Новое лицо капитализма

Учитывая реальное разнообразие «капитализмов», приспособляемость и способность капитализма принимать различные формы, старинная левая дилемма между «системно имманентными» и «системно трансцендентными» реформами уводит не в ту сторону. На повестке дня стоит экологическая трансформация капитализма. Говоря о «экологической и социальной экономике», «зеленые» просто предлагают чуть более мягкую формулировку. Эта трансформация уже идет полным ходом. Подобно тому, как рабочее движение XIX–XX вв. поставило социальные преграды капитализму, сегодня экологическое движение меняет лицо капитализма. Оно пробуждает сознательность потребителя, меняет подход к потреблению, порождает новые международные договоры и конвенции, экологические инстанции, плотную сетку законов и предписаний, налоги и отчисления, идущие на экологические цели, огромное множество экологических союзов, наконец, такие политические формации, как Партия зеленых, которые подарили свое имя проекту века. Экологическая трансформация охватила и науку; помимо расширения диапазона экологических наук в узком смысле этого слова экологические темы разрабатывают и классические дисциплины, такие как инженерные и естественные науки, экономика и политология. Прочное место заняла экология в средствах массовой информации, бесчисленные образовательные учреждения распространяют экологические знания.

Эти изменения в культурной и политической сфере сказываются и на экономике. Возникают новые рынки — возобновляемых источников энергии, электромобилей, биопродуктов, энергосберегающих приборов, экологической санации зданий. Так, распространение возобновляемых источников энергии уже радикально изменило немецкий рынок электричества. Олигополия энергетических концернов ушла в прошлое. Более половины мощностей зеленого электричества находится в руках ферм и частных лиц; доля четырех крупных поставщиков энергии в Германии в 2010 г. составила всего-навсего 6,5 %. Появляются новые предпринимательские модели: справедливая торговля, экосупермаркеты, частные электростанции, каршеринг, файлообменные сети, бесплатное программное обеспечение, микрокредиты, энергетический контрактинг[277]. Расширяется некоммерческий сектор, второе дыхание получают товарищества и кооперативы. По данным Федерального министерства по охране окружающей среды, в 2011 г. число энергетических товариществ удвоилось, а за последние 10 лет увеличилось в 10 раз. Только в финансовом секторе Германии насчитывался 1121 кооперативный банк, которые имели активы на сумму 730 млрд и профицит 3 млрд евро. Такие товарищества, как правило, опираются на солидную базу финансирования и менее зависимы от банковских кредитов. С культурной и экономической точки зрения им важнее скорее устойчивое хозяйствование, нежели извлечение максимальных прибылей. Число банкротств среди подобных структур составляет всего 0,1 %. В мире сегодня почти 1 млрд человек являются членами каких-либо товариществ, в Германии — каждый четвертый, прежде всего в жилищном строительстве, финансовой и продовольственной сферах, сельском хозяйстве. В этом секторе работает 440 000 человек[278].

Ввиду роста цен на сырье, расширяющихся рынков зеленых технологий и товаров, экологической сознательности общественности и растущего внимания инвесторов к экологическим рискам компании все больше нацеливают научные исследования и опытно-конструкторские разработки на эффективность потребления ресурсов и экологическую целесообразность. Новую ориентацию сопровождает внедрение таких систем менеджмента, как экологические балансы, анализ потоков вещества и экологический аудит. Зеленые культурные перемены охватили и экономику, что можно заметить по множеству экологически ориентированных предпринимательских союзов и инициатив, премий за экологический контроль на предприятиях и зеленые инновации. Только в Немецкий рабочий союз экологического менеджмента (сокращенно B. A. U. M., в переводе с немецкого «дерево»), созданный в далеком в 1984 г., входят 550 компаний. «Фонд 2° — немецкие предприниматели за охрану климата» представляет собой инициативу председателей правлений, директоров и представителей семейных предприятий, которые осознают свою ответственность за охрану климата. Среди них такие известные люди, как председатель наблюдательного совета крупнейшего концерна розничной торговли Otto Майкл Отто, глава немецкого Telekom Рене Оберман, председатель правления Puma Йохен Зайтц.

Изменившаяся предпринимательская культура отражается и в кооперации с экологическими и правозащитными организациями, например, в деле создания совместных стандартов экологической и социально ориентированной продукции. В числе самых ярких примеров — Лесной попечительский совет (Forest Stewardship Council, FSC), первая мировая система сертификации устойчивого лесоводства и сопутствующей продукции (древесина, мебель, бумага и т. д.). Инициаторами создания этой организации в начале 1990-х гг. стали правозащитные и экологические группы, продавцы и промышленные предприятия Калифорнии. Сегодня в ней представлены и автохтонные народы, а сама организация насчитывает более 500 членов во всем мире. В 2010 г. в соответствии со стандартами FSC в мире было обработано 120 млн га леса[279]. Сходный проект — Инициатива прозрачности деятельности добывающих отраслей (Extractive Industries Transparency Initiative), где ведущие нефтяные и газовые концерны сотрудничают с правительствами, организациями гражданского общества, инвесторами и банками развития, преследуя цель сделать прозрачными финансовые потоки, в рамках нефтяных и газовых проектов направляемые в богатые ресурсами страны. Инициатива по торговой этике (Ethical Trading Initiative) и Ассоциация справедливого труда (Fair Labor Association) следят за соблюдением основных рабочих норм, установленных МОТ. Кимберлийский процесс ввел в алмазной отрасли систему сертификации необработанных алмазов, направленную на противодействие распространению «кровавых алмазов». Все эти организации не раз подвергались критике за недостаточно жесткие критерии при раздаче сертификатов. Взаимодействие компаний, ориентированных на прибыль, и экологических групп всегда тонкое дело. Но тот, кто не хочет ограничиться ролью обвинителя с чистой совестью, пусть попробует поработать в экономическом секторе. Он сделает открытие, что компании не просто машины, созданные для извлечения прибыли, а сложные образования, где работает множество людей, думающих о завтрашнем дне. Сотрудничество союзов потребителей, экологических инициатив, правозащитных организаций, профсоюзов и предприятий порождает новую форму кооперативного регулирования рынков. Оно направляет свои усилия туда, где (пока) нет консенсуса по вопросу об обязательных к исполнению супранациональных правил. Как ни несовершенен этот механизм, все же благодаря ему при принятии экономических решений постепенно начинают учитывать этические аспекты.

Наметилось интереснейшее развитие на финансовых рынках. Биржи, рейтинговые агентства, страховые компании и инвестиционные фонды играют роль сейсмографов, фиксирующих новые тенденции. Так, крупные перестраховщики уже много лет назад открыли для себя тему изменения климата. Они финансируют исследования климата, ведут просветительские проекты и инвестируют в такие объекты капитального строительства, как «Дезертек». Ни мюнхенская Ruck, ни швейцарская Swiss Re не могут просто отмахнуться от парникового эффекта: в случае урагана или наводнения с них будут взысканы громадные денежные компенсации. Любому транснациональному концерну очень важна его оценка институциональными инвесторами. С начала века при составлении рейтинга компаний все большую роль играют индикаторы устойчивости. Чтобы минимизировать риски для своих вкладчиков, пенсионные фонды говорят о фидуциарных обязанностях (fiduciary duty). Будущее предприятий во многом определяет углеродный баланс. Чем выше выбросы CO₂, чем больше содержание углерода в продукции, тем слабее позиция в процессе политического регулирования и общественных кампаниях. Угольную отрасль могут разорить, например, налоги на CO₂ или резкое лимитирование выбросов. Автомобильные концерны, не имеющие в портфеле энергосберегающих моделей, рискуют потерять китайский или калифорнийский рынок.

Самым успешным на сегодняшний момент объединением институциональных инвесторов является CDP, некоммерческая организация, основанная в 2000 г. с целью добиться большей прозрачности в том, что касается выбросов парниковых газов. Организаторами проекта движет убежденность в том, что сокращение выбросов углекислого газа повысит долгосрочную рентабельность предприятий. Раз в год CDP проводит опрос 500 крупнейших акционерных компаний относительно выбросов CO₂, климатических рисков и планов их сокращения. К этому исследованию уже подключились города[280]. В результате возникла крупнейшая в своем роде база данных. Более 655 институциональных вкладчиков поддерживают проект в качестве так называемых подписавшихся инвесторов (signatory investors). Вместе взятые, эти инвесторы управляют активами в более чем 78 трлн долларов, владея тем самым большей частью котирующихся на биржах компаний с самым крупным оборотом в мире[281]. CDP независима и финансируется множеством спонсоров, а также членскими взносами и проектами. Ежегодные отчеты выкладываются в Интернете, члены организации имеют доступ к закрытой информации. Они влияют на рейтинг той или иной компании и на инвестиционную политику вкладчиков. Под давлением CDP руководство компаний и финансовые ревизоры создают схему прозрачных отчетных стандартов в отношении климатических рисков.

Можно отмахнуться от всех этих инициатив как от потемкинских фасадов, за которыми скрывается старый грязный капитализм. Это касается в первую очередь Германии с ее укоренившейся антикапиталистической традицией, как левого, так и правого толка. А нередко в критике greenwashing содержится и рациональное зерно. И все-таки несправедливо подозревать большинство компаний в том, что экология для них маркетинговый трюк, за которым стоят не столько знания, сколько невежество. Нельзя не видеть, что компании сегодня готовы обсуждать вопросы, имеющие общественное значение, что экологические реалии глубоко проникли в их структуры. Компании, не заинтересованные в решении экологических вопросов, рискуют своим моральным капиталом и подвергают себя опасности не попасть на рынки будущего.