Организация и деятельность Ленинградского участка

В летом 1959 г. я вместе с начальником Московского СУ И. И. Дукаревичем впервые приехал в Ленинград для ознакомления с условиями организации работ и заключения договора подряда по намыву прибрежных территорий под жилищное строительство и благоустройство города.

Застройка города в прибрежных районах, даже близко расположенных от центра города, например на Васильевском острове, не могла производиться на низких заболоченных территориях, затопляемых при осенних нагонах воды в устье Невы. Во многих местах этих заболоченных территорий исторически образовались свалки городского мусора, а от нулевой отметки, на 1—2 км от уреза воды, устье Невы представляло собой мелководье с глубинами 1—1,5 м непригодные ни для судоходства, ни для застройки.

Генпланом развития города кроме расширения городских селитебных площадей преследовалась цель достойного оформления города со стороны моря. Работы по намыву территорий до редко затопляемых отметок +2,5 и +3 м (отметка насыпи назначалась с учётом строительства сооружений защиты от наводнений) предусматривалось выполнить на Васильевском острове, Лахте и Комендантском аэродроме, на южном побережье в Кировском и Красносельских районах.

Со стороны акватории предусматривалось крепление откоса насыпи каменной наброской, в будущем предполагалось сооружение бетонного парапета. Общий объем насыпи составлял до 80 млн м³, город получал для жилищной застройки около 3 тыс. гектар, на которой в настоящее время проживает до 500 тыс. горожан, т.е. это был крупный проект, разработанный АПУ города и институтом «Ленпроект».

Первоначальным проектом подсыпку территорий предполагалось выполнить песчаным грунтом, доставляемым техническим морским флотом из карьера Лондонской Банки, стоимость этого проекта была очень высокой, т.к. цена привозного песка была около 1 руб. за 1 кубометр (в ценах 1959 г.).

По инициативе управляющего трестом С. Б. Фогельсона был разработан проектной конторой «Гидромехпроект» (главный инженер проекта М. М. Зайончковская) встречное предложение по намыву территорий с помощью речных земснарядов из прибрежных карьеров супесей и суглинков. Этим достигалось почти двойное сокращение стоимости поднятия территорий с одновременным углублением прилегающих к новой «красной линии» акватории.

Однако этот проект содержал и значительные элементы риска. Намыв территории из супеси и суглинка обуславливал продолжительный период стабилизации грунта, измеряемый несколькими годами. Профессор — грунтовик Ленинградского Политехнического Петр Леонтьевич Иванов дал положительное заключение о возможности использования прибрежных карьеров для намыва при геотехническом контроле за производством работ со стороны института. Существовала и экологическая проблема загрязнения залива сбросными водами при намыве, с этой проблемой гидромеханизаторы столкнулись уже при производстве работ и она до конца так и не была решена, несмотря на очень большой отстойник — карту намыва размером до 25 га.

Но главную опасность для работы речных земснарядов представляли осенние штормы. Морской регистр дал разрешение на использование речных земснарядов при волнении до 4 баллов при условии их модернизации.

Сложным оказалась и прокладка коммуникаций: пульпопроводов и ЛЭП по мелководной акватории. Кроме того при образовании льда и его подвижках эти коммуникации разрушались, но с этим мы столкнулись уже при производстве работ. При разработке карьеров выяснилось, что они содержат значительное количество неразорвавшихся снарядов и бомб, оставшихся со времён блокады Ленинграда, снаряды попадали в грунтовый насос земснаряда и взрывались. Обнаружить их в толще грунта не представлялось возможным имеющимися средствами гражданской обороны.

Взвешивая все эти сложности, следует заметить, что проект оказался достаточно рискованным, потребовалось 2—3 года для отработки приемлемых инженерных решений, при этом нужно отдать должное смелости, находчивости и изобретательности гидромеханизаторов, осуществлявших этот проект со слабыми средствами обеспечения в морских условиях. При «слабых» кадрах этот проект не мог бы быть осуществлён вообще.

В Ленинград трест направлял на постоянную работу своих лучших работников, отбор был более жестким, чем при загранкомандировке, тем более что «длинных» рублей и скорого получения квартир здесь не предвиделось, коренные ленинградцы жили сами очень стеснённо. А ввести в Ленинград для комплектации участка и пяти крупных земснарядов нужно было не менее 50 опытных гидромеханизаторов. Здесь уместно вспомнить старый лозунг: «Кадры решают всё!».

По прибытию в Ленинград вечером я с И. И. Дукаревичем отправились в Ленгорисполком, но там оказался только дежурный секретарь, с большими потугами он нас направил ночевать в колхозную гостиницу-ночлежку на рынке, из которой утром нас выселили. Проблема устройства в гостиницу при командировках решалась всегда трудно и в дальнейшем.

Утром мы отправились в Ленгорисполком, где нас принял начальник УКСа Акопян. С ним И. И. Дукаревич оговорил условия заключения подрядного договора на намыв территории на Васильевском острове, при этом Акопян настаивал на заключении договора с Московским СУ гидромеханизации по генподряду, от чего И. И. Дукаревич отказывался, т.к. на территории намыва находились свалки бытового мусора, требовавшие специальной обработки.

Было решено, что генподрядчиком будет Управление механизации Главленинградстроя. Решение это было правильным, т. к. Московское СУ не располагало сухоройной техникой. На практике преимущество этого решения было в предоставлении мест в общежитиях, переработке и частичной вывозке свалок и строительстве подстанций 35/6 кВ. Все остальные работы, включая строительство ЛЭП 6 кВ в заливе (Электромонтажное СУ Главленинградстроя заявило, что оно не умеет строить ЛЭП в заливе) выполнялись силами гидромеханизации.

С инженером УКСа я выезжал на побережье Васильевского острова — первоочередном объекте намыва. На урезе воды находился мелкий песочек отмытый волнами залива, из этого я сделал опрометчивый вывод, что разработка этого грунта земснарядами будет успешной. Но эти оптимистические надежды не подтвердились впоследствии, грунты прибрежных карьеров оказались сложены плотно слежавшимися супесями и суглинками, которые разрабатывались только с использованием фрезерного рыхлителя земснаряда.

Производительность земснаряда типа 300—40 в первые годы работы не превышала 50—100 м ³/ч при нормативной производительности по проекту для грунтов 2-й и 3-й группы согласно СНИПу в 250—200 м ³/ч.

В дальнейшем по предложению начальника участка Аскольда Викторовича Серых была произведена модернизация земснарядов типа 300—40 и технология разработки забоя с переходом на тросовый папильонаж, т.к. при сильном волнении сваи этих земснарядов часто ломались. Также устаревшие земснаряды 300—40 были заменены на более тяжёлые типа 350—50 ТМ, при этом несколько удалось повысить эффективность работы, но нормативной производительности достигнуть не удалось.

УКСом Ленгорисполкома на побережье Васильевского острова и р. Смоленки были выделены сносимые бараки для размещения конторы участка, склада, мехмастерских и причала для вспомогательного флота, состоящего из катеров типа БМК-90 и буксиров РБТ-300.

Подготовительные работы по строительству пульпопроводов и ЛЭП были развёрнуты уже с ноября 1959 г. По рекомендации начальника ПРО треста Б. В. Беренцвейга и моей из Куйбышевского СУ гидромеханизации были переведены Аскольд Викторович. Серых, Евгений Александрович Левиновский, начальник земснаряда Иван Кулинич, несколько позднее Аркадий Иванович Пахомов (мой сокурсник и земляк) и ряд других опытных работников земснарядов.

Из Горьковского участка, подчинённого в это время Московскому СУ, были переведены начальники земснарядов Ганичев, Скворцов, Нелюбович, в качестве технического руководителя участка трест назначил старого инженера-гидромеханизатора Ивана Алексеевича Михеева.

А. В. Серых пригласил на работу своих однокурсников по Ростовской мореходке Василия Рукина и Алексея Волкова. Многих рабочих и специалистов вспомогательного и технического флота удалось набрать в Ленинграде, среди них оказался очень грамотный и исполнительный инженер-электрик Тавринен, финн по национальности.

И. А. Михеев был уже в преклонном возрасте и болел, вскоре в должности главного инженера участка его заменил Е. А. Левиновский, а должность начальника участка длительное время инициативно исполнял А. В. Серых.

Все переведенные в Ленинград работники почти в течение года проживали в гостиницах и общежитиях, потом им по мере возможности УКСа и Главленинградстроя им выделялись комнаты в общих многонаселённых квартирах. И только по мере застройки Васильевского острова через 1—2 года работы ведущим специалистам выделялись по две — три квартиры в год на участок численностью до 150 работников.

Своеобразным было строительство пульпопроводов по мелководью залива со льда. Пульпопроводы по проекту строились на деревянных опорах, верх пульпопроводов прокладывался на отметке +2,5 м. Стойки пульпопроводов забивались в дно залива со льда с помощь передвижного копра на санях с дизель-молотом.

Лёд пробивался с помощью металлической трубы, в пробитую лунку вставлялась деревянная свая, которая забивалась в грунт на глубину до двух метров.

Для энергоснабжения земснарядов по построенной эстакаде в деревянном коробе прокладывался высоковольтный кабель типа АСБ. Для трёх земснарядов

300—40, которые были доставлены водным путём из бассейна Волги весной 1960 г. для намыва территории Васильевского острова, в заливе было построено зимой до 10 км таких пульпопроводов и ЛЭП.

Ещё зимой было замечено, что при колебаниях горизонта воды примерзшие ко льду сваи поднимаются вверх, но не опускаются в прежнее положение при спаде воды. Это грозило разрушением коммуникаций.

Гл. инженер проекта Мария Модестовна Зайончковская дала рекомендации по ежедневной околке лунок около свай, но произвести околку льда вокруг 4 тыс. свай было физически невозможно, кроме того, существовала опасность срезки свай при подвижках льда. Этими обстоятельствами выполнение проекта намыва территорий было поставлено под сомнение.

Весной построенные коммуникации были полностью разрушены. Это было первым уроком, преподанным нам природой. По предложению работников участка начало строительство коммуникаций в заливе было перенесено на время открытия навигации, на конец апреля — начало мая. Прокладка кабеля АСБ в коробах в условиях повышенной влажности также не оправдала себя. Кабель часто пробивался, и пришлось перейти на строительство в заливе воздушной ЛЭП-6 кВ.

Мы были вынуждены пересмотреть все технические и организационные концепции строительства пульпопроводов и ЛЭП в заливе. Для забивки свай под пульпопроводы и ЛЭП 6 кВ были сконструированы и построены на месте сваебойные копровые плавучие установки, все работы по строительству эстакад под пульпопроводы, монтаж пульпопроводов и ЛЭП выполнялись с плавучих средств.

В условиях залива это была сложная и даже опасная работа, для обеспечения работы 3 земснарядов у Васильевского острова было необходимо ежегодно строить по водной акватории весной около 8 км надводных пульпопроводов Д 600 мм и ЛЭП. В районе Лахты и в Кировском районе, где работали земснаряды типа 1000—80 и

500—60, прокладывать пульпопроводы Д 800 — 900 мм в заливе было еще сложнее. Осенью, когда море наиболее беспокойно, до ледостава нужно было демонтировать все коммуникации пульпопроводов и ЛЭП в заливе, это дополнительно сокращало сезон работы земснарядов.

По этим причинам земснаряды могли начать работать только с июня месяца и прекращать работу в середине сентября, т.е. сезон работ сокращался до 3,5 — 4 месяцев, это вообще ставило под сомнение целесообразность работ гидромеханизации. Нужно было искать новые технические решения по прокладке пульпопроводов в заливе.

По моему предложению в Кировском районе, где работал земснаряд типа 1000—80, зимой 1962 г. по льду залива был смонтирован пульпопровод диаметром 900 мм протяженностью около 3 км, глубины залива на этой трассе не превышали 1,5 м и в своем большинстве лед примёрз ко дну. Весной пульпопровод был заполнен водой и погружен на дно.

Концевая секция пульпопровода длиной до 20 м монтировалась на шаровом соединении, весной эта секция поднималась краном и подключалась к плавучему пульпопроводу земснаряда. По существу это был мелководный подводный пульпопровод — дюкер. Это техническое решение вызвало сомнение у инженерных кадров участка, но меня активно поддержал Г. М. Масляков, который в это время был начальником Московского СУ.

Строительство пульпопроводов в заливе виде дюкеров оказалось удачным и с 1963 г. оно было внедрено на всех объектах Ленинградского участка. Это позволило избавиться от трудоёмкой ежегодной работы по монтажу и демонтажу пульпопроводов в заливе и увеличило продолжительность сезона работ как минимум на 1 — 1,5 месяца.

Для отказа от ежегодного строительства и демонтажа ЛЭП в заливе следовало прокладывать подводный кабель 6 кВ по дну залива, но для этой цели был необходим специальный морской высоковольтный кабель типа СК. Приобрести такой кабель не удалось, и строительство ЛЭП осуществлялось по старой схеме с забивкой свай-пасынков для опор ЛЭП с плавучих копров, что приводило к сокращению рабочего времени земснарядов.

Ошибочным проектным решением Гидромехпроекта и Ленпроекта оказалось ограждение намытой территории со стороны залива. М. М. Зайончковской, которая была гл. инженером проекта в ПК «Гидромехпроект», было запроектировано деревянное досчатое ограждение, опирающееся на деревянные сваи, с засыпкой песком.

Строительство такого ненадёжного ограждения вызывало серьёзные опасения у меня и А. В. Серых, но М. М. Зайончковская настояла на осуществлении своего проекта. В 1960г. такое ограждение было построено на отдельном участке, и в 1961 г. оказалось полностью разрушенным волной и льдом.

Мне пришлось опровергать этот проект через институт Ленинжпроект, т.к. наш трест поддерживал М. М. Зайончковскую, которая была весьма авторитетным инженером с болезненным самомнением. Ленинжпроект дал заключение об ошибочности этого решения и рекомендовал выполнять временное ограждение территории намыва в виде насыпной дамбы с креплением откоса каменной наброской. Это решение было технически надёжным, а его осуществление в зимнее время в значительной мере способствовало занятости кадров гидромеханизаторов в зимний период.

В целом работа Ленинградского участка в значительной степени зависела от погодных условий и часто была убыточной. Уже в мою бытность начальником Московского СУ было несколько сильных штормов и наводнений. В 1967 г. во время сильного шторма затонул один из земснарядов типа 300—40.

Рабочую смену удалось спасти, но земснаряд утонул и перевернулся при затоплении в карьере залива у Васильевского острова вблизи судоходного хода, из за чего земснаряд нужно было обязательно поднять. Глубина в карьере была около 6 м, но спасательная водолазная служба Балтехфлота отказалась заключить договор на поднятие земснаряда, т.к. он лежал на дне в перевёрнутым вверх дном положении. Спасатели поставили условие в том, чтобы мы сами перевернули земснаряд собственными средствами.

Этой операцией мне пришлось совместно с А. В. Серых заниматься около 1,5 месяцев. Были забиты кусты свай для закладки мощных полиспастов, подводную строповку и приварку опор к корпусу земснаряда выполнили опытные водолазы Балтехфлота. С помощью мощных лебёдок земснарядов 1000—80 и 500—60 через полиспасты затонувший земснаряд был перевёрнут и поставлен на днище.

После этого водолазная служба Балттехфлота подняла земснаряд традиционным способом путём погружения и продувки специальных цистерн в течение 1 недели. Земснаряд был впоследствии восстановлен, пришлось заменить всё электрооборудование. В целом эта операция по подъёму земснаряда в морских условиях по стоимости превысила цену нового земснаряда, но её осуществление было необходимо по требованиям судоходства.

В другом эпизоде по спасению земснаряда 1000—80 мне довелось участвовать осенью 1968 г., для чего я специально прилетел из Москвы. При постановке земснаряда на отстой в конце октября он при буксировке попал на камень и повредил днище. В этот период стояли морозы, и шло интенсивное льдообразование. Спасательная служба отказалась выполнить проводку земснаряда, т.к. судоходная обстановка была уже снята.

Вместе с начальником земснаряда Иваном Кулиничем и рабочей сменой мне пришлось около 3 суток без пищи и отопления (не было возможности доставки на берег) заделывать пробоину в днище. Повезло нам в том, что произошёл небольшой нагон воды и земснаряд удалось сдёрнуть с камня и привести в гавань с помощью собственного катера РБТ-300. Эти эпизоды характеризуют сложность работы речных земснарядов по существу в морских условиях.

Выполнение этих работ было бы невозможным без активной помощи руководства города. На всём 30-летнем периоде выполнения намыва территории для городской застройки первые руководители Ленгорисполкома, начиная с уважаемого Николая Ивановича Смирнова и кончая А. А. Сизовым, всегда оказывали необходимую помощь и поддержку. Вход к этим большим руководителям был для гидромеханизаторов всегда открытым.

Из рассказа Е. А. Левиновского — начальника участка после снятия А. В. Серых: Однажды меня вызвал Н. И. Смирнов и задал вопрос, есть ли какие либо способы осветлить сбросную воду с карты намыва. Он сказал, что не знает, что делать с поступающими на гидромеханизацию жалобами о загрязнение воды в устье Невы и сокращения улова корюшки. Действительно, ещё с самолета в солнечный день хорошо просматривался жёлтый шлейф сточной воды с карты намыва.

Мелкие фракции грунта в 5—10 микрон уходили в сброс, несмотря на большие размеры карты-отстойника площадью до 25 га. Я ответил ему, что единственный способ — это прекратить намыв. Н. И. Смирнов сказал: «иди и работай, мы не можем прекратить строить город, а жалобы пенсионеров о мутной воде я буду отправлять в корзинку».

Но в 90-х годах, когда по существу наши работы для города были закончены, изменилось отношение отцов города, по соображениям охраны природы партии «зелёных» удалось закрыть работы гидромеханизации.

Не могу не описать другой технический и организационный курьёз, в котором я принимал непосредственное участие. По проекту в районе Лахты предусматривались большие работы по намыву территории в районе Комендантского аэродрома. Но в 60-х годах территория не была подготовлена, не было произведено отселение, действовали свалки бытового мусора. АПУ Ленгорисполкома было принято решение организовать намыв резерва грунта на ранее намытой территории спрямления Приморского шоссе.

Впоследствии резерв грунта предполагалось использовать для сухой засыпки территории за железной дорогой и Комендантского аэродрома. Шло время, резерв грунта был намыт из супесчаных грунтов залива в объёме до 5 млн кубометров. При прекращении намыва грунт на резерве высыхал и начинал пылить при ветре. Дело доходило до того, что днём автомашины на Приморском шоссе шли с зажженными фарами, а это была единственная дорога в Финляндию. К этому времени территория аэродрома была в основном подготовлена для планировки.

А. А. Сизов вызвал меня из Москвы для участия в совещании по ликвидации пыления резерва грунта. На совещание были приглашены начальник Главленинградстроя и начальник АПУ — Главный архитектор города. Выяснилось, что сухим способом Главленинградстрой разрабатывать резерв и перевозить грунт для сухой подсыпки территории не может из-за отсутствия необходимого парка автосамосвалов.

А. А. Сизов обрушился в непристойных выражениях на Главного архитектора, обвинив его в головотяпстве. Обстановку совещания удалось разрядить, когда я предложил разработать резерв гидромониторным способом и намыть территорию Комендантского аэродрома. А. А. Сизов заметил Главному архитектору: «Скажи спасибо гидромеханизаторам, что ты остался в своём кресле, они выручили тебя». Действительно, по моему предложению этот резерв грунта был разработан гидромониторным способом с высокой производительностью, одновременно была намыта территория и устранена техническая экологическая проблема.

Известно давнее соперничество Ленинграда и Москвы. Руководству города было не престижно работать с Московским СУ гидромеханизации, к 70-м годам участок окреп, и трест решил выделить его в самостоятельное СУ. В целом этим подразделением было намыто около 80 млн кубометров грунта, город получил 3026 га новых площадей для жилищной застройки и парковых зон у моря. Сегодня на этой территории проживают около 500 тыс. жителей, на намытой территории на Васильевском острове возвышается престижная гостиница для иностранцев и «новых русских» — «Прибалтийская». Новая застройка Васильевского острова была удостоена Государственной премии, но как часто водилось в советское время, первосоздатели суши — гидромеханизаторы были при награждении забыты.

А следовало бы отметить, хотя бы добрым словом, не малый вклад гидромеханизаторов в намыв территорий для строительства Ленинграда:

А. В. Серых, Е. А. Левиновского, А. И. Пахомова, А. М. Поддымова, В. Рукина,

И. Кулинича, Нелюбовича, Ганичева и многих, многих других, которые своим самоотверженным многолетним трудом создали эту землю.