ТРУБКОВЕРТЫ

Трубковерт тополевый

Искусных строителей среди долгоносиков мало. Я знаю только одно исключение: некоторые из них умеют свертывать листья. Такие листья служат личинке сразу и пищей, и жильем. Самый ловкий из свертывателей листьев — трубковерт тополевый. Это небольшой, но красивый жук — сверху отливает золотом и медью, а брюшко металлически-синее. Кто хочет застать его за работой, должен присмотреться в конце мая к черным тополям.

Весенний ветер раскачивает верхние ветви, и листья на них дрожат. Внизу ветра нет, ветви и листья неподвижны. Здесь и работает трубковерт. Следить за долгоносиком легко: веточки, на которых он свертывает листья, находятся на высоте роста человека. Он не отказывается от работы и в неволе. Несколько веточек тополя, воткнутых в песок и прикрытых колпаком из металлической сетки, заменяют в моем кабинете дерево. Жук работает даже тогда, когда я смотрю на него в лупу.

^{Трубковерт тополевый (x 4).}

Лапки трубковерта густо покрыты на нижней стороне войлочком. При помощи этой подошвы и коготков он ползает по самой скользкой поверхности. Он может ползать по потолку спиной вниз, как муха. Хоботок у него изогнутый, крепкий, но гораздо короче, чем у баланинов. На конце он расширен в лопаточку и заканчивается острыми челюстями. Таковы рабочие орудия жука.

Сочный молодой лист не свернешь в трубочку: он упругий и развертывается. Это вполне понятно для нас, но как узнал об этом жук? Ведь его работа над листом с того и начинается, что он лишает лист упругости. Выбрав лист, всегда молодой, но уже почти достигший своих окончательных размеров, мать всползает на черешок. Здесь она принимается сверлить дырочку. Образуется маленькая, но довольно глубокая ранка. Приток соков в лист уменьшается, черешок в пораненном месте обвисает. Лист вянет, теряет упругость, становится податливым. Теперь его можно свертывать.

Прокол черешка хоботком трубковерта напоминает мне укол жалом осы-охотницы. Оса не убивает, она только парализует свою жертву. И трубковерт не убивает лист, а только ослабляет его.

Форма тополевого листа — неправильный ромб. С одного из боковых углов этого ромба и начинается изготовление трубки» Можно находиться во время работы на верхней стороне листа, можно и на нижней, но жук всегда помещается на верхней стороне. Эта сторона сгибается легче, и она должна находиться внутри трубки. Так говорит нам механика. Жучок поступает именно так, как это сделал бы человек. Разве это не удивительно?

Работа началась. Трубковерт поместился на линии скатывания. Его три ножки — на уже скатанной части, три другие, противоположные, — на свободной части листа. Крепко прицепившись коготками, он держится за одну сторону и загибает другую. Обе половины этой живой машины чередуются в работе: то скатанная трубочка надвигается на свободную часть листа, то свободная часть двигается и прилегает к уже скатанной. В чередовании этих передвижений нет большой правильности, и они зависят от причин, известных, очевидно, только жучку. Может быть, это только способ хоть немножко отдохнуть, не прекращая работы: перерыв здесь невозможен.

Много часов подряд нужно смотреть на жучка, чтобы понять, как трудна его работа. Все время напряженные ножки дрожат от усталости. Нужно видеть, как осторожно трубковерт передвигает одну лапку и лишь тогда, когда прочие пять крепко вцепились в лист. С одной стороны три ножки, упершиеся в лист и прицепившиеся к нему, с другой — три ножки, не менее цепкие, но они тащат лист к себе. И все эти шесть ножек понемножку перемещаются, причем их усилия ни на секунду не ослабевают.

Всего одно мгновение рассеянности, одно неверное движение, и весь сверток развернется.

К тому же трубковерту приходится работать в очень неудобном положении. Лист висит наклонно или даже отвесно, а его поверхность гладка, как стекло. Лишь благодаря войлочным подошвам и двенадцати коготкам жучок может удержаться на ней.

Прекрасная обувь не делает работу легче. Часовая стрелка передвигается не быстрее: даже в лупу трудно подметить, как дело подвигается вперед. Нередко упругость листа оказывается непреодолимой и побеждает все усилия жука: часть листа развертывается. Упорно с той же машинно-бесстрастной медлительностью жук снова свертывает неподдающуюся часть листа.

Обыкновенно трубковерт работает пятясь назад. Окончив одну линию, то есть пройдя вдоль всего края свертка, жук не спешит начать новый заворот. Только что загнутая часть еще недостаточно прилегла. Если ее предоставить самой себе, то она может отстать и развернуться. И вот жук, не выпуская из ланок края свертка, поворачивается и начинает пятиться. Он пятится к началу свертка, к той точке, с которой принялся за работу над этим рядом. Пятится так же медленно, как медленно он передвигался, делая этот загиб. Так укрепляется свежий заворот и подготовляется следующий. Добравшись до конца заворота, жук снова надолго останавливается, а потом снова медленно пятится.

Изредка, когда лист легко скручивается, трубковерт не поправляет и не укрепляет сделанный загиб. Закончив его, он без задержек переползает к начальной точке и начинает работу над новым оборотом трубочки.

Наконец трубочка готова. Жук свернул весь лист и уже загнул край его у бокового угла, противоположного тому, с которого начиналась работа. От этого верхнего слоя зависит прочность всего свертка. Трубковерт удваивает свои усилия. Концом хоботка, расширяющимся в виде лопаточки, он нажимает край, точку за точкой: действует, словно портной, разглаживающий шов утюгом. Эта работа затягивается надолго.

Что удерживает сверток, почему трубочка не развертывается? Здесь нет никакой нити, а потому хоботок жука нельзя сравнить со швейной иглой. Объяснение прочности свернутой трубочки нужно искать в другом. Лист молод. Тонкие валики его зубчиков выделяют липкий сок. Когда трубковерт плотно прижимает хоботком свернутый лист, то этот сок выступает. Прижатые друг к другу, части листа слипаются, склеиваются.

^{Листья, свернутые трубковертом тополевым. (Уменьш.)}

Работа окончена. Получилась трубочка, немного потоньше карандаша и около четырех сантиметров длиной. Она висит отвесно на конце увядшего перегнувшегося черешка. Целый день ушел на изготовление этого зеленого свертка. Короткий перерыв, и мать принимается за новый лист. Проработав ночь, она свертывает вторую трубочку. Две трубочки в сутки, большего не сделает самый прилежный жук.

Эти трубочки — жилье личинки трубковерта. Развернув сверток, мы найдем между слоями его яйцо — овальное, желтоватое, похожее на янтарную бусинку. Часто в одной трубочке бывает два, три, даже четыре яйца, отложенных безо всякого порядка и всегда лежащих по одному. Яйца только слегка приклеены к листу и сваливаются с него при малейшем сотрясении. Мать откладывала их во время работы между краями сгиба: изготовление трубочки и откладывание яиц идут одновременно. Медлить нельзя: трубковерт живет всего две-три недели, а работы у матери много.

Работа по изготовлению свертка из листа — это еще не все.

Недалеко от трубочки, свернуть которую так трудно, на том же листе сидит самец. Что делает здесь этот лентяй? Кто он? Случайный прохожий или помощник? Можно подумать и так: иногда самец пристраивается позади самки и немного помогает ей. Проделывает он это неловко и без особого усердия, видно, что он не мастер таких дел.

Что ж! Посчитаем ему за заслугу и такой пустяк: ведь у насекомых самцы так редко помогают самкам. Но уж очень хвалить самца не стоит. Его помощь корыстная, она — способ проявить свои чувства, прием ухаживания за самкой. И правда, после нескольких неуклюжих попыток помочь самке кавалер удостаивается внимания.

Ради свадебных дел работа приостанавливается. Не надолго: всего на каких-нибудь десять минут. И все это время самка продолжает цепко держаться за края свертка: если их выпустить, то лист развернется. Затем самец отходит к стороне, и самка принимается за прерванную работу.

Рано или поздно самец вернется, снова подползет к самке, снова начнет «помогать». Новая свадьба, и опять работа продолжается. Во время изготовления одной трубки такие визиты самца повторяются три-четыре раза. Невольно спрашиваешь себя: может быть, каждое яичко оплодотворяется отдельно?

У насекомых есть общее правило: после свадебного празднества самец покидает самку: мать должна заниматься устройством потомства безо всяких помех. Трубковерты — отступление от правила: самец всегда находится по соседству с работающей самкой.

В книгах пишут: у насекомых бывает только одна свадьба. Следя за трубковертами, я увидел совсем иное.