МАЛЕНЬКИЕ ПЧЕЛКИ-ГАЛИКТЫ

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

МАЛЕНЬКИЕ ПЧЕЛКИ-ГАЛИКТЫ

Инстинкты перепончатокрылых насекомых достигают высокой степени совершенства. По своему развитию они превосходят не только инстинкты прочих насекомых, но даже некоторых позвоночных животных. Очевидно, совершенство строения животного необязательно влечет за собой и совершенство его нервной деятельности.

И все же история перепончатокрылых изучена еще очень мало. Даже самый обыкновенный вид их порадует наблюдателя интереснейшими новостями.

Чего можно ожидать от галиктов такого, что не встречалось бы в самой обыденной истории пчел, собирательниц меда? Рытье норок с ячейками на дне, собирание пыльцы с цветков, доставка провизии в ячейки, откладывание яиц, устройство запоров в заселенном жилье... Разве не в этом проходит вся их жизнь? Да, это так. Но сухой перечень фактов еще не есть полная биография, богатая всякими подробностями, столь интересными и столь различными у разных видов и родов.

Я надеюсь показать, что хотя галикты и очень обыкновенные пчелы, но заслуживают серьезного внимания. Материалы для этой главы мне доставили главным образом два вида: галикт цилиндрический и галикт шестиполосый.

Галикт цилиндрический (x 2).

Цилиндрического галикта я изучал при самых благоприятных условиях: весь год, изо дня в день, я мог следить за ним в природе. Эти галикты поселились у подножия стены, окружавшей двор. Они облюбовали тропинку, открытую солнечным лучам и поросшую пыреем. Галикты работают рано утром и даже ночью, а потому им не мешала ходьба и даже беготня на тропинке в течение дня. Их поселение занимало здесь площадь в двенадцать квадратных метров, а число отверстий норок достигало тысячи. Вход в норку часто служит общими сенями для ходов в несколько гнезд; значит, население поселка было очень многочисленным. Почва здесь грубая, каменистая, с примесью строительного мусора и перегноя, пронизанная корнями пырея. В ней не застаивалась вода, а это условие очень важно для перепончатокрылых, гнездящихся в земле.

Галикт шестиполосый (x 2,25).

Поселения другого вида — шестиполосого галикта — я наблюдал в долине реки Аига, к северу от Оранжа. Здесь почва была наносная, нежная, глинисто-известковая. Каменистая подпочва обеспечивала сток воды; впрочем, это место было удалено от реки и не заливалось полыми водами. В поселении около сотни норок. От моего дома до этого места три-четыре километра, и я не мог уделять шестиполосому галикту столько же времени и внимания, как моему соседу — галикту цилиндрическому. Все же я много раз навещал этот поселок с лопатой на плече. Думаю, что ничто важное не ускользнуло от моего внимания.

Одновременные наблюдения двух видов пополняли и разъясняли друг друга: повадки обоих галиктов совпадают. Что я скажу об одном, вполне приложимо и к другому.

Раньше всего проследим рытье норки. За исключением таких общественных видов, как роевые осы, шмели, муравьи и роевые пчелы, все другие перепончатокрылые работают каждый для себя. Нередко они селятся в близком соседстве, даже колониями, но и тогда каждый поселенец работает независимо от других. Желтокрылые сфексы, например, в своих поселениях роют норки каждый для себя, и ни один не потерпел бы, чтобы сосед помог ему. Пчелы-антофоры селятся огромными роями, но каждая роет свою норку и ревниво охраняет ее от других пчел. То же самое и у других необщественных перепончатокрылых: каждый работает только для себя, даже и живя в густонаселенной колонии.

У галиктов иные повадки. У них нет общества, и каждая мать заботится только о своем потомстве, строит ячейки и собирает провизию только для своих личинок. Но у них существует взаимная помощь для одной из работ. Эта общая работа — более или менее глубокий входной канал. В глубине почвы он разветвляется и его ответвления ведут к различных группам ячеек, причем каждая группа — собственность одного галикта, одной самки. Таким образом, общее входное отверстие и общий коридор ведут в несколько отдельных жилищ. Схожее мы видим в наших городских домах: одна дверь, одни сени, одна лестница ведут в различные этажи, подводят к отдельным квартирам, в которых каждая семья живет независимо от соседей.

Общность хода всего легче заметить во время снабжения гнезд галиктов провизией. Последим за каким-нибудь входным отверстием. Оно находится на верхушке холмика из свеженарытой земли, похожего на холмики, устраиваемые муравьями. Мы увидим рано или поздно, как сюда прилетят галикты с ношей цветочной пыльцы, собранной на растущем по соседству цикории. Иной раз три, четыре и даже более галиктов прилетают одновременно к одному входному отверстию. Они садятся на холмик и поочередно — без спешки и толкотни — спокойно проползают в коридор. Из их поведения ясно, что это общий ход, на который все имеют одинаковые права. Я приведу лишь один факт из множества занесенных в мои дневники. Ход завален землей, которую отбрасывает находящийся в нем и запоздавший с рытьем галикт. Прилетают три галикта, обремененные ношей. Увидя засыпанный ход, они начинают его прочищать. То один, то другой улетают прогуляться, потом возвращаются. Наконец работавшая в глубине норки самка перестает отбрасывать землю, и все три галикта входят в жилище.

Число групп ячеек, входящих в состав одного гнезда, и число галиктов, одновременно вползавших в него, позволяют судить о количестве совладельцев общего жилища. Я считаю, что в среднем бывает пять-шесть галиктов. Все ли они принимают участие в работе с самого начала, когда закладывается общий ход в гнездо? Для меня это очень сомнительно, по крайней мере я никогда не видел такой совместной работы. Напротив, на основании того немногого, что я подметил, охотно допускаю, что сначала каждый галикт работает только для себя. Общность хода появляется позже, когда жилище перейдет по наследству потомкам.

Предположим, что перед нами гнездо, только что устроенное галиктом на новом месте. Приходит время, когда новое поколение покидает свое подземное жилище. Все выходящие из ячеек молодые галикты найдут перед собой свободный путь через коридор, приготовленный при постройке гнезда. Он засыпан рыхлой землей, которую гораздо легче разрыть, чем окружающую гнездо плотную, слежавшуюся землю. Конечно, все галикты направятся именно по этому пути, и в своем движении вверх и вниз все будут участвовать в прочистке одного хода. Незачем предполагать, что галикты прибегают к совместной работе для того, чтобы легче и скорее освободиться. Каждый из них заботится только о себе, и каждый после отдыха продолжает пролагать себе путь в направлении наименьшего сопротивления: по коридору, вырытому и засыпанному рыхлой землей.

Покидая свои коконы, расположенные один над другим в узком канале, осмии, мегахилы, антидии поступают схожим образом: путем наружу им служит канал, приспособленный для гнезда. Теперь его нужно лишь прочистить. Но расположение ячеек одна над другой в канале, через который может проползти лишь одно насекомое, требует определенного порядка в выходе из коконов. Раньше всех освобождается пчела, находящаяся всех ближе к выходу, затем вторая, третья, и так до последней.

Подобный порядок не нужен галиктам. Их ячейки открываются каждая отдельно в общий коридор. В результате всем обитателям норки приходится принимать участие в прочистке выходного канала. Каждый прочищает дорогу для себя, а когда устанет, отправляется отдыхать в свою ячейку. Его место занимает другой, стремящийся поскорее выбраться на свободу, а совсем не помогать своим соседям по жилью. В конце концов путь прочищен, и галикты выходят наружу.

Разлетевшись по соседству по цветкам, они остаются на них, пока сильно греет солнце. Когда воздух к вечеру засвежеет, они возвращаются в свою норку и проводят в ней ночь. В норку же они прячутся в дождливую и ветреную погоду. Галикт не бродяжничает: он оседлый житель и не покидает своего родного дома. Проходит несколько дней. Наступает время откладывания яиц, и галикт окончательно поселяется в своем гнезде. Здесь уже есть готовая входная галерея, самое большее, ее нужно немного подправить. Могут пойти в дело и старые ячейки, слегка починенные. Галикты устраиваются в своем прежнем гнезде. Каждый из них имеет свои ячейки — результат его работы. Но вход и общий коридор принадлежат всем вернувшимся сюда молодым насекомым. Не было ни сотрудничества, ни общей цели, и все же получилось нечто вроде общины. Все сводится к владению семейным наследством в равных долях. Число сонаследников быстро ограничивается: при большом заселении трудно становится передвигаться по общему коридору, а теснота мешает быстроте работы. Тогда галикты роют новые ходы наружу, и они часто сообщаются с вырытыми раньше. В конце концов проточенная во всех направлениях почва превращается в лабиринт узких извилистых коридоров.

Галикт роет норку чаще ночью. Холмики свежевырытой земли каждое утро свидетельствуют о ночных работах. Их размеры показывают, что в работе участвовало несколько пчел: один галикт не смог бы нарыть и вытащить на поверхность за одну ночь столько земли. В июле, между четырьмя и пятью часами утра, лишь только взойдет солнце, цилиндрический галикт покидает свое подземное жилище и отправляется за сбором пыльцы, хотя луга еще влажны от росы. Может быть, из-за утренней прохлады, но и теперь возле поселения нет большого оживления: не видно сутолоки, не слышно жужжания. Медленно и бесшумно прилетают галикты с желтыми от цветочной пыльцы задними ножками, садятся на земляной холмик возле норки, спускаются в подземный коридор. Другие выползают оттуда и летят за сбором.

Почти до восьми-девяти часов утра продолжается это движение взад и вперед. К этому времени жар, отражаемый стеной, у подножия которой расположены норки, делается очень силен. К тому же на тропинке становится людно, и земляные холмики, растоптанные ногами прохожих и детей, играющих с собакой, быстро исчезают. Никаких следов подземных жилищ! Галикты не показываются. Укрывшись в своих норках, они остаются там до следующего дня и занимаются отделкой ячеек, а то и просто ничего не делают. Следующим утром на тропинке видишь новые холмики, а галикты снова летят, не спеша, за сбором пыльцы. Так ведутся работы в поселении галикта цилиндрического до их полного окончания: днем они прерываются, ночью и ранним утром возобновляются.

Не потому ли цилиндрический галикт, поселившийся вблизи моей двери, работает ночью и рано утром, чтобы избежать дневной суматохи на тропинке? Я видел другие виды галиктов, например галикта-землекопа и галикта шестиполосого, собирающих пыльцу на цветках после полудня. Но мне ни разу не удавалось застать в эти часы на цветках галикта цилиндрического. Не было ли это его приспособлением к обстоятельствам? Друг солнца, дневной работник, не превратился ли он в работника утреннего и даже ночного, чтобы спокойно работать на людной тропинке? Ничто не дает мне права на такой вывод: все галикты, каких я знаю, наиболее деятельны именно утром. Шестиполосый галикт, повадки которого мне хорошо известны, поселился в ивняке на берегу Аига. В этом тихом, уединенном месте его ничто не тревожит, кроме... моего любопытства. И все же, как бы рано я ни пришел туда, галикт уже носит в свои ячейки провизию. Значит, и у него главная работа происходит утром.

Ходы галикта цилиндрического спускаются на глубину около двадцати сантиметров. Здесь они разветвляются на второстепенные коридоры, и каждый из них ведет к особой группе ячеек. В каждой группе шесть–восемь ячеек, расположенных одна возле другой. Они параллельны между собой и поставлены почти вертикально. Овальные у основания, ячейки сужены в верхней части; их длина около двадцати, а наибольшая ширина восемь миллиметров. Ячейка не просто пещерка, вырытая в почве: у каждой есть собственные стенки. При некоторой осторожности можно отделить всю группу ячеек от окружающей их земли и вынуть. Стенки ячейки состоят из довольно нежных земляных частиц, выбранных из грубой окружающей почвы и пропитанных слюной. Постройка не очень прочна и легко рассыпается от легкого надавливания пальцем. Все ячейки одной группы открываются в коридор, который в свою очередь сообщается с главным ходом — общей дорогой всего населения норки. По-видимому, каждая пчелка роет свой отдельный коридор и в конце его сооружает свою группу ячеек. Это ее домашний очаг, и никто, кроме нее, сюда не проникает.

Разрез через подземное однолетнее гнездо галикта шестиполосного:

1 — отверстие на поверхности почвы, прорытое выходившими самцами; 2 — кучка отметенной ими земли; 3 — главный ход; 4 — ячейки. (Уменьш.)

Жилье галикта шестиполосого устроено иначе. Его ячейки такой же формы, но крупнее и расположены не группами, а по одной. Каждая со своим коротеньким коридорчиком, ведущим в разветвления общей галереи. Мне кажется, что каждое из этих разветвлений — работа одной пчелы. То здесь, то там на разных уровнях строит она свои отдельные ячейки, снабжает их провизией, запирает, а затем роет коридорчик дальше. При таком способе постройки у каждой ячейки есть свои собственные сени. Направлять все выходы из ячеек к одной точке, как это делает галикт цилиндрический, излишне. Поэтому у галикта шестиполосого длинная ось ячейки бывает и горизонтальной, и наклонной, и редко вертикальной, как у его родича — галикта цилиндрического, у которого она всегда вертикальна.

Разрез через двухлетнее гнездо шестиполосного галикта:

1 — поверхность земляного откоса; 2 — кучка земли, закрывающая входное отверстие; 3 — ветвь второго хода; 4 — ячейки.

Другое отличие от ячеек галикта цилиндрического: у ячеек нет собственных стенок. Ячейки галикта шестиполосого — это просто пещерки, вырытые в почве. Причина такой разницы, очевидно, связана с различиями самой почвы. Цилиндрический галикт роет свои норки в сухой земле, в грубой каменистой смеси. Здесь необходимо выбрать для стен ячейки более нежный материал. Как бы просеивая землю, галикт собирает почти пыль. Ее нужно превратить в тесто, чтобы получить массу, пригодную для постройки стен ячейки, и галикт смачивает эту пыль слюной. В результате — особые стенки ячеек, выделяемые из окружающей их почвы. Шестиполосый галикт работает в глинисто-известковой, очень пластичной почве. Здесь не приходится избегать грубых материалов и нет надобности в защите от обвалов. В такой почве достаточно выкопать пещерку, и будет готова ячейка с прочными и гладкими стенками. Конечно, такую ячейку из земли не вынешь.

Тщательная отделка внутренней поверхности ячейки — вот что поражает, когда рассматриваешь гнездо шестиполосого галикта, в меньшей степени — галикта цилиндрического. Можно подумать, что стенка полирована: даже в лупу не различаешь ничего, кроме глазури. Эта земляная глазурь — образец изящества, а совершенство работы вызывает подозрения, что здесь пущен в дело особый лак. Опыт подтверждает это предположение. Действительно, окружающая ячейку земля очень легко всасывает воду: стоит лишь дотронуться до нее мокрой кисточкой. Наоборот, налитая в ячейки вода сохраняется в них, не пропитывает их стенок. В одной из ячеек налитая туда мною вода простояла двадцать четыре часа и не пропитала ее стенок. Только непромокаемой обмазкой стенок можно объяснить это. Обмазка эта так плотно покрывает стенки ячейки, что ее не удается отделить даже кончиком иглы. Она прозрачна и так тонка, что скорее подозреваешь ее, чем видишь. И все же ее можно отделить. Для этого нужно положить ячейку шестиполосого галикта в воду. Тогда земля, образующая внешнюю сторону ячейки, вскоре размокнет и превратится в кашицу, которую можно осторожно удалить при помощи кисточки. Остается одна внутренняя обмазка, но не отдельным мешочком, а в виде больших кусков. Она так нежна, что разрывается от малейшего прикосновения кисточкой. В микроскоп видно, что эта прозрачная однородная пленка, похожая на слой коллодия.

Итак, ячейка галикта — пещерка или с собственными стенками — тщательно сглажена изнутри и покрыта глазурью. Вполне очевидна польза этой непромокаемой глазури. Личинки галикта не ткут коконов. Голая куколка лежит, ничем не прикрытая, в ячейке на глубине двадцати сантиметров под поверхностью почвы. При первом же дожде ячейка размякла бы и превратилась в грязь, и тогда куколка, не защищенная коконом, погибла бы.

Непромокаемая внутренняя обмазка предохраняет ячейку от промокания. Искусство самки-строительницы заменяет здесь его недостачу у личинки. Личинка не умеет соткать кокон, но он и не нужен: она получает жилище, стенки которого заменяют кокон. Мне всегда казалось, что кокон служит скорее защитой от сырости, чем от холода.

Коллет (x 2).

Еще Реомюр оставил нам полное описание гнезд пчел-коллетов. Эти пчелы покрывают стенки своих норок белым, нежным и блестящим веществом, похожим на слизистый след, оставляемый проползшей улиткой.

Известно, что коллеты складывают мед, заготовленный для их личинок, в ячейки или. мешочки из того же белого материала. Эти ячейки расположены одна за другой в общем цилиндрическом канале. Каждая состоит из нескольких оболочек, вложенных одна в другую. Оболочки так тонки, что Реомюр считал по сравнению с ними грубой самую тонкую кишечную перепонку. Коллет должен, изготовлять такие пленки, отрыгивая клейкую жидкость; размазанная, она засыхает тончайшим слоем.

Гнездо коллета. (Нат. вел.)

Глазурь, которой галикты покрывают изнутри свои ячейки, несомненно, такого же происхождения. Кроме количества пленки, я не вижу иных различий между этими двумя веществами. У коллетов этой клейкой жидкости много, и они могут готовить из нее стаканчики для меда, заменяя ими кружочки, нарезанные из листьев, — материал, из которого строят свои ячейки мегахилы. У галиктов такой жидкости мало, и ее хватает лишь на обмазывание внутренней поверхности ячейки. Очень вероятно, что продукт этот — у колетов и галиктов — выделение слюнных желез. Не видим ли мы схожих примеров среди птиц, строящих свои гнезда отчасти или почти целиком с помощью слюны? Обыкновенный стриж склеивает соломинки и пушинки для своего гнезда слюнной жидкостью. Из этой же самой жидкости, почти без примеси других материалов, лепит свои гнезда стриж-салангана, съедобные гнезда которого — «ласточкины гнезда» — столь ценятся некоторыми азиатскими лакомками.

Отвлечемся от норок галиктов и перенесем наше внимание на строителей их. Перейдем к самой выдающейся черте истории галиктов.

С самого начала мая шестиполосый и цилиндрический галикты работают над устройством своих жилищ и снабжением их провизией. Самцы никакого участия в этих работах не принимают: это свойственно самцам всех перепончатокрылых. Конечно, их не увидишь поэтому ни выбрасывающими из норок землю, ни прилетающими с запасом пыльцы. Это не их дело и не их забота.

Праздность самцов — общее правило для перепончатокрылых. Другое правило, такое же общее, что самцы находятся вблизи гнезд. Они не работают, но не улетают далеко от гнезда.

Возле поселений галиктов, сколько я ни следил, мне не удалось заметить хотя бы одного самца.

Отличить самца от самки у галиктов очень легко. Даже издали можно узнать самца по его более стройному телу, более узкому и более длинному брюшку. У галикта цилиндрического самец резко разнится от самки по окраске: он черный, несколько брюшных колец красные, а самка бледно-рыжая. Они так мало похожи друг на друга, что систематики ошибались и описывали их как два разных вида. Достаточно было бы постоять возле поселения галиктов цилиндрических во время их работ, и я сразу заметил бы самца. Но, повторяю, сколько я ни следил каждый день в мае работающими галиктами, ни разу не видел ни одного самца. Не видал я их в это время и у шестиполосого галикта в его поселениях на берегу Аига. У обоих видов ни одного самца не было видно вблизи норок во время майских работ.

Может быть, они летали в это время по цветкам? Мне очень хотелось иметь самца и самку, и я отправился осматривать соседние поля с энтомологической сеткой в руках. Ни одного самца! Ни цилиндрического, ни какого-нибудь еще вида галиктов я не нашел. А попозже, в особенности в сентябре, самцы во множестве встречаются на перекати-поле. Из моих бесплодных майских поисков я делаю вывод, что в это время не только у шестиполосатого и цилиндрического галиктов, но и у других их видов самцы отсутствуют.

Странная майская колония, состоящая из одних самок, заставляет меня подозревать, что в течение года бывает несколько поколений галиктов, из которых хотя бы одно состоит из особей обоих полов. Поэтому я продолжаю следить за поселением цилиндрического галикта, хотя работы в нем и закончились. На протяжении шести недель здесь было тихо: ни одного галикта. На утоптанной прохожими тропинке исчезли земляные холмики, и по ее виду никто не сказал бы, что под ней, в глубине почвы, находятся сотни и тысячи ячеек с насекомыми.

Наступает июль. На тропинке появляется несколько свежих земляных холмиков — признак, что земляные работы начались. Как правило, самцы выходят наружу раньше самок, и мне важно было проследить вылет первых галиктов. Накопав глыб земли из глубины, до которой доходят гнезда галиктов, я разламываю их руками, чтобы найти гнезда. В них преобладают уже окрыленные пчелы, но по большей части еще заключенные в ячейках. Много и куколок разной степени развития. Есть и личинки, находящиеся в состоянии оцепенения, предшествующего окукливанию, но их немного. Я помещаю личинок и куколок в ящик со слоем земли: каждую личинку и каждую куколку отдельно в углубление, выдавленное в земле пальцем. Здесь я буду ждать их превращения, чтобы узнать, какому полу они принадлежат. Найденных в гнездах окрылившихся пчел я рассмотрел, сосчитал и выпустил: они мне не нужны.

Предположение, что в разных местах колонии могут быть размещены разные полы, маловероятно. И все же я сделал раскопки на расстоянии нескольких метров от первых поисков. Здесь я взял новый набор взрослых насекомых, личинок и куколок. Когда все они превратились во взрослых галиктов, я приступил к переписи и подсчету. У меня оказалось двести пятьдесят галиктов, собранных в норках до вылета наружу. И что же! Среди них оказался всего один самец, да и тот такой слабенький, что погиб еще до того, как сбросил с себя куколочные пеленки. Конечно, этот единственный самец был случайным, и я не принимаю его в расчет. Мой вывод: у цилиндрического галикта июльское поколение состоит из одних самок. Самцы, если и встречаются, то лишь как редкие исключения и состоят из таких слабых особей, что о них не стоит говорить.

В начале же июля я раскапываю и поселение галикта шестиполосого. И здесь во всех норках нет ни одного самца. Лучшего подтверждения результатов, полученных при обследовании галикта цилиндрического, и желать нельзя. Итак, у обоих видов поколение середины лета не содержит самцов. Возможно, что этому правилу подчинены и другие виды галиктов.

На первой неделе начинаются работы у галикта шестиполосого, неделей позже — у цилиндрического. Все коридоры поправлены и продолжены, вырыты новые ячейки, починены старые. Заготовлена провизия, отложены яйца. Месяц еще не окончился, а в поселении снова воцаряется тишина. Жара этого времени года ускоряет развитие: месяца достаточно для всех превращений нового поколения. 27 августа опять начинается оживление в поселке, но теперь совершенно иного характера. В первый раз в поселении появляются оба пола. Низко над землей летают самцы. Их много, и они деловито перелетают от одной норки к другой. Несколько редких самок выглядывают из норок и снова туда прячутся. Я начинаю рыть и собираю все, что попадет под руку. Личинок очень мало, куколок и взрослых пчел очень много. Я насчитываю восемьдесят самцов и пятьдесят восемь самок. До сих пор самцов нигде нельзя было встретить, а теперь их можно собирать сотнями. На трех самок приходится примерно четыре самца. Они развиваются раньше самок: большая часть запоздавших куколок — самки.

Я сделал раскопки и в поселении шестиполосого галикта в ивняках Аига. Результаты были те же: множество самцов, и числом больше, чем самок. Я не делал точных подсчетов: боялся разрушить эту небольшую колонию.

Мне кажется, что появление самцов только к сентябрю можно распространить и на другие виды галиктов. Мои экскурсии с энтомологическим сачком в руках дают доказательства этому. В списках моих весенних охот значатся, за немногими исключениями, лишь самки галиктов. Но с августа, а главным образом в сентябре я ловлю и самцов, особенно самцов галикта-землекопа и галикта-сожителя.

Рассказывая о перепончатокрылых, Лепеллетье часто описывает самцов и самок галиктов как различные виды. Возможно, что причиной такого недоразумения служит образ жизни этих пчел. В течение всего лета изобилуют самки, по крайней мере у некоторых видов, и энтомолог ловит только их; самцы появляются лишь осенью. Спаривание остается незамеченным: оно происходит в норках, под землей. Поэтому систематику очень нелегко установить, к каким видам принадлежат имеющиеся у него самцы и самки, подобрать надлежащие пары, тем более что полы нередко сильно разнятся по внешности.

Возвращаюсь к моему соседу — галикту цилиндрическому. Когда появились оба пола, я стал ожидать следующего поколения. Проведя зиму в личиночном состоянии, оно начнет в мае только что описанный мною цикл. Мои предположения не осуществились. На протяжении всего сентября я вижу многочисленных самцов, летающих над самой землей от норки к норке. Иногда прилетает какая-нибудь самка; она летит с поля, но без цветочной пыльцы на ножках, находит свой коридор и прячется в нем. Самцы остаются равнодушными к ее появлению и продолжают посещать одну норку за другой. Я не вижу ни соперничества, ни ревнивых поединков, столь обычных между самцами, ухаживающими за одной самкой. Два месяца я следил за их прогулками возле норок, но тщетно: ни одной ссоры соперников. Не редкость увидеть двух, трех и даже больше самцов у входа в одну норку, и каждый из них ждет своей очереди. Иной раз бывает, что один самец хочет войти туда в то время, когда другой выходит, но и такая встреча не вызывает столкновения. Выходящий немного сторонится, а входящий ловко проскальзывает мимо. На редкость мирные встречи. Они особенно поражают, когда вспомнишь, какое соперничество обыкновенно существует между самцами одного и того же вида.

Над входом в норки не видно холмиков вырытой земли. Это признак, что внизу нет никаких работ по рытью коридоров и устройству ячеек. Самое большее, что увидишь, — это немножко земли, выброшенной самцами для прочистки себе дороги. Я удивлен: впервые вижу самцов за работой. Правда, эта работа нетрудна и состоит лишь в том, что самцы по временам вытаскивают наружу несколько крупинок земли: они помешали бы их постоянному хождению взад и вперед по подземным коридорам. Впервые я наблюдаю и повадки, которых не обнаруживает ни одно из перепончатокрылых: самцы наведываются в норки гораздо усерднее, чем самки во время строительных работ. Причина этих непонятных визитов не замедлит разъясниться.

Над норками летает очень мало самок. Большинство их скрывается в подземных ходах и, может быть, не выходит оттуда всю осень. Вы летающие наружу самки вскоре же возвращаются, всегда без ноши. Самцы не обращают на них внимания. С другой стороны, как я ни следил, но ни разу не замечал спаривания галиктов вне их жилищ. Значит, оно совершается скрытно, под землей. Так объясняются постоянные хождения самцов между входами норок в самые жаркие часы дня, постоянные спуски их в глубину, новые появления на поверхности. Они разыскивают самок, скрывающихся в подземных жилищах. Несколько ударов лопаты подтверждает это подозрение. Я выкапываю довольно много пар, что доказывает, что спаривание происходит под землей.

Как я уже говорил, ячейка оканчивается вверху узким горлышком, заткнутым земляной пробкой. Эта пробка не прочная и не покрыта слоем глазури. Ее легко разрушить, легко и починить. Я представляю себе галикта, царапающегося в дверь к самке; с другой стороны, пробки, ему, наверное, помогают. И вот пара галиктов — в одной ячейке, вернее в коридоре, который к ней ведет. А затем самец уходит, чтобы погибнуть жалкой смертью: небольшой остаток своей жизни он проводит, переползая с цветка на цветок. Самка же исправляет дверь и запирается в своей ячейке до наступления мая.

Сентябрь — месяц свадеб у галиктов. Все время, пока небо ясно, я вижу, как самцы прогуливаются по норкам. Если тучи спрячут солнце, они скрываются в норки. Самые нетерпеливые, наполовину укрывшись в коридоре, высовывают наружу свою черную головку и словно подстерегают, когда небо прояснится и они смогут немного полетать по цветам. Ночь они проводят в подземных ходах. По утрам я бываю свидетелем их пробуждения: они высовывают наружу головы, справляются о погоде. А затем прячутся, пока солнце не осветит норки.

В октябре самцы становятся все более и более редкими, но весь месяц продолжается тот же образ жизни.

Лишь с наступлением первых ноябрьских холодов над норками воцаряется тишина. Теперь я еще раз беру в руки лопату и нахожу под землей только самок, заключенных в ячейки. Нет ни одного самца: все умерли. Так заканчивается годовой цикл у галикта цилиндрического.

Наступил май. Его с одинаковым нетерпением ждали и я, тяжко болевший в ту зиму, и галикты. Я покинул Оранж и переселился в бедную деревушку, из которой надеюсь никогда не уехать. Пока я перебирался, галикты, мои соседи, опять начали свои работы, а мне приходилось распрощаться с ними. Я смог лишь с сожалением поглядеть на них. Как много еще нужно было последить за их жизнью, особенно за их паразитами.

Сделаем общий очерк жизни галикта.

Гнездо черного галикта зимой (сделано под лежащим на земле камнем):

1 — край камня; 2 — летное отверстие; 3 — общий канал; 4 — горизонтальная ветвь канала; x — места, где зимовали самки. (Уменьш.)

Самки, оплодотворенные в подземных гнездах, проводят зиму каждая в своей ячейке. Антофоры и халикодомы строют свои гнезда весной, и уже летом у них появляется новое поколение пчел. И все же эти пчелы остаются в ячейках до следующей весны. Иначе протекает жизнь галиктов. У них самки осенью временно открывают ячейки для приема самцов в подземных коридорах. После этого самцы погибают, а самки остаются зимовать в ячейках, входы в которые они снова закрывают.

В мае самки выходят из своих подземелий и работают над устройством гнезд. Самцов нет, как нет их и у настоящих ос и у полистов, все население гнезд которых погибает осенью, за исключением оплодотворенных — по осени — самок. В обоих случаях самцы выполняют свое назначение на полгода раньше времени откладывания яиц.

До сих пор в жизни галиктов не было ничего для нас нового. Но вот неожиданность. В июле из майских яиц, отложенных перезимовавшими самками, появляется новое поколение. Оно состоит исключительно из самок, которые на этот раз откладывают яйца безо всякого участия самцов: их нет. Эти яйца дадут второе, обоеполое поколение, появляющееся к осени. Июльское поколение галиктов размножается путем партеногенеза, его размножение — девственное.

Итак, у галиктов в течение года бывает два поколения: весеннее и летнее. Весеннее поколение обоеполое, оно состоит из самок, оплодотворенных осенью и перезимовавших, самцы его летали осенью. Летнее поколение состоит лишь из самок, которые без оплодотворения дают начало двуполому поколению. При участии обоих полов осенне-весеннего поколения появляются летние самки, при девственном размножении летних самок развиваются и самцы, и самки. Только у тлей я знаю столь интересный способ размножения: чередование однополых и обоеполых поколений. И вот оно оказалось свойственным и галиктам.

Что же особенного представляют собой эти пчелы, чтобы размножаться тем же способом, что и тли? Насколько я знаю, ничего, кроме двух поколений, на протяжении года. Тогда у меня возникает подозрение: нет ли двойного способа размножения и среди других перепончатокрылых, откладывающих яйца два или несколько раз в год. Это довольно вероятно.

Но вот вопрос. А есть ли среди перепончатокрылых дающие по нескольку поколений в год? И если такие есть, то кто именно? Я предполагаю поискать и заранее уверен, что жатва будет интересной.