и короткая, лапы массивные, а задние выше передних, отчего зверь кажется горбатым. И если бы не некоторые анатомические особенности, не быть бы ему в семействе куньих. Но у систематики свои законы.

Норвежцы называют этого зверя «йерв», финны — «ахма», а у нас он зовется росомаха. Росомаха — зверь крупный, более метра в длину, а из-за длинной и грубой шерсти кажется еще больше. Следы росомаха оставляет тоже громадные — ступни покрыты шерстью и имеют меховую оторочку. Живет росомаха в глухих северных лесах или в сибирской тайге, иногда встречается в тундре. Зверь этот очень осторожный, старается близко к себе не подпускать. При опасности убегает, причем может развить очень большую скорость. Бежать росомаха способна долго. Легко перебирается через болота, в которых любой преследователь утонет. Двигается по тонкому льду, на котором и более легкий зверь провалится. Не страшен ей и глубокий снег, в котором увязают другие животные. Так уж ловко устроены лапы росомахи. Бегун она хороший, а ходок просто отличный. Часами бродит росомаха в поисках мелких зверьков, падали, ягод.

Но может и подкарауливать добычу, может ловко и бесшумно подкрадываться к зверю или птице. Люди до сих пор не имеют единого мнения об этом звере. Например, в некоторых странах за каждую убитую росомаху выплачивают премию, так как считают ее жадным, прожорливым, нахальным хищником, нападающим на оленей, кабанов, уничтожающим массу птиц и зайцев. Но далеко не все согласны с этим. Да, росомаха — зверь сильный: даже у рыси может отнять добычу. И прожорливый, хотя и не в такой степени, как рассказывают об этом. Однако роль хищников в природе неоднозначна. Мы уже говорили об этом: одни необходимы как санитары, как истребители больных животных, способных распространять заразу, другие важны как регуляторы численности животных. Многие ученые считают, что росомахи играют огромную роль именно как санитары. Если же они нападают на кого-то, то, как правило, это ослабленные болезнью животные. Но главная заслуга росомахи в том, что она уничтожает падаль. Охотничья территория у росомахи большая — от 1000 до 3000 квадратных километров. На этом участке она устраивает несколько кладовок или складов, причем безошибочно разыскивает их даже после больших снегопадов, сильно изменяющих ландшафт, чем опровергает мнение о слабо развитом обонянии. Вообще люди росомаху знают плохо. Долгое время считали, например, что она — бродяга. Но, как показали исследования австрийского зоолога Крота, она достаточно привязана к своему охотничьему участку. Тщательно изучив жизнь росомахи, австрийский ученый пришел к выводу, что зверь этот очень полезен, так как избавляет от падали не только сушу, но и водоемы, откуда вытаскивает мертвых животных. И тем не менее росомаху истребляют, и она уже стала редким зверем: даже не во всех зоопарках имеется она.

В густом лесу, где-нибудь на крутом склоне холма или оврага, можно увидать довольно большое отверстие, отшлифованное по краям до блеска. Это гнездо барсука — признанного мастера-землекопа. Норы его — удивительные сооружения. Впрочем, такими сооружениями норы становятся не сразу: сначала барсук роет примитивную нору — коридор, тянущийся в глубину на 2–3 метра и заканчивающийся гнездовой камерой. Но с каждым годом барсук расширяет и углубляет свое жилище, роет новые коридоры, проделывает новые ходы. И это повторяется из поколения в поколение, в течение многих десятков, а то и сотен лет. Нора превращается в целый город. (Кстати, старые барсучьи поселения так и называются «городками».) Иногда в таком городке до 50 входных отверстий, а общая длина коридоров превышает 200 метров.

Роют барсуки легко — лапы у них сильные, «медвежьи», с длинными крепкими когтями. Этими же лапами барсуки легко выкапывают корешки, которые, как и всякую растительную пищу, поедают очень охотно: она в рационе этих зверей занимает такое же место, как мелкие грызуны, насекомые, земноводные и пресмыкающиеся. На крупных животных барсук никогда не нападает, хотя силы ему не занимать. Но силой своей он пользуется очень редко — во всякие драки, «скандалы» почти никогда не ввязывается, при опасности старается удрать и лишь в крайнем случае вступает в сражение, проявляя при этом незаурядную храбрость и ловкость. Вообще же барсук очень мирное и добродушное животное. Даже лисиц, которые нахально вселяются в его квартиры, он не прогоняет, а если и прогоняет, то редко это делает, хотя такое соседство ему очень неприятно. И дело не в территории: места в городке вполне достаточно, отдельных выходов, чтобы можно было не встречаться, хватает. Дело даже не в возне и шуме, которые устраивают лисицы, хотя барсук любит тишину и одиночество. Однако он стерпел бы и это. Но мириться с нечистоплотностью — выше его сил. Сам барсук — пример аккуратности: возле норы у него всегда чисто, нет следов и остатков какой-нибудь еды, а в нескольких метрах от норы вырыты глубокие ямки — уборные. Когда такая ямка наполняется, барсук зарывает ее и делает новую. Подстилку в гнезде — сухие листья и мох — барсук меняет по нескольку раз за лето. Даже на охоту барсук не отправится, пока не наведет туалет, не очистит шкурку от прилипшей земли, не расчешет примятые шерстинки. И вдруг рядом с таким чистюлей поселяются лисицы, звери неаккуратные, распространяющие ужасный запах, разбрасывающие вокруг кости, остатки еды. Но барсук почему-то не прогоняет назойливых и неприятных квартирантов, а когда ему становится совсем невмоготу, сам уходит из своей норы. И роет новую. Если же барсука не тревожить или относиться к нему почтительно, как это делают енотовидные собаки, тоже иногда селящиеся в норах барсуков, он не станет возражать против такого соседства и будет вести спокойную, размеренную жизнь: днем спать, ночью в поисках еды бродить по лесу, уходя довольно далеко, иногда километров за 10 от норы.

Весной размеренную жизнь барсучихи нарушает появление 2–6 голеньких, слепых барсучат. По сравнению с родительницей, длина которой примерно метр, а вес в среднем около 10 килограммов, детишки крошечные: весят не более 15 граммов, длина их чуть больше 10 сантиметров. Однако эти малыши очень требовательны и капризны: дня три-четыре мать вообще не может оставить их и выйти из норы. Затем выходит очень ненадолго, потому что, едва мать отойдет, барсучата начинают пищать. Успокаиваются они только тогда, когда родительница оказывается рядом. Гнездо барсуков благодаря нескольким выходам всегда хорошо проветривается — животные будто знают, как полезен свежий воздух. Знают они, что полезны и солнечные ванны: мамаша-барсучиха ежедневно в солнечную погоду выносит наружу своих слепых барсучат (глаза у них откроются только через пять недель после рождения). На солнце она их держит до тех пор, пока малыши не начинают попискивать: это означает, что солнечные ванны пора прекращать. Примерно в двухмесячном возрасте барсучата сами уже выходят из норы и вскоре начинают совершать вместе с мамашей небольшие экскурсии. Постепенно прогулки становятся все продолжительнее, и в конце лета молодые барсуки уходят так же далеко, как и взрослые. Впрочем, они уже и стали взрослыми.

Осень — пора расставания. Мамаше надо подремонтировать старое жилье, молодым позаботиться о собственных квартирах, хотя некоторые остаются зимовать с матерью.

В это же время барсуки готовят запасы на зиму. К осени барсуки сильно жиреют. Жир им необходим, чтобы спокойно перенести зиму. Но одного подкожного жира им мало. Высушенные лягушки, коренья, семена, желуди тоже нужны. И этими «продуктами» барсук набивает свою кладовую. Подкожным жиром зверь будет питаться во время спячки, запасами из кладовой — когда проснется: зимой в теплые дни, особенно во время оттепели, барсуки просыпаются и даже иногда вылезают погреться на солнышке. Впрочем, зимой они пользуются запасами не всегда. Гораздо важнее эти запасы весной: проснувшийся зверь очень голоден, а еду еще найти трудно.

Весною барсуки покидают норы, когда еще не совсем сошел снег. Самцы сразу же отправляются на поиски пищи, самки сразу же начинают приводить в порядок нору — готовить ее для будущего потомства. Правда, весной детишки появляются не у всех барсучих — рожают они не каждый год.

Барсуки — животные очень полезные. Они уничтожают слизней, гусениц, личинок, вредящих лесу насекомых, мышевидных грызунов. Кроме того, разыскивая еду, барсук постоянно взрыхляет лесную подстилку, что очень важно для лесной растительности. Но, к сожалению, понимают это далеко не все. На барсуков продолжают до сих пор усиленно охотиться. Их истребляют просто ради истребления, и зверей этих становится все меньше и меньше. А сведение лесов, пригодных для жизни барсука, делает этого зверя еще более редким.

На нашем параде не только звери проходят перед нами, но и сами мы путешествуем, попадая то в степи, то в непроходимые леса, то оказываемся на берегах водоемов. Вот и сейчас, расставшись с барсуками в лесу, мы подходим к водоему. А навстречу нам выскакивает небольшой гибкий зверек, похожий на уже знакомых нам колонка и хорька. Но, в отличие от своих родственников, этот зверек имеет очень густой мех и очень короткие лапы. А на лапках между пальцами у него — небольшие перепонки. Зверек промелькнул и исчез так же внезапно, как и появился. Скрылся в норке? Нет, этот зверек хоть и называется норкой, нор не роет. И вообще не любит копаться в земле. Жилище устраивает под корнями деревьев или в каких-нибудь других углублениях, но обязательно вблизи воды — у лесного ключа, речки или ручья. Потому что без воды норка жить не может. В воде добывает еду — мелких рыбешек, раков, моллюсков. Правда, и на берегу находит пищу — все тех же грызунов, которыми питаются многие хищники, насекомых и ягоды. Зимой норка пробирается под лед и еду отыскивает на дне водоемов.

В Европе, в том числе и на территории нашей страны, живет европейская норка. В начале этого века из Северной Америки завезли американскую норку и выпустили во многих странах. (У нас в 1933 году выпустили эту норку и в европейской части страны и в азиатской, там, где европейская норка не живет.) Американка быстро прижилась, освоилась и нашла в Старом Свете свою вторую родину. Мех норок очень красив и высоко ценится, поэтому их, как и некоторых других куньих, разводят на фермах и даже научились выводить зверьков, шкурки которых имеют самые разнообразные цвета и оттенки, не встречающиеся в природе.

На берегах водоемов, рек с быстрым течением живет еще один представитель куньих — выдра. За пристрастие к рекам в народе ее называют поречня (раньше говорили «порешня»).

К представителям семейства куньих относились и относятся по-разному: росомаху, например, не любят, соболя ценят за шкурку, барсука недолюбливают за угрюмость. Далеко не всегда такие оценки справедливы. А вот выдру и любят и уважают. И это вполне справедливо. Люди знают выдру хорошо. И уважают за смелость и благородство: при необходимости она не только отважно сама защищается или защищает свое потомство, но и, не раздумывая, бросается на выручку собратьев. Любят выдру и за своеобразную благожелательность: она никогда не прогоняет со своих участков норок или ондатр. Наконец, выдры не кровожадны: никогда не ловят больше того, что им надо съесть. Выдра очень наблюдательна, и у нее отличная память: она замечает малейшие изменения, произошедшие на ее участке, особенно там, где бывает часто, — сломанную ветку, упавшее дерево, примятую траву. Вообще свой охотничий участок — это полоса примерно 100-метровой ширины, тянущаяся вдоль реки на 2–6 километров, — выдра знает до мельчайших подробностей. На этом участке у нее несколько нор. В одних выдра спит или отдыхает, в других живет только во время выкармливания малышей. Эти гнезда сделаны особенно тщательно: вход спрятан под воду, вентиляционное отверстие ловко замаскировано в кустах. Выдрята появляются слепые и лишь через месяц-полтора откроют глаза. Пройдет еще немало времени, пока мать приведет их на берег и начнет учить плавать очень простым и очень действенным способом: возьмет за шиворот и швырнет в воду, — и выдрята, работая всеми четырьмя перепончатыми лапами, помогая себе длинным мускулистым хвостом, плывут. Затем мамаша обучает их нырять, ловить рыбу — в общем, всему, что необходимо в жизни. Довольно скоро выдрята уже становятся заправскими пловцами и охотниками, как и все выдры. Среди куньих нет пловцов, равных выдрам. Вообще все у них приспособлено для жизни в воде: торпедообразное тело, гладкий мех, перепонки на лапах, хвост, служащий рулем, специальные клапаны, запирающие нос и уши. Под водой выдра может оставаться 3–4 минуты. На суше она чувствует себя хуже. Особенно трудно двигаться ей по глубокому снегу. Хоть выдра и избегает зимних прогулок, но поскольку в спячку она не ложится, то вынуждена охотиться и зимой. А если водоем промерзает до дна, отправляется она искать другой. И проходит иногда не один десяток километров, пока не найдет то, что требуется. К счастью для выдры, такие путешествия ей приходится совершать не часто.

Выдре трудно ходить не только по снегу, но и по льду. Тут она приспособилась: разбегается, поджимает лапы и скользит на брюхе. Быстро и удобно. Любят выдры кататься и с гор: заберутся на крутой берег, лягут на живот и мчатся вниз, радостно повизгивая от удовольствия. Съедут и снова полезут на горку. И опять мчатся во весь дух. Катание с гор выдры устраивают и летом. Если найдут подходящий глинистый крутой склон, очищают его от корней, веток, палок — всего, что может помешать, проделывают желоб и мчатся по нему на брюхе прямо в воду! И в воде не успокаиваются — носятся друг за другом, устраивают возню, играют в «догонялки». Веселый зверь. За это тоже любят выдру люди. Впрочем, любят не все: многие считали (да и сейчас еще кое-кто считает), что очень уж много рыбы поедает она, большой урон наносит рыбному хозяйству. Одно время это мнение было так распространено, что выдру старались уничтожать всеми способами, особенно в рыбных хозяйствах. И вдруг стали замечать: там, где исчезла выдра, и рыбы стало гораздо меньше. Оказалось, что и тут действует все тот же принцип «хищник-санитар»: уничтожая в первую очередь больных рыб, выдра дезинфицирует водоемы, не дает распространяться заразе, предупреждает замор. Если же ловит здоровую — и тут нет большой беды: ведь выдра в основном питается малоценной, так называемой сорной рыбой. Кроме рыбы, выдра поедает раков и моллюсков, грызунов и насекомых. В ее рацион входит и вегетарианская пища.

У выдры очень красивый, теплый и прочный мех, И он очень ценится. Наверное, так оно и должно быть. Но надо, чтоб ценился не только мех зверя, но и сам зверь: ведь выдра — сгусток красоты, энергии и грации. И какая шапка из ее меха, какой воротник могут сравниться с живым прекрасным зверем?!

К семейству куньих относится и калан, о котором мы уже говорили.

Вот в основном все представители куньего племени, живущие в Европе, а также в европейской и азиатской части СССР. Однако в семействе есть немало и таких, которые ни в нашей стране, ни в Европе не встречаются, но очень похожи на жителей Старого Света. Например, в Африке живет африканский хорек, очень близкий родственник европейского черного хорька. (Многие ученые считают, что это представитель того же вида.) Африканцы научились приручать этих хорьков и используют их в охоте на кроликов: зверьку надевают намордник, чтобы не загрыз кролика, и ошейник с бубенчиками, чтобы слышать, где хорек находится, и пускают в жилище кроликов. Такая охота всегда бывает удачной: хорек обязательно выгонит кролика из норы и тот попадет в натянутую сеть.

В Северной Америке живет черноногий хорек. Тоже близкий родственник европейского. Сейчас этот зверек настолько редок, что занесен в Красную книгу.

Есть в Западном полушарии родственники и у нашего барсука — американский барсук в Северной Америке и свиной барсук в Южной. Североамериканец, в общем, во всем похож на нашего, разве что ростом поменьше. А южноамериканец отличается окраской и длинноногостью. Свое название этот зверь получил за то, что, роясь в земле, он действует не только передними ногами, как все барсуки, но и ковыряет мордой, как свинья.

Довольно многочисленная родня у выдры. Причем распространена она по всему свету. В Канаде живет канадская выдра. Во всем, кроме размера (она гораздо крупнее), похожа на нашу. В Африке живет пестрошеяя выдра, в Азии — индийская и суматринская.

Самая крупная выдра живет в Южной Америке. Длина ее вместе с хвостом в среднем 180 сантиметров. Сейчас это очень редкое животное. Гигантской выдре немногим уступает африканская бескоготная выдра: она имеет почти полутораметровую длину.

Но среди куньих есть один зверек, которого не встретишь нигде, кроме Северной и Центральной Америки. По причинам, которые станут ясны чуть ниже, мы поставили его в самый конец отряда куньих.

Зверек этот довольно красив, изящен, миниатюрен. Но пусть все-таки он идет позади всех. Не ровен час, напугает его кто-нибудь или еще хуже — нападет на него. Тогда придется плохо не только нападающему, но и всем, кто окажется поблизости.

Речь идет о скунсах. Их несколько видов. Но самый знаменитый — полосатый. Все скунсы имеют химическое оружие ошеломляющего действия — выбрасывают сильно пахнущую жидкость. Запах ее настолько силен, что многие люди, как говорят, теряют сознание, а собаки с воем отскакивают и убегают куда глаза глядят. Причем запах этот не только отвратительный и сильный, но и очень стойкий. Несмотря на все попытки избавиться от него, он держится много дней. А если жидкость, выбрасываемая скунсом, попадет в глаза, человек или животное могут ослепнуть. И, будто зная, какие неприятности доставляет это химическое оружие, скунс не сразу применяет его. Он предупреждает. Первым и постоянным предупреждающим сигналом служит окраска — яркие полосы или пятна на темном фоне шкурки. Если кому-то этого окажется недостаточно, скунс вторично предупреждает — топает ногами. Не подействует второе — скунс приподнимает хвост — это третье предупреждение. Если же это не подействует, скунс выпрямляет хвост, что является и четвертым предупреждением и свидетельством о боеготовности. И только после этого зверек пускает в ход свое оружие — быстро повернувшись (железы у него находятся под хвостом), он стреляет в преследователя с поразительной точностью, хотя и не целится. Но даже если заряд случайно пролетит мимо, этого вполне достаточно, чтобы преследование прекратилось. А ведь скунс может произвести и целую серию выстрелов.

У пятнистого скунса последнее предупреждение иное: он не поднимает хвост, а делает стойку на передних лапах. Повернув голову, он смотрит, как реагирует противник на его физкультурные упражнения. Если реагирует не так, как надо, скунс стреляет.

Скунс прекрасно знает силу своего оружия и не боится никого. Все звери и люди тоже прекрасно знают оружие скунса и почтительно уступают ему дорогу.

Семейство Виверровые. Большинство представителей этого семейства живут в тропическом и субтропическом поясе Африки. С человеком они сталкиваются редко, и мы бы охотно освободили виверровых от участия в нашем параде, если бы не один зверек, пропустить которого просто невозможно. А если мы его пропустим, он сам заявит о себе либо тревожным тявканьем, либо жалобным писком, либо недовольным ворчанием, либо грозным рычанием. Если же мы на это не прореагируем, пожалует собственной персоной, и его решительный вид недвусмысленно засвидетельствует, что он недоволен нашим поведением. Зверек действительно грозен. А его вздыбленная шерсть и выгнутая спина делают его чуть не вдвое больше, чем он есть на самом деле. Нет, мы не можем проявить к нему неуважение. Ведь еще древние египтяне поклонялись ему, считая его священным. Аристотель писал о нем в своем знаменитом научном трактате, английский писатель Р. Киплинг сочинил о нем замечательную сказку… Ну конечно, это зверек, точнее, группа зверьков, объединенных общим названием — мангусты.

Древние египтяне называли один из видов мангуст «ихневмон», что означало «сыщик», видимо подчеркивая этим умение зверька разыскивать, выслеживать добычу и неслышно подкрадываться к ней. Но прославились мангусты другим. Еще Аристотель писал, что, увидев кобру, зверек этот немедленно созывает своих соплеменников, они купаются в воде, потом валяются в грязи, которая, засохнув, делает их неуязвимыми для ядовитых зубов, а затем зверьки совместными усилиями одолевают змею.

После Аристотеля многие путешественники более подробно и, конечно, более достоверно описали подвиги мангуста. И люди настолько уверовали в ловкость и неуязвимость этого зверька, что когда понадобилось истребить сильно размножившихся змей на островах Мартиника, Ямайка и Барбадос в Карибском море, туда завезли мангуст. Но тут выяснилось, что слава Рики-Тики-Тави сильно преувеличена: если с коброй мангусты справлялись, то с более проворными змеями, например с копьеголовой или с куфией, зверьки эти ничего поделать не могли. Змеи на островах продолжали свирепствовать, а мангусты занялись птицами, мелкими домашними животными. За это они попали в разряд «нежелательных» иностранцев, и их стали истреблять. Выходит, и Киплинг и путешественники, писавшие о мангустах — истребителях змей, все выдумали? Нет, мангусты действительно выходят победителями из сражений со змеями. Но, во-первых, мангусты привыкли иметь дело с определенными видами змей, во-вторых, мангусты не так уж часто вступают с ними в сражение. И то, что писали, будто змеи — основная пища мангустов, явная неправда: мангусты питаются грызунами и насекомыми, ягодами и фруктами. В бой же со змеями вступают в крайнем случае.

Несмотря на свою коротконогость, мангусты быстрые и ловкие зверьки. Передвигаются они вприпрыжку, любят стоять на задних лапках, греясь на солнышке и оглядывая окрестности. Еще мангуст умеет «бегать» на месте. Перед схваткой с врагом он, вздыбив шерсть и буквально превратившись в шар, начинает подпрыгивать, поочередно выбрасывая вверх то передние, то задние лапы. Создается полное впечатление, что мангуст мчится галопом, хотя зверек остается на месте. Если этот угрожающий аллюр не возымеет действия, мангуст смело идет в атаку, причем его не смущает величина и сила противника. Он прогоняет даже больших собак, а ведь сами мангусты очень небольшие — длина их 20–30 сантиметров.

Если мангусту приходится защищаться, то и тут он проявляет отвагу и находчивость. Б. Гржимек описал сцену: когда орел схватил одного мангуста, то другие подняли такой оглушительный крик, что нервы орла сдали и он выпустил свою жертву. Оказавшись на земле, мангуст моментально пришел в себя и тут же присоединил свой голос к остальным, которые еще долго продолжали кричать, хотя орел уже давно улетел. У мангустов богатый «лексикон» — имеется множество звуковых сигналов на все случаи жизни: ими они предупреждают об опасности и выражают свое настроение, угрожают и предупреждают, разговаривают с малышами. Кстати, мангусты — хорошие родители. Причем отец гораздо более заботливый, чем мать. Один английский натуралист рассказывал, что когда у живших в неволе ручных мангустов забрали потомство, то мать отнеслась к этому спокойно, а отец не находил себе места и в течение нескольких дней искал пропавших детей.

Подросших детишек родители обучают есть мясо, фрукты, потом выводят на прогулку. При этом малыши следуют за родителями, как привязанные, и в точности повторяют все их движения.

Мангусты испокон веков живут не только вблизи человека, но и часто в его доме: прирученных мангуст, как прекрасных истребителей грызунов, держат вместо кошек.

Все мангусты (их около 20 видов, и живут они в Африке, Южной Азии и один вид — в Европе), в общем-то, похожи друг на друга. Схож и образ их жизни. В стороне стоит лишь мадагаскарский фосса — крупный мангуст, которого очень боятся местные жители, хотя на человека он, конечно, не нападает. Но на животных, причем на достаточно крупных, и на домашнюю птицу фосса не только нападает, но часто убивает больше, чем может съесть.

Мангусты — не единственные представители виверровых. По мнению одних зоологов, в это семейство входят 75 видов, по мнению других — не менее 85. И очевидно, есть еще неизвестные науке. Но в нашем параде мы ограничимся одними мангустами — пусть они будут полномочными представителями всего семейства.

Семейство Гиеновые. В этом семействе всего четыре вида — три гиены (полосатая, пятнистая и бурая) и земляной волк. Гиены похожи друг на друга. Пятнистая — самая крупная и самая распространенная. Бурая — самая маленькая и самая редкая. Полосатая распространена достаточно широко, живет и в нашей стране (в отдаленных районах Грузии, Азербайджана, Туркмении, Таджикистана, Узбекистана). Вообще же гиены — жители Африки и частично Азии.

В Восточной и Южной Африке живут земляные волки. По сравнению с гиеной они невелики. Если полосатая гиена в длину больше метра, а пятнистая более полутора метров, то волк — немного больше полуметра. Но не только величиной отличается земляной волк от своих сестер. У гиен такие челюсти, что они способны размолоть самые толстые кости, — говорят, дробят даже бивни слона. У земляных волков, наоборот, челюсти такие слабые, что даже орех раскусить не могут. Впрочем, земляным волкам не нужны ни крепкие челюсти, ни острые зубы. Основная их пища — насекомые, да иногда еще полакомятся они птичьими яйцами. Что же касается обороны, то земляной волк защищен надёжней, чем самый могучий зверь. У него, как и у скунса, имеется химическое оружие. Однако, несмотря на такое могучее оружие, земляные волки сейчас почти полностью истреблены и встречаются очень редко.

Что же касается гиен, то они еще достаточно многочисленны (кроме бурой), но, несмотря на это, остаются таинственными и легендарными. До сих пор о них рассказывают множество небылиц, с ними связывают множество примет. Например, в Туркмении считается (или, по крайней мере, считалось до недавнего времени), что ремень, сделанный из кожи, снятой с брюха самки гиены, — очень сильный талисман. Некоторые народы приписывали и приписывают магическую силу хвосту гиены, волшебные и сверхцелебные свойства приписывались мясу этих животных. Вой гиены считался предвестником беды. Люди были уверены, что у собак пропадал голос и чутье, если на них падала тень гиены. Утверждают, что гиена нарочно подражает человеческому крику, чтобы подманить человека и растерзать его. Арабы были убеждены, что человек, съевший мясо гиены, становится безумным, а сама гиена не что иное, как оборотень, который днем является в человеческом облике, а ночью — в облике гиены.

Аристотель писал, что гиена одновременно может быть и самцом и самкой, а крупнейший натуралист средневековья К. Геснер дал гиенам такую характеристику: «Туловище гиены имеет отвратительный вид: оно все покрыто синими пятнами, глаза беспрестанно меняют цвет, затылок окостенелый, неподвижный. В голове же ее заключается драгоценный камень. Если гиена пойдет по следу охотника — на охотника нападает расслабление и глухота. Она может провести несколько раз правой лапой над спящим человеком и сон его сделается беспробудным».

Суданцы считали, что колдуны ночью принимают облик пятнистой гиены, так как в этом обличье легче вредить людям.

Однако не все так относились к гиенам. Например, древние египтяне считали этих зверей священными и одновременно содержали их в специальных помещениях, откармливая на убой. Кстати, этот обычай сохранился в Северной Африке среди некоторых племен до XX века.

Существовало твердое убеждение, что гиена бесполое или обоеполое животное. Причиной такого убеждения явилось анатомическое строение, в результате которого только опытные специалисты при внимательном осмотре могут определить пол гиены. Однако если отбросить все явные выдумки и легенды, то станет ясным, что мы очень мало знаем о гиенах. Например, во многих книгах, будь то записки путешественников или труды ученых, говорится, что животные эти питаются почти исключительно падалью, потому что очень медлительны, неуклюжи и не способны самостоятельно охотиться. В крайнем случае они довольствуются объедками, которые оставляют им львы. Однако наблюдения последних лет показывают обратное. Б. Гржимек и Д. Шаллер, Д. и Г. ван Лавик-Гудолл и Г. Крук, советский ученый Ф. Алиев и некоторые другие наблюдатели доказывают, что гиены — прекрасные охотники, способные преследовать антилоп и зебр, что они часто охотятся стаей под руководством вожака и имеют загонщиков, что они способны бежать со скоростью 65 километров в час и догонять даже быстроногих животных. Значит, питаются они не только падалью. Вторая опровергнутая легенда — легенда о трусости этих животных. То, что гиены предпочитают держаться подальше от человека, еще не значит, что они трусливы. А то, что они (правда, стаей) могут оказать сопротивление льву, свидетельствует о их достаточной смелости. Считалось, что гиен из-за их злобного нрава, неприятного запаха, необщительности невозможно приручить. Но еще А. Брем приручил гиену и писал: «Месяца через три после поимки я мог играть с ней, как с собакой, не боясь, что она причинит мне какую-нибудь неприятность. Она привязывалась ко мне с каждым днем все больше и выказывала большую радость, когда видела, что я к ней иду. При этом она издавала радостный вой, высоко подскакивала, клала передние лапы мне на плечи, обнюхивала мое лицо и высоко поднимала свой хвост… Это животное оказалось так привязано к человеку, что само шло к нему безо всякого зова». И после Брема многие воспитывали гиен и не жалели об этом. Голландский исследователь Г. Крук, долго изучавший гиен, воспитывал щенка, который превратился в могучего, но добродушного и забавного зверя. Правда, из-за невоспитанности и избалованности он доставлял некоторые неприятности своим хозяевам. Но ведь такие же неприятности может доставлять и самая породистая собака, если ее распустить и избаловать.

Между собою гиены живут довольно дружно, а если и подерутся и даже если при этом поранят друг друга, то после драки мирно отдыхают рядом. Это еще раз подчеркивает, что гиены не злобные (или, во всяком случае, не такие уж свирепые, как рассказывают). Или другой любопытный пример: в городе Харар в Эфиопии, как пишет Г. Крук, «по ночам гиены ходят прямо по средневековым улицам… Они собирают кухонные отбросы и кости. Иногда гиены принимают подношения прямо из рук людей… Люди и гиены в этом городе хорошо уживаются… Гиены поддерживают улицы Харара в чистоте, а в условиях африканской жары это очень важно».

Щенки гиен рождаются слепыми, но скоро прозревают и довольно быстро развиваются. Воспитывают их оба родителя.

Все сказанное о гиенах вовсе не опровергает того, что звери эти не могут быть опасными, особенно когда они голодны. Это мы знаем. Знаем, что гиены — не красавцы, а их «хохот», похожий на хохот обезумевшего человека, может действительно чуть ли не до смерти напугать трусливого или нервного человека. И еще кое-что мы уже знаем о гиенах. Однако, как уже говорили, их жизнь и повадки еще изучены недостаточно.

Гиенами часто называют гиеновидных собак, ближайших родственников волков, и других представителей семейства собачьих. На гиен они похожи лишь большими круглыми ушами да пятнистой окраской, которая, кстати, ярче, чем у гиен. Гиеновидные собаки тоже живут в Африке. Это прожорливые, сильные, дерзкие и кровожадные хищники. Они охотятся стаями, преследуют крупных животных, и даже самая быстроногая саблерогая антилопа не способна спастись от них. О гиеновидных собаках идет дурная слава. Насколько она справедлива — сказать трудно. Это еще требует проверки. Но эта дурная слава распространяется и на гиен, хотя и по происхождению, и по образу жизни, и по повадкам гиены никакого отношения к гиеновидным собакам не имеют.

Семейство Кошачьи. Все кошки условно разделяются на две группы: большие и малые. О больших (львах, тиграх, пантерах, пумах и им подобных) мы говорили в первой части. Сейчас в нашем параде будут участвовать малые кошки. Но между большими и малыми есть «переходящее звено» — кошки не большие и не малые. У них имеются очень характерные приметы: кисточки на ушах и хорошо заметные светлые бакенбарды, прямые длинные ноги и короткий, будто обрубленный хвост. Речь идет о рыси — типичном лесном жителе, причем жителе глухих хвойных лесов. Тем не менее ее можно встретить и в других лесах. Когда-то этот зверь был широко распространен по всей Европе. А одна из разновидностей рыси — испанская — уцелела лишь в одном месте на Земле — на юге Испании. Считают, что там этих животных осталось не более двух-трех сотен. Но точная цифра неизвестна.

Рыси, как и все кошки, — хищники. Как и все кошачьи, это осторожный, ловкий, энергичный зверь. Охотится рысь из засады и скрадом, с деревьев же на свою жертву не прыгает, хотя многие считают, что рысь охотится только так. Рысь, благодаря длинным ногам, хорошо бегает по снегу. Добычу свою разыскивает (рыщет по лесу: недаром же она — рысь!), а отыскав, может долго преследовать. Но и саму рысь часто преследуют: волки — чтобы растерзать ее и съесть, росомахи — чтобы отобрать у нее добычу, люди — чтобы пристрелить и сделать из красивой рысьей шкуры шапку или воротник. Когда-то очень высоко ценилось мясо рыси, и во многих европейских странах рысятину позволительно было есть только знатным особам. И стоило мясо рыси дорого. Но истребляли рысь люди главным образом не из-за мяса и даже не из-за шкуры, а потому, что считали ее очень вредным зверем. А когда поняли свою ошибку, оказалось, что исправить ее уже почти невозможно: во многих странах рысь полностью исчезла, в других ее осталось очень и очень мало. Сейчас в страны, где когда-то рысь была истреблена, завозят ее из других стран, где она уцелела. Рысь как хищник-«санитар» имеет большое значение.

Каракал похож на рысь, некоторые даже считают, что это одна из ее разновидностей. Однако каракал все-таки не рысь. И сервал — тоже не рысь. Они поменьше, иначе окрашены, живут в Африке, а каракал еще и в Азии.

Малые кошки внешне похожи на наших домашних. Конечно, они несколько крупнее. И нрав у них иной. Например, лесная кошка (дикий европейский кот) весит до 10 килограммов, а кошка-рыболов (рыбья кошка) в длину более метра. И так же, как и домашняя, любит рыбу. Но наши мурки ждут, чтобы им рыбу подали на блюдечке, рыбья же кошка добывает ее сама — она прекрасно плавает и отлично ныряет в погоне за рыбой.

Одни кошки живут в степях (степные кошки и манулы), другие — в камышах (камышовые коты, или хаусы), третьи — в пустынях (барханные). Есть высокогорные кошки, прекрасно приспособившиеся к суровым условиям жизни в горах, — это андские кошки. Пампасские кошки заселяют травянистые равнины Южной Америки. В общем, кошек много — приблизительно 36 видов. Приблизительно — потому что неизвестно, сколько их в действительности. А неизвестно потому, что, наверное, еще не все кошки известны ученым. Доказательством тому служит удивительное открытие, произошедшее сравнительно недавно, в 1967 году, и не где-нибудь в непроходимых джунглях или неисследованных горах, которые еще есть на нашей планете, а в густозаселенной стране — в Японии.

О существовании на острове Ириомота необычных диких кошек слухи ходили давно. Но им не верили. Да и трудно было поверить, что в Японии существует какое-то неизвестное, довольно крупное животное. В крайнем случае, если там какие-то странные кошки и есть, то это, безусловно, одичавшие домашние. Так думали все, кроме писателя и натуралиста Юукио Тагавы — он почему-то поверил в существование неизвестных науке кошек и отправился на остров. Оказалось, местные жители прекрасно знают этих зверьков, время от времени ловят их и съедают. И вот мир облетело удивительное сообщение: открыта новая кошка, совершенно не похожая ни на одну из известных до сих пор. Среди кошачьих у нее нет близких родственников.

Когда ученые познакомились с этой кошкой, то были поражены: ее анатомическое строение и некоторые внешние признаки были совершенно иными, нежели у представителей кошачьего семейства. И настолько отличались, что для этой новой кошки пришлось создать специальный род, в котором было единственное семейство, имеющее один вид! Лишь на чилийского горного кота, да и то отдаленно, походила эта японская кошка. Но чилийский горный кот и японская дикая кошка обитают на противоположных берегах Тихого океана, очень далеко друг от друга. Как же это объяснить? Ученые нашли такое объяснение.

Как бы кошки ни отличались друг от друга, котята их всегда похожи между собой. С возрастом сходство исчезает, и молодой лев, допустим, уже не похож на молодого леопарда. А японская кошка сохранила все признаки котенка. Это доказывает, что в семье кошек она самая древняя и ближе всех стоит к далеким предкам.

Когда-то, очень давно, такие кошки жили по всей Азии. Впрочем, Азии как материка тогда не было, он соединялся с Америкой сушей. По этой суше, точнее, по перешейку, как по мосту, перешли в Америку многие животные, в том числе и предки чилийских горных котов. Потом перешеек, соединявший Азию и Америку, исчез. В семье кошек произошли большие изменения — они разделились на современные виды, а небольшой пятачок суши, превратившийся в остров, оказался ловушкой и заповедником древних животных. В нем и сохранилась древняя кошка, ставшая 37-м представителем семьи кошачьих. Но последний ли это представитель? Среди обитателей острова ходят рассказы о другой дикой кошке, встречающейся очень редко. Говорят, она величиной с собаку. Правда это или легенда — время покажет. Так же как рано или поздно выяснится, что за зверь живет в густых высокогорных лесах Кении. Некоторое время назад там был обнаружен лев. Это уже сам по себе необычный факт: лев, житель открытых пространств, — и вдруг живет в лесу, да еще в густом, да еще в высокогорном! К тому же все известные до сих пор львы имеют однотонную окраску, а этот оказался пятнистым. Мало того, у львов самцы имеют густую гриву, а у кенийских самцов грива недоразвита. Да и сам лев какой-то мелкий, вроде бы тоже недоразвитый. Некоторые ученые считают, что в горах Кении обнаружен новый, неизвестный до сих пор науке вид льва. Другие не согласны с этим, хотя и не могут сказать, что это за зверь.

Спор еще продолжается, поэтому мы не пригласили на парад пятнистых львов, но если окажется, что горножители — новый вид семейства кошачьих, мы им, конечно, предоставим почетное место на нашем параде.