Почему у вас уши горят (О силе и слабости человеческого внимания и о том, почему вы не можете перестать подслушивать)

Наши органы чувств дают огромное количество информации, однако мозг, несмотря на все свои старания, не может со всей этой информацией справиться. А почему вообще он должен? Сколько информации по-настоящему имеет отношение к делу? Работа мозга требует невероятно много ресурсов, и использовать их, только чтобы полностью сосредоточиться на пятне засыхающей краски, было бы пустым расточительством. Мозгу приходится выбирать и отбирать, на что следует обращать внимание. Поэтому мозг способен направлять восприятие и сознание на то, что покажется ему интересным. Это и есть внимание, и от того, как мы им пользуемся, сильно зависит то, что мы видим вокруг себя. Или, что важнее, не видим.

В исследованиях внимания есть два важных вопроса. Первый: каков объем внимания? Сколько объектов мозг на самом деле может охватить вниманием, прежде чем наступит перегрузка? Второй: от чего зависит, куда будет направлено внимание? Если в мозг постоянно поступает сенсорная информация, то что такое особенное должно быть в определенном стимуле, что выделит его среди других?

Давайте начнем с объема. Большинство из нас замечали, что объем внимания ограничен. Возможно, вы попадали в ситуацию, когда с вами пытались говорить несколько человек сразу, «сражаясь» за ваше внимание. Это очень раздражает и, как правило, приводит к тому, что ваше терпение лопается и вы кричите: «Говорите по очереди!»

Ранние исследования, например эксперименты, проведенные в 1953 году Колином Черри [10], показали, что объем внимания удручающе мал. В экспериментах использовалась методика под названием «дихотическое прослушивание». Испытуемым надевали наушники и подавали разные звуковые дорожки (как правило, последовательности слов) на каждое ухо. Им говорили, что они должны повторять слова, которые слышат одним ухом, затем их спрашивали, могут ли они вспомнить слова, услышанные другим ухом. Большинство вспоминали, были ли эти слова произнесены мужским или женским голосом, но больше ничего. Люди даже не помнили, на каком языке говорил диктор. Получается, что объем внимания очень ограничен: его хватает только на одну звуковую дорожку.

Эти и подобные им результаты привели к созданию модели внимания, которая называется «модель бутылочного горлышка». Она предполагает, что вся информация, поступающая в мозг от органов чувств, фильтруется через некое «узкое место», возникающее благодаря работе внимания. Представьте себе телескоп: он дает в мельчайших подробностях разглядеть небольшой кусочек пейзажа или небо. Однако, кроме этого кусочка, через телескоп больше ничего не видно.

Дальнейшие эксперименты изменили представления о внимании. В 1975 году Фон Райт со своей исследовательской группой приучили испытуемых ожидать удара током при звуке определенных слов. Затем испытуемые выполняли задание на дихотическое прослушивание. Та звуковая дорожка, на которую не надо было обращать внимания, содержала слова, после которых обычно следовал удар током. При звуке этих слов испытуемые проявляли сильную реакцию страха. Таким образом, их мозг, очевидно, все же обращал внимание на «другую» дорожку. Однако эти слова не попадали на уровень сознания, то есть испытуемые не знали, что слышали их. Модели бутылочного горлышка оказываются несостоятельными перед лицом подобных данных, потому что оказывается, что люди все же способны воспринимать и обрабатывать стимулы, находящиеся «за пределами» предполагаемых границ внимания[45].

Этот эффект можно увидеть и в менее клинической обстановке. В заголовок этого раздела попало выражение «уши горят». Как правило, человек использует его, когда узнает, что другие его обсуждали. Это случается нередко, например на свадебных торжествах, прощальных вечеринках, спортивных мероприятиях и в других социальных ситуациях, когда множество людей разбивается на мелкие группы и при этом все одновременно говорят. В какой-то момент, когда вы увлеченно беседуете о ваших совместных интересах (о футболе, выпечке, сельдерее – да о чем угодно), кто-то в пределах слышимости произносит ваше имя. Этот человек не принадлежит к той группе, с которой вы сейчас общаетесь. Возможно, вы вообще не знали, что он там стоит. Но он произнес ваше имя, а потом сказал «полная бездарность», и вы неожиданно перестаете вникать в беседу, которую только что вели, и начинаете вслушиваться в другой разговор.

Если бы внимание было настолько ограниченно, как следует из модели бутылочного горлышка, то все это было бы невозможно. И очевидно, что это не так. Такое явление называется «эффект вечеринки с коктейлями», и профессиональные психологи любят поизощряться.

Ограничения теории бутылочного горлышка привели к образованию ресурсной модели, которую обычно связывают с опубликованной в 1973 году работой Даниэля Канемана [11]. С тех пор ее развили многие исследователи. В то время как модели бутылочного горлышка утверждали, что существует один «луч» внимания, который перемещается, подобно лучу прожектора, туда, где он нужен, ресурсная модель подразумевает, что внимание – это скорее конечный ресурс, который можно разделять между несколькими потоками стимуляции (фокусами внимания) до тех пор, пока ресурсы не закончатся.

Обе модели объясняют, почему мультизадачность дается нам так трудно. Согласно моделям бутылочного горлышка, у вас есть единственный луч внимания, который постоянно перескакивает с одного задания на другое, крайне затрудняя их выполнение. Ресурсная модель разрешает вам распределять внимание между несколькими задачами одновременно, но только до тех пор, пока у вас хватает ресурсов, чтобы успешно с ними справляться, – как только ресурсов перестает хватать, вы теряете способность следить за происходящим. Ресурсы настолько ограниченны, что во многих ситуациях внимание действительно ведет себя подобно единому «лучу».

Но почему ресурсы ограничены? Одно из возможных объяснений заключается в том, что внимание тесно связано с рабочей памятью, где хранится информация, которая проходит обработку в нашем сознании. Внимание поставляет информацию на обработку, и если рабочая память «полна», добавить в нее еще информации сложно, а иногда даже невозможно.

Это в принципе верно для среднестатистического человека, но критически важную роль играет контекст. Множество исследований посвящено тому, как работает внимание, когда человек находится за рулем – недостаток внимания в этой ситуации может привести к серьезным последствиям. В Великобритании запрещено разговаривать за рулем по телефону, держа сам аппарат в руках. Исследование, проведенное в 2013 году в Университете Юты, показало, что, когда человек пользуется гарнитурой, качество его вождения страдает так же, как когда он держит в руках телефонную трубку, потому что в обоих случаях нужна одинаковая степень внимания [12].

Еще более тревожно, что из данных следует, что это не обязательно должен быть телефон: переключение радиостанции или беседа с пассажиром так же отвлекают вас. По мере того как автомобили и телефоны становятся все больше напичканными технологиями (с формальной точки зрения на данный момент не запрещено проверять электронную почту, находясь за рулем), возможности для отвлечения внимания стремительно растут.

Зная все это, вы можете задаться вопросом, как вообще можно вести автомобиль более десяти минут, не попав в страшную автокатастрофу. Дело в том, что мы говорим о сознательном внимании, возможности которого ограниченны. Как мы обсуждали, если делать что-то достаточно часто, мозг приспособится к этому, задействуя процедурную память, описанную в главе 2. Люди говорят, что могут делать что-то «не думая», так оно и есть. Для новичков вождение автомобиля может оказаться очень нервным и ошеломляющим опытом, но постепенно оно становится настолько привычным, что контроль над ним берут наши бессознательные системы, а осознанное внимание может быть направлено куда-то еще. Однако водить, совершенно не задумываясь, невозможно: для того чтобы учитывать все опасности и действия всех остальных участников дорожного движения, нужно участие сознания, потому что они все время меняются.

С неврологической точки зрения внимание обеспечивается работой многих областей мозга, одна из которых – уже известный нам рецидивист, префронтальная кора. Именно она отвечает за рабочую память. Еще одна связанная с вниманием область – это передняя часть поясной извилины, большой и сложной структуры, расположенной в глубине височной доли и частично теменной доли, где большой объем сенсорной информации проходит обработку и перенаправляется в области, ответственные за высшие психические функции, например сознание.

Элементы систем, управляющих вниманием, сильно разбросаны по мозгу, что приводит к определенным последствиям. В главе 1 мы видели, как высокоуровневые, отвечающие за сознание области мозга и примитивные «древние» структуры нередко мешают друг другу работать. То же самое характерно и для систем, управляющих вниманием.

Например, вниманием могут управлять как экзогенные, так и эндогенные стимулы. Или, простыми словами, у нас есть восходящие и нисходящие системы управления вниманием. Или, еще проще, наше внимание реагирует на то, что происходит либо снаружи головы, либо внутри. Оба вида управления характерны для эффекта вечеринки с коктейлем, когда мы направляем наше внимание на конкретные звуки, что называется «селективное слушание». Звук вашего имени неожиданно привлекает к себе ваше внимание. Вы не знали, что его сейчас произнесут, вы даже не осознавали, что его произносят, пока это не случилось. Как только вы услышали свое имя, то направили внимание к источнику звука, игнорируя все остальное. Внешний звук привлек ваше внимание, и это восходящий процесс управления вниманием, а ваше сознательное желание услышать побольше удерживает внимание на голосе говорящего – и это уже внутренний, нисходящий процесс, который возникает в отвечающих за сознание областях мозга^*.[46]

Тем не менее большинство исследований направлено на изучение зрительного внимания. Мы можем обратить взгляд на объект своего внимания и делаем это, физически поворачивая глаза. К тому же мозг использует преимущественно зрительную информацию. Это очевидный предмет исследований, благодаря которым ним мы многое узнали о механизмах работы внимания.

Фронтальные глазодвигательные поля, расположенные в лобной доле, получают информацию от сетчатки и на ее основе создают «карту» поля зрения. Этот процесс поддерживается и усиливается при помощи данных о пространственном положении, полученных от теменной доли. Если в нашем поле зрения происходит что-то интересное, эта система очень быстро поворачивает наши глаза в нужном направлении, и мы видим, что там. Это называется явная, или «целевая», ориентировка внимания, потому что у вашего мозга есть цель: «Я хочу на это посмотреть». Допустим, вы видите вывеску, которая гласит: «СПЕЦИАЛЬНОЕ ПРЕДЛОЖЕНИЕ! БЕКОН БЕСПЛАТНО!» После этого вы направляете внимание прямо на нее, чтобы понять, что нужно сделать, чтобы получить бесплатный бекон. Мы сознательно направляем внимание – это нисходящий процесс. Параллельно с ним запускается еще один процесс, который называется «скрытая ориентировка внимания»[47] и является скорее восходящим. Скрытая ориентировка внимания срабатывает, когда происходит нечто значимое с биологической точки зрения (например, где-то недалеко рычит тигр или ветка дерева, на которой вы стоите, издает треск). Ваше внимание автоматически направляется туда прежде чем области мозга, отвечающие за сознание, вообще поймут, что что-то случилось, поэтому этот процесс восходящий. Он направлен на те же зрительные и слуховые стимулы, что и другой процесс, но опирается на иной набор нервных процессов в других областях мозга.

Судя по имеющимся данным, самое широкое признание получила модель, согласно которой при обнаружении чего-то потенциально важного задняя теменная кора (о которой мы упоминали в связи с обработкой зрительной информации) отвлекает внимание от того, на что оно сейчас было направлено, подобно тому, как родитель выключает телевизор, когда хочет, чтобы его ребенок вынес мусор. После этого верхнее двухолмие, расположенное в среднем мозге, перенаправляет внимание на требуемую область, так же как родитель отводит своего ребенка на кухню, где стоит мусорное ведро. После этого подушка таламуса реактивирует систему внимания, подобно тому, как родитель подталкивает ребенка к двери, всунув ему в руку мешок с мусором, чтобы он наконец-то все выкинул.

Этот процесс может взять верх над нисходящим процессом осознанной целенаправленной ориентировки внимания – это своего рода инстинкт выживания. Расплывчатая фигура, попавшая в ваше поле зрения, может оказаться крадущимся хищником или занудным коллегой, который говорит только о своем грибке стопы.

Чтобы привлечь наше внимание, этим зрительным стимулам даже не надо попадать в фовеа, главный центральный участок сетчатки. Как правило, чтобы направить куда-то зрительное внимание, нужно повернуть в ту сторону глаза, но не обязательно. Наверное, вы слышали о «периферическом зрении», когда вы не смотрите на вещи прямо. Если вы, работая за компьютером, уголком глаза замечаете какую-то движущуюся фигуру, и, судя по размеру и положению, это огромный паук, возможно, вам не захочется разглядывать ее, особенно если это действительно паук. Вы продолжаете печатать, но теперь очень внимательно отслеживаете малейшее движение в углу, на случай, если что-то вдруг появится (в глубине души вы надеетесь, что ничего больше не будет). Это показывает, что фокус внимания не связан непосредственно с той точкой, куда направлен взгляд. Точно так же, как и со слуховой корой, в данном случае мозг может выбирать, на какой части поля зрения сфокусироваться, и глаза не обязательно должны двигаться, чтобы это произошло. Может показаться, что восходящие процессы преобладают, но этим дело не исчерпывается. Система ориентировки на стимулы берет верх над системой внимания[48]. На самом деле именно мозг нередко решает, что является «значимым» в данном контексте. Громкий взрыв в небе, несомненно, можно считать чем-то значимым, но если вы выходите на прогулку 9 мая (или, если вы американец, 4 июля)[49], то отсутствие взрывов в небе будет более значимым, потому что мозг ожидает, что будет салют.

Майкл Познер, одна из главных фигур в области исследований внимания, разработал экспериментальную методику, которая заключается в том, что испытуемые должны замечать на экране целевой стимул. Перед целевым стимулом появляется подсказка о его местоположении, которая может быть верной и неверной. Если испытуемым надо было отслеживать всего лишь две подсказки, они начинали испытывать затруднения. Внимание можно распределить между разными модальностями (например, одновременно выполнять задания на зрение и на слух), но, как правило, при этом люди неспособны выполнять что-нибудь сложнее простой задачи на обнаружение. Некоторые люди могут выполнять два задания одновременно, если в одном из них они достигли достаточного мастерства. Например, опытная машинистка, печатая, может решать математические примеры. Или, если вернуться к одному из использованных нами примеров, опытный водитель, управляя автомобилем, может поддерживать обстоятельную беседу.

Внимание вообще способно на многое. Одно широко известное исследование, проведенное на добровольцах в Уппсальском университете [14], показало, что при предъявлении изображений, на которых были змеи и пауки, у испытуемых потели ладони, причем изображения присутствовали на экране менее, чем одну трехсотую долю секунды. Как правило, для того, чтобы зрительный стимул попал к нам в сознание и мы могли бы его узнать, мозгу требуется около половины секунды. Таким образом, реакция на изображения змей и пауков появлялась у испытуемых менее чем за одну десятую часть времени, необходимого для того, чтобы их «увидеть». Мы уже выяснили, что система неосознанного внимания реагирует на биологически значимые стимулы и что мозг настроен на то, чтобы замечать все вероятные опасности (в ходе эволюции мозг, видимо, получил склонность бояться таких естественных угроз, как всякие разные восьминогие и безногие твари). Этот эксперимент отлично показывает, как внимание замечает что-то и немедленно оповещает об этом те части мозга, которые запускают соответствующую реакцию, еще до того, как сознание даже успеет сказать: «А? Что?»

В других ситуациях внимание может пропустить что-нибудь очень важное и заметное. Возвращаясь к примеру с автомобилем, если уделять собеседнику слишком много внимания, то можно пропустить что-нибудь очень важное, предположим пешехода (или, что гораздо хуже, не пропустить его). В 1998 году Дэн Саймонс и Дэниэл Левин привели этому яркий пример [15]. В их исследовании экспериментатор с картой в руках подходил к случайному прохожему и спрашивал у него дорогу. Пока прохожий разглядывал карту, между ним и экспериментатором проносили дверь. В считаные мгновения, пока дверь перекрывала прохожему обзор, экспериментатор менялся местами с человеком, который был на него совсем не похож или имел совсем другой голос. Почти в половине случаев люди, объясняющие по карте дорогу, не замечали никаких изменений, даже если подмена произошла спустя несколько секунд после того, как они поговорили с экспериментатором[50]. Это явление известно как «слепота к изменению», когда наш мозг оказывается неспособен отследить значимое изменение в том, что мы видим, если наше поле зрения прервали на время.

Это исследование известно как «эксперимент с дверью».

Ограниченность человеческого внимания по-настоящему сильно влияет на науку и технику. Например, кажется, что летчикам вместо стандартной приборной панели подходит дисплей, проецирующий приборы самолета или космического корабля непосредственно на ветровое стекло или фонарь кабины. Благодаря такому экрану им не придется глядеть вниз, чтобы увидеть показания приборов, а значит, не надо будет отвлекаться от того, что происходит снаружи. Так гораздо безопаснее, верно?

На самом деле, нет. Оказалось, что если проекционный дисплей лишь слегка перенасыщен информацией, это перегружает внимание летчиков [16]. Они могут смотреть сквозь экран, но при этом ничего не видеть. Известны случаи, когда в итоге пилоты приземляли свой самолет на крышу другого самолета (слава богу, только в симуляторах). NASA потратило уйму времени и сотни миллионов долларов на то, чтобы сделать проекционные дисплеи максимально пригодными к использованию.

Это лишь несколько из множества серьезных ограничений человеческого внимания. Тем не менее вам все равно наверняка захочется возразить мне. И если вы станете спорить, значит, вы невнимательно читали эту главу. К счастью, теперь мы знаем, что вас за это нельзя винить.