6. Будущее сельского хозяйства

Если вы ознакомитесь со стилистикой экспертизы Совета по биоэкономике, у вас исчезнут всякие романтические представления о крестьянском сельском хозяйстве и его единении с природой. Несмотря на упоминание многообразия мировых сельскохозяйственных структур и методов, сельское хозяйство последовательно трактуется здесь как агропромышленность, развивающаяся на строго научной основе. Речь идет о поставках максимального количества «биомассы», получаемой благодаря максимально эффективному хозяйствованию в области земледелия, растение- и животноводства и рассматриваемой исключительно как ресурс. Биологический мир считается просто-напросто средством для достижения цели: материя должна приносить максимальную пользу в сфере производства продовольствия, промышленности и энергоснабжения. Самоценность этого мира больше не имеет значения. Правда, в экспертизе вполне разумно говорится о большом потенциале экологического сельского хозяйства, в частности скотоводства, учитывающего особенности животных, но сути дела это не меняет: растения и животные — биомашины, производительность которых по всем правилам современной биотехнологии нужно повысить до предела. Все нацелено на высокие показатели: урожайность почв, растений, надои молока, мясопроизводство.

При современном аграрном хозяйствовании все выглядит логично, поскольку, по всем прогнозам, потребность в любого рода аграрной продукции будет только расти. А земли мало. Если разделить освоенные сельскохозяйственные площади на количество людей в мире, то в 1970 г. на пропитание одного человека приходилось 3800 м² земли. К 2005 г. эта цифра понизилась до 2500 м². А к 2050 г. она составит примерно 1800 м²[196]. Кажется, что решение тут может быть только одно: сельское хозяйство должно стать более продуктивным и неуклонно повышать урожайность. Логика, однако, не столь безупречна, какой кажется на первый взгляд. В мире производится достаточно продуктов питания, чтобы в будущем прокормить хоть 9 млрд человек. Сегодня на человека в день приходится примерно 4600 ккал. Однако около трети продуктов питания (а по некоторым оценкам, до половины) теряется в пути от поля до потребителя — продукты гниют на полях, портятся при транспортировке, выбрасываются на помойку. Примерно 800 ккал идут на корма. Какие последствия высокое потребление мяса имеет для снабжения мирового населения продуктами питания, можно увидеть на примере США. В силу высокой потребности в кормах 5 % населения Земли потребляет почти треть мирового урожая кукурузы и пятую часть урожая сои. Прибавьте сюда еще использование злаков при производстве биобензина. В итоге 80 % урожая кукурузы уходят в США на корма и производство агротоплива. И всего 11 % используется непосредственно как продукт питания[197]. В Германии только 28 % сельскохозяйственных площадей служат для производства продовольственных продуктов, 12 % используется для производства биоэнергии. Зато под корма отведено 57 %. Остальное попадает в графу «Прочее». Таким образом, сокращение потерь урожая и изменение наших пищевых привычек могут существенно улучшить продовольственную ситуацию в мире.

Из этого, однако, не следует, что положение в сельском хозяйстве не поддается улучшению. Во-первых, метод интенсивного сельского хозяйства, господствующий сегодня в США и Европе, не имеет будущего, во-вторых, мелкие крестьянские хозяйства в развивающихся странах не в силах удовлетворить растущие потребности растущего населения. Человек, который выбился из жестокой нищеты к скромному благосостоянию, не захочет довольствоваться миской риса или горсткой пшена. Питание становится более сытным и разнообразным, в рационе появляются мясо и рыба. Одновременно растет спрос на разного рода аграрное сырье: хлопок, растительные масла, крахмал, растительные волокна, древесину и т. д. По данным Продовольственной и сельскохозяйственной организации Объединенных Наций, к 2050 г. производство продовольственных продуктов вырастет на 70 %. В цифрах позволительно усомниться, но все-таки, если хотя бы сократить потери урожая и выбрасывать меньше продуктов, эффективность сельского хозяйства повысится. Сегодня споры идут о методах достижения данной цели. И здесь тоже главный вопрос не в том, увеличится ли аграрная продукция, а о том, каким способом мы собираемся ее увеличивать.

В зеленом движении у аграрной индустрии плохая репутация. Она потребляет много энергии, загрязняет грунтовые воды, выщелачивает почву, способствует эрозии, превращает животных в производственные машины, сокращает многообразие видов и превращает природные ландшафты в бескрайние пустыни. Все это верно. И тем не менее эволюцию современного сельского хозяйства нельзя считать беспрерывным грехопадением. Реальность сложнее. Первая великая научно-техническая революция в сельском хозяйстве покоилась на четырех китах: удобрение почвы промышленным азотом, химическая защита растений, разведение растений и животных более высокой продуктивности и внедрение современного сельскохозяйственного оборудования. Лишь наука и техника в сочетании с практическим сельским хозяйством позволили добиться невероятного повышения урожайности, необходимого для пропитания резко увеличившегося населения Земли. Если бы при производительности уровня 1961 г. нужно было насытить продовольственный рынок количеством продуктов питания, произведенным в 1998 г., понадобилось бы 82 % площади земного шара (в реальности эта цифра составила 38 %)[198]. Стремительный рост производительности сопровождался заметной концентрацией хозяйств: их количество становилось все меньше, а сами они все крупнее и производительнее. В Германии в 1949–2010 гг. количество хозяйств сократилось с 1,65 млн до 300 000, число занятых в сельском хозяйстве — с 4,8 млн до 648 000. Одновременно число человек, которых кормит один фермер, выросло с 10 до 132[199].

Однако вместе с увеличением урожайности земледелия и производительности скотоводства невероятно повысилось и потребление ресурсов и энергии: больше затрат = больше продукции. На таком уравнении будущего не построить. Сельское хозяйство тоже нуждается в революции эффективности. Его превращение в промышленную отрасль стало возможным благодаря дешевой доступной нефти, необходимой для производства удобрений и эксплуатации увеличивающегося парка машин. Фосфорные и азотные удобрения, дизель только дорожают, а растущее энергопотребление повлекло за собой и повышение уровня выбросов CO₂ в сельском хозяйстве. Если к выбросам углекислого газа, метана, оксида азота в сельском хозяйстве и смежных промышленных отраслях приплюсовать эффект от увеличения сельскохозяйственных площадей за счет утраты лесов и водно-болотных угодий, то на балансе аграрного сектора останется почти треть мировых выбросов парниковых газов[200]. Большая часть производства (и связанного с этим потребления энергии) перешла в смежные отрасли: производство удобрений и семенного материала, защита растений, сельскохозяйственное оборудование. Сюда же стоит прибавить гигантскую мировую транспортную сеть, обеспечивающую перевозку кормов, сырья и готовых продуктов. Низкие тарифы на грузоперевозки удлинили путь от поля и места переработки к потребителю. Только за 5 лет, в 1995–2000 гг., перевозки кормов и продовольственных продуктов выросли в Германии на 30 %. Печальную известность приобрел пример с креветками, которых для очистки возят на грузовиках с берегов Северного моря в Марокко, — это 2500 км туда и столько же обратно. К подобному абсурду приводит ситуация, когда оплата труда значительно ниже транспортных расходов. Более 95 % продуктов, которыми покупатели сегодня наполняют свои корзины в супермаркетах, проделали путь не менее 100 км, а многие объехали половину земного шара[201].

Сельское хозяйство является крупнейшим мировым потребителем пресной воды — ему необходимо до 70 % мировых запасов. Это крайне негативно влияет на стабильность климата, изменения которого во многих регионах мира связаны с повышением температуры и засухами. Сельскохозяйственные монокультуры выщелачивают почвы и способствуют эрозии. У них слабее иммунитет против вредителей, а потому они нуждаются в большом количестве химических средств защиты. Жара, засухи особенно негативно сказываются в регионах, где на бесконечных пространствах растет кукуруза, соя, хлопок и ничего больше. Помимо этого вследствие сосредоточения на высокоурожайных сортах сильно пострадало разнообразие культурных растений. В Индии число сортов риса с 50 000 в 1960-х гг. сократилось до 50 в конце 1990-х. Правда, индустриализированное сельское хозяйство существенно повысило урожаи, но цена оказалась слишком высока: примерно 2 млрд га почвы подверглись деградации, а это почти 40 % мировых сельскохозяйственных площадей. Индустриализированное сельское хозяйство рубит сук, на котором сидит. Список грехов можно продолжить. Потребность в переменах очевидна. Однако направления, в которых движется мировое сельское хозяйство, дифференцируются.