Риск и возможная опасность ГМО и их научная проверка
Риск и возможная опасность ГМО и их научная проверка
В определенном смысле любой сорт выступает в качестве важнейшего для человечества рентообразующего фактора, как бы «озвучивающего» в цене величину и качество урожая благодаря лучшему использованию преимуществ местных почвенно-климатических и погодных условий, соответствию требованиям, а нередко и «прихотям» рынка, отзывчивости на применение техногенных факторов, применению новейших достижений науки и пр. В то же время при рыночной системе ценообразования и существующих методиках сортоиспытания далеко не всегда «улавливаются» преимущества нового сорта или гибрида, связанные с обеспечением экологической безопасности, т.е. их пригодностью к природоохранным, в том числе беспестицидным, технологиям возделывания, способностью усваивать труднодоступные элементы питания, противостоять кислотности и засолению почвы, обогащать ее биологическим азотом, улучшать физико-химическое и фитосанитарное состояние и тд. То обстоятельство, что в условиях рыночной экономики цены на сельскохозяйственную продукцию практически не учитывают средоохранные, ресурсосберегающие, почвоулучшающие и многие другие важные в экологическом плане признаки и свойства новых сортов, следует рассматривать в качестве хотя и временного, но весьма негативного явления.
Далеко не всегда в цене «озвучивается» и содержание в урожае биологически ценных, в том числе незаменимых, веществ. Между тем проблемы здоровья, питания и ресурсов всегда взаимосвязаны, а качество пищи и лекарства справедливо считаются двумя сторонами одной и той же медали под названием здоровье. С учетом решающего значения сорта в определении показателей «качества пищи», а следовательно, и «качества жизни» людей рентообразующим свойствам сорта, связанным с содержанием биологически и технологически ценных веществ (углеводов, аминокислот, жиров, витаминов, минеральных солей и др.), вкусом, эстетичностью, безопасностью для здоровья (отсутствие нитритов и нитрозаминов, тяжелых металлов, радионуклидов, микотоксинов и пр.), в процессе селекции и возделывания растений необходимо уделять особое внимание. Так, энергетическая и протеиновая ценность кормовых культур и соответствующих сортов должна формироваться в строгом соответствии с технологиями их возделывания, транспортировки, хранения и переработки, а также условиями содержания животных, более того, даже с учетом особенностей производства той или иной животноводческой продукции.
Например, важную роль приобретает создание сортов клевера с высокой растворимостью протеина (разброс данного показателя по сортам — от 20 до 70%), что позволило бы приблизить эту культуру по питательной ценности к люцерне. Поэтому в селекционном процессе, так же как и при нормировании кормов, важно учитывать не только валовое содержание, но и все большее число составляющих их биологически ценных веществ, определяющих в конечном счете питательную ценность кормов по обменной энергии и перевариваемому протеину. В этой связи должны быть разработаны соответствующие коэффициенты биоконверсии не только для каждой кормовой культуры и сорта, вида животного и технологии его содержания, но и для определенного типа фитоценоза (лугового или полевого) и т.д.
Как уже отмечалось выше, одной из возможностей уменьшения загрязнения генотоксическими агентами окружающей среды в связи с химизацией сельского хозяйства является широкое использование ГМ растений. Но оно требует объективного анализа рисков распространения ГМО. При рассмотрении проблемы возможного влияния трансгенных растений на окружающую среду в основном обсуждаются 3 аспекта:
1. Сконструированные гены могут быть переданы с пыльцой близкородственным диким видам, и их гибридное потомство приобретет новые привнесенные свойства или способность конкурировать с другими растениями.
2. Трансгенные сельскохозяйственные растения могут стать сорняками для сельского хозяйства и вытеснить произрастающие рядом другие растения.
3. Трансгенные растения могут стать прямой угрозой для человека, домашних и диких животных (например, из-за их токсичности или аллергенноcти).
К настоящему времени выполнены экспериментальные исследования этих возможностей и получены следующие данные.
Проведена оценка трансгенного рапса по способности к инвазии с целью определения: станут ли гербицидустойчивые растения более склонными к распространению в естественных условиях. При изучении демографических параметров трансгенного и обычного рапса, выращивавшихся в различных местах и различных климатических условиях, получены данные прямого сравнения 3 различных генетических линий — контроль, канамицинустойчивая линия и гербицидустойчивая линия — Баста.
Несмотря на значительные колебания по выживанию семян (при их хранении в земле), росту растений и семенной продуктивности, не обнаружены данные, указывающие, что генетическая инженерия по канамицин- и гербицидустойчивости усилила инвазивные свойства рапса. В случаях, когда наблюдали значительные различия, например, по выживанию семян, трансгенные растения оказались менее стойкими по сравнению с обычными.
При изучении частоты переноса гена bar (устойчивости к гербициду Баста) трансгенным рапсом были засеяны окружности диаметром 9 м среди гектара обычных растений. Для улучшения перекрестного опыления в поле стояли ульи с пчелами. Семена собирали на расстоянии 1,3, 12 и 47 м от этих окружностей и в потомстве определяли наличие гибридных растений.
Частота перекрестного опыления составила на расстоянии 1м — 1,4%, 3 м — 0,4%, 12 м — 0,02% и 47 м — 0,00034% (3 гибрида на миллион растений).
Определение частоты перекрестного опыления между трансгенным картофелем S.nigrum и S.dulcamara показало, что когда трансгенные и контрольные растения выращивали в соседних рядах, то частота скрещивания между ними составляла 24%. При увеличении расстояния до 10 м она составляла 0,017%, а при 20 м гибридных растений не обнаружено.
Еще одним аспектом влияния трансгенных растений на окружающую среду является получение трансгенных растений с лучшей способностью использовать минеральные соединения, что, кроме усиления роста, будет также препятствовать смыву химикатов в фунтовые воды и попаданию в источники водопотребления.
Ген CHL1 арабидопсиса контролирует транспорт нитратов и влияет на их поглощение из почвы. Изолирован гомологичный ему ген OsNTI. У трансгенных растений арабидопсиса с геном CHL1 поглощение азота усиливалось. ДНК CHL1 и OsNTI была слита с промоторами Act1 и Ubi1, и эти конструкции были интродуцированы в растения риса. Среди трансгенных растений, подвергнутых анализу, растение со множественными инсерциями Ubi1-CHL1 характеризовалось типичным для растений с повышенным поглощением нитратов соотношением корневой массы к надземной.
Ген глюкуронидазы (GUS), изолированный из Escherichia coli, — один из наиболее широко используемых репортерных генов у трансгенных растений. Этот ген чаще всего используется для изучения экспрессии генов при его подстановке под промоторы соответствующих генов. Выпуск на рынок трансгенных сортов сельскохозяйственных растений, имеющих GUS ген в качестве репортерного, требует оценки биобезопасности этого гена.
GUS-активность обнаружена у многих видов бактерий и поэтому представлена в организмах беспозвоночных и позвоночных. В организмах позвоночных GUS-активность обязана попаданию энтеробактерии Escherichia coli, обитающей в кишечном тракте, в почве и фунтовых водах, поэтому дополнительная активность GUS, добавленная в экосистему за счет трансгенных растений, не изменит существующую ситуацию вовсе или изменит незначительно.
Нет оснований полагать, что трансгенные культуры, экспрессирующие GUS ген, будут иметь какие-либо преимущества перед другими культурами и будут сорняками или такими преимуществами станут обладать сорняки, получившие этот ген за счет скрещивания с родственными видами сельскохозяйственных растений.
Так как глюкуронидаза встречается естественно в кишечном тракте человека и других позвоночных, ее наличие в пище или в кормах, полученных из трансгенных растений, не причинит им вреда. Поэтому наличие GUS гена в трансгенных растениях считается безопасным для человека, животных и окружающей среды.
Среди естественных компонентов биосферы значительное место занимают микроорганизмы. В силу высокой скорости эволюции микроорганизмы наиболее эффективно реагируют на изменение окружающей среды, так что исследование природных микробных сообществ позволяет наиболее оперативно оценить влияние изменений окружающей среды на биоразнообразие. Такие исследования приобретают в последние годы большое значение в связи с широким распространением генетически модифицированных микроорганизмов и возможным попаданием их в естественные микробные сообщества. Все эти воздействия могут создать проблемы, связанные с распространением чужеродных генетических конструкций в природных сообществах — так называемым горизонтальным переносом генов, что неминуемо приведет к существенному ускорению эволюции микробных сообществ, появлению новых форм с новыми генетическими признаками. Оценка устойчивости таких форм и содержащихся в них конструкций, а также последствий их появления в природе чрезвычайно важна для разработки стратегий последующего развития общества.
Для оценки возможного влияния генетически модифицированных растений на экосистемы почвы листья контрольных и трансгенных растений табака с геном ингибитора протеазы 1,7, обладающих инсектицидной активностью, помещали в почву. Содержание ингибитора протеазы через 5-7 дней составляло 0,05% от исходного количества и через 2 недели уже не детектировалось. Количество нематод в почве около остатков трансгенных растений было выше, чем около контрольных растений. Популяция Collembola, наоборот, была менее плотной возле остатков трансгенных растений, что указывает на наличие влияния остатков трансгенных растений на популяции нематод и Collembola.
Иногда высказываются опасения о возможном горизонтальном переносе генов от трансгенных растений в почвенные микроорганизмы. Определена частота возможной трансформации почвенной бактерии Acinetobacter calcoaceticus BD413 ДНК трансгенных растений при двух источниках ДНК растений, различных форм плазмидной ДНК с геном nptll. Трансформанты при использовании ДНК трансгенных растений не обнаружены, что предполагает частоту трансформации ниже 10-13 транс формантов на реципиент в оптимальных условиях. Однако в условиях почвы, при снижении концентрации ДНК, доступной бактериям, эта частота должна снизиться до 10-16. Учитывая ранее полученные данные об ограниченном времени сохранения хромосомной ДНК и невозможности определения детектируемой компетентности клеток A.calcoaceticus в почвенных условиях, полученные результаты приводят к выводу о неопределяемой частоте возможного поглощения растительной ДНК этим почвенным микроорганизмом в естественных условиях.
Изучена стабильность ДНК в листовом опаде трансгенных растений сахарной свеклы, устойчивых к ризомании, и возможность горизонтального переноса ДНК от растений к бактериям. Трансгенные растения несли NPTII и bar гены. Показана длительная сохранность растительной ДНК в почве.
Не обнаружен перенос специфичных конструкций трансгенной ДНК к микроорганизмам, изолированным из почвы.
Исследования показывают, что экологический риск при выращивании трансгенных растений можно сравнить с риском испытания новых селекционных сортов, полученных без применения биотехнологических методов. Все соединения, которые появляются в трансгенных растениях, уже существуют в природе. Все дело в скорости появления этих признаков у растений. То, что в природе произошло бы за тысячелетия, в экспериментах ученых происходит за годы.
Следует ли опасаться появления трансгенных растений, скажем, того же масличного рапса, устойчивого к гербицидам, потому, что он может скреститься с сурепкой и та станет устойчивой к этому гербициду? Определенный риск, конечно, существует, однако о появлении сорняков, устойчивых к гербицидам, известно уже давно и это не вызывало ранее никаких опасений. Просто подбирали другой гербицид, к которому данный сорняк был нестойким. Так же и в случае появления сорняков, устойчивых к какому-либо гербициду за счет скрещивания с трансгенными гербицидустойчивыми растениями, будут применены другие гербициды, которые и уничтожат эти сорняки, но оставят трансгенные растения, устойчивые к этому гербициду.
Одной из заманчивых возможностей ДНК-технологии является создание генетически модифицированных культурных растений, устойчивых к классу гербицидов сплошного действия. В таком случае, при применении гербицидов сплошного действия, на площади будут уничтожены все растения за исключением культуры, которая обладает генетически обусловленной устойчивостью к данному гербициду. Это было бы идеальным вариантом контроля вредоносности сорняков.
Существует ли опасность изменения трансгенных растений таким образом, что они станут токсичными для человека и животных? Даже теоретически трудно себе представить, что введение одного или несколько генов в высший эукариотический организм, геном которого состоит из десятков тысяч генов, так изменит его метаболизм, что это растение станет синтезировать какие-либо токсические соединения, не связанные с экспрессией введенного гена. Конечно, в каждом случае внесения нового гена получаемые трансгенные растения должны проходить тщательные испытания. При этом исследуют продукты метаболизма, кодируемые вносимым геном, и только после этого такие трансгенные растения изучают в полевых условиях.
И хотя обмен генов между сконструированными трансгенными растениями и родственными им культурными и дикими видами, по мнению большинства биотехнологов, не представляет угрозы для окружающей среды, предпринимаются попытки разработки системы, полностью препятствующей такому переносу генов. Одним из подходов к решению этой проблемы является создание стерильных мужских растений. Однако, несмотря на свою эффективность, в настоящее время он ограничен небольшим количеством видов сельскохозяйственных растений.
Другим подходом является внесение желаемых генов в хлоропластный геном. Для подавляющего большинства видов культурных растений хлоропласты наследуются строго по материнскому типу и, таким образом, трансгены не будут передаваться с пыльцой. Первые исследования в этом направлении были по материнской линии проведены в лаборатории П. Малиги и показали возможность внесения в хлоропластный геном маркерных генов.
Таким образом, можно суммировать имеющуюся информацию об опасностях, которые надо учитывать, в следующих пунктах.
1. Принцип создания векторов — имитация естественного процесса горизонтальной передачи наследственной информации, при которой вовлекаются эволюционно естественные пути обмена генетического материала; не исключен запуск событий, которые могут привести к изменениям межвидовых барьеров переноса генетического материала патогенов.
2. Интеграция нового материала в геном не может к настоящему времени рассматриваться как полностью прогнозируемый процесс — возможен запуск событий «инсерционного» мутагенеза.
3. У генетически модифицированных растений: а) модификации, связанные с увеличением устойчивости к гербицидам и паразитам, не учитывают традиционные проблемы коэволюции хозяина и паразита, возможность передачи генетического материала устойчивости сорнякам; б) модификации с целью получения фармакологических препаратов не учитывают неисследованные последствия для иммунной системы человека и животных изменений антигенного состава пищевых продуктов; в) не учитывается тот факт, что широкое использование генетически модифицированных растений неизбежно приводит к изменениям биоразнообразия в глобальном масштабе.
4. У генетически модифицированных животных: а) при их получении в целях увеличения продуктивности недостаточно исследованы последствия использования человеком продукции генетически модифицированных животных для эндокринной и иммунной систем человека, а также потенциальных источников распространения дестабилизирующих генетических элементов; б) при использовании ГМ животных для тиражирования геномов высокопродуктивных особей не исключено распространение скрытых генетических дефектов, а также изменение биоразнообразия внутри сельскохозяйственных пород; в) в терапевтических целях — недостаточно изучены последствия преодоления трансплантационного межвидового барьера, не исключены влияния на иммунную систему хозяина, а также возможно облегчение преодоления межвидового барьера патогенами.
В проблеме трансгеноза есть ряд нерешенных и теоретических проблем, например, одна из них — сайленсинг, «замолкание» встроенных генов. Это явление известно довольно давно, но конкретные механизмы, приводящие к выключению встроенных генов, пока не вполне ясны. Созданы специальные модели для изучения влияния числа копий генов. За контроль взята встройка одной копии гена глюкуронидазы в связке с геном-репортером по канамицинустойчивости, двух копий генов в прямой последовательности и тех же двух копий, но уже инвертированных друг к другу. Введение повторенных нуклеотидных последовательностей в виде прямых и особенно инвертированных повторов резко снижает уровень экспрессии гена канамицинустойчивости. Влияние числа копий или места встройки переносимых генов на их экспрессию, уровень активности или полное выключение — лишь один из механизмов явления сайленсинга, активно изучаемого в ряде лабораторий.
Другая важная проблема в процессе трансгеноза — возникновение мутаций как следствие встройки чужеродной ДНК (Т-ДНК инсерций). Собрана целая коллекция Т-ДНК индуцированных мутаций, характеризующихся, например, измененным строением цветка и мужской стерильностью. Мутантные фенотипы появляются с частотой до 5%. Установлено, что у большей части проанализированных растений мутантный фенотип наследуется сцепленно с признаком устойчивости к антибиотику канамицину, что свидетельствует об инсерционной природе мутационных событий в результате интеграции чужеродной ДНК в геном растений.
Очевидно, что для предупреждения вышеперечисленных событий, прежде всего, необходимо:
1. Наличие в генных конструкциях специальных последовательностей, позволяющих легко уничтожать клетки — их носители.
2. Использование традиционных приемов проверки на мутагенную активность всей продукции, связанной с ДНК-технологиями, с обязательным использованием тестов in vivo — лабораторных линий мышей и клеточных культур человека с учетом возможных кумулятивных эффектов со стрессирующими агентами.
3. Контроль изменения генофондов популяций трансгенных растений и животных, их репродуктивной изоляции от полученных традиционным путем.
4. Контроль изменения биотической компоненты агросистем, в которых разводятся трансгенные растения (микрофлора почвы, сорняки, насекомые и т.д.).
К сложностям использования генетически модифицированных растений, устойчивых к насекомым, относят следующие:
1. Возможность приобретения насекомыми толерантности к токсинам. Так, обнаружено, что у сельскохозяйственного вредителя — кукурузного мотылька (Ostrinia nubilalis) есть формы, устойчивые к Bt-токсину. Устойчивость контролируется аутосомным геном с неполным доминированием. Это может в скором будущем сделать использование Bt-модифицированных растений бессмысленным.
2. Противоречивость данных о токсичности для теплокровных животных и людей.
Исходя из этого, дальнейшее развитие использования ДНК-технологий в защите растений от насекомых будет осуществляться в направлении создания генетически модифицированных растений, несущих гены более эффективных и безопасных инсектицидов. Так, например, в последнее время развернуты работы по замене в генных конструкциях при получении трансгенных растений, устойчивых к насекомым, бактериального гена Bt-токсина на ген яичного белка авидина курицы. Принцип его действия основан на том, что авидин, накапливающийся в растениях, приводит к дефициту витамина биотина в тканях насекомых, что блокирует их онтогенез и приводит к их гибели. В то же время продукт гена авидина входит в пищу человека; его концентрации в трансгенных растениях, токсичные для насекомых, нетоксичны для человека, и даже при избыточном потреблении таких растений человеком возможные негативные эффекты могут быть скомпенсированы введением в пищу биотина.
В настоящее время в дискуссиях по проблемам генетической инженерии основной упор делается на критериях, показателях и методах оценки пищевой безопасности генетически модифицированных организмов и получаемых из них продуктов. Между тем главное внимание, на наш взгляд. должно быть уделено эволюционной, биологической и экологической безопасности ГМО. Вся история развития сельского хозяйства (да и цивилизации в целом) многократно доказывала пагубность подмены широкого научного базиса узким сиюминутным прагматизмом и всякого рода целесообразностью (экономической, политической, конъюнктурной и пр.). Санитарно-гигиеническая и медико-биологическая экспертизы играют хотя и важную, но только вспомогательную роль, когда речь идет об эволюции организмов, действительно управляемой волей человека. Кроме того, следует соотносить угрозу голода (которая вполне реальна) с действительными возможностями биоинженерии вообще и генетической инженерии в частности в обеспечении продовольственной безопасности населения в предстоящий период.
Принятые к настоящему времени рамочные фундаментальные принципы оценки риска получения и использования ГМ организмов заключаются в следующем:
1) оценка риска имеет научную основу, а не предположения,
2) она выполняется последовательно от одного варианта ГМО кдрутому,
3) оценка риска повторяется постоянно и пересматривается с появлением новой информации;
4) включается вся доступная информация.
Относительно последнего пункта, доступная информация не ограничивается научными фактами, поскольку персональное мнение и персональная предубежденность также должна учитываться в оценке риска. Ясно, что более объективная, квалифицированная информация обычно менее результативна в решении конкретных проблем использования ГМО, чем более популярная.
Результаты мониторинга за оборотом пищевой продукции из ГМО показали, что доля трансгенных культур, представленных на продовольственном рынке России, сравнительно невелика. В то же время ряд средств массовой информации публикует мифы о якобы тотальном наступлении на российские прилавки пищи из трансгенных источников Так, одна из центральных газет опубликовала список некоторых продуктов, при производстве которых якобы использовались ГМО (по данным Гринпис). Институтом питания России были сделаны контрольные закупки пищевых продуктов из данного списка — всего 50 образцов. Исследования, проведенные в двух различных лабораториях независимо друг от друга, показали отсутствие ГМИ во всех исследованных продуктах.
Культивирование ГМО в крупных природных географических комплексах, где все элементы находятся в сложном взаимодействии и образуют единую систему, чревато обострением экологических проблем, уже связанных с монокультурным сельским хозяйством, но, к сожалению, для обеспечения выживания человечества другого выхода пока нет.