Развитие эмоций: эволюционная перспектива

Развитие эмоций: эволюционная перспектива

У низших позвоночных значительного развития достигает только ствол мозга. Лимбическая система развивается только у эволюционно более продвинутых форм. В филогенетическом ряду вплоть до дельфинов и человека относительная величина коры большого мозга постепенно возрастает.

Ствол и другие структуры заднего мозга являются источником жестко запрограммированного поведения, необходимого для выживания. Например, все ящерицы определенного вида поворачиваются боком и демонстрируют свой горловой мешок для того, чтобы напугать противника. В поведении человека улыбка при приветствии представляет собой, видимо, генетически запрограммированное выражение лица. На лицах новорожденных всех народов присутствует некое подобие улыбки, а дети 2-3 месяцев отроду улыбаются каждому, кого видят. Даже младенцы с сильно выраженной микроцефалией, т.е. почти лишенные коры большое мозга, также демонстрируют выражение, напоминающее улыбку. Эта улыбка, возможно, того же происхождения, что и «оскал испуга», который некоторые обезьяны используют как защитную реакцию или как знак подчинения. И уж во всяком случае, она означала (и до сих пор означает) отсутствие агрессивных намерений.

Лимбическая система и забота о потомстве

Многие млекопитающие, подобно человеку, имеют хорошо развитую лимбическую систему, тогда как рептилии и амфибии ею не обладают. Очевидно, что эмоциональное поведение у последних менее выражено, чем у млекопитающих. Ваша домашняя черепаха, например, никогда не покажет вам, что она рада вас видеть, когда вы возвращаетесь с работы, как это делает собака или кошка. В случае опасности она не убегает, а застывает в неподвижности, если только не находится в воде. Действительно, чем выше положение животного в эволюционном ряду, тем больше эмоций оно может проявить (Hebb, Thompson, 1968). Человек — наиболее эмоциональное из всех живых существ, он обладает в высшей степени дифференцированными средствами внешнего выражения эмоций и широким разнообразием внутренних переживаний.

Рис. 109. Самец ящерицы Anolis в качестве жеста угрозы демонстрирует свой горловой мешок -генетически запрограммированная форма поведения, свойственная всем самцам данного вида.

Наша эмоциональная жизнь так многообразна потому, что лимбическая система у нас связана с корой больших полушарий и лобные области ассоциативной коры в высшей степени развиты. Именно благодаря высокому развитию коры человек обладает большой способностью к запоминанию и абстракции. Вот почему мы можем испытывать сильный гнев при одной только мысли о несправедливости или стыдиться того, что наше поведение не соответствует некоторым культурным стандартам.

С развитием лимбической системы связан еще один важный эволюционный фактор. Млекопитающие и птицы — единственные (за редким исключением) животные, уделяющие много времени и внимания заботе о потомстве. Соответствующие формы поведения, в которых проявляется то, что мы называем «привязанностью», необходимы для выживания относительно беспомощных детенышей. Такого рода поведение и те чувства, которые мы с ним связываем, становятся возможными в результате развития лимбической системы.

Зависимость эмоций от определенных частей мозга четко демонстрирует опыт, проведенный Полем Мак-Лином и его коллегами на хомячках. Удаление коры у новорожденных животных не приводило в дальнейшем к видимому нарушению их инстинктивного поведения. Лишенные коры хомячки находили пищу, играли, спаривались, заботились о своем потомстве и при надобности проявляли агрессивность. Позднее у некоторых из этих хомячков экспериментаторы удаляли хирургическим путем те части лимбической системы, которые не являются необходимыми для жизни. Животные немедленно переставали играть, и у них уже не наблюдалось никаких материнских форм поведения.

Лимбическая система и социальная коммуникация

Естествоиспытатель Чарлз Дарвин изучал также и эмоции. Его исследования, систематизированные в работе «Выражение эмоций у человека и животных» (1872), привели его к убеждению, что многие проявления чувств в жестах и мимике — результат эволюционного процесса. Некоторые из эмоциональных выражений, свойственных лицу человека, очень сходны с теми, которые были свойственны нашим далеким обезьяньим предкам. Дарвин рассматривал эти способы выражения эмоций как сохранившиеся остатки действий, связанных с нападением и защитой. Этолог Нико Тинберген называл их «интенциональными движениями» — фрагментами подготовки животного к действию. По мере развития социальности у животных эти выразительные движения, которые ранее были только предвозвестниками действительного поведения, приобретали самостоятельную роль. Они-то и сделали возможным создание системы социальной коммуникации. Животное могло теперь информировать других членов сообщества о своем внутреннем состоянии или о каких-то внешних событиях. Эти в высшей степени полезные способности позволяли общественным видам все больше усложнять организацию группы.

Таблица 6.1. Согласие в суждениях об эмоциях у представителей пяти различных культур

Существуют убедительные данные в пользу того, что ряд фундаментальных человеческих эмоций имеет эволюционную основу. Эти эмоции наследственно закреплены в организации лимбической системы. Исследователи показывали фотографии, приведенные в табл. 6.1, представителям разных культур и просили их определить, какие эмоции на них выражены. И несмотря на значительные различия между этими культурами, большинство опрошенных распознавало основные эмоции: страх, гнев, удивление, радость.

Ранние проявления эмоций у человека

Уже у новорожденного бывает выражение, похожее на улыбку. Это, по-видимому, чисто рефлекторное явление, не связанное с событиями окружающего мира. Конечно, прежде всего возникает плач. Первый звук, который издает новорожденный, — это крик. В первые месяцы ребенок то и дело плачет, но уже через несколько недель улыбка становится более определенной и ребенок улыбается в ответ на самые разнообразные стимулы. Затем примерно в два с половиной месяца появляется социальная улыбка — улыбка, обращенная к другому человеческому лицу. С этого момента ребенок требует социальных контактов. Формы поведения, связанные с улыбкой и плачем, и их развитие, по-видимому, универсальны и отражают процесс созревания нервной системы (Emde et al., 1976). Даже у детей, рожденных слепыми, наблюдается та же последовательность событий (Fraiberg, 1971).

С точки зрения эволюционной перспективы становится ясным значение этих двух типов поведения для выживания. Плач — это первый и наиболее важный эмоциональный сигнал: он сообщает тем, кто заботится о ребенке, что какие-то его биологические потребности не удовлетворены. Социальная улыбка ребенка способствует привязанности к нему тех, кто его воспитывает, и дает им побудительный мотив для общения с ребенком и стимуляции его развития. Интересно, что у котят жалобный писк предшествует мурлыканью, а у щенят скуление начинается на три месяца раньше, чем виляние хвостом.

Когда дети впервые начинают улыбаться при виде лиц, они еще неспособны отличать одно лицо от другого. Но уже в возрасте 5-6 месяцев они начинают уверенно узнавать знакомые лица. Вскоре после этого возникают другие универсальные эмоции: ребенок начинает испытывать страх при приближении незнакомца и проявляет большое неудовольствие, когда его отделяют от матери. Эти два типа поведения — боязнь незнакомца и недовольство при отлучении от матери — обычно прекращаются в возрасте около двух лет.

Тот факт, что развитие эмоций у всех грудных детей проходит одни и те же фазы, указывает на то, что их поведение скорее детерминировано биологически, чем психологически. Один из важных аспектов созревания нервной системы, который может играть роль в наблюдаемой последовательности фаз, — это миелинизация нервных волокон (см. гл. 1). В период от 6 до 15 месяцев мозг младенца претерпевает быстрые изменения, связанные с отложением миелина во всех важнейших нервных трактах, в том числе и в тех, которые связывают гиппокамп с гипоталамусом, идут от гипоталамуса через таламус к коре больших полушарий и соединяют кору с гиппокампом. Для нервных волокон миелин — то же, что изоляция для электрических проводов: он облегчает передачу импульсов. Образование и накопление миелина — это показатель физиологического созревания; поэтому социальные страхи (например, боязнь незнакомца), возникающие в период миелинизации лимбической системы, возможно, отражают вновь развившуюся способность младенца отличать незнакомые лица от знакомых.

Рис. 110. Девятимесячный Марк, оставшись в игровой комнате со знакомым ему экспериментатором, огорченно реагирует на уход матери. Он пытается справиться с беспокойством — ползает, изучает предметы, ищет мать, усаживается на колени к любимому экспериментатору Маргарет С. Малер. Эти фотографии были сняты в ходе исследования процесса «индивидуации», проведенного в 60-е годы д-ром Малер совместно с д-ром Мак-Девиттом.

Неудовольствие при отделении от матери кончается, когда наступает новый этап в развитии познаний — устанавливается то, что психологи называют постоянством объекта: ребенок теперь понимает, что предметы и люди продолжают существовать и тогда, когда он не может их увидеть, услышать или потрогать. Этот важнейший этап интеллектуального развития обычно приходится на возраст около двух лет. По-видимому, он становится возможным благодаря развитию каких-то важных нервных механизмов, но сущность этих механизмов пока еще не ясна.

Дифференцированные и сложные эмоции

Дети активно ищут информацию, они хотят понять значение каждой вещи, с которой сталкиваются; хотят не только познакомиться с чем-то новым, но и узнать, как к этому новому следует относиться. Дети проявляют способность испытывать страх. У них возникают реакции, напоминающие испуг, при внезапной утрате опоры или громком звуке. Однако эта неспецифическая, обобщенная реакция дифференцируется, по мере того как дети приобретают собственный опыт. То, чего именно они будут бояться, зависит от того, что они узнают.

Некоторые из этих дифференцированных эмоций, например боязнь высоты, развиваются отчасти из опыта ползания (см. рис. 112), а отчасти как результат особой формы научения, которую можно было бы назвать «социальным заимствованием». Когда ребенок, выросший настолько, чтобы различать знакомые лица, сталкивается с незнакомым явлением, он получает нужную информацию, следя за выражением лица матери, ее голосом и жестами. Как мать реагирует на этот предмет: улыбается или хмурится? Ребенок настраивает свою эмоциональную реакцию на реакцию матери и таким образом учится понимать значение того или иного события. При первой встрече с огромным псом он, видя испуг на материнском лице, сам пугается и узнаёт, что собака — это объект, которого следует бояться.

Рис. 111. Внизу: специальное устройство, имитирующее крутой обрыв. Результаты этого исследования (графики вверху) показывают, что боязнь высоты — не врожденное чувство: она развивается лишь после того, как ребенок приобретет некоторый опыт ползанья. (Gibson, Walk, I960; Campos, 1982.)

Развитие ряда эмоций почти всецело обусловлено социальным обучением, а не физиологической реакцией; таковы, например, альтруизм, стыд, зависть, чувство вины. Такие эмоции называются сложными эмоциями, и люди различных культур не в состоянии распознавать их так же легко, как они распознают простые эмоции. Очевидно, выражение этих эмоций зависит от особенностей культуры. Нормы той или иной культуры, ее неписаные правила переходят от родителей к детям, формируя способ выражения, а иногда и содержание таких эмоций. Например, на Таити не принято выражать печаль, и в таитянском языке нет слова для обозначения этой эмоции. Поэтому таитянин, у которого умер ребенок и который чувствует то, что мы называем печалью, полагает, что это странное чувство является симптомом болезни (Levy, 1973).

Эмоциональное развитие человека не идет прямым и гладким путем. Поскольку существуют тесные и сложные нервные связи между мыслящей корой большого мозга и чувствующей лимбической системой, каждое взаимодействие с окружающим нас миром всегда окрашивается каким-то эмоциональным оттенком. Та или иная окраска зависит от индивидуального опыта данного человека, в том числе от вещей, известных лишь ему одному. Даже в случае таких обобщенных эмоций, как страх или эйфория, их содержание определяется тем, что человек узнал и как он интерпретировал какое-либо событие, основываясь на этом знании. Об этом свидетельствуют эксперименты, проведенные Стэнли Шахтером.