Пчелы-шерстобиты
Пчелы-шерстобиты
Наблюдения над пчелами-листорезами показывают, что насекомое умеет выбирать материал для постройки гнезда. В этом нас убеждают и пчелы антидии-шерстобиты, делающие свои ячейки из ваты. Подобно осмиям и листорезам, эти бездомовницы тоже селятся в готовых помещениях, устроенных другими.
В моей местности встречаются пять видов антидий-шерстобитов. Антидия наплечная поселяется в сухих стеблях тростника, уже очищенных от сердцевины и превращенных в канал различными сверлильщиками, среди которых первое место занимают пчелы цератины. В обширных галереях пчелы антофоры маскированной селится самый крупный из шерстобитов — антидия флорентийская. Прекрасно устраивает свои домашние дела антидия корончатая: занимает сени в жилье антофоры пушистоногой, а то и просто норку дождевого червя. Она помирится и на полуразрушенном жилище пчелы-каменщицы, если не найдет ничего лучшего. Такова же и антидия манжетная. Самые разнообразные укромные местечки служат жильем для антидии каемчатой: щели стен, надрезанные тростинки, иной раз даже замочная скважина. Однажды я нашел эту антидию в общей норке с бембексом: оба квартиранта жили мирно, и каждый занимался своим делом.
Ни одна из антидий не готовит себе помещения для ячеек сама. Почему? Последим за теми пчелами, которые сами устраивают себе жилище.
Антофора роет коридоры и ячейки в затвердевшей почве солнечных склонов. С трудом отделяя челюстями крупинки земли, она проделывает огромную работу, выкапывая галереи и комнатки для ячеек. А ведь еще нужно покрыть замазкой слишком грубые стены и отполировать их. Что было бы, если бы ей пришлось еще собирать пушок с растений и сбивать его в войлок, чтобы изготовить мешочки для медового теста? Ни сил, ни времени самой трудолюбивой из пчел не хватило бы на эти дела. Слишком много времени требует ее работа землекопа.
Пчела-ксилокопа и ее гнездо (x 1,25).
Пчела плотник — ксилокопа — отвечает схоже. Проточив глубокий канал в древесине, может ли она еще заниматься вырезыванием кружочков и овалов из листьев, подобно мегахиле? Ей не хватит для этого времени, как не хватит его мегахиле, если та вздумала бы заняться еще и рытьем норки для своих ячеек.
Нельзя совместить трудные работы по постройке помещения с его тщательной внутренней отделкой. Встречая любое насекомое, строящее изящное гнездо, для которого необходимо помещение, я, не колеблясь, говорю: «Ему необходима готовая норка».
Взглянув на гнездо антидии, сразу убеждаешься в том, что эта пчела не может быть еще и землекопом. Только что изготовленный и еще не заполненный медовым тестом мешочек — самое изящное из гнезд насекомых, особенно если он сделан из ярко-белой ваты. Ни одно из птичьих гнезд не может соперничать с этим удивительным сооружением. Едва ли смогут сработать нечто подобное даже руки человека, вооруженные тонкими инструментами. А пчела проделывает все это только при помощи челюстей и лапок.
Антидия манжетная (x 2).
Крайне трудно проследить работу антидий в обыкновенных условиях: их ячейки помещаются в недоступных глазу местах. На открытом месте их работать не заставишь. Остается единственный прием — стеклянная трубка. Я пробовал применить его, но успеха не имел. Три вида антидий — манжетная, флорентийская и корончатая — охотно поселялись в предложенных им тростниках, особенно — последняя. Заменив тростник стеклянными трубками, я смог бы следить за работой пчел, не тревожа их. Этот прием отлично удавался с осмиями. Почему бы ему не пригодиться и для наблюдений над мегахилами и антидиями? Я был почти уверен в успехе, но пришлось разочароваться: антидии и мегахилы ни разу не заселили стеклянные трубки.
Антидия флорентийская (x 2).
Расскажу, что мне довелось видеть. Открытый конец тростинки, занятой ячейками, пчела затыкает толстой ватной пробкой. Эта вата обычно грубее той, из которой делаются мешочки для меда. Проследить изготовление такой пробки нетрудно: пчела работает снаружи жилья. Нужно лишь немного терпения, чтобы дождаться благоприятного момента. Вот антидия несет комочек ваты. Она растягивает его передними лапками, разминает челюстями более плотные места. Лбом прижимает один слой к другому. И это все. Пчела улетает за новой порцией и, вернувшись, проделывает ту же работу. Так продолжается до тех пор, пока слои ваты не окажутся на уровне отверстия канала. Эту грубую работу нельзя сравнивать с деликатным изготовлением мешочков. Но она позволяет судить о работе пчелы вообще: лапки придают форму, челюсти раздергивают, лоб сжимает.
Гнездо пчелы-шерстобита (направо), пчела, собирающая пух (налево). (Нат. вел.)
Антидия корончатая часто заселяла мои тростинки, и ее работы мной прослежены подробнее. Я вскрывал куски тростинок длиной около двадцати сантиметров, в диаметре двенадцать миллиметров. Внутри канала — ватная колонка из десяти ячеек. Никаких внешних границ между ними нет: они представляют сплошной ватный цилиндр. Отдельные ячейки так плотно соединены, что если потянуть цилиндр за один конец, то вытащишь его весь. Можно подумать, что он был построен за один прием. На деле он состоял из ряда ячеек, и каждая была построена отдельно.
Не взломав нежный цилиндр, нельзя узнать число ячеек, да еще наполненных медом. Приходится ждать, пока личинки соткут коконы. Тогда можно будет, прощупав пальцами стенки цилиндра, определить число ячеек.
В тростинке форма гнезда определяется каналом. Но в иных помещениях каждый ватный мешочек имеет форму наперстка: он таков, например, у антидии каемчатой, устраивающей свои гнезда в щелях стен или в трещинах почвы. Готовый мешочек пчела заполняет провизией, откладывает в него яичко и закрывает ячейку. Крышечкой служит слой ваты, края которого так хорошо скреплены с краями мешочка, что получается как бы одно целое. Над этой ячейкой пчела строит другую, имеющую свое собственное дно. Потолок первой ячейки и пол второй пчела старательно соединяет друг с другом.
В результате получается непрерывный цилиндр. Между ватным цилиндром (мы нашли в нем десять ячеек) и закрывающей вход пробкой — пустое пространство около пяти сантиметров длиной. Такие пустые сени обычно есть и в гнездах осмий и мегахил. Гнездо заканчивается большой пробкой из более грубой и менее белой ваты. Очевидно, пчела различает более грубые материалы от более нежных, необходимых для жилья личинки.
Гнездо корончатой антидии свидетельствует, что иногда материал выбирается очень тщательно. Ячейки, например, были сделаны из белой ваты первого сорта, собранной на васильках, а желтоватая входная пробка — из комка звездчатых волосков, взятых на коровяке. На этом гнезде ясно видно различное назначение собранной ваты. Для тонкой кожицы личинки нужна нежная колыбелька, и пчела собирает самую нежную вату. Для устройства пробки — запора от врагов — пчела заполняет вход в гнездо твердыми звездчатыми волосками.
Гнездо манжетной антидии, устроенной в норке пушистоногой антофоры:
1 — вход; 2 — коконы стелиса; 3 — выделенный кокон стелиса. (Уменьш.)
Есть и другая система защиты гнезда. Антидия манжетная не оставляет пустого пространства в передней части гнезда. Она натаскивает в незанятые сени всевозможные обломки и кусочки, какие только найдет вблизи: песчинки, комочки земли, кусочки древесины, крошки извести, обрывки листьев, сухие испражнения улиток и многое иное. Эта куча образует настоящий «завал», заполняющий все пустое пространство, кроме двух сантиметров, оставленных для ватной пробки. Казалось бы, что враг не сможет проникнуть через такое заграждение. Но прилетит левкоспис, просунет свой длинный яйцеклад через незаметную щелочку тростинки и отложит свои яички. Личинки паразита истребят всех обитателей ватной крепости. Все предосторожности оказались тщетными.
Познакомимся теперь с жильцом ватной ячейки и его припасами. Мед бледно-желтый, однородный, полужидкий. На его поверхности плавает яичко, и его головной конец погружен в мед. Было интересно проследить развитие личинки, к тому же у антидии весьма странный кокон. Для удобства я вырезаю часть ватного цилиндра, открываю личинку и припасы и помещаю ячейку в короткую стеклянную трубку.
В первые дни я не вижу ничего замечательного. Личинка держит головку, погруженную в мед, питается и растет. Потом наступает момент...
Но вот интересный гигиенический вопрос. Что будет делать личинка со своими испражнениями? Она находится в тесной ячейке, занятой припасами. Как выйти из затруднительного положения: не загрязнить мед испражнениями? Личинка корончатой антидии пользуется своими отбросами как строительным материалом. Она превращает их в изящную мозаику, подлинное произведение искусства.
Выделение испражнений начинается, когда запас пищи съеден почти наполовину. Оно продолжается до конца еды. Комочками желтоватых экскрементов величиной едва с булавочную головку и очень обильны. Личинка движениями зада отодвигает их к стенкам ячейки и прикрепляет там шелковыми нитями. У других личинок шелковые нити выделяются под конец, когда вся пища уже съедена. Здесь оно начинается гораздо раньше и чередуется с питанием. Таким образом, отбросы удалены от провизии. В конце концов их накапливается столько, что вокруг личинки образуется как бы сплошной занавес. Этот занавес, состоящий наполовину из испражнений, образует основу кокона, вернее временный склад строительных материалов.
Мед съеден. Личинка начинает изготовление кокона. Она окружает себя шелковой оболочкой, чисто белой сначала, а потом окрашенной при помощи клейкого лака в красновато-коричневый цвет. Через широкие петли этой сетчатой оболочки личинка схватывает комочки экскрементов и прочно вделывает их в ткань. Бембексы вделывают в свои коконы песчинки. У антидии песчинки заменены отбросами, но из-за этого работа идет не хуже. Трудно тому, кто не видел, как строился кокон, сказать, из чего он сделан. В начале моих наблюдений я терялся в догадках и никак не мог понять, какими материалами воспользовалась личинка, чтобы так украсить свой кокон.
И другой сюрприз несет нам этот кокон. Его головной конец заканчивается сосочком, в котором находится узенький канал для сообщения с наружным воздухом. Эта архитектурная особенность свойственна всем антидиям — и шерстобитам, и смолевщицам. Кроме антидий, она ни у кого не встречается. Коническая верхушка кокона, по-видимому, очень важна для антидии. Я видел, как усердно личинка работала над ней. Она полировала эту верхушку и старательно придавала ей округлую форму. Время от времени она просовывала в узкий канал закрытые челюсти, а потом раскрывала их словно ножки циркуля. Этим способом она растягивала стенки и придавала правильную форму отверстию. Я полагаю, что отверстие сделано для доступа воздуха, необходимого для дыхания.
Как бы плотен ни был кокон, но всякая куколка в нем дышит, подобно тому как дышит птенец в яйце.
Каменистые коконы бембексов очень плотны, но и в них есть поры для обмена воздуха. Может быть, коконы антидий по какой-то незамеченной мною причине непроницаемы для воздуха? Может, это зависит от лака, которым пропитана шелковая ткань? Я не знаю этого, но допускаю, что коническая верхушка кокона антидии служит вентилятором.
Остается сказать о происхождении материала для постройки гнезда. Следя за пчелами, собирающими пушок, и рассматривая обработанный ими пушок в микроскоп, я убедился в том, что антидии моей местности собирают материал со всех растений, имеющих пушок. Будяк, мордовник, коровяк, василек, серебристый шалфей, бессмертник — все годилось, лишь бы растение было сухо и мертво. Я никогда не видел, чтобы антидия собирала пушок на свежем растении.
Облюбовав кустик, антидия летает именно на него, принимаясь за сбор с того места, на котором она остановилась при предыдущем визите. Она скоблит челюстями волоски, которые попадают потом в передние лапки. Они держат их, прижав к груди, перемешивают, сжимают в комочек, придают ему округлую форму. Когда комочек станет величиной с горошину, пчела берет его в челюсти и летит к гнезду. Она постоянно, через каждые несколько минут, возвращается на то же место, до тех пор пока не изготовит всего мешочка. Тогда она займется сбором провизии. На другой или на третий день она снова примется за постройку ячейки и опять прилетит на знакомое место, если на этом кустике собран еще не весь пушок. Так продолжается до тех пор, пока пчеле не понадобится более грубый пушок для пробки. Впрочем, иной раз и пробка изготовляется из нежной ваты.
Я хотел узнать, сможет ли антидия приспособиться к иноземным пушистым растениям. На моем пустыре я посадил одно палестинское и другое месопотамское растения и стал следить за обитательницей моих тростинок — за корончатой антидией. По-видимому, антидия признала пушок превосходным: пока шло устройство гнезда я видел, как она брала пушок то с одного, то с другого растения. Мне кажется, однако, что предпочтение отдавалось месопотамскому: на нем было пушка больше и он был белее и нежнее. Внимательно следя за работой пчелы, я не заметил никакой разницы между тем, как она ведет себя на этих незнакомых ей растениях и на тех, с которых она обыкновенно собирает пушок.
Собирающие вату пчелы подтверждают то, что мы видели у мегахил. Среди местных растений антидии одинаково охотно собирают пушок с любого растения, лишь бы материал был пригоден для постройки. Чужеземное растение они посещают так же охотно, как и местное.