Поведенческий акт в нашей жизни

В предыдущей части мы разобрали физиологические основы мышления, внимания, памяти. Одно из самых важных понятий, которое было нами затронуто, – поведенческий акт. На психофизиологические компоненты его разложил П. К. Анохин, предложив его модель. Сама по себе модель – удобный описательный интеллектуальный объект. Мы будем его активно использовать.

Важно отметить, что именно из таких вот поведенческих актов и складывается принятие решений конкретным человеком, небольшим коллективом и даже целым государством. Во всяком случае пока…

Итак, пришла пора разобраться, как нейрофизиология превращается в поведение, делая человеческую цивилизацию такой, какая она есть. Тут можно возразить насчет единой человеческой цивилизации – у нас разные культуры. Европа – это одно, а жизнь, скажем, в каком-нибудь африканском поселении – совсем другое. Несомненно, у разных народов свои культурологические особенности, но когда мы говорим о цивилизации, то подразумеваем некоторый набор общностей, универсальных признаков.

Например, к таким признакам относят наличие языка. У всех представителей современных народов есть язык. Пусть он своеобразный и порой кажется другим странным, но он есть. И у всех народов имеются поведенческие акты, нейрофизиологический механизм которых устроен сходным образом.

Любой поведенческий акт (которым, кстати, является и принятие решений) заканчивается двигательной активностью, то есть выполнением какого-то движения (сюда же можно отнести и речевое высказывание).

Да-да, именно так. Мозгу вообще нет смысла затевать какую-то активность просто так. Даже когда мы мечтательно о чем-то размышляем, благодаря зеркальным нейронам и ряду других систем мозга мы, по сути, прокручиваем картинки собственных движений и ощущений: как я буду сидеть за рулем этого роскошного автомобиля, какой вкус будет у элитного вина, что я скажу бывшему начальнику, когда меня повысят. Ведь приятно думать о чем-то, о чем приятно думать, не правда ли? Все эти наши «думания» есть не что иное, как «прокручиваемые» в голове поведенческие акты.

В рядовой ситуации поведенческий акт приводит ваше тело к той двигательной активности, которая разрешает доминирующую проблему. Вы почувствовали жажду – рука тянется к стакану воды. Вы почувствовали скуку – включаете телевизор или ищете интересный контент в интернете. Ваше тело отвечает движением на потребность – эмоции, мысли. Но что произойдет, если эмоции противоречивы и вы хотите одновременно несопоставимых вещей?

В 1961 году пациент W. J. перенес операцию по рассечению мозолистого тела (то есть были перерезаны волокна, соединяющие полушария мозга пациента). Левая и правая половинки мозга перестали быть связаны между собой. Известный нейропсихолог Майкл Газзанига, наблюдавший тогда за пациентом, отмечал фатальные изменения в его поведении.

Иногда его руки соревновались друг с другом. К примеру, когда пациенту нужно было по заданию собрать определенную конструкцию из цветных кубиков, его правая рука всячески пыталась изменить комбинацию, которую до этого собрала левая. Пациент с рассеченным мозгом мог одной рукой обнимать свою жену, а другой – тут же колотить ее по спине. Создавалось ощущение, словно каждая рука жила собственной жизнью. Интересно, что наблюдалось одновременное проявление как бы противоположных эмоций: условно говоря, любви и ненависти. Тогда даже было высказано предположение, будто в разных полушариях «живут» разные оттенки эмоций (в одном – положительные, в другом – негативно окрашенные).

Все это напоминало синдром чужой руки, возникающий в результате отмирания клеток мозга и проявляющийся в агрессивных конфликтах двух рук. Когда видишь такого больного, можно подумать, что его движениями управляет некая магическая внешняя сила. Описан случай, когда пациенту с таким синдромом приходилось всякий раз тормозить машину, когда его левая рука внезапно начинала хаотично хвататься за руль.

Описанные клинические случаи подтверждают современные нейробиологические гипотезы о том, что наше поведение обеспечивается независимыми системами мозга, которые работают параллельно. В каких-то процессах они действуют совместно, реализуя сложные варианты поведенческих актов. Как это устроено, мы с вами уже увидели на примере систем ДСМ, СВЗ, ЦИС. С этой точки зрения мы и будем освещать многие вопросы части.

Рис. 53. Моторная кора больших полушарий головного мозга человека

Теперь давайте коротко рассмотрим все структуры мозга, участвующие в реализации двигательного акта.

Сегодня уже много известно о такой области лобных долей, как моторная кора, расположенная под костями черепа в том месте, где заканчивается лоб и начинается теменная область. Она показана на рис. 53. Кстати, часть коры человечка Пенфилда (гомункулуса), о которой мы говорили ранее, тоже входит в состав моторной коры. К слову, есть сенсорный (чувствительный человечек), а есть – двигательный. В мозге они разведены бороздой. Так вот, двигательная часть гомункулуса и включается в состав моторной коры.

Моторная кора

Сегодня моторную кору считают центром управления самыми тонкими и точными произвольными движениями, то есть движениями, которые мы сознательно контролируем. Они и представляют собой итог принятого мозгом решения.

Сигналы, приходящие к моторной коре

Моторная кора получает два мощных потока информации. Один приходит от отделов мозга, связанных с ощущениями (мышечная активность, зрение, ощущения в теле и так далее), а другой – из префронтальной коры. Как вы догадались, оттуда приходят сигналы, связанные с программированием движения. Именно префронтальная кора оценивает степень адекватности движения и затем отсылает программу в моторную, как бы давая разрешение. А та уже отсылает сигналы в структуры, непосредственно связанные с движением.

Внутри моторной коры работают два механизма: контроль движений через обратную связь (при получении информации от мышц и так далее) и программирование (через префронтальную кору). Как же получается их совмещать?

Двигательные программы

Во-первых, моторная кора работает с памятью о двигательных программах. Она их извлекает и перерабатывает, либо сразу встраивает в нужное место более сложного двигательного алгоритма (по-научному – актуализирует моторные программы). Помните, мы с вами уже говорили про автоматизмы. По сути, моторная кора перетасовывает и комбинирует эти самые двигательные автоматизмы.

Известно, что при выполнении какой-то ранее заученной деятельности нейроны мозжечка активируются за 10 миллисекунд (мс) до того, как в работу включатся клетки моторной коры. Исследователям удалось снизить температуру мозжечка у обезьян, что привело к тому, что выученное ранее движение запаздывало!

Вы только вдумайтесь в это. Нас можно «подтормозить», просто чуток остудив кусочек мозга.

Базальные ганглии

Помимо мозжечка, двигательные программы хранятся и в базальные ганглиях (это структуры с дофаминовыми нейронами). Там нервные клетки могут включаться в работу еще за 150 мс до того, как начнется движение. Запомните этот факт! Это нам еще очень, очень пригодится.

Сегодня считается, что в мозжечке уже есть необходимые моторные программы движений, которые ждут сигнала сверху от моторной коры. Чтобы не возникало путаницы, уточню: эти команды мы когда-то выучили в процессе жизнедеятельности.

Пусковой механизм

Нейробиологи выделили две системы инициации (запуска) движения. Одна – лимбическая (эмоциональная). Она переводит внутреннюю мотивацию в действия, работает в ситуациях, когда нужно удовлетворить жажду, голод и так далее. Важно отметить, что эту систему с моторными базальными ганглиями связывает прилежащее ядро. Это та область, которую крыса стимулировала сама, ожидая получить удовольствие. Так этот механизм и работает у относительно простых организмов. Поэтому они и живут удовлетворением простейших потребностей через прилежащее ядро. Оно отправляет сигналы на двигательные структуры.

Но у более сложно организованных животных (например, обезьян) и человека есть еще и вторая система – когнитивная. Она завязана на анализ предыдущего опыта. Ключевую роль в этой системе играет та самая информация от префронтальной коры. Также для когнитивной системы важны сигналы от ассоциативной коры, то есть от тех областей, где нейроны умеют работать одновременно с потоками разной информации: слуховой, зрительной, осязательной и так далее.

Эмоциональная и когнитивная системы обычно действуют совместно. Прилежащее ядро и ряд других структур фильтруют информацию от обеих систем. Здесь прилежащее ядро выступает в роли места стыковки двух механизмов.

К примеру, вышедший от стоматолога человек почувствовал голод. Эмоциональная система запускает команды, направленные на поиск еды. Активируется прилежащее ядро. Но в этот же момент человек осознает, что после лечения нельзя есть два часа. И когнитивная система блокирует поисковое поведение.

Две системы запуска движений:

1. Лимбическая система переводит мотивацию в действие.

2. Когнитивная система осуществляет сознательный контроль через анализ предыдущего опыта.

Точка стыковки – прилежащее ядро.

Можно разделить процессы управления движением на три фазы:

1. Блок запуска (инициации) движения (лимбическая система с прилежащим ядром, ассоциативная кора).

2. Блок программирования движения (мозжечок, базальные ганглии, моторная кора, таламус, спинальные и стволовые генераторы).

3. Исполнительный блок (выход на нейроны, управляющие работой мышц).

Рис. 54. Схема центров и путей регуляции движений

А теперь – внимание! Схема, представленная на рис. 54, объясняет не только запуск непроизвольных движений (врожденных форм двигательного поведения (например, если новорожденного держать в вертикальном положении, как только его ступни коснутся твердой поверхности, он попытается выпрямить ноги) и автоматизмов), но и возникновение произвольных движений.

Таким образом, рефлексы и произвольные движения не противоречат друг другу. Наши сознательные произвольные движения подчиняются рефлекторному принципу. Просто задумайтесь над этим: даже все, казалось бы, невероятно продуманные, изощренные формы движений работают как набор рефлексов! Все наши простые ритуалы – умывание по утрам, завязывание галстука перед тем, как отправиться на работу, нанесение туши на ресницы, решение уравнений на бумаге – это такие же рефлексы, как и те, что заложены с рождения. Только процесс их формирования более сложный.

Помните, мы говорили о внимании? Мы отмечали, что оно бывает произвольным и непроизвольным. Когда внезапно стучат в дверь, а мы отвлекаемся – это непроизвольное внимание. Когда мы сами думаем, что неплохо было бы пойти и посмотреть, есть ли кто-то за дверью, то уже имеем дело с произвольным вниманием. По тому же принципу можно разделить произвольное и непроизвольное движения.

Но все-таки, что же их принципиально отличает друг от друга?

Современные нейрофизиологи считают, что произвольное движение имеет конкретную цель. Причем она изначально сформирована высшими отделами коры в лобных долях. Произвольные движения человек сознательно регулирует. Более того, они тесно связаны с речью. И у человека сами цели произвольных процессов формулируются речью. Мы уже обсуждали, как формируется речь у ребенка в ассоциативных областях коры и как это связано с поведением. А. Р. Лурия и его коллеги доказали, что предварительное проговаривание последовательности действий позволяет ребенку овладеть сложными формами поведения. В то же время задержка речевого развития у детей приводит к снижению (и искажению) сознательной регуляции поведения.

Мы подробно рассмотрели схему двигательного акта для того, чтобы вы уловили природу конфликта между вашей эмоциональной и когнитивной системами при принятии решений.

Почему, например, когда вы сидите на диете и проходите мимо кондитерской, все внутри будто взрывается – вы срываетесь и покупаете пирожное?

Почему вы даете себе обещание выучить новый язык, но вместо этого вечерами смотрите сериалы?

Почему вы хотите выстроить доброжелательные отношения в семье, но, заметив небольшие раздражающие детали в поведении партнера, срываетесь в конфликт?

Мозг принимает подобные решения, поскольку когнитивная система не сумела блокировать эмоциональную. Произошло принятие решения с уклоном в эмоциональную сферу. Этот конфликт вечен во всех аспектах жизни. И даже больше – в тех аспектах, которые вы не замечаете.

Но если так происходит принятие решения о том, есть пирожное или нет, то что же с другими аспектами нашей жизни?