НЕМУРАВЬИНЫЕ ОБИТАТЕЛИ МУРАВЕЙНИКОВ
НЕМУРАВЬИНЫЕ ОБИТАТЕЛИ МУРАВЕЙНИКОВ
ЕСЛИ в погожий летний день приподнять в саду или на пустыре какой-нибудь плашмя лежащий теплый камень-плитняк, то с сырой под камнем поверхности почвы, внезапно открытой свету солнечных лучей и жаркому дыханию сухого воздуха, панически разбегаются и исчезают в щелях и трещинах обитающие под плитой муравьи. Они бегут, унося в челюстях личинок и куколок. Вместе с ними скрываются находившиеся под камнем многоножки, слизнячки, неуклюжие серые мокрицы, скользящие гибкие уховертки. Какие-то разномерные и разноформенные жучки-букашки, врасплох застигнутые светом и жарой, падают, втянув голову и поджав все шесть ножек и усики, так что сразу теряют облик насекомого и, превратившись в бесформенный комочек, сливаются с землей, на которой лежат.
Если насекомое притворяется мертвым, требуется неистощимое терпение, чтобы дождаться, когда бездыханные, казалось, существа проявят первые признаки жизни: боязливо отогнут усики, осторожно вытянут голову.
Всех этих мнимых мертвецов полностью оживляет только наступление сумерек, и ночью они бесследно исчезают.
Что же это за насекомые? Почему оказались они под плитой в муравьином гнезде? Не простая ли здесь случайность?
Подобные находки слишком часты, чтобы от них можно было отмахнуться. Видимо, многие насекомые живут среди муравьев в муравьиных гнездах и так хорошо себя при этом чувствуют, как если бы лишь здесь они находили все необходимое для жизни.
Удивляться тут нечему.
Муравейник — это готовое, укромное и хорошо защищенное убежище, теплые, темные, сырые и в то же время проветриваемые камеры. С весны до осени ежедневно приносят сюда хозяева гнезда разнообразный свежий и сытный корм. Отбросы муравьиного стола тоже могут привлекать других насекомых. А пакеты муравьиных яиц и личинок, куколки, кучами разбросанные по камерам, наконец, сами хозяева гнезда — разве это не заманчивое лакомство?
Неудивительно поэтому, что муравейники почти всегда окружены многочисленной свитой, цепями спутников.
Выше кое-что рассказано о наземных врагах муравьев из мира зверей, птиц, рыб, насекомых, извне атакующих муравейник. Подземных, внутренних врагов у муравьев не меньше, чем внешних.
Множество спутников обитает в самых гнездах, другие ютятся в непосредственной близости к ним, так или иначе тяготеют к их району.
Мирмекофилы, как называют немуравьиных любителей и сожителей муравьев, уже много десятилетий поставляют исследователям нравов насекомых необычайные головоломки.
Мирмекофильные виды исчисляются тысячами. К ним относят тлей, щитовок и других насекомых, находящихся с муравьями в симбиозе, но также и множество крупных, неуклюжих жуков и крохотных, юрких жучков, медлительных плоскотелых клопов и цепких клещей, которые, на первый взгляд, вроде бы ничем и не питают муравьев.
Одни чужаки довольствуются, может быть, только теплом и влагой готового жилья, другие проявляют подлинно шакалью повадку, поедая муравьиные трупы, и даже нападают на живых муравьев.
Часть их гнездится в тех же камерах, в тех же ходах, что и хозяева, часть прячется рядом или по углам, в глухих, заброшенных штольнях и галереях. Отсюда они при удобном случае выбегают, чтобы в пакет муравьиных яиц подбросить свое, которое воспитают муравьи, или, наоборот, чтобы стащить из пакета муравьиную личинку для собственного пропитания.
Одних жильцов хозяева не замечают, других недолюбливают, третьих даже оделяют знаками внимания. В общем, здесь можно встретить и наглых разбойников, и мелких воришек, и льстивых попрошаек, и бесстыдных нахлебников, и вежливых гостей…
Многие немуравьиные обитатели муравейников, и особенно мелкие жучки, похожи друг на друга, а иногда и на хозяев гнезда, как если бы одинаковые условия жизни наложили на их облик общую печать.
Присмотримся внимательнее к нескольким мирмекофилам. Вот, например, жуки-ощупники. После того как под землей обнаружены самки тлей, которых муравьи доят, собирая с них сладкий корм, нет оснований удивляться, что здесь находят себе приют и полуслепые мелкие ощупники. У них на разных участках тела имеются, железистые клетки, выделения которых определенно по вкусу муравьям. Ощупники, пожалуй, даже не ютятся в муравейнике, а, скорее, содержатся здесь.
Живущий в гнездах Лазиусов жучок Клявигер тестацеус, как и ощупники, выделяет поглощаемую муравьями жидкость, но в то же время и сам выпрашивает у них корм. Клявигер делает это совершенно так же, как муравьи. Можно бы счесть описываемый случай обыкновенным пищевым симбиозом двух видов, если бы Клявигер не пожирал в том же гнезде муравьиных личинок. Получается, что жучок паразитирует в муравейнике, но в то же время и подкармливает муравьев.
Особенно часты в разбойной роли многочисленные, чем-то похожие друг на друга, быстрые, маленькие, короткокрылые или совсем бескрылые хищники жуки, и среди них стафилиниды.
Разные виды жуков Мирмедония, ютящиеся в глухих норках муравейников Лазиус и Формика, питаются трупами муравьев, но могут приканчивать больных и калеченых. Уличены они и в том, что стаями-шайками, по нескольку штук, нападают на одиночек фуражиров, возвращающихся домой с добычей.
В закоулках гнезд одного из видов Тапинома ютится жук Мирмеция фусси. В искусственных гнездах муравьи довольно быстро, иногда уже через несколько часов, уничтожают этого жучка. На свободе же он не переводится в гнездах муравьев, ускользая от хозяев, которые при первой возможности стараются обдать жучка зарядом яда.
Жучок Мирмеция боится муравьев, избегает встреч с ними. Жуков-бомбардиров, которые выбрасывают из заднего отверстия едкую взрывающуюся жидкость, боятся сами муравьи. Они так пугаются производимого бомбардирами взрыва, что сломя голову разбегаются от выстрелившего жучка. И все-таки муравьи сами доставляют в гнездо эту живую самоходную пушечку. И жук тоже тяготеет к муравейнику.
Столкнувшись недалеко от гнезда с муравьем, жук замирает, а когда муравей в конце концов схватывает его за ногу, падает и продолжает притворяться мертвым все время, пока его волокут в гнездо. Вокруг жучка, доставленного в муравейник и здесь оживающего, сразу возникает суета: муравьев привлекают участки переднеспинки жука с волосками, выделяющими питательный секрет. Бомбардир же, возможно, находит в муравейнике только укромное место для гнездования.
Всем известный жук-бронзовка не ждет, чтобы муравьи притащили его в гнездо… Ради каких заслуг предоставляется ему здесь кров и пользуется ли он еще чем-нибудь, кроме чужого тепла и растительного корма — неизвестно. Но если подежурить возле муравейника Формика, довольно часто удается увидеть, как бронзовка, возвращаясь из полета, опускается на сухую труху купола и быстро закапывается в нее, пробиваясь в глубь гнезда, будто к себе домой. В то же время другие жуки, блестя яркими надкрыльями, изнутри разгребают мусор купола, выбираются на поверхность холма и отправляются в полет.
Существует бразильская бабочка, откладывающая яйца на листьях вблизи гнезд древесных муравьев. На этом забота самки о своем потомстве кончается. Вышедшие из яиц личинки устремляются к гнезду муравьев, но в самое гнездо не проникают, а устраиваются между его стенками, где вырастают, окукливаются, превращаются в бабочек. Тело их, ножки и первое время даже крылья густо покрыты волосками, которые защищают насекомое от муравьев и сохраняются до тех пор, пока бабочка не созреет окончательно, чтобы выбраться из гнезда и отправиться в полет.
Для бабочки все это выгодно, а муравьи никакого ущерба не терпят.
Но перейдем к другим сложным и запутанным случаям, где отношения, как бы ни выглядели они, насквозь пронизаны духом паразитизма.
В муравейниках некоторых видов встречаются клещи, представляющие собой вежливого, можно даже сказать — благовоспитанного попрошайку. Крохотный лакомка заставляет муравья отрыгивать пищу, которую немедленно слизывает. Во всем остальном этот тунеядец определенно старается поменьше досаждать своему кормильцу. Если на муравье поселился один клещ, то он пристраивается под головой и, постукивая ее передними ногами, которые походят на жгутики муравьиных антенн, побуждает покормить себя. Когда же на муравье живет четное число паразитов, они сидят поровну с каждой стороны брюшка как бы для того, чтобы муравей, несущий их, не терял равновесия…
В муравейниках, дающих приют этим клещам, часто живут и пожирающие их сверчки. Сверчок, однако, не ограничивается охотой на клещей, но и хозяев объедает. Он не только облизывает их, но и пристраиваясь к паре муравьев, обменивающихся кормом, отталкивает одного и, заняв его место, поглощает отрыгиваемую другим пищу.
Кем же он приходится муравью? Истребитель паразита, но он ведь и сам паразит.
Многое еще не ясно в тройном сожительстве муравьев — сверчков — клещей. Придет время — этот клубок будет распутан так же, как распутаны наконец загадки, связанные с жуками Ломехуза струмоза и Атемелес.
Крошечные, необычайно ловкие и быстро бегающие жуки эти благодаря своим гладким надкрыльям и прочным кольцам брюшка легко передвигаются в подземных лабиринтах. Кстати сказать, они живут только здесь и больше нигде не встречаются.
Муравьи с неописуемой жадностью облизывают на теле жуков пучки золотых волосков, на которых проступают питательные выделения. Жук может также передать муравью каплю пищи, которую тот жадно слизывает. В свою очередь и муравьи кормят жуков отрыжкой.
До сих пор ничего нового в рассказанном нет.
Ничего особенно нового нет и в том, что муравьи, которые питают жука, способны выкармливать и его потомство. Сходные примеры уже встречались. Однако на этот раз обнаруживается нечто совершенно несообразное: муравьи заботятся о личинках жука больше, чем о своих собственных.
Неистово гостеприимное усердие хозяев гнезда доходит до того, что в опасную минуту они прежде всего спасают личинок жука и могут бросить на произвол судьбы не только личинок, но и куколок своей семьи. Их щедрость в выкормке чужого потомства совершенно беспредельна. Они скармливают личинкам жука яйца, откладываемые муравьиной самкой, и, не ограничиваясь этим, отдают им и корм, отнятый у собственных личинок.
«Они похожи на пьяниц, способных ради рюмки водки лишить своих детей молока!» — написал об обитателях муравейников, отравленных жуком Ломехуза, один из натуралистов прошлого века.
В таком гнезде муравьиные личинки, которые должны бы развиваться в самок, остаются недокормленными. Из них и начинают выводиться хилые и бледные полусамки-полурабочие, именуемые «царицами в рабочем одеянии». В конце концов в гнездах, где развелись жучки Ломехуза, не остается сил для нормального продолжения рода, и они погибают.
Ломехуза струмоза живет с кровавым муравьем Формика сангвинеа. Родич жука Ломехуза — Атемелес поражает другие виды Формика. В гнездах муравьев Формика и Кампонотус в Америке водится Ксенодуза кава — еще один опасный сожитель-нахлебник. Он тоже объедает муравьев настолько усердно, что вместо молодых самок в семьях, в конце концов, появляются не способные к размножению полусамки-полурабочие, и семьи приходят в упадок.
Теперь прослежено уже немало историй, в которых не разобрать, где кончается хищничество, где начинается полупаразитизм или законченный паразитизм, где односторонняя выгода, а где симбиоз.
И казалось, насквозь и заранее все предчувствующие жгутики антенн, так точно всегда находившие для каждого муравья и для всей семьи нужное для жизни не только сегодня, но и то, что понадобится в будущем, так безошибочно отличавшие тупики от открытых дорог, вредное от полезного, своих от чужих, друзей от врагов, здесь, в этих случаях, решительно отказывают, сдают. Похоже, что корм, которым жучки Ломехуза, Ксенодуза, Атемелес и подобные им приучают и приручают к себе хозяев гнезда, совсем лишает антенны муравьев присущей им чуткости. Больше того: похоже, что этот чужой корм делает их восприимчивыми к сигналам чужих антенн, дезорганизует жизнь семьи и, в конце концов, губит ее.